Улыбка Адикии - 10

***

Айназ открылась матери с бабушкой не для бунта, а когда поняла, что способна перешагнуть свое разочарование и жить дальше, просто иначе, чем хотела. Ей нужно было выплеснуть накопившуюся горечь и раздражение, тем самым не дав им разъедать себя изнутри. Она предпочла бы рассказать все Машке, но не имела такой возможности, к счастью, на бабушку с матерью тоже всегда можно было положиться.
Шагнуть вперед Айназ смогла после того, как забеременела. Беременность сильно повлияла на нее, Айназ чуть ли не вмиг остыла и наполнилась невесть откуда взявшимся смиренномудрием. Она перестала жалеть себя, и ей вдруг стало жаль Раиля, как бывает жаль всякого одержимого человека, чей фанатизм сужает мир, ослепляет и ожесточает во имя идеала. Яростной вере мужа не хватало любви к людям и добра к миру. Он норовил загнать всех в рай разве что не копьем и мечом. Бог Раиля представлялся суровым и ревнивым, и наказами Пророка Мухаммеда каждый верующий, жаждущий Ему угодить, был беспощаден к себе и полагал необходимым ломать личности и волю созданных Всевышним людей буквально об колено. Айназ недоумевала: зачем, разве Ему это любо? Она любила бабушкиного Бога, светлого и милосердного.
Если бы Айназ верила, что исступление мужа возможно изменить или ослабить, то сказала бы ему, что он ослепляет и загоняет себя в нетерпимость тем, что держит себя в состоянии постоянного автогипноза. Пятиразовые молитвы и каждое бытовое действие с упоминанием Аллаха, сверка каждого движения с указаниями Пророка, что это, как не автогипноз? Представления о том, кто угоден Аллаху, довлели над Раилем и стирали его индивидуальность. Он уже не помнил своей личности, он превращался в унифицированного и безликого верующего, в солдата небес. Но он был счастлив, очень счастлив, безмерно, и Айназ не могла и не хотела колебать его счастье.
Ей лишь хотелось сохранить себя, научиться жить рядом с мужем, не давая повлиять ему на ее душу, стереть ее личность. Она не хотела быть Аишей , ей нравилось быть собой, ничего плохого в себе она не находила, и ее инстинкт самосохранения требовал сберечь себя. Теперь ей надлежало вырастить сына, и она намеревалась своим смирением создать в семье теплую атмосферу. И еще ей горячо хотелось передать сыну частицу своей души, чтобы он умел видеть мир шире своего отца.
Условие мира и покоя в семье был Айназ по плечу: демонстрировать Раилю, что у нее есть понимание должного, и нет желаний, не охватывающихся этим должным. За принятие этой премудрости она дорого заплатила немалым количеством явных и невидимых слез, и представить, какую горечь испытывала Айназ, каково ей пришлось сможет только тот, кто сам оказывался в плену чужой воли, кто вынужден был отказаться от себя. Однако, теперь, когда Раиль стал вызывать у нее жалость, она поняла, что и он живет в плену должного, с той лишь разницей, что он от этого счастлив, и что рамки его мужских возможностей не идут ни в какое сравнение с предписанной женской участью.
Айназ научилась не слушать и не вникать в постоянное «бу-бу» Раиля, так мысленно она называла нравоучения мужа. В какой-то мере, видимо, это «бу-бу» возымело на нее воздействие, и она приспособилась к безапелляционному наказу Пророка повиноваться мужу и принимать такую жизнь, какую супруг может ей предоставить.
Со временем она стала уважать силу веры Раиля, который не давал себе никакого послабления. Уважала за цельность. И за бережное и заботливое отношение к ней, этого у него было не отнять.
Однажды вечером, уже перед родами, Раиль зачитал ей короткий отрывок:
- Пророк сказал: «Когда муж смотрит на жену, и она смотрит на него с любовью, тогда Всевышний смотрит на них с милостью. И когда муж возьмет жену за руки, их грехи падают сквозь пальцы»
У Айназ выступили слезы:
- Боже, как красиво сказано! Никогда не слышала более красивого и возвышенного высказывания о любви.
- Да, - ответил удивленный ее дрогнувшим голосом Раиль. – Хотя это и ложный хадис, но сказано красиво. В праведной любви муж уважает жену, а жена почитает и покоряется мужу, и нет между ними непонимания и неповиновения, когда муж удовлетворяет нужды жены, а жена ему за это благодарна. Я удовлетворяю твои нужды?
- Да, - закивала Айназ.
- Уважаю тебя?
Она снова закивала.
- С твоей стороны я тоже вижу почтение и повиновение, я тобой доволен. А если муж доволен женой, значит, и Аллах доволен этой женщиной. Ты можешь быть спокойна.
- Я спокойна.
И это было правдой.
Айназ потом иногда повторяла про себя прекрасное: «Когда муж смотрит на жену, и она смотрит на него с любовью, тогда Всевышний смотрит на них с милостью. И когда муж возьмет жену за руки, их грехи падают сквозь пальцы» Это высказывание украшало ее жизнь, утешало и примиряло со всем на свете, ничего лучше она никогда уже не слышала, и пусть это ложный хадис, за него одного она стала благодарна учению, так любимому ее мужем, и так бесповоротно отобравшему у нее ее мечты.

***

Раиль, действительно, был доволен. Нельзя сказать, что он страстно любил свою жену, его сердце билось ровно. Любви он и не искал, с тех пор, как познал Аллаха, считал, что сильные чувства опасны, сбивают правоверных с правильного пути. Раиль любил только Всевышнего и жаждал воплотить в жизнь самые малейшие требования шариата. Следуя предписанному Пророком, он испытывал чувство причастности к Аллаху своей безграничной преданностью Ему и был счастлив. Айназ обнаружила главные качества для женщины – послушность и покорность – и этим соответствием удовлетворяла Раиля. Узнать ее лучше он не стремился, зачем? Этого не требовалось. Он проявлял к ней должное уважение и почтение, ведь сказано: «Лучший из нас тот, кто хорошо обращается с женой» - это он помнил. Тысячу раз поблагодарил он Аллаха и Пророка за то, что они научили мужей правильно вести себя с женами, и просто старался претворить в жизнь эти наказы. Он зарабатывал деньги и тратил на жену и дом столько, сколько полагалось – чтобы хватало, но без расточительства. Не желая допустить неуважительного и легкомысленного отношения Айназ к его заработку, Раиль каждую неделю давал ей денег только на продукты. Если же ей требовалось что-то еще, например, из одежды, обуви или лекарств, она должна была попросить у него. Какой радостью наполнялось его сердце, когда Айназ, краснея и потупившись, еле слышно шептала, что у нее больше нет целых колготок или сломался зонт. Каким значительным он себя чувствовал, обеспечивая ее нужды! Как ему было приятно вынуть из кошелька купюру и со скромным видом отдать ей! Женщина должна знать, кому обязана своим благополучием, иначе она перестанет быть мужчине благодарной, здесь Пророк как всегда прав.
Раиль проявлял внимание и ласку, потому что муж должен любить и показывать свою любовь жене. Разламывая хлеб, он брал кусок не только себе, но и клал супруге, положив еды из блюда себе, он чуть придвигал его ей, всегда вымакивал все из тарелки, чтобы показать ей, как вкусно она готовит. Труднее всего ему давалась та сунна, в которой Пророк велел мужьям шутить со своими женами, стараясь не уронить свое достоинство. Шутить у Раиля получалось плохо, этому он искренне огорчался, но попыток не оставлял. Раиль всегда был молчаливым человеком, но работал над собой и старался разговаривать с женой, спрашивал, как прошел ее день, чем она занималась. Айназ обычно пожимала плечами и говорила, что у нее нет никаких дел. Раиль мысленно благодарил Пророка за вмененную мужу обязанность расспрашивать свою жену, ведь его вопросы позволили ему понять, что Айназ бездельничает, а это для женщины очень плохо. Он решил отложить покупку автоматической стиральной машины и другой бытовой техники, чтобы жене некогда было скучать, и чтобы потом ценила его за такие подарки.
Он помнил, что ответственен за ее воспитание и неустанно воспитывал, пересказывая сунны про долг жены и приличия. Это ему так нравилось, что в конце концов он оставил попытки шутить с ней и ограничивался только полезными для ее души разговорами.
Он искренне старался быть хорошим мужем, заботился о ее спасении и учил вере, как и предписано мусульманину. Каждый муж пастух своей жене. Ему нравилось, что Айназ внимала ему с почтением, опустив глаза, только иногда бледнела или, наоборот, разгоралась румянцем – наверное, принимала его слова всем сердцем. Лишь однажды она сказала:
- Ты всегда цитируешь Коран или Сунны.
Раиль не понял, вопрос это или одобрение. На всякий случай пояснил:
- Ты слышала про джихад языка? Это обязанность верующих одобрять или осуждать окружающих за их благочестивые или неприемлемые поступки. Людям свойственно забывать, поэтому повторение полезно.
Раиль был благодарен жене за покладистость и за то, что она освободила его от греховного томления и нечестивых желаний. Она казалась ему идеальной супругой, покорной и почтительной, никогда не перечила и вообще мало говорила. Его умиляло, что она при нем всегда опускала взгляд – почитала его! Всего этого оказалось достаточно, чтобы жить в мире и согласии, не ждать от нее неприятных поступков и не беспокоится о чистоте своего имени.
Только однажды между ними случилось что-то вроде перепалки, но он объяснил это несовершенством ее женского ума и был доволен тем, что сумел ответить правильно и без раздражения.
- У тебя есть свое мнение? – спросила как-то его Айназ. Она гладила белье и с его разрешения смотрела телевизор. Раиль лежал на диване и комментировал передачу. - Это всего лишь документальный фильм про итальянское Возрождение, это было и оставило людям много красоты, а ты столько всего наговорил про грешников! Разве тебе не хочется узнать больше, достичь большего? По-моему, фильм воодушевляет дерзать!
Раиль даже удивился, услышав, как много она сказала.
- По-твоему? Твои слова от недостатка веры в Аллаха! Если бы ты верила должным образом, то не стала бы говорить про мое мнение. И не стала бы смотреть этот фильм.
- Причем здесь вера?
- При том, что иметь свое мнение ни тебе, ни мне не нужно. Есть законы Аллаха, от нас требуется их соблюдать и все. Ничего придумывать больше не надо. Пока люди не перестанут жить наперекор законам Аллаха, мир не станет совершенным.
- Нарушаются какие-то законы, когда смотрят телевизор?
- Все, что показывают по телевизору, отвлекает людей от истины, они забывают ее.
- Какой истины?
- Исполнять предписанное Аллахом, чтобы Он был доволен.
Айназ посмотрела на Раиля как на полоумного. Это был недозволенный вызов!
- Кроме того, жене нельзя поучать мужа, спорить с ним и критиковать его, - с достоинством добавил Раиль.
- Почему же нельзя?
- Чтобы был порядок. Как муж сказал, так и правильно. От споров, от двух мнений возникают беспорядки. Это установлено не людьми. Для женщин нет другой воли, кроме воли отца или мужа, а ты женщина!
Айназ замолчала, щеки ее рдели алыми маками. Потом тихо спросила:
- А мужу чего нельзя в отношении жены?
Это был конек Раиля и он назидательно ответил:
- Однажды к Посланнику Аллаха обратились с вопросом: «О, Посланник Аллаха! Какие права женщин нужно соблюдать нам?» Пророк, ответил: «Если ешь сам, то накорми и ее, если покупаешь себе одежду, то купи и ей. Не бей ее по лицу, не обзывай и после ссоры не оставляй ее одну в доме»
- За лицо отдельное спасибо, - побледнев, прошептала Айназ.
- Да, милость Аллаха к нам безгранична. И Пророк очень любил женщин. Только в исламе оговорены их права! Мусульманки защищены как никто! Поучая жену муж не должен ломать ей кости и причинять кровоточащие раны!
Он был уверен, что Айназ прониклась сознанием, как ей повезло быть мусульманкой и ценила это, потому что с каждым днем она все более соответствовала его представлениям об идеальной супруге.
Айназ становилась скромнее, молчаливее, лицо ее утрачивало девичью подвижность и эмоциональность, она вела себя неторопливо, достойно, даже несколько отрешенно. Сердце Раиля наполнилось радостью, когда он заметил, что Айназ ничего не говорит и не обращается к нему, только если он сам решит сказать ей что-либо. Она почитала его! И, как и подобает разумной супруге, не нарушала покой мужа. Разве это не лучшая жена? Раиль посчитал, что исполнил свой долг и наставил ее на истинный путь. Ему оставалось только поддерживать в ней должные представления, чтобы не забывала, поэтому он перестал вести с ней ежедневные беседы и ограничился напоминанием важного и должного. С этих пор их вечера проходили в абсолютной тишине: Раиль читал что-нибудь полезное для души, а Айназ делала что-то по дому.
Перед рождением Руслана Раиля Ринатовича пригласили участвовать в религиозных диспутах различных умм Северного Кавказа и стран бывшего СССР, а также исламских школ, и ему стало совсем не до бытовых забот и не до воспитания жены. Так, на первой встрече говорили о сохранении ценностей веры и дошло чуть не до драки: одни полагали светское образование одним из ключевых требований ислама, поскольку Пророк сказал: «Ищите знание, даже если оно в Китае», другие напоминали, что в «государстве неверных» мусульманин должен замыкаться в узком кругу единоверцев, сосредоточиться на соблюдении требований религии в рамках своей семьи, например, рано забирать детей из школы, не допускать общения со светскими сверстниками, навязывать неприятие окружающего мира с раннего детства. Раиль Ринатович на этой встрече растерялся, поскольку раньше не задумывался о практических сложностях совмещения некоторых имеющихся в учении противоречий, он понял, что должен сделать выбор, но какой? Он так и не определился и, в конце концов, умея приводить аргументы в пользу всех спорщиков, со временем занял позицию примирителя. А поскольку встречи почтенных мужей неизменно выливались в бурные споры и случалось, что доходило до неприемлемых эмоций и слов, Раиль Ринатович стал необходимой фигурой, талантливым спикером, хотя частенько в душе долго приходил в себя от непримиримости собратьев и готовился к новым теологическим баталиям все с большим усердием. Правильнее было бы сказать, что эта деятельность поглотила все его время и на семью оставалось совсем немного. К счастью, с появлением детей он видел жену в непрекращающихся хлопотах и без угрызений совести оставил намерение приучить ее к тому, что так любил сам, ведь женщины спасаются чадородием, а Айназ оказалась трепетной матерью, о ней можно было не беспокоиться.
Так Айназ обрела нечаянное освобождение от наставнического рвения мужа и стала почти полновластной и очень одинокой правительницей своего домашнего мирка.