Улыбка Адикии - 8

***

Почему ей казалось, что они с супругом удивительным образом совпадут? В ее девичьих представлениях муж был ее дополнением, тем, кто осуществит ее мечты, а иначе зачем он нужен?  Она видела, как они с мужем, улыбаясь, держались за руки и шли навстречу жизни, с удовольствием работали и по вечерам рассказывали друг другу о своих успехах или трудностях. Они должны были ходить в кинотеатр, в гости, принимать гостей, гулять по набережной, ждать отпуска, чтобы поехать на море. Вместе бы отправились на теплоходе на Соловки… На деле выходило какое-то средневековье – спрятана дома, слышит только поучения из Сунн и Корана и кучу требований. Еще и виновата бывает: «Ты огорчаешь меня!» Уж как он ее огорчает!
Айназ была ошарашена не столько набожностью Раиля - потому что давно привыкла и любила набожность своей бабушки, в которой ничего тягостного для других не было - сколько его стремлением навязать свои представления ей. В первые дни их совместной жизни Раиль, видимо, надеялся, что жена добровольно будет следовать его примеру и ограничивался демонстрацией правильного поведения. Однако недогадливая жена оставалась при своих привычках, лишь с любопытством поглядывала на мужа. Тогда Раиль решил привести супругу к вере, поскольку муж пастух своей жене и в ответе за ее душу. Вот тогда небо показалось Айназ с овчинку! Она не ожидала, что каждое ее слово, движение, поступок или намерение будут оцениваться вслух и дотошно разбираться. Как оголтелый комментатор Раиль давал оценку ее поведению с утра до вечера.
- Почему ты говоришь это? – не понимала Айназ. – Это же странно.
- Я должен привести тебя к вере.
- Я верую, просто я не слишком религиозна. Я верую в душе и стараюсь не грешить. Никогда не была завистливой, лгуньей, гордой или нечестивой, я не желаю чужого и все такое прочее, у меня все нормально с нравственностью! И я всегда помню, что все тайное все равно происходит на глазах у Бога. Что еще?
- Ты думаешь, что веришь. На самом деле это не так. Верить в Аллаха – значит, соблюдать шариат. Этому должен был научить тебя отец. Раз он не научил, научу я.
Шариат оказался правилами поведения, охватывающими все сферы жизни, Айназ и не подозревала, что такое может быть. Ее родители были обычными людьми, выросшими в Советском Союзе на закваске из интернациональных и коммунистических идей. Как и все в республике, они придерживались национальных традиций и праздников, бесконфликтно сочетая это со светским мышлением и отношением к жизни, поскольку представления о морали и тут, и там были одинаковые, а татарские традиции лишь вносили в их жизнь приятный колорит и делали ее особенной.
Требования же мужа казались Айназ то странными, то нелепыми, то смехотворными, то устрашающими, но Раиль относился к ним серьезно, и от его настойчивости и методичности становилось жутко. Отступать молодой супруг явно не собирался и давил на нее как пресс. Айназ, левша от природы, проглатывала подступавшие слезы, всякий раз слыша негромкое: «Пророк ел правой рукой» При этом Раиль переставал есть сам и спокойно ждал, пока она не возьмет ложку в правую руку. Она пыталась отстоять право спать на животе, но муж будил ее, напоминая, что Пророк не велел так спать, что спать следует на правом боку.
Интимная жизнь, на первый взгляд, вроде, такая же, какой Айназ ее представляла из фильмов, имела другой внутренний посыл и наполненность, и тоже дотошно регламентировалась Раилем. Раиль не понимал, что его восторг от ежесекундного присутствия Аллаха в его жизни неподготовленная жена не разделяет. С каким душевным трепетом от следования указаниям Пророка исполнял Раиль свой супружеский долг, с таким же внутренним неприятием замечала Айназ в его глазах удовлетворение не от близости с ней, а от надлежащего исполнения предписанного. Даже в постели они не в своей воле!
Раиль, перед тем как лечь с ней, всегда сначала молился, клал ладонь ей на лоб и шептал по-арабски. Айназ робела, стеснялась, зажималась – разве это не их личное дело, не зов сердец?
- Зачем молиться перед этим? – единственное, что смогла она спросить.
- Так предписал Пророк. Следует изгнать шайтана.
- Может, его здесь нет? Мы же законные супруги.
- Женщина! – огорченно восклицал Раиль, сокрушаясь ограниченности мышления жены. - Если мы зачнем ребенка, то пусть это будет с благословления Всевышнего.
- Зачать сегодня не получиться из-за дня цикла.
- На все воля Аллаха, - назидательно говорил муж, удивляясь ее недалекости и призывая себя не сердиться.
 Айназ замолкала. Чуткость и высокая чувствительность отнимали ее надежды: в близости муж искал не ее, а облегчение своей потребности и исполнение должного. С таким же успехом он мог спать не с ней. Она обижалась, не могла расслабиться, смущалась возможного наступления той неги, которая уже несколько раз готова была разлиться по ее телу. Да и после молитв это блаженство представлялось ей постыдным. Иногда ей казалось, что они в постели не одни и в темноте видела то усмехающегося черта, то деликатно отвернувшегося ангела. «Неужели, - думала она, - нет действия, принадлежащего только нам, без присутствия Аллаха? Когда мы сами будем важнее всего друг другу, когда Он отворачивается?»
Какое-то время она ревновала мужа к вере, оскорблялась и со временем, так и не почувствовав себя желанной женщиной, не распалившись и не раскрывшись, стала равнодушна к интимной стороне жизни.

***

У Айназ чуть не случилась истерика, когда супруг потребовал, чтобы в туалет она входила с левой ноги и никогда там не разговаривала:
- Если вдруг я позову тебя, а ты в туалете, то ты должна только покашлять, я все пойму.
Айназ посмотрела на Раиля полоумным взглядом, но он был абсолютно серьезен:
- Так велел Пророк.
Айназ не верила своим ушам, она открывала рот, как рыба, выброшенная на сушу, не зная, что ответить Раилю. Раилю ее ответа не требовалось, он спокойно и настойчиво доносил до нее суть требований:
- Аллах предусмотрел все для мусульман, не оставил шайтану ни одной лазейки. В этом смысле нам очень повезло! – лицо Раиля стало благостным, взгляд смиренно опустился, а пальцы рук поглаживали друг друга – это означало, он начинает разъяснять ей суть шариата в затронутом аспекте.
 Сквозь шум в ушах Айназ расслышала, что Аллах возвеличил Посланника, и земля чудом проглатывала его испражнения, а людям Пророк не велел смотреть на собственные испражнения, потом уже шум перебил голос Раиля, и она ничего не слышала.
- Мы в тюрьме, да? – глаза Айназ были расширены от ужаса. – Мы никогда не принадлежим себе? Неужели Аллаху есть дело до того, с какой ноги я вхожу туалет?
- Глупая женщина! Воистину женщина скудна умом! – Раиль рассердился, покраснел и нахмурился. – Пророк (мир Ему и благословение!) поднял посещение уборной на уровень, при котором можно получать награду от Аллаха! Каждый из нас может зайти в туалет и заработать огромное воздаяние, выполнив пятнадцать суннатов Посланника!
Раиль долго еще пересказывал эти суннаты, сознание Айназ выхватило только, что следует снимать кольца, опираться на левую ногу, опасаться брызг и до, и после каждого действия читать молитвы, всякий раз специальные. Ну и что выходить из туалета надо с правой ноги с чувством глубокой благодарности к Создателю.
Раиль не умел разъяснить жене, что соблюдающий правила ислама человек невольно настраивается на смирение и ни на миг не теряет ощущение присутствия Всевышнего в своей жизни. Что жесткость требований и необходимость ежеминутно сознавать присутствие Всевышнего действует благотворно и не дает сбиться с пути. А без разъяснения этого Айназ только пугалась и отрицала эти требования.
Раиль молился пять раз в сутки, в том числе и ночью. Это вызывало уважение у Айназ до тех пор, пока как-то раз она встала попить воды, и, проходя через комнату, услышала недовольный голос мужа. Он велел ей не проходить мимо, когда он молится: «Женщина, осел и черная собака прерывают намаз» Айназ была до слез оскорблена таким уравнением, в детстве ей сто раз случалось проходить мимо молящейся бабушки и ни разу та не попрекнула ее: погруженная в молитву бабуля ее просто не замечала. В сердце Айназ разлилось едкое неприятие и Раиля и его убеждений. Стоя в кухне со стаканом воды она мелко дрожала и зло говорила: «Святоша! Как же ты думал о Аллахе, если увидел меня? Я думала о воде и тебя не видела!»
Благодаря Раилю Айназ поняла, что ничего не знала про ислам в версии мужа, и семья ее тоже не знала, хотя все они считали себя мусульманами. Наверняка ее родители удивились бы не меньше нее всем требованиям шариата. Все-таки, они были слишком светскими людьми, слишком европейцами. Еще Айназ поняла, что шариат вгоняет ее в депрессию. Она хотела разграничения между жизнью души и жизнью тела. Кесарю кесарево, богу богово, как-то так. В пику Раилю ее вера в том солнечном виде, которую она переняла от бабушки, крепла день ото дня, и в ежедневных обращениях к Богу она обещала смирить себя, не ожесточиться, не впадать в отчаяние, не унывать и исполнить свой супружеский долг надлежащим образом. В тот период только Бог, к которому до замужества она обращалась лишь перед экзаменами, помогал ей приспособиться к новой реальности. А приходилось ей туго.