Дело было в аптеке

Для многих пациентов с туберкулезом сообщение своего диагноза окружающим становится настоящим испытанием. «Как сказать?», «Кто что подумает?», «Сказать сразу, или пусть сами узнают?», «А вдруг со мной перестанут общаться?». День и ночь перебирает пациент все эти вопросы у себя в голове, нервничает, не спит.
Очень многое зависит от того, как сам пациент относился к туберкулезу и к больным ТБ, когда был здоров. От того, какие у него были на этот счет представления и убеждения.

Мне во всех аспектах с этим было проще. Я относился к туберкулезу, как к обычному инфекционному заболеванию, которое ничем не отличается от гриппа или болезни Боткина. Оно казалось мне несколько экзотичным и редким (из-за всеобщего «табу» на эту тему в обществе мне казалось, что люди болеют ТБ намного реже, чем оказалось на самом деле).
Во-вторых, весь мой путь от первого подозрительного снимка до самого диагноза проходил в режиме реального времени на глазах у коллег и друзей. Поэтому скрывать в итоге было уже нечего.

Когда подошла к концу интенсивная фаза моего лечения, – меня выписали с больничного на работу. Накануне выписки мне позвонила начальница отдела кадров и сообщила, что в одной из аптек на другом конце города в декрет уходит заведующая, и что заменить ее некому... Кроме меня. Честно говоря, не очень хотелось нагружать себя новой работой после сразу после стационара, но делать нечего – придется выручать!

Итак, мне предстояло познакомиться с новым коллективом. И, естественно, – сообщить свой диагноз. В принципе, наверное, можно было бы вообще ничего не говорить на эту тему, но я посчитал, что коллеги должны понимать, что за таблетки я глотаю каждый день десятками и почему могу после этого на работе тупить. Но, как обычно бывает в таких ситуациях, - что-то пошло не по плану.
Едва я успел представиться и познакомился с новыми коллегами, в аптеку ворвалась шумным вихрем компания парней и девушек самого «колоритного» внешнего вида. Естественно, им нужны были шприцы и вода для инъекций. Я не придал этому никакого значения и продолжил осматривать витрины, а фармацевт Лена вводила меня в курс дел.

- Оп-па! Привет! – Громко окликнул меня кто-то из шумной компании. Голос показался знакомым.
Я оглянулся. Так и есть! Передо мной стояла Наташа, – бывшая пациентка нашего отделения, находящаяся, как это принято говорить, «в активном употреблении» метадона. Одета она была довольно прилично, но внешний вид и поведение все-равно выдавали общую «бедовость». И, конечно же, – фторхинолоновый загар.
- Привет, привет! Рад видеть! Как ты? – Ответил я.
В отделении мы практически не пересекались и не общались, но здесь, «на воле», все-равно радостно было встретить кого-то «оттуда».
- Отлично! Колеса пью! Поправилась килограмм на пять! А сам как?
- Спасибо, тоже слава Богу! Вот, видишь, – на работу пришел. Буду тут пока работать.
- Ух ты! Супер! – Искренне порадовалась Наташа. – А ты Игоря Жуковского помнишь?
- Ну, как не помнить! Сосед мой по палате. Как он?
- Мы с ним поженились после выписки... – Сказала женщина как-то без радости. – Потом он умер...
- Соболезную, Наташ... Но как же..? Ведь он на поправку шел! Я же помню!
- Да нет, не от этого... Инфаркт.
- Эх... Царствие небесное! Ну, держись. Что тут еще сказать...
Весь этот наш диалог с интересом наблюдали обе стороны – и шумные спутники Наташи, и мои коллеги. И у обоих групп очевидцев на лице читался полный разрыв шаблона. Первой прояснить ситуацию решила Наташа. По-простецки и «без купюр»:
- Да это наш! С тубонара! Вместе лежали. – С какой-то даже гордостью в голосе пояснила она.

Перекинулись еще парой фраз «за жизнь»: кто кого видел, у кого как сложилась судьба после стационара. После чего Наташа попрощались. Шумная компания покинула аптеку. Повисла неловкая пауза.

- А Вы то их откуда знаете, Виталий Владимирович? – Первой спросила Лена.
- Вместе в больнице лежали.
- Аааа...
- В тубдиспансере.
- Так Вы болели?
- Да. Я еще продолжаю лечение.
- И долго Вам еще? – Спросила санитарка Валентина Ивановна. На ее лице читался испуг.
- Примерно год.
- Ужас, как долго! Ну, а как вообще себя чувствуете? Улучшения есть? Все же хорошо?
- Да, все в порядке. – Улыбнулся я. – Просто нужно допить курс до конца.
Мой спокойны тон, с которым я об этом рассказывал, окончательно всех успокоил.
- Ну а эти..? Они тоже с туберкулезом что-ли? – Спросила Валентина Ивановна, показывая на дверь, куда только что вышли клиенты.
- Не все, конечно. – Рассмеялся я.
- Но они хоть лечатся?? – Переспросила еще раз женщина.
- Лечатся, лечатся, не переживайте! – Успокоил я коллегу.
- А я, Виталий Владимирович, тоже там лежала! – Вдруг сказала Лена. – Правда, давно. Еще в детстве. У меня большая Манту была. И меня в детское отделение на обследование положили. А вообще мы там совсем недавно были с мужем. Может год назад. Рассказывали больным людям о Боге.

Как я узнал позже, Лена была была очень религиозной девушкой, верующей одной из христианских конфессий, миссионеры которой частенько посещали тубдиспансер.
Таким образом, окончательно познакомившись, мы отправились пить кофе. Начался мой первый рабочий день на новом месте.