Часы

На первое сентября, когда я пошел в школу, дедушка подарил мне свои старые часы. Они были со светящимися стрелками и с календарем, а на той стороне было написано «Водонепроницаемые, противоударные». И на старом кожаном ремешке. Я их очень берег и любил смотреть на них под одеялом, как светились стрелки и циферблат.
В классе я был самый маленький, и на физкультуре стоял самый последний. После девчонок. Мне очень хотелось поскорее вырасти, но я не знал, как. И вот я вспомнил, что царевич Гвидон рос не по дням, а по часам. И я придумал. Раз у меня теперь есть часы, и они показывают мне мое время, значит я могу своим временем сам управлять. И вот я стал каждый день переводить минутную стрелку на одну минуту вперед. Теперь я буду каждый день обгонять всех на целую минуту, а за неделю - на целых семь минут, а за месяц – на полчаса. Пока все будут просто расти, я буду их обгонять и скорее вырасту большой.
Сначала все шло хорошо. Я никогда не опаздывал в школу, у меня всегда был запас времени, - а раз есть запас, бояться нечего. Но потом – через две недели - мне стало странно. Приходишь, ну, в школу или на музыку, а никого еще нет. Я должен был всех ждать, а значит – терять свое сэкономленное время. Получается что я его сначала коплю, а потом теряю. А зачем тогда его копить?  Но обогнатьто всех хочется! Что делать?
Я к дедушке. Все рассказал. Дедушка спрашивает: «А ты кому-нибудь еще про это рассказывал – друзьям, или подругам?» Я говорю – нет, никому, это секрет. А он говорит: «А вот если бы вы всем классом решили бы всех остальных обогнать – получилось бы или нет?» А я говорю – «если это не секрет – тогда не знаю».
- А при чем тут секрет? – спрашивает дедушка. – Время от секретов не зависит.
- А как же Гвидон Салтанович? – спрашиваю.
- Так он же в бочке рос. Вот его секрет. Забирайся в бочку, а я тебя в море столкну, тогда посмотрим.
- Мне чего-то в бочку не очень хочется, да еще в море, да еще чтобы любимый дедушка толкал, - обиделся я.
- Ну так понимать надо – часы ведь время только показывают, а само время не в часах, оно вообще - в природе. И даже в космосе. Тут ты ничего не можешь изменить, крути стрелки не крути.
- Как это в природе? Как слоны и крокодилы? Или как цвета и запахи? Как что?
- Как то, что у всех общее. У тебя семь часов и у меня семь часов, и у всех семь, а если у тебя полвосьмого, значит у тебя часы сломались. Иди в ремонт.
- Ты ничего не понимаешь, дедушка. Когда в Москве утро, на востоке уже день, я по радио сам слышал. У меня семь утра, а у них уже обед.
- Сам ты ничего не понимаешь, еще учить будет седого человека! Постыдился бы, отрок незрелый! Ведь есть часовые пояса, это такая условность, чтобы время суток было привязано к движению Солнца. Солнышко встало – утро, зашло – вечер, и так оно все и катится от востока к западу. Аккурат вокруг земного шара. А у нас часы поставлены на наш часовой пояс.
- Ну, вот, сам говорил, что время в природе и даже в космосе, а теперь говоришь – условность. Значит, кому-то можно управлять временем, а мне нет?
- Нет, не то чтобы управлять, а измерять. Ведь вот наши часы на время никак не влияют, а оно на них – влияет. Как линейка на длину веревки.
- Интересно, как это веревка влияет на линейку? Линейку куда хочешь приложи, она как была так и останется.
- Ну, правильно, линейка меряет и веревку, и удочку, и что хочешь, и тогда ты знаешь, какая у них длина. И часы тоже меряют время, и ты знаешь, сколько прошло времени – минута или час.
Тут я призадумался. Значит, у меня ничего не получится, поскорее вырасти? Мои часы – линейка, а время – веревка, и я могу его только мерить, а не подгонять.
- Деда, а почему некоторые люди обгоняют свое время? Нам Майя Иванна говорила, что многие поэты и ученые обогнали свое время, как это?
- Ну, внучек, это не так просто понять. Они были гениями, и никто не мог все делать так, как они. А через много лет их поняли, оценили и стали использовать их открытия. Или читать их книжки. А они уже или состарились, или умерли.
- А как семилетку можно закончить за пять лет? У тебя вот в твоем старом журнале так написано.
- Ох, ты меня замучаешь когда-нибудь своими вопросами! Пожалей старика! Это так говорили, чтобы поскорее построить заводы и фабрики, чтобы у всех все было, и поскорее. Квартиры, школы, кинотеатры, ну и все остальное.
- «Говорили», а это помогает? Построили поскорее или нет?
- Ну, что-то построили, что-то нет, это же не от слов зависит.
- Как? Ты же сам сказал – «говорили, чтобы построить»?
- Знаешь что, иди лучше сольфеджио делай, чем старика изводить вопросами. Давай договоримся, ты мне задаешь не больше трех вопросов подряд. Тогда получше подумай, реши, что тебе важнее, и спрашивай.
- Ну я же хотел вырасти поскорее!
- Все, уже три вопроса было. Теперь до следующего раза.
- А когда этот раз наступит?
- Через некоторое время.
- А через какое некоторое?
Но дедушка почему-то тяжко вздохнул, посмотрел внимательно на потолок,  покрутил головой, встал с дивана и молча пошел в другую комнату. И дверь закрыл. Вот так, ничего ни у кого не узнаешь.
Но стало ясно, что обогнать время можно – или надо стать гением, или говорить чтобы поскорее что-то сделать. Запомним.
Потом я делал сольфеджио, потом ко мне прибежали ребята и мы пошли играть во двор, а вечером я спрашиваю деда:
- Деда, а некоторое время прошло?
- После чего?
- После того,  как время до него кончилось?
- Я чего-то не пойму, о чем ты?
- Ну, пора вопросы задавать или нет?
- А! Да, уже можно, задавай. Но три, не больше, уже спать пора.
- Ладно. Первый. Дед, вот если я перееду в другой часовой пояс, я смогу обогнать время?
- Ты все не унимаешься, внучек. Ну ладно, если хочешь, я тебе могу устроить путешествие по временам, а там посмотрим, можно его обгонять или нет.
- А когда?
- В субботу-воскресение.
- А вперед или назад? Я назад не хочу, я там совсем маленьким буду.
- Понимаешь, если ехать вперед, то там нас вообще может не оказаться, - мы же не знаем, когда умрем. Кто же тогда будет путешествовать, если нас уже нету? Кто-то другой? Но нам-то это уже все равно, мы так ничего и не узнаем. Лучше назад.
- А вдруг мы там останемся?
- А это уже четвертый вопрос, иди спать, завтра поговорим.
Пошел я спать, и приснился мне сон. Как будто я вырос и стал совсем большой, а все ребята в классе остались как были. Я прихожу на уроки, а Майя Иванна  говорит:
- Молодой человек, вам чего?
- Я же у Вас учусь, меня Степа зовут. – отвечаю и иду на свое место.
- Не время шутить, у нас уроки, идите себе!
- Как идти, а учиться?
- Ну пошутили и будет, время бежит. Ступайте, вы всех задерживаете.
 - Куда бежит, куда ступать?
- Время - вперед, а вам - назад.
И я пошел назад. Прихожу домой, звоню в дверь. Мама в глазок смотрит и спрашивает:
- Вам кого?
- Мам, это я.
- Кто это я?
- Степа, мам, просто я вырос, а так – я.
- Молодой человек, не надо мне сказки рассказывать, мой сын в первый класс пошел. Так что идите отсюда, а то я милицию вызову.
Пошел я во двор, а там никого, все в школе. Сел на лавочку, сижу, думаю, что я натворил и что теперь делать. Подходит милиционер.
- Ваши документики, - говорит.
Я ему достаю дневник.
- Откуда у вас этот портфель?
- Папа купил. На первое сентября.
- Кому?
- Мне.
- Когда?
- Месяц назад.
- Так, понятное дело.
- Какое дело?
- А такое, что придется вам пройти со мной в отделение. Там разберемся.
- В чем?
- В чем надо, в том и разберемся!
 Пошли мы в отделение. А это оказалось никакое не отделение, а просто милиция. Отвели меня в высокую башню, надели полосатый костюм. Дали деревянные ботинки. Посадили меня в сырую темницу, заковали в железные кандалы и поставили миску с водой и дали кусок черствого хлеба. Заплакал я горючими слезами, а тюремщики говорят:
- На рассвете тебе отрубят голову за покражу детских вещей.
- Это же мои вещи, и я их не покрал, мне их папа с мамой купили.
- Ну, может и не покрал. А голову все равно отрубят, для порядку. У нас тут строго. Виноват – не виноват, головушку сложишь, как миленький.
- Я же еще маленький, мне нельзя складывать, у меня нельзя отрубить, вам потом попадет!
И тут меня мама будит.
- Ты что, сыночек, проснись, не кричи, все хорошо, давай я тебя поглажу, поворачивайся на другой бочок, спи спокойно.
И тут я понял, что в своем времени я могу стать чужим, если сам изменюсь, а все останется как было. Значит, если изменяться, то в чужом времени. И заснул.