Рыба по-нексикански

Нексика;н (1940-1998) — бывший посёлок
в Сусуманском районе Магаданской области.
Якутское слово «Никсикан» означает «затхлое место»,
при этом «никсик» — это «тухлый», «затхлый»,
а суффикс «-каан» — уменьшительный,
в результате получается «небольшое затхлое место».

Каждую субботу Меерзон едет на базар. За прилавком переругивается с покупателями продавщица Валя: талантливо сплетает приличную речь с матюгами. Яков Соломонович нецензурную брань не то что уважает – относится как к необходимости: предохранительным клапаном, через который вырывается гнев.
- Доктор! Для тебя есть хороший товар.
- Ленок, откуда?
Рыбина из холодных озер Колымы торпедой выныривает между поддонами с селедкой.
- Не мне тебя учить, дорогой! В нашем Совке ничего нет, но все можно достать. Друг сына вчера прилетел из Магадана. Могла себе оставить, но в долгу перед тобой.
- Хватит уже! Одно и тоже. А за рыбу благодарствую. Расскажи лучше, что нового на базаре.

Меерзон любит покупать еду. В холодильнике полки ломятся. Подоконник на кухне завален пакетами с сухарями. Спасибо Вале, все ходы и выходы знает. Где, у кого и почем. Достать дефицит - шахматная комбинация одинокого игрока: добрался до ферзя, а дальше неинтересно. Есть некому.
- Яша, ходишь, как зек в ватнике. На улице теплынь, а ты народ пугаешь своим видом. Отпусти уже. Сколько времени прошло!
- Кому прошло, а кому жить до конца с этим. В человеческой памяти есть узлы и закруты, и в этих узлах-закрутах «жизнь» человека, и узлы эти на всю жизнь.  Не мои слова. Один умный человек написал. Книжка называется «Подстриженными глазами». Правда, издали ее не у нас. В Париже.
- А почему подстриженными?
- Представь, Валя. У тебя очень плохое зрение. Смотришь близорукими глазами на мир и не видишь настоящей картины. Все искаженное. Так и не узнаешь правды, если не научишься видеть внутренним зрением.
- Ох, доктор. Все твое горе - от ума. С рыбой-то что будешь делать?
- По-нексикански. Твой сын знает. Первым делом покупаю бутылку «Пшеничной». Кладу водочку с рыбой в морозильник. А сам тем временем соль перемешиваю с перцем, нарезаю лук кольцами. Затем, замерзшую рыбу режу тонкими пластинками, сбрызгиваю уксусом. Кусочек обмакиваю в смеси - и в рот. Лучок с водочкой следом. Строганина называется. Гастрономический экстаз.
- Да, недаром ты у нас экзотическая личность. Возьми еще письмо, сынуля передал вместе с гостинцем. Валя неожиданно из сермяжной бабы с мелкими кудрями химической завивки превращается в заботливую женщину.

Хирурга Якова Соломоновича Меерзона в городке сторонятся. Еврей с мерзким характером, да еще и прошлое с душком: двоюродный брат - расстрелянный Иона Якир, родная сестра Надя замужем за предателем Корытным. Сам Меерзон – организатор покушения на Сталина. Двадцать пять лет в лагерях провел. В больнице шепчутся: хоть и объявили о перегибах, но Сталин войну выиграл. Мудрый вождь, просто так не сажает. Дыма без огня не бывает!
С базара дорога долгая. 
- Когда это было?  За год до войны? Таки да, еще помню  телогрейку получил в подарок от Банщика. Парнишка совсем молодой, а «погоняло» стариковское. Мамке кусок мыла принес. Всей семьей искупались, а утром за ним «воронок приехал». Врачебному делу хочет учиться. После переклички с вещами на вахту отправили, посадили в кузов грузовика.  В Магадан поехали, значит, ничего хорошего не жди: новое дело, новый срок… В кабинете гражданская жена начальника Дальстроя. Фамилию хорошо помню. Гридасова.
– Я назначаю вас главным врачом больницы.
– Но я же заключённый.
– Пусть это вас не волнует.
До сумерек на скамейке Яков Соломонович жизнь свою листает. Прохожие насмешничают:
- Доктор опять спите на улице?
- В гробу я вас всех видел, - встал тяжело, захрустел коленями и поплелся домой. В квартиру, на первом этаже, с трудом вошел. Дверь заклинило. Замок бы поменять. Лень. Как был в ватнике и калошах на кухню прошел. С трудом смел крошки со стола, помыл грязную посуду. Свежие газеты, не читая, бросил рядом с мусорным ведром. Его бы воля, вообще бы не стал выписывать, но за подпиской строго следят. «Правда» –  обязательный источник информации для неблагонадежного гражданина. В ночной мгле одиноко висит долька молодого месяца.

Меерзон налил стопку водки.
- Твое здоровье, парень. Не смотри на меня так. Да, аккуратно содержать дом не могу. Ты, хоть и юнец, но все понимаешь. Я помню про письмо. Меерзон разорвал конверт.
«Яков Соломонович, мое почтение. У нас все идет своим чередом. Нексикан обустраивается. Приехал отряд комсомольцев. Девчонки-фельшерицы, строители. Открыли геологоразведочную партию. На наших шурфах обнаружили хорошие пробы золота. В клуб фильм привезли «Бриллиантовая рука. На фразу: «Будете у нас на Колыме, милости просим», - ржал весь зал. Полковнику дали квартиру. Но он все равно продолжает ночевать у бывших. Обморозил ноги. Каждый день ошивается на вокзале. Не могу спокойно смотреть. Внутри все кипятком бурлит. Ему награды отдали. Сидит в орденах на своей каталке и всех спрашивает: «До Ярославля не довезете?» Я что хотел вам сказать. Помните долговязый фельдшер на курсах? Шаламов Варлам. Вы еще с ним в шахматы играли. Писателем стал. В журнале «Знамя» напечатали его «Колымские рассказы». Я в библиотеке взял.  Глава вам посвящена.
Дорогой Яков Соломонович, желаю Вам здоровья. Может, свидимся. «Невыездные» сделали из алюминиевых крышек рыбочистку, говорят, передай доктору, память о всех нас.»

* Яков Соломонович Меерзон (1889—1985) — советский медик-хирург, трансфузиолог; создатель первого отечественного кровезаменителя.
1937, ноябрь. – Арестован и обвинен в организации убийства Сталина под руководством главного хирурга Кремля Спасокукотского
1940. – Этапирован на Колыму. з/к Меерзон назначен главным врачом больницы МагЛага»).
1947. – Освобожден. Отправлен на спецпоселение в поселок Нексикан Сусуманского района.
1949. – Повторный арест. Жизнь в спецпоселении.
1954. – Заведующий хирургическим отделением Нексиканской больницы Западного горнопромышленного управления.
1956. – Главный врач Нексиканской больницы.
1957. – Реабилитирован.
1958. – Я.С. вместе с З.А. Чертовой уезжает с Колымы в г. Щёкино (Тульская область).
1985. – Меерзон Яков Соломонович скончался. Похоронен на Яснополянском кладбище.