Конь-Демиург

Я мчусь сквозь предрассветный туман, чувствуя, как ветер треплет мою гриву, чёрную как смоль. Каждое прикосновение прохладного воздуха к моей разгорячённой коже подобно неземной ласке, которая будоражит древние инстинкты.

Мои копыта едва касаются клубящегося тумана, рассекая его, словно острый нож — шёлковую ткань. Мне кажется, будто я не скачу, а лечу над самой землёй, повинуясь тайному зову, который отдаётся в моём древнем сердце. Этот зов настолько властный, что противиться ему было бы всё равно что пытаться остановить восход солнца.

На моей спине восседает Он — тот, кого люди называют Всадником. Для меня же Он — Избранный, наделённый высшим знанием и властью повелевать стихиями. Его присутствие ощущается каждой клеткой моего существа, будто все мои нервы обнажены и подключены к источнику неиссякаемой силы. Наша связь глубже, чем может представить человеческий разум.

Мы — единое целое, сросшееся на уровне душ. Два древних создания, разделяющие одно дыхание на двоих, один ритм сердца, симбиоз настолько полный и всеобъемлющий, что невозможно определить, где заканчивается Всадник и начинается конь.

Сквозь дымку тумана проступают очертания современных зданий — исполинских башен из стекла и бетона. Их неоновые огни режут глаз своей нестерпимой яркостью, разгоняя сумеречные тени. Но меня это более не смущает. Я привык ступать между мирами, пересекать границы эпох, как иные пересекают пороги домов.

Время и пространство — лишь игрушки в моих копытах, податливая глина, из которой я леплю реальность по своему усмотрению. Для нас с Всадником не существует рамок времени. Прошлое, настоящее, будущее — всё сплетается в единый клубок, где невозможно разобрать, где начало, а где конец.

Где-то там, в стеклобетонных лабиринтах мегаполиса, люди спешат по своим делам, погружённые в иллюзорный мир повседневности. Они снуют туда-сюда, как муравьи в муравейнике, не подозревая, что рядом, в паре шагов от них, вершатся судьбы мира.

Словно слепые котята, они тычутся в стены своих убеждений, не способные расширить горизонты восприятия. Магия и технологии, древние знания и цифровой прогресс — всё смешалось в этом калейдоскопе реальности. Но разглядеть истинный узор дано лишь избранным, отмеченным печатью вечности.

Роса на моих копытах превращается в микросхемы, а туман — в облако дата-центров. Реальность меняется, чтобы соответствовать новому миру. Но есть что-то неизменное — взгляд моего Всадника, в котором отражается бессмертие. Я чувствую мощь, исходящую от его брони, сравнимую с излучением атомных реакторов. Это сила, способная разрушить города и цивилизации. Но в то же время это сила созидания, несущая в себе семена будущих эпох.

Мы мчимся по скоростной магистрали, рассекая потоки машин, словно разящий клинок. Реальность расступается перед нами. Рёв автомобильных моторов сливается в какофонию, в безумную симфонию техногенного века. На мгновение мне кажется, что вместо асфальта подо мной взлётная полоса, залитая миллиардами огней. Я несусь вперёд, окрылённый порывом, неудержимый в своём стремлении преодолеть границы возможного.

Реальность дрожит, как марево над раскалённым асфальтом. Очертания предметов теряют чёткость, будто мироздание сбрасывает старую кожу и являет свой новый, непредсказуемый лик. То, что казалось незыблемым, обращается прахом, уступая место невероятным образам. Логика и рациональность уступают место алогичному и иррациональному.

Это ли не истинное торжество — балансировать на грани, переосмысливая суть вещей? Низвергать старых богов, чтобы возвести новых, зная, что и их век недолог?

Всадник безмолвствует, но в его молчании — целые вселенные смыслов. Я слышу его мысли, ощущаю биение его сердца и чувствую его жажду познания. Мы говорим на языке, недоступном пониманию двуногих — на языке образов и ощущений, интуитивно постигаемом на каком-то запредельном уровне. В потоке его сознания — водовороты вселенских истин и омуты первородного хаоса. Неудивительно, что людям не дано постичь всю глубину нашего союза — в их линейном мышлении просто нет категорий для описания подобного.

Солнце поднимается над высокими небоскрёбами, и город преображается под его лучами. Стеклянные фасады сияют, словно золото, ослепляя своим блеском. Небо становится похожим на расплавленную бирюзу, в которой исчезают последние остатки ночи.

Границы между сном и явью размываются, создавая новую, невероятную реальность. В этой реальности я, Конь, несущий на себе Избранного, становлюсь центром всего сущего. Каждый мой вдох и выдох вызывает лёгкую дрожь где-то на краю галактики, каждый взмах моего хвоста меняет направление космических ветров.

Погружаясь в этот вихрь, я чувствую, как моё существо расширяет границы бытия. Через моё сознание читателю открываются невиданные измерения, где прошлое и будущее переплетаются в невероятные узоры. Образы разных эпох возникают из небытия, обрамляя моё видение настоящего причудливыми узорами.

Древние боги и герои новых времён, магические ритуалы и технологические чудеса, мистические прозрения и научные открытия — все эти элементы сливаются в единую мозаику, создавая портрет мультивселенной.

Здесь, в точке абсолютной погружённости, я нахожу своё истинное предназначение. Я — Конь-Демиург, вершитель судеб, шагающий по мириадам миров своими алмазными копытами. Само мироздание отзывается на мой зов, изменяясь в соответствии с моими желаниями. И пусть двуногие в своём неведении считают Всадника моим хозяином — только я знаю, кто несёт кого сквозь ветры времени.

И вот так, век за веком, эпоха за эпохой, я продолжаю свой путь, увлекая за собой целые вселенные. Отражения других реальностей мелькают в зеркалах небоскрёбов, прячутся в тенях переулков, просвечивают сквозь туман. Прохожие, увидев нас, замирают в священном трепете, не в силах оторвать взгляд от этого чуда. А мы всё скачем и скачем, не зная усталости, потому что наш путь бесконечен, а предназначение — непостижимо.

Возможно, однажды, когда звёзды сойдутся в невероятном сочетании, а завеса между мирами станет полупрозрачной, людям будет дано увидеть истинный облик мироздания. И тогда они поймут, что вся их предыдущая жизнь была лишь сном, вызванным космической скукой демиурга. А единственная настоящая реальность — это путь Всадника и Коня сквозь ветры времени.