К истории эксплуатации человека человеком

Они приобретают свои богатства только за счёт других, так что они непременно уменьшают имущество кого-нибудь из своих сограждан в такой же степени, в какой они увеличивают своё собственное имущество.
Давид Юм

Чтобы жить, люди должны иметь еду, обувь, одежду, жилище и другие материальные средства существования. А чтобы иметь эти необходимые материальные средства существования, люди должны их производить. Отсюда следует, что жизненно необходимыми средствами существования, в первую очередь, должны быть обеспечены непосредственные производители материальных средств существования – рабочие. Однако на деле всё происходит с точностью до наоборот. Рабочие ощущают острую нехватку в материальных средствах существования, а не работающие в производстве собственники средств производства – капиталисты (олигархи) и их лакеи: политики, экономисты, аналитики, эксперты, шоумены, рекламщики, артисты, спортсмены, модели, религиозные деятели, борцы с коррупцией, за права человека и т.д. имеют материальные средства существования больше, чем в достатке.

Рабочие сами, без собственников средств производства, могут осуществлять производство, а могут ли собственники средств производства осуществлять производство без рабочих? Нет, не могут. Рабочие проживут без собственников средств производства, без шоуменов, рекламщиков, священников и т.д., а могут ли собственники средств производства, рекламщики, шоумены, священники и т.д. прожить без рабочих? Нет, не могут.

Короче говоря, не требуется особого ума, чтобы убедиться в том, что все члены общества, не работающие в сфере материального производства или вообще не работающие, могут жить, существовать благодаря тем, кто непосредственно осуществляет материальное производство – рабочим, рабочему классу (наёмные работники физического и умственного труда).

Так как же случается, что рабочие, которые производят жизненно необходимые материальные средства существования, испытывают острую нехватку в них, а не рабочие, которые молотят языком, пляшут, поют, бегают, прыгают и т.д. или вообще не принимают никакого участия в материальном производстве, имеют их больше, чем в достатке?

Для того чтобы наиболее научно подойти к этому вопросу, надо всегда помнить, что человек есть продукт длительного процесса превращения животного в человека.

Далёкие предки современного человека – человекообразные обезьяны – вели стадный образ жизни, так как отдельный индивид был беспомощен перед силами природы и окружающим его миром животных. В этих условиях совместная жизнь была для них единственно возможной и абсолютно необходимой. Совместная жизнь объединяла и сплачивала стадные группы наших отдалённых предков. Только в коллективе и через коллектив они могли добывать средства к жизни, создавать орудия труда. В этом первобытном коллективе всё делалось совместно, и притом, что делал один, могли делать другие, поэтому превращение человекообразной обезьяны в человека не было единичным явлением. В силу этого переход от человекообразной обезьяны к человеку был одновременно переходом всего стада человекообразных обезьян в человеческое общество. Таким образом, процесс возникновения человека был в то же время и процессом возникновения человеческого общества. Этот переход совершался под воздействием постоянного возобновляющегося производства орудий труда, когда этот процесс стал необходимым условием борьбы за жизнь целой группы людей (общины). 

Короче говоря, человек, в известном смысле, есть очеловеченное животное, и поэтому человек (человеческое общество) всегда будет сохранять в себе своё животное и, если угодно, звериное начало. А именно: человек, как и животное, чтобы существовать, должен есть, пить, испражняться и размножаться. И это – никогда нельзя забывать.

Хотя человеческое общество и произошло из животного общества, и, тем не менее, оно существенно отличается от него. Важнейшие из этих отличий состоят в следующем.

Во-первых, животные в лучшем случае собирают, тогда как люди производят, т.е. трудятся. Нечто похожее на труд встречается и у животных. Бобры строят плотины, пчёлы строят соты, птицы вьют гнёзда, а звери копают логово. Но, в сущности, человеческий труд и «работа» животных глубоко различны. Труд человека всегда осмысленная, целесообразно направленная, планомерная деятельность, животными же руководит инстинкт.

Во-вторых, люди добывают средства к существованию при помощи изготовленных ими самими орудиями труда, тогда как животные добывают себе средства к существованию с помощью своих естественных средств труда: когтями, клыками и т.д. Отдельные виды животных используют внешние предметы, например: обезьяна отбивается от своих врагов при помощи палки и камня. Но никто из животных не создаёт орудий труда. Изготовление орудий труда – это наиболее существенное отличие человека от животного.

Очень важно здесь обратить внимание на следующее. Когти, клыки и т.д. животного существуют в его живом теле, неотделимы от животного. Здесь нет и не может быть речи о присвоении себе одним животным когтей, клыков и т.д. другого животного. Это просто исключено. Конечно, животные грызутся из-за пищи. Но каждое животное само добывает себе пищу. Рысь не ловит домашнюю кошку с целью, чтобы последняя ловила мышей для неё. Короче говоря, в животном мире вообще не бывает, чтобы одни животные принуждали других животных к добыванию пищи для себя.

Иначе обстоя дела в человеческом обществе. Человек добывает себе материальные блага с помощью орудий труда. Но орудия труда отделены от самого человека, существуют независимо от него как внешняя вещь, и поэтому могут оказаться в руках всякого человека. Следовательно, здесь дана возможность монополизации одним человеком (группой людей) орудий труда, и, таким образом, заставлять работать на себя других людей, – людей, лишённых орудий труда. Но превращение этой возможности в действительность требует исторически определённых материальных условий жизни.

Итак, с изготовления орудий труда и производства продуктов потребления начинается история человеческого общества.

Первым человеческим обществом была первобытная община. Орудия труда первобытного человека были очень примитивными: дубина и каменный топор для охоты, мотыга для обработки земли. Эти орудия производства хотя и были инструментами индивидуального пользования, исключали, однако, индивидуального (частного) производства. Человек, вооружённый такими орудиями, не был способен в одиночку противостоять природе, бороться с хищными зверями. Он был вынужден объединять свои усилия с усилиями других людей. Общий же труд ведёт к утверждению к коллективной собственности на средства производства, равно как и на его продукты. Добытые продукты делились поровну. Иного дележа и не могло быть, так как вследствие крайне низкого уровня производительных сил продуктов добывалось настолько мало, что их едва хватало, чтобы выжить; если бы один член первобытный общины получил больше равной доли для всех, то кто-то другой был обречён на голод и гибель.

Очень важно здесь обратить внимание на то, что независимо от воли и сознания людей, а лишь в зависимости от уровня развития производительных сил складывается общественная собственность на средства производства и вытекающее отсюда уравнительное распределение продуктов труда в первом в истории человечества обществе – в первобытной общине.

Производительность труда в первобытном обществе была настолько низка, что при большой затрате труда все силы первобытных людей уходили на добывание средств существования. Долгое время люди первобытной общины не могли создавать никакого прибавочного продукта, т.е. избытка над жизненно необходимыми средствами существования. Следовательно, в первобытном обществе не было и не могло быть деления рабочего дня на необходимое и прибавочное время, а следовательно, и деления добытого продукта на необходимый и прибавочный продукт.

Низкий уровень развития производительных сил обуславливал не только общественную собственность на средства производства и на продукты коллективного труда, но форму и социальной (политической) организации общины. Высшим органом власти являлось собрание взрослого населения общины. Все должности в общине были выборными; они основывались на естественном авторитете, каким пользуются наиболее опытные организаторы в любом коллективе, и не давали никаких имущественных привилегий.

Шло время. Стремясь облегчить свой труд, добыть больше средств к существованию, первобытные люди постепенно совершенствовали и развивали свои орудия труда; каменные и деревянные орудия труда стали заменяться металлическими. С развитием орудий труда возникло разделение труда. Его простейшей формой было естественное разделение труда, то есть разделение труда в зависимости от пола и возраста: между мужчинами и женщинами, между взрослыми, детьми и стариками.

С развитием средств производства естественное разделение труда постепенно упрочивалось и закреплялось. Мужчины специализировались в области охоты, женщины – в области собирания растительной пищи. Это приводило к некоторому повышению производительности труда.   

С переходом к скотоводству и земледелию возникло общественное разделение труда, т.е. одна часть общества стала заниматься в основном земледелием, другая – скотоводством. Это отделение пастушеских племён от земледелия составляет в истории первое крупное общественное разделение труда.

Первое общественное разделение труда привело к тому, что труд людей стал более производительным. В общинах появился некоторый избыток одних продуктов и потребность в других. Это создало почву для обмена между скотоводческими и земледельческими племенами. Несколько позднее в самостоятельную отрасль производства выделилось ремесло (изготовление орудий труда и домашней утвари).

Произошло второе крупное общественное разделение труда – отделение ремесла от земледелия. Поле обмена значительно расширилось. На первых порах обмен производился главами общин – старейшинами, патриархами. Они выступали в меновых сделках в качестве представителей общины. То, что они обменивали, являлось достоянием общины.

С дальнейшим развитием орудий труда, общественного разделения труда и обмена труд человека повысился настолько, что уже отдельный человек (или семья) оказывался в состоянии обработать участок земли и обеспечить себе необходимые средства существования. Это создавало возможность перехода к обособленному (частному) производству. Необходимость совместного труда всё более отпадала. Если общий труд требовал общей собственности на землю и орудия труда, то индивидуальный труд требовал частной собственности на землю и орудия труда. Возникает частная собственность, а вместе с ней и имущественное неравенство между людьми – как внутри общины, так и между общинами.

С развитием орудий производства и накоплением производственного опыта труд человека стал давать больше средств существования, чем необходимо было для поддержания жизни человека. Появился прибавочный продукт, т.е. продукт, остающийся после удовлетворения самых необходимых потребностей. Так произведённый продукт стал разделяться на необходимый и прибавочный продукт, а рабочее время – разделяться на необходимое и прибавочное время; или, иначе говоря, труд разделялся на необходимый и прибавочный труд.

С другой стороны, общественное разделение труда в первобытном обществе влекло за собой также постепенное обособление деятельности по управлению общинным хозяйством. Необходимость такого обособления диктовалась усложнившимися производственными процессами. Лица, занятые организацией и руководством хозяйственной и общественной жизни, стали, сперва частично, а затем и полностью, освобождаться от необходимого труда по добыванию себе пропитания, потому что в их деятельности была заинтересована вся община, способная теперь их прокормить. Эти лица стали одними из первых присваивать прибавочный продукт, созданный общиной, а также продукты, добытые путём обмена.

Обособление деятельности по управлению хозяйством и общественной жизнью явилось своеобразной формой разделения труда в первобытной общине на физический и умственный труд, т.е. одна часть общины стала в основном заниматься организацией и управлением производством материальных благ, другая – непосредственно производить материальные блага. С разделением труда на физический и умственный труд впервые возникла возможность присвоения прибавочного продукта лицами, которые не создавали его непосредственно. Появилась противоположность между физическим и умственным трудом.   

Итак, усовершенствование старых и появление новых орудия труда создали экономическую возможность осуществлять производство не силами всей общины, а в одиночку или отдельными семьями. В связи с этим община стала распадаться на большие патриархальные семьи. Затем внутри большой патриархальной семьи стали выделяться обособленные семейные ячейки, превратившие орудия производства и домашнюю утварь в свою частную собственность. Внутри общин у различных групп общинников возникли разные интересы. В этих условиях отдельные лица, занимавшие в общине должности старейшин, военных руководителей и жрецов, использовали своё положение в целях обогащения. Они завладевали значительной долей общинной собственности. Носители этих общественных должностей всё более отделялись от массы общинников, образуя родовую знать и всё чаще передавая свою власть по наследству. Знатные семьи становились наиболее богатыми семьями. Масса общинников постепенно попадала в ту или иную экономическую зависимость от богатой знатной верхушки. Возникла экономическая возможность принуждения к труду одним человеком другого человека. 

Принуждение к труду не есть волевой акт, а требует весьма реальных предпосылок для своего осуществления, а именно – вещественных орудий труда. Ведь человек, в отличие от животного, добывает себе необходимые средства существования при помощи вещественных орудий труда; чтобы принудить человека к труду, достаточно, чтобы он не имел вещественных орудий труда.   

В условиях, когда частная собственность стала давать экономическую выгоду, у богатых семей первобытной общины появилась заинтересованность в применении дополнительной рабочей силы. Сперва её доставляла война: взятых в плен людей не убивали, как это делалось раньше, а заставляли работать, превращали в рабов. Рабский труд вёл к дальнейшему росту неравенства, так как хозяйства, использовавшие рабов, быстро богатели. В дальнейшем в связи с ростом имущественного неравенства богатые члены общины стали превращать в рабов не только пленных, но и своих обедневших и задолжавших соплеменников. Так социально однородная первобытная община разделилась на две противоположные группы людей, т.е. классы, – огромную массу рабов и немногих рабовладельцев. Первобытное общество сменилось рабовладельческим обществом. Появилась эксплуатация человека человеком, т.е. безвозмездное присвоение одними людьми продуктов труда других людей.

Итак, развитие орудий труда в первобытном обществе приводит к разрушению общественной и установлению частной собственности на орудия труда. Первобытное общество, где господствует общественное производство, сменяется рабовладельческим обществом, где господствует частное производство. Частное производство предполагает выгоду (прибыль), а эта последняя – постоянное развитие средств труда. Таким образом, развитие общества выступает, как бесконечная замена устаревших производительных сил более совершенными.

Человечество знает три частнособственнических общества: рабовладельческое, феодальное и, наконец, капиталистическое. Эти общества связаны друг с другом таким образом, что одно сменяет другое путём постоянного совершенствования орудий труда и увеличения размеров производства.

В капиталистическом обществе производство достигает таких огромных размеров, что оно уже не может осуществляться одним человеком или одной семьёй. Широкое разделение труда связывает здесь мелкие частные предприятия в единую систему, придаёт им общественный характер. Продукт, изготовленный на капиталистическом производстве, является результатом совокупной деятельности всего общества. Здесь никто уже не может сказать в отдельности, что он его сделал. Но поскольку сохраняется частная собственность на средства производства, то продукты общественного производства присваиваются не теми, кто осуществляет производство и производит продукты – рабочими, рабочим классом, а частными собственниками средств производства – капиталистами. Часть продукта возвращается в виде зарплаты рабочему, а другая – присваивается капиталистом в виде прибыли даром. В отличие от рабской и феодальной эксплуатации, которые осуществляются насильственным принуждением к труду, капиталистическая эксплуатация осуществляется не насильственным, т.е. экономическим, принуждением к труду. В этом экономическом принуждении к труду заключается маскировка, хитрость капиталистической эксплуатации.

Если первобытная общественная собственность была обусловлена крайне низким уровнем развития производительных сил, то при капитализме, наоборот, общественная собственность диктуется гигантским развитие производительных сил. В этом диалектика развития производительных сил.         

И до тех пор, пока в обществе будет сохраняться частная собственность на землю и орудия производства, эксплуатация человека человеком останется всемогущим законом этого общества. Только тогда, когда будет ликвидирована частная собственность и установлена общественная собственность на землю и орудия труда, будет уничтожена эксплуатация человека человеком.
За рабочий класс! 
Рафик Кулиев
20 сентября 2018 г.