Глава 4 Красная сумка

      Друзья появляются только в детстве, потом приятели. Мы с Ксюшей обречены на дружбу: детство проходило во дворе центрального района города, недалеко от Дворца пионеров.  Дом – сталинка, с толстыми стенами и высокими потолками, был построен после войны. Стены в глубоких трещинах  нуждались в ремонте. Зато подъезд просторный, она жила на первом этаже, я на втором, и мы с ней в ненастную погоду играли на площадке между первым и вторым этажами.
      Ксюхина  мать, тетя Зоя, приветливо встречала меня, а  старший брат Дима мне очень нравился, я даже завидовала подруге, ведь у меня был только  двоюродный  Глеб, который  появлялся  летом, когда тетка привозила его из Феодосии, потом он поступил в Нахимку на военного, и мы гуляли вдвоем по центру города.
 
        Когда мама уходила надолго,  отправляла меня к тете Зое, потому что я боялась оставаться вдвоем с парализованной бабушкой Маней, ; ее голос пугал меня. Конечно, другая бабушка Лида всегда была рада посидеть со мной. Но даже я понимала, что мама вечерами уходила на свидания втайне от нее.

        Ксюха носилась  по двору до позднего вечера, а мне на улице было то жарко, то холодно,  в сумерках плохо видела, страдала куриной слепотой. Тетя Зоя  забирала меня, усаживала  на диван в окружении вышитых подушек,  а Дима включал мультики без звука и продолжал готовиться к экзаменам, сначала в училище, а потом на водительские права, с детства мечтал водить машину. Процесс затягивался, теорию сдал с третьего раза.
       Тетя Зоя заглядывала в комнату и говорила: «Сиди, Леночка, Дима при тебе лучше учит». 
        И вот он стал шофером, сбылась детская мечта. А потом  случилась эта страшная история, но сначала было все хорошо. Дима стал приезжать на шикарной иномарке, на пальце золотой перстень, ухоженный вид, он мне казался очень взрослым.
   
        Мы с Ксюхой учились вместе в первом классе и по многу раз на дню прибегали друг к другу, наши двери не закрывались на замок.
              В тот раз кроме тети Зои в прихожей стояла ее подруга, тетя Клара.  Тетя Зоя,  загадочно улыбаясь, поманила нас в комнату:
                ; Я вам  что-то  покажу, ; произнесла она как пропела. Что-то достала из шкафа и повернулась к нам,  подняв высоко над головой  ярко красную сумку. В лучах заходящего солнца  нарядная сумка  с  бархатистыми вставками, металлическими цепями и цепочками нестерпимо сверкала. ; Сына подарил, ; счастливо улыбалась  она, прижав к груди и поглаживая творение чьей-то  буйной фантазии.
                ; Где он такие деньги взял? ; удивилась тетя Клара.
                ; Мы теперь обеспеченные. Сын в мафии, у главного, водилой. Шеф его ценит.
                ; Где?! ; ужаснулась подруга.
                ; А что? Главное работа. Я ж говорю, его ценят. В их дела он не лезет.

            Я тогда еще  ни в чем не разбиралась. Про то, что  задерживали зарплату, а в магазинах пустые полки,  узнала позже  из телепередач. Мама не любила об этом вспоминать.
         
            Шефа вскоре убили и начали  преследовать Диму.  Я так и не  разобралась: свои преследовали или чужие.  У них в мафии все так относительно. Ксюша говорила, что брата заказал его лучший друг.   Этому я не совсем верила, потому что слышала другую версию, уже не помню, от кого, Диму подозревали, что в момент перестрелки он унес большую сумму денег. Воспользовался моментом, бросил истекающего кровью шефа и убежал с его кейсом.
            
     Дима сидел дома, тетя Зоя время от времени выходила купить еду. Старалась накормить  сына повкуснее.

                ; В ресторане разве так приготовят?  Повара воруют,  все свежее забирают себе, а клиентам   подсовывают  то, что испортилось.
                ; И никого не боятся? ; спрашивала тетя Клара.
                ; Что бояться? Пьяный  не заметит. А трезвых в ресторанах не бывает. Что им делать там, трезвым.
                ; Сына не будут преследовать?
                ; За что? ; искренне удивилась она. ; Он ведь только работал. Понимаешь? Работа у него такая. Но мне лучше, что он дома. Подкормлю его, благо, денег хватает, шеф не жадный был, делился.
                ; Не жалко, что убили?
              Она удивленно подняла брови, опустила, задумалась:
                ; Не знаю, я его не видела. Сын хвалит. Конечно, жалко, ведь человек.

       Мама перестала меня к ним  пускать. Ксюха жила с нами.  Утром нас провожал в школу сосед, по дороге на работу. Днем, после уроков  забирала бабушка Лида. Не помню, чтобы она кого-то боялась.
       Тетя Зоя заходила к нам, благодарила маму и уверяла нас, ничего, все будет хорошо. Прорвемся. Она потрясала кулаком над  головой.
               
       Но однажды, когда  она вышла из дома, двое качков  взяли ее под руки и потащили к машине. Сын увидел в окно и выбежал во двор. Соседи видели из окон, как мать вырывалась и кричала: «Сына, назад!», наконец, вырвалась  и побежала к нему, закрывая его своим телом. Автоматной очередью убили сначала тетю Зою, потом Диму.   

        Тот день навсегда отпечатался в моей памяти: мы с Ксюхой шли из школы, о чем-то болтали, во двор въехала скорая, за ней милиция,  толпа людей окружила их.
         Я ничего еще не поняла, а Ксюха бросилась в толпу и закричала: «Мама! Где моя мама!»
         Нас пропустили, тела тети Зои и Димы были накрыты белыми простынями. Кто-то накрыл из соседей.

         Соседка рассказывала:  услышала выстрелы,  только свернула во двор, а машина с убийцами проехала мимо  на улицу.   Зоя лежала на земле, прижав к животу красную сумку,  кровь текла тонкой струей, смешиваясь с пылью. Рядом с ней Дима, как живой, такое впечатление, что споткнулся и упал, сейчас встанет.
    
        Следователи при обыске не нашли ни кейса, ни денег.

        Ксюха осталась одна в  квартире. Но недолго, объявился отец, никто его давно не видел, успел еще раз жениться и развестись. Он  поделил квартиру,  и Ксюха оказалась  в хрущевке, далеко от дома, зато близко к морю. А  после замужества я подтянулась к ней, поселилась  у Павла  через три остановки.

       Но сначала тетя Клара сдавала хрущевку квартирантам, Ксюша жила у нее, а потом  поступила в университет, и мы опять встречались чуть ли не каждый день.
      
            Павел знал эту трагическую  историю и терпеливо относился, как он говорил, к Ксюшиным заскокам. Под заскоками понимались суеверия и прочая парапсихология, которую мой образованный муж считал признаком глупости.
             Не знаю, за собой трудно наблюдать, может, я в чем-то глупа тоже, но злилась, что он  меня и Ксюху объединял в единое целое. Я просила его не обобщать. Он искренне удивлялся, если мы такие разные, почему дружим  много лет?  Ведь говорят: скажи, кто твой друг…
             Мало ли что говорят, на аргумент всегда найдется контраргумент, вот, пожалуйста: друзей не выбирают.
       
              Если через тысячу лет археологи начнут копать, то хотелось бы надеяться, что после девяностых больше не откопают такого количества погибших в перестрелках и драках. И чтобы никто не пропадал бесследно, как в нашей семье: нет могил прадеда, деда, дяди с материнской стороны. Со стороны отца тоже много пропавших без вести.  Он порывался разобраться  с предками, хотя бы с дедами, но не нашлось времени: женился второй раз, развелся, сменил работу.   Решил подождать, когда этим займутся историки, каждый год выпускается целая армия, могли изучить все деревни, поселки и города. Но им интереснее древние раскопки. Я ему обещала, что через сто лет дойдут и до деревень с поселками.