Over my shoulder

Когда я обнаружил, что молодёжь не старше 30-ти вообще не знает о группе Mike and the Mechanics даже на уровне одного-двух хитов, решил написать этот тезисный отклик. Чтобы не выслушивать сентенции: Бро, это круто! Сейчас вспомню… Джастин Тимберлейк? Алек Бенджамин? Кто-кто? Какой год?


******


– Как для попсовика, которому скучно врубаться в 20-минутные коды Роберта Фриппа, Майк Резерфорд и его «Механики» –лучшее, что случилось в моих ушах вне Genesis. Потому что Фил Коллинз делал просчитанную карьеру, убирая тиражами пластинок Майкла Джексона, а Тони Бэнкс, Моцарт арт-рока, приглашал на сольниках в консерваторию: сиди тихо и внимай, мы подскажем, где аплодировать. (Я, чорт подери, тоже культурный человек, я это честно слушал, но вне Genesis это просто урок на фортепиано, пусть и с элитным педагогом).

– Совсем иная история – сольники Майка Резерфорда. Вне наполеоновских планов Коллинза и желания повысить процент любителей классики Бэнкса. Всего лишь искренне-добротная поп-музыка. Если провести параллель с литераторством, можно сформулировать так: вы читали и понимали Джойса, но осознанно выбрали более простой стиль. Обнаружив отсутствие фальши именно в нём.

– В середине 90-х, когда трио Коллинз – Бэнкс – Резерфорд окончательно распалось, почитатели Genesis спорили – зачем нужен альбом Calling all stations с вокалистом Роном Уилсоном и насколько хорош будет сольник Коллинза Dance into the light. Фил освободился от пут Genesis, женился и представил публике альбом, где было всё: прекрасная обложка, ударный хит, много историй в мажоре и миноре, но не было одного: вдохновения.

– Оно отыскалось у мистера Резерфорда с друзьями – Полом Кэрраком и Би-Эй Робертсоном, записавшими диск с вычурным названием Beggar on a Beach of Gold. Более всего на свете Майк Резерфорд не любил петь (как и Тони Бэнкс), но на клипе Over my shoulder я впервые увидел, как он открывает рот, имитируя бэк-вокал. Как-никак, парни, мы в топе MTV, а мистера Коллинза там нет. Давайте подыграем клише про поющих мальчиков.

– Позиции в хит-парадах – последнее, что меня интересовало в 1995-м. Я купил лицензионный компакт за бешеные (для меня тогда) 20 долларов и плавил лазером все дорожки цифрового диска, который, к счастью, легко выдержал столь интенсивное насилие, в отличие от любого винила. Вся «рецензия» на запись укладывалась в искреннее восклицание: «Ничё се, побочный проект гитариста Genesis!».

– Примечательно, что лучший вокалист Mike and the Mechanics Пол Кэррак также поиграл с Ринго Старром в его All Starr Band. Принцип музицирования был тот же: никаких долгосрочных планов, друзья решили встретиться и «поболтать по блюзу». Нечто вроде «помнишь ту девушку из юности? У меня есть песня про неё. Давай попробуем исполнить. Кажется, получается».

– В 2010-м, когда Майк решил возродить группу, уже с вокалистом Тимом Ховаром, стало понятно, что зря. Говорят, 90-е – не бог весть какая эпоха в поп-роке. Уж точно не наивно-светлые 60-е и не изобилующие откровениями 70-е. Так, застой с отдельными удачами.

– На дистанции трёх десятилетий Майк с группой и сама эпоха выглядят шикарно. Если молодые люди ей удивляются, спасительно отыскивая ложные альтернативы в своих сегодняшних кумирах. У 90% которых (вроде Тэйлор Свифт) всё окей с имиджем, внешностью, пиар и пресс-агентами, но нет одного.

– Боб Дилан сформулировал это так: мы верили в то, что мы делали. Я добавлю: гармонии во все века одни и те же. История от сердца – это не байка или сценарий, слух и голос – это слух и голос, а не косметика цифровой студии, а искренность и спонтанность – круче самых дорогих пиар-менеджеров.

– Looking back over my shoulder. Отличное было время.