Смерть вампира Глава 38

Глава тридцать восьмая
Насколько заметно, то, что надежно скрыто, особенно когда проблема выбора снята


Ванда не сомневалась сегодня она сделала выбор. Мешали и раздражали какие-то непонятные моменты, но она намеревалась решать проблемы по мере их выдвижения на передний план и подумала:

«Даже не придумаю, как будут выглядеть эти дополнительные занятия. Но обставил он все более чем органично. Не понимаю зачем я разорвала лист. А какое это имеет значение? Ошибиться я не могу, он заинтересован в общении со мной. Остальное ерунда. Как там влюбляются или любят, я даже не догадываюсь, да это и неважно. Мои чувства, я с уверенностью назову этим словом. Произносить признания я естественно не готова. Но что-то мне подсказывает, он поймёт без слов. А не поймёт, тратить время на Келсиоса намного приятнее, чем, например, на Сергея, он цену моего времени вряд ли сложит. Я заранее согласна со всем что сотворит со мной мистер Келсиос Залиникос, даже если ему придёт в голову убить меня. Странно почему при встрече с ним в мою голову лезут мысли об убийстве. Он как раз бросился меня спасать, для чего. Чтобы убить»?

Девушка посмотрела на молоко и сыр ей захотелось мяса, огромный кусок и желательно жаренного.

Борис с порога услышал, Ванда возилась на кухне. И подумал:
«Наверно грызет что-то как мышка. Вряд ли готовит. Как бы перебить блажь и нанять хотя бы кухарку. Всплывет в памяти этот пустой дом и клин, хоть бросай всё и эффектно появляйся сразу после её возвращения из университета. Это мысль, надо так и поступать. Люся хоть и дура, однозначно стоило хоть эту её привычку перенять. Реально полезная».

– Привет, – отреагировала Ванда на появление отца.
– Привет дорогая, чем занята? – спросил Борис, заметив, что мясо нарезано, и овощи на салат вымыты.

– Нарушаю договор не готовить, оголодала, – призналась Ванда.

– Глупость, я сам жрать хочу до невозможности, и твоё желание вообще выше похвал, – признался Борис, обрадовавшись внезапному аппетиту дочери.

– Я бросаю мясо на сковороду, – предупредила Ванда.

– Давай. Сейчас налью воды на голову, начищу картошки и нарежу салат. А ты кофейку завари, – попросил отец дочь.

– Сварю, – улыбнулась Ванда.

Борис вышел на кухню, минут через десять, в халате, после душа. Чашка кофе стояла на столе.

– Ты выглядишь уставшим, – внимательно оглядела отца дочь.

– Есть немного. Ты не очень измаялась сегодня? Там все построены, особо не напрягайся. После полутора месячного пребывания в университете всё ещё продолжаешь оставаться четвертым ингредиентом? – перевёл тему Борис.

– Естественно, ты же видел жаждущих знаний студентов, – ответила Ванда.

– Коллективчик ещё тот, – подвёл итог, отец допил кофе и принялся чистить картофель.

Ванда умостилась в кресле напротив, зная, если папа принял решение, с курса его сбить невозможно. Картошка отправилась на огонь. Борис принялся за салат.

– А когда ты научился, готовить? – поинтересовалась Ванда, она очень мало знала об отце на бытовом уровне, он оставался в недосягаемости до недавнего времени.

– Ну, во-первых, твоя мама готовить не умела, это тебе известно, во-вторых, я уже много лет живу один, иногда хочется домашней еды. Честно научила меня готовить моя мама, твоя бабушка. В детстве. Она не признавала раздела на мужскую и женскую работу. И оказалась права, я, когда готовлю прокручиваю прожитый день, – ответил на её вопрос Борис.

– А можно неприличный вопрос? – хитро улыбаясь спросила дочь.

– Насколько? – поддержал игру отец.
– На грани, – серьёзно ответила она.

– Задавай, – разрешил Борис, не ожидая подвоха.

– Слушай, ты же красавец, ну просто породистый зверь. Рост, фигура, тело, руки даже седины нет в волосах, прекрасно двигаешься, наконец, богатый. С тобой так спокойно, полная защищенность. Даже готовить умеешь. Неужели никто не позарился? Почему ты живешь один в огромном пустом доме? Вы же с матерью развелись много лет назад? – вопрос таки оказался на грани.

 – Для того чтобы услышать, всё то что я сейчас услышал от своей дочери, – ответил Борис, предельно честно.

Ванде польстил ответ отца, но её не интересовал ситуативный расклад и эмоции.

– Я так и знала, как всегда съезжаешь с темы. Тут некоторые из университетской братии доложили о Елене, может я помешала? – Ванда задала конкретный вопрос, оказавшийся за гранью.

– Ага, сплетни. Нет, Ванда, ни одной местной женщины. Спокойно посылай всех на хрен. Елена деловой партнер, и совершенно неважный, но исполнительный и не особо жадный. Но женщины были, и надеюсь, будут. Это и есть неприличная составляющая? – спросил отец улыбнувшись.

- Неприличная составляющая в другом, твой возраст. Нельзя жить одному, - сохраняя серьезный тон ответила Ванда, её интересовал вопрос с кем останется отец после её смерти.

Люсьену Ванда не рассматривала, она бы никогда не вернулась к мужу. Бывшая жена нашла удовольствие в свободной жизни. Борис требовал подчинения. Ванда иногда с трудом сдерживала своё желание отмахнуться от его контроля.

- Опасаешься за моё психическое здоровье? Все нормально и не переживай, ты меня не ущемляешь, домой я женщин не приглашал, есть другие места, – чуть за гранью ответил он дочери.

- Я заметила, что не приглашал, но ты никуда не отлучаешься, - не сдавалась дочь.
- Придётся подумать над твоим предложением, хочешь познакомиться, с моей любовницей, найду повод. Раз вопрос поставлен ребром и увильнуть не получится, - откровенно ответил Борис, он догадался, куда клонила дочь и подумал:

«Варианта два первый она думает с кем я останусь, ну после всего, второй она выбирает или выбрала, интересно кого? Приятно, что эталон все-таки я. Это хорошо и плохо. Плохо, звери такой породы, как я опасны. Даже если поначалу кажутся безобидными, ласковыми и пушистыми. Но знакомить придётся. Карина стрёмный вариант, но увы, лучший. Пусть смотрит, может что-то посоветует. Если её беспокоит эта сторона жизни, я готов гарем завести, лишь бы тридцать сменилось хотя бы на пятьдесят».
 
Борис злился на себя за её срыв тогда на дороге. Вину он принял на свой счёт, ему ничего не стоило просто промолчать. Борис без связи, вспомнил странного преподавателя Залиникоса.

– Папа, а как тут в университетах проходят праздники? – задала очередной вопрос дочь, понимая на первый получен полный ответ на большее надеться глупо.

– Ты имеешь в виду, тусовки под присмотром преподавателей? Рассортируются, кто с кем. Потом соберутся, кто беднее сильно напьется и покурит травку, кто богаче выпьет, и покурит травку. Насколько мне известно, в первой касте наркоманов нет. Дальше начнут танцевать и целоваться. Собственно, страна значения не имеет. А ты собралась посетить тусовку?  Так это по окончании сессии, типа выпускной. Рановато собралась, летом такое происходит. У нас в стенах учебных заведений во избежание всяких недоразумений проходных тусовок не устраивают. Только личная инициатива студентов. Если не секрет сама собралась или с кем-то? Или неприлично? – Борис закончил текст вопросом.

– Прилично. Просто ходят упорные слухи, о какой-то тусовке на восьмое марта. Я же должна подготовиться, или хотя бы знать основные правила, – объяснила она причину своего любопытства.

– А так ты об этом. Там у вас кто заводила? – спросил отец.
- Марина Назимко, - ответила Ванда.

- Знаю её семейку. Скорее всего скинетесь, закажите ресторан и погуляете с алкоголем и танцами. Никаких правил наливай и пей. Ну по парочкам разбредутся. С кем пойдёшь? – не очень тактично спросил отец.

– Скорее всего не пойду, но приглашение получу от Сергея, он меня в Мукачево зазывает на концерт классической музыки. Даже не знаю, – Ванда не обратила внимание на промах отца.

– Сергей. Значит отпрыск Харитонова, решил за моей дочерью поухаживать. Ну и я справки навел, у Сергея семейка ещё та, хитрые и изворотливые. Сомнительно, чтобы сынуля не унаследовал основные черты, хотя интеллигенты. Но из примкнувших к прошлой власти. Дедушка исполкомом руководил, но не в нашей области, сынка по своим связям к бизнесу пристроил. Папа Сергея в аферах не замешан в контрабанде тоже. Ну, понятно, что кое-что от налогов сокрыто, но спит по ночам спокойно. Денег на самом деле немного, так на прожитье без роскоши, – отчитался Борис о проделанной работе.

– Да, папуля удивил. Это же надо, запомнил, и какие выводы. Решено на тусовку не пойду. А Сергей начал очень мягко стелить, я уверена, он самый заинтересованный, – ответила дочь отцу, ей реально понравилась его хватка.

– А ты? – спросил отец, ему реально понравилась её уверенность.
– Нет. И не верю я ему. А после полученной сейчас информации, я его реально боюсь, – полушутя ответила дочь.

– Есть план по случаю отмены тусовки или взять на себя? – спросил Борис, пожалев, что лишил её иллюзии касательно Сергея.

– Взваливай на себя. Нарисованная тобой перспектива, малопривлекательная. Сергей мне особо не нравится, травка и алкоголь мне противопоказаны, сам знаешь. Нет, точно не пойду. Только решим ближе к мероприятию. Не люблю подчиняться такой чепухе. Необязательность праздника меня радует, – приняла решение девушка.
Борис рассмеялся и опять вспомнил сына доктора Залиникоса, удивившись, как сложно удержать его в мыслях.

– Ванда, а этот мистер Залиникос, который тебя подхватил… тогда во дворе? – Борис не окончил вопрос.

– Нет, он из несмешиваемых, преподаватель, – быстро ответила Ванда.

– Понимаю, он в вашей тусовке точно участвовать не станет. Знаешь, все собираюсь расспросить, как там всё произошло, во время истории с улетевшей крышей. Понимаешь, я как не прикидывал, это какой реакцией надо обладать, чтобы подхватить тебя в такой ситуации. Он должен был находиться, ну просто вплотную, и успеть с тобой на руках отскочить, запредельный акробатический трюк на скользкой парковке, – высказал свои мысли вслух Борис.

– Я сама не понимаю, но вплотную он точно не стоял, возможно, проходил мимо, или вышел из автомобиля, я не отследила. Я забыла телефон на сиденье, вернулась за ним. Меня не крыша волновала, я под ноги смотрела, гололедица. Говорят, в такие моменты что-то происходит со временем оно или замедляется, или ускоряется, я пыталась вспомнить, не могу, домысливать глупо, – ответила Ванда, она запретила себе анализировать происшествие двухнедельной давности. Вопрос она задала непосредственно участнику ответ, не получила. Только сегодня у неё наметился призрачный шанс вернуться к этой теме.
 
То утро во дворе университета и для неё пряталось за густой пеленой тумана. Лист железа точно летел на неё и Келсиос точно метнулся в её сторону. А дальше пелена, странная женщина, протянувшая руку к её волосам, тихое рычание, невероятно сильные и холодные руки, странного доктора. Такие мысли девушка не могла озвучить отцу. Ванда помнила только мгновенье, как её подхватил преподаватель Залиникос, но этого, хватило, её тело странно отреагировало на воспоминание, тонкая нить потянула на себя человека прикрепленного к другому концу нити, ей захотелось убежать. Вопрос в кого она влюбилась и с кем затеяла игру встал в полный рост, ответ не просматривался.

– Да, я тебе верю. Это так мысли вслух. Отец Марине автомобиль купил. Она на права сдает, мне доложил по секрету, – продолжил Борис беседу.
– Скрывает в университете молчок. Марка? – спросила Ванда, обрадовавшись, что отец больше не заговорил о Залиникосах и о странных событиях.

– «Реношка» подержанная. Сказал, что плешь проела, кстати, из-за тебя. Основной аргумент, уедет учиться в Америку или в Европу, а там без автомобиля никуда. Вот Ванда с тринадцати лет водит. Может тебе «BMW» купить такой как у меня только белый, тебе же вроде понравилось его водить? – сделал щедрое предложение Борис.
– Да нет, я только к управлению «Форестером» привыкла. Не обижайся, разреши я ещё покатаюсь на старой, – отказалась Ванда.

– Воля твоя, решишь, деньги есть, и никуда не денутся, – оставил Борис в силе своё предложение. Пожалев, что озвучил и подумал:
«Дурень, молча, купил бы и вся история. С ней так нельзя не возьмёт, поставит в гараж и какая радость, от такого подарка. Вот как с Сергеем. С её слов понятно, он заинтересован, она вряд ли. Если не этот мальчик, то кто? Или она скрывает. Хорошо бы ей влюбиться».

– А ты не рассказал отцу Марины, в Европе с автомобилем никуда, особенно в центре, – приняла участие в жизни неинтересных людей Ванда.

– А знаешь, это я от смущения затеял разговор о Марине, если тебе нравиться Сергей я не вмешиваюсь, это твой выбор, у меня денег хватит и на тебя, и на него, – отступил Борис.

Сергей не нравился ему по другой причине, в нём он не заметил силы и целеустремленности. И на роль союзника в борьбе за жизнь Ванды парень, по его мнению, не подходил.

«Наивный ты Борис. Кому нужна чужая боль. Своя не нужна, стараются откупиться, кто, чем может»:

Подумал заботливый отец, он как все любящие отцы хотел для своего ребёнка лучшего.

Ванда промолчала в ответ.

За разговором ужин они приготовили и съели, и даже посуда отправилась в мойку.
– Пойду спать. Завтра рано вставать. Я там тебе ключи от своей половины в ящик стола бросил, и деньги. Ты что не тратишь? А где учебники? – спросил он дочь, немало не заботясь, о том, что она обидится на бесцеремонный обыск её комнаты.
Ванда не обиделась, просто удовлетворила любопытство отца. Она знала, чтобы что-то скрыть его надо положить на видном месте. На фоне скрываемого, его вопрос не поднимался до уровня яслей, и скорее обрадовал, чем огорчил.
 
– Учебники вернула в библиотеку, после написания рефератов. Планшета вполне хватает. Остальное в компьютере и интернете. Не трачу денег, нет идей. Кроме смены гардероба, думаю, что-то прикупить к весне. Зимние вещи летом как-то не носят. За ключи спасибо, – ответила дочь, признав за отцом право, вмешиваться в её жизнь. Ключи позволяли ответить ей тем же.

– Можно в Мукачево или в Ужгород съездить. Или в Киев, как раз к тусовке и приурочим. Посмотришь, я себе верхний этаж в небоскребе оставил, выберешь комнату. Вот ещё мама звонила, спрашивала, всё ли действительно так замечательно. Ты хоть письма её почитай. Становишься не в теме, она у нас ума палата, но в сговоре заподозрит легко, – предупредил дочь Борис.

– Хорошо учту, я и сама подумала, пора почерпнуть информацию из первоисточника, – ответила дочь-манипулятор.

Ванда встала из-за стола, а когда проходила мимо, Борис сгреб её в охапку, притянул к себе, и прижался щекой к бедру. Ванда переместилась к Борису на колени, замерев в его объятиях на несколько секунд. Мужчина поднялся со стула, опустил дочь на пол. Они разбрелись по комнатам.

Ванда включила большой компьютер быстро пробежала через одно письма от мамы. Написала ответ в «теме». Вранье в её ответе как обычно составило семьдесят процентов.

«Тоска, беспросветная тоска, как хорошо, что кусок реальности в котором живёт Люсьена, навсегда исчез из моей жизни»:
Подумала девушка, выключила компьютер, и отправилась спать.
За полночь, дом Бориса Семёновича стал темным и тихим.

Келсиос примчался к себе домой. Его дом хранил молчание. Желание поговорить пропало, сменившись странным спокойствием, принятое решение сняло все страхи и волнения. Келсиос решил положиться на волю судьбы и её милость. Попросту стать вампиром-фаталистом.

Утром Тарья видела лихорадочное сияние на его лице, испытывая беспокойство и облегчение одновременно, радовалась, что период истерического раздражения прошёл. Келсиос возвращался к нормальному состоянию, умудренного опытом почти восьмисотлетнего монстра, по силе и уму занимающего второе место в семье после отца. Лучший боец, Келсиос управлял денежными потоками части мира, принадлежащей семье Залиникосов по договору с Холайе.

Келсиос как всегда приехал первым, и поджидал девушку в автомобиле.
Ванда заехала на стоянку, и достаточно долго смотрела на «Инфинити», но парковаться рядом не стала.

– Доброе утро, – услышала она голос Келсиоса.
– Как у тебя это, получается? – спросила девушка.

– Что, получается? – переспросил Келсиос, чтобы просто услышать её голос.
 – Появляться прямо из воздуха, – объяснила Ванда.

– А я думал, подхватывать крыши на лету, – напомнил он ей о происшествии.
– Этот вопрос волнует моего отца. Он вчера спросил у меня, как ты успел подхватить меня, если мы не находились рядом, - ответила Ванда.
Келсиос мысленно спросил сам себя:
 «Так говорит она с отцом обо мне или нет?»

– Так всё остается в силе. А то как-то при такой строгости все пашут как проклятые, а у меня высший балл, поставленный не тобой, или ты собрался его признать и внёс в электронную ведомость на своём ноуте? – спросила Ванда.
Ванде показалось, что она знакома с преподавателем вечность. Девушка не замечала, его усилий затраченных, на то чтобы она могла просто болтать ни о чем и почувствовать комфорт и покой рядом с самым страшным существом на планете.
– Ванда, извини, ты говоришь ерунду! Я уже признал, высший балл за тобой, ты не заметила, что называешь меня по имени и на «ты», - проговорил вампир, понимая она не знает ни свой статус в их семье, ни их правил.

Откуда Ванда могла знать, что его имя не смог бы произнести не один человек, без разрешения на уровне энергии.

Келсиос, максимально задавил агрессию, злость, ненависть. Ему не хотелось тратить время на ерунду. Его время не имело для него никакого значения, его беспокоило время девушки. Эта мысль ещё не полностью сформировалась, опустилась вниз стопки, в ожидании ответа. Высший вампир устал жить в человеческом ритме и поднял планку с пола, высоту определил на глазок. Посчитав, что Ванда достойна более ощутимого препятствия. Линия, проведенная мелом на асфальте, явно не неё уровень.
Они разошлись в разные концы университета. Монстр привычно потряс клетку, напомнив, что он жив и ждёт от хозяина правильно приятного решения. Келсиос загнал его в клетку и накинул тёмную ткань. Заметно легче вампиру не стало, но не сделать такое он не имел права.


продолжение следует:http://proza.ru/2024/06/28/752