Может быть тебе повезёт - продолжение

Ничто так не украшает праздничную сцену, как смерть главного героя.
День-другой и моя пьеса подходит к концу, занавес опускается, софиты гаснут, смолкает музыка, стихают голоса, опустевший зрительский зал, комедия имеет самый трагический конец.
Интерес к моему спектаклю уже иссяк, но я категорически не согласен с этим утверждением, мне хочется ещё одного действия, петь, танцевать, смеяться, влюбляться, тайно встречаться с замужними женщинами, играть в любовь и войну.
Забыто, похоронено, закопано, отпето, смято, расплющено, искорёжено, унесено неудержимой рекой времени.
Другое время, другие актёры, другие главные герои, другие декорации и дислокации, другие костюмы, другое музыкальное сопровождение, другие правила игры, другие возможности, другие маршруты следования, сцена всё та же, а меня на ней уже нет.
Граждане, занимайте свободные места в партере и на галёрке, не стесняйтесь, спектакль краткосрочен.

Шримад Бхагаватам книга, 7, глава 7
Человек полагает, что цель его жизни во внешнем благополучии, если это было бы так, то богатые, властные и знаменитые никогда бы не печалились.
Стяжание временного несёт разочарование: власть оборачивается бессилием,
земная любовь — ненавистью,
признание - презрением, богатство — нищетой
и над всем бренным веет страх потери.
Мы прикладываем неимоверные усилия чтобы избавиться от страданий и обрести счастье обладания чем-либо, но стоит нам заполучить что-либо, как в тот же миг начинается утрачивание этого.
Ибо, достигнув вершины, следующий шаг ты непременно делаешь вниз.
В безумии своём мы дорожим телом, как орудием всяческих удовольствий, бережём, лелеем его и облачаем в богатые одежды.
Мы любуемся им и его украшаем, чтоб привлечь к нему других, не подозревая, что это тело чуждое нам.
Покуда дышит оно превращается в испражнения, а перестав дышать становится прахом.
Если тело лишь горстка земли, то во сто крат ничтожнее то, что приобретается ради него.

Дверь в счастливый мир, открыта она для меня или закрыта ни мне решать, я зажат во вращающихся мельничных жерновах смерти, скрупулёзно, тщательно, неторопливо перемалывающих в своих ступицах жизни и судьбы.
Дороги, развилки, мосты, тоннели, переходы, обходные пути, перекрестки судьбы, непрерывность без начала и конца, что ждёт меня на дороге счастья, по которой я никогда не пойду?
Моя жизнь всего лишь крошечный винтик в одной из вращающихся шестерёнок неудержимого колеса времени, мне представляется, что я сам управляю своей судьбой, сам принимаю решения, сам контролирую ситуации, сам выбираю дорогу, сам планирую завтрашний день, а выбора у меня по сути дела нет.
Я иду и оглядываюсь, теряю и нахожу, сверкаю на солнце и утопаю во тьме, спотыкаюсь и встаю, сражаюсь и отступаю, очаровываюсь и бегу по заранее запрограммированному маршруту, запрограммированному не мной.
Я не знаю кто я, где я нахожусь, куда я иду и какой будет конец моего романтического путешествия.
Линия моей жизни — расстояние от моего рождения до моей смерти, на ней судьба рисует свои одиночные или групповые сценарии, драмы, трагедии и пируэты.
Ещё вчера был лаковый попутный ветер, а сегодня он встречный, ещё вчера удача смеялась, шутила, нежно обнимала меня, признавалась мне в вечной любви, сама запрыгивала ко мне на колени, а уже сегодня она уже предательски танцует с кем-то другим, а перед моими глазами пляшут голодной смерти огоньки.
Начало жизни, написанное сладкой розово-малиновой акварелью,
конец, разрисованный серым пеплом сожжённых тел, сгорает один мир, на его пепле восходит и прорастает другой, рождение возмещает смерть.

Шримад Бхагаватам, книга 8, глава 2
«Если на свете сила»: спрашивал себя он в отчаянии, «способная противостоять судьбе?
Друзья мои и родичи не могли спасти меня в несчастии, и жёны не утешили моего горя.
Судьба терзает мою плоть острыми зубами и не у кого мне более искать прибежища, кроме как у Повелителя судьбы.
Власть Его не ведает границ, в страхе пред ним трепещет и, забыв о жертвах, прячется прочь всесильная змея — время!
Ему я сдамся на милость, у Него, Всемогущего, буду искать вечного покровительства.
Смерть не властна над тем, кого приютил у стоп Своих великодушный Владыка.»