Любовь и пляж

Есть такое удивительное озеро в наших краях - Тургояк.
О том, как весело можно отдохнуть на нём и поразвлекаться, я даже написала приключенческую книгу - сам процесс написания книги меня увлекал. Мне казалось, пляж - весьма подходящее место для закрученного сюжета и происходить на озере может всё, что угодно. И весьма неожиданное.
На презентацию книги пришли, как ни странно, одни бабушки - в шляпках и совсем не загорелые, хотя пляжный сезон давно начался. Собрались в библиотеке, где было душно, а зал старательно прятали от солнца плотные жалюзи.
- Вы сами часто бываете на пляже? - спросила я у бабушек, весьма удрученная обстановкой.
Но они не бывали и моих персонажей тоже не могли понять. Возможно, изредка бабушки эти водили на пляж своих внуков, кормили их там по-старинке хлебом и помидорами, а сами ели такой популярный сейчас нектарин. И возможно, больше не замечали никого вокруг, потому что для них главнее всего были они сами. Наверняка не ощущали они всего величия этого озера, которое, казалось, было всесильно - в один момент оно могло даже пробудить любовь, впрочем, также и охладить её.
- Неужели вы правда верите, что пляж - самое романтичное место на земле? - спросили меня из зала.
Я засмеялась. Но не потому что вопрос был такой смешной.
Стало очевидно - моих персонажей не понимают. И заодно вместе с ними не понимают меня. Недоумевают даже - зачем вообще писать про пляж и что такого удивительного там может произойти.
Тогда я захотела предложить всем этим престарелым читательницам пойти на берег озера вместе со мной. Улыбнулась, но не сказала им об этом. Представила, как они будут жевать помидоры с хлебом и с тоской считать минуты, желая побыстрее оттуда уйти. И уж точно не затеят там никаких приключений.
Ещё я подумала, как было бы здорово, если бы во всех озёрах везде и всюду была волшебная вода - чудодейственная, живая. Как в сказке. Смывала бы она морщины, да и вообще - избавляла бы не только от старости, но и от разных житейских неурядиц. Тогда на пляжах был бы ажиотаж и к воде было бы вовсе не подступиться. При этом все без исключения были бы влюблены - если не друг в друга, то непременно в самих себя.