О первородном грехе

                Понятие первородного или прародительского греха является краеугольным камнем святоотеческого богословия и его раздела «Сотериология» или науки о спасении. Без точного понимания первородного греха невозможно следовать путем спасения. На эту темы написаны многочисленные тома богословов далекого прошлого и настоящего, пытавшихся постичь тайну падения человека. Однако большинство из них содержат весьма общие определения первородного греха, не раскрывающие его сути. Неопределенность, недосказанность, витиеватость богословского языка, скрыли от непосвященных природу грехопадения. Это привело к порождению многочисленных ересей от ереси Ария до современного экуменизма.  Понятие греха и спасения – суть Христианства, а с учением Христовым диавол ведет непримиримую и вечную брань в том числе и через порождение ересей.  Чтоб раскрыть причину падения человека, нам необходимо рассмотреть некоторые толкования первородного греха. Само определение «первородный грех» (соответствующие латинские термины: peccatum originale или vitium originis), было предложено блаженным Августином в трактате: «О различных вопросах к Симплициану / De diversis quaestionibus ad Simplicianum».  Здесь я не буду вдаваться в детальный анализ ереси Августина, отметив лишь, что суть его учения сводится к тому, что: «Первородный грех – это врожденная склонность души ко злу, с которой все потомство Адама — кроме Христа, Который был зачат от Святого Духа и рожден от чистой, Девы, — приходит в этот мир и из которой неизбежно проистекают все совершаемые грехи. Он проявляется в основном в похоти, или в войне плоти против духа. Грех — это не просто некое индивидуальное действие, но также состояние, status и habitus, передающимся  через продолжение рода из поколения в поколение». Необходимо заметить, что некоторые наши богословы отрицают авторство Августина в учении о Первородном грехе, заявляя, что оно существовало в Церкви и до него, как, например, протоиерей Вадим Леонов. Однако, это больше похоже на попытку православного священника скрыть личную симпатию к учению основоположника католицизма. При внимательном рассмотрение его сочинения становится очевидным, что латинское понимание первородного греха  противоречит духу Евангелие и закладывает основы будущей ереси о предопределении, то есть, является, по своей сути, еретическим.
                Блаженный Августин путает понятие греха, который есть действие, ибо бездействием мысли или тела грешить невозможно, со злом, которое есть предрасположенность или состояние человека в потенции. "Зло есть неведение Бога", –  писал преподобный Максим Исповедник. А неведение – это состояние, а не действие. Вследствие этого, Августин приписывает греху качества зла. В соответствии с законами формальной логики, действия субъекта не могут передаваться по наследству, а его состояние, я имею ввиду сущность, или природу, – передается всегда. Слова Августина «склонность ко злу» – вообще не понятно, о чем, потому что нельзя иметь склонность к тому,  что уже внутри тебя есть! Зло, как я говорил ранее, –  неотъемлемая часть нашей природы, передающееся по наследству от наших прародителей в силу плотского рождения. Святитель Григорий Богослов и, развивший его учение преподобный Максим Исповедник, говорят о двух типах энергий или действий присущих людям – одни рождают себе подобных, а вторые – создают нечто из предлежащей материи. Поэтому, передаваться по наследству или рождаться в человеке от другого человека может не действие, каковым является грех, а только то, что свойственно падшей человеческой природе, то есть. – зло. Зло, как принято считать, – это отсутствие добра или Бога. Хотя это утверждение тоже ошибочно, поскольку Бог всегда, везде и во всем. Скорее, это не отсутствие добра или Бога, а лишение благодати. В соответствии со святоотеческим учением о добре и зле, причина первого, то есть  добра – движение к Богу, а второго, то есть зла – в сторону противоположную от Него. Преподобный Максим пишет: "Исходным пунктом грехопадения было желание или вожделеваемое начало души, движение которого повредилось, направившись в противоположном направлении". Вот это противное Богу движение и есть грех, в основе которого лежит зло, как некий вакуум в условиях отсутствия благодати, о чем я говорил в прошлой беседе о падении Люцифера. Грех препятствует движению к Богу и порождает движение к диаволу. Причина тому – отвлечение внимания от богообщения и переключения его на второстепенный объект. Это приводит к ослаблению спасающей и оберегающей благодати Духа и порождает в душе тление, которое и есть зло. Таким образом, можно сказать, что зло –  это нравственная порча души, ее метастаза или гниение. Зло отличается от греха тем, что оно одно на все человечество, а в одном человеке грехов больше, чем всего человечества вместе взятого. При этом важно понимать, что грех действует через нашу  склонность к удовольствиям и наслаждениям и, сам по себе, не является частью нашего Богом данного естества. Эта порочная наклонность и есть страсти, которые не были заложены в нашу природу Творцом, а приобретены свободной волей падшего человека. Страсти зарождаются через чувства, не контролируемые разумом. Преподобный Максим Исповедник пишет: "Без страстной привязанности души к чувству в людях полностью отсутствовал бы грех", поскольку страсти – корни греха, его основа. Соответственно, и зло не принадлежит нашей сущности, а является порчей, возникшей вследствие отпадения от Бога. Развивая эту мысль, Максим продолжает: "Страсти не принадлежат сущности человека, как не входящие в определение его природы; они были введены с грехопадением в низшую часть нашей природы. Они служат вместе и наказанием, и средством приведения нас к осуществлению нашего истинного величия», то есть к обожению.
                Определившись с понятиями «греха», «добра», «зла», можно приступить к освещению первородного греха. Изучение трудов современных богословов и духовенства, приводит к печальному выводу о том, что подавляющее большинство из них, не задумываясь и не разбирая сути вопроса с позиции Евангельского учения, безоговорочно принимают мнение блаженного Августина, и как под копирку тиражируют ересь о наследственном качестве первородного греха. Так, например, известный богослов протоиерей  Вадим Леонов повторяет вслед за Августином: «Всем людям свойственна общая греховность, которая, будучи дана в самой природе человека, лежит гораздо глубже личного сознания и делает поэтому человека повинным греху еще до начала его активной жизни. Греховная порча, поразившая человеческое естество вследствие грехопадения прародителей, выражаемая в том, что все их потомки (исключение — Господь Иисус Христос) рождаются поврежденными по душе и по телу, со склонностью ко злу, передаётся преемственно, наследственным путём».  Архимандрит Иов (Гумеров) заявляет, что: «Словом первородный грех принято обозначать грех прародителей, который повредил первозданную человеческую природу. Как следствие этого грех распространился от Адама и Евы на всех их потомков. Основанием для такого богословского утверждения является 5 глава Послания святого апостола Павла к Римлянам: «Посему, как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, [потому что] в нем все согрешили». Однако, о. Иов путает смерть с грехом, и совершенно необоснованно притягивает за уши слова апостола Павла для подтверждения латинской ереси, в которую сам впал. Тому же учат и в наших духовных учебных заведениях будущих служителей алтаря. То есть, бездумно и слепо копируется и тиражируется ересь Августина, о чем многие из отцов даже и не догадываются. Ближе всех к пониманию первородного греха стоит преподобный Иустин (Попович): «В действительности первородный грех означает отвержение человеком определенной Богом цели жизни — уподобления Богу, на основе богообразной человеческой души — и замену этого уподоблением дьяволу. Ибо грехом люди перенесли центр своей жизни из богообразного естества и реальности во вне-Божию реальность, из бытия в небытие, из жизни в смерть, отринулись от Бога и заблудились в мрачной и беспутной дали фиктивных ценностей и реальностей, так как грех их отбросил далеко от Бога». Верно отразив цель бытия человека, о. Иустин допускает маленькую неточность: на самом деле целью человека является не уподобление Богу, ибо такая цель превышает его возможности, а волевое стремление или движение к Создателю, которое неизбежно приводит к уподоблению или к обожению, но не личными заслугами, а исключительно по милости Божьей, ибо Бог само намерение вменяет как исполнение, о чем учат святители Иоанн Златоуст и Игнатий Брянчанинов.
                Однако, я не буду сейчас разбирать учение блаженного Августина и поспешные умозаключения его последователей. Сейчас предстоит  выяснить главное, а именно – дать ясное и конкретное определение первородного греха. Ранее я говорил, что богословие святых отцов определяет добро или благо как движение к Богу, а зло и грех – как изменение этого движения на противоположное. Причиной первородного греха является  зло, а сам грех – это форма его проявления в действии. Применительно к учению о сущности и ипостаси, разработанного святителем Василием Великим еще в IV в., условно, зло можно рассматривать как «сущность» или «природу», а грех – как ипостась этой природы или способ проявления в мире. Другими словами, грех – это следствие зла; его аллегорически можно назвать соком, питающим корни «древа греха», но с самим этим «древом» ничего общего не имеющего.  Подтверждение этой мысли встречается еще у древнегреческого неоплатоника Плотина. Как известно, воззрения неоплатоников, легли в основу раннего христианства. Так вот, Плотин пишет: "В каждой вещи есть энергия сущности и энергия, исходящая из сущности. Энергия сущности есть та действительность, которая есть каждая вещь; другая же энергия исходит от первой и, она должна быть всецело ее следствием и по необходимости отличаться от самой вещи ". Эта мысль великого грека требует пояснения. Плотин говорит о том, что всякая вещь – это материализованная энергия. То есть, если нет энергии, то нет и вещи.  Например, вода, которая всегда содержится в воздухе и нами не видимая,  при похолодании становится снегом нами видимым. Это неосязаемое состояние воды в воздухе он называет «энергией сущности», а видимый снег при похолодании – «энергией, исходящей из сущности». Соответственно, снег – это прямое следствие воды, которая в воздухе, но он явно отличается от самой воды. Применительно к теме первородного греха эту мысль можно объяснить следующим образом. Зло – есть то, что порождает грех; но само зло ничего общего с грехом не имеет и «по необходимости» отличается от греха. Или более наглядный пример: от горящей свечи, по необходимости, исходят свет и тепло, но сама свеча к свету и теплу никакого отношения не имеет; или, например, курица снесла яйцо. Курица – это энергия сущности, а яйцо – энергия исходящая из сущности. Причем, курица и яйцо уже ничем между собой не связаны. Поскольку зло, как я говорил, не имеет собственной природы, то мы рассматриваем его не в прямом смысле, как некую объективную реальность, вроде микроба или бактерии,  ибо зло не имеет собственного бытия, а значит и формы или ипостаси, а как состояние или энергию, то есть как постоянный воспалительный процесс души, проявляющийся на физическом плане в виде греха. Как следствием воспаления тканей, например нарыва, является боль, так и следствием зла является грех. Нет воспаления зуба, образно говоря, нет зубной боли. Нет зла – нет греха.  Как боль вынуждает человека что-то предпринимать, так и грех заставляет человека совершать определенные поступки мыслью, словом, действием. Само зло, как постоянный процесс,  заключается в движении от Бога к диаволу, по нашему  свободному волеизъявлению. Поэтому главная задача сатаны заключается в том, чтобы это движение к нему, через жажду удовольствий и наслаждений,  никогда не ослабевало, а значит состояние зла оставалось постоянной болезнью души, как сила, питающая грех. Как говорил преподобный Максим Исповедник: «Все усилия диавола направлены на то, чтобы все, что делает человек перенацелить на себя». Здесь я подхожу к главному вопросу – чем отличается первородный грех от остальных грехов новозаветного человека. 
                Это отличие еще в IV в. показал святитель Иоанн Златоуст, который писал: «Когда же явилось Единородное Божие Слово и сделалось человеком, грешники исчезли, остались только виновные в беззакониях».  Этому поучению необходимо дать развернутое толкование, иначе разобраться с первородным грехом будет весьма проблематично. Великий учитель имеет ввиду следующее: после грехопадения Адама в человека вселился грех, то есть противление воле Божьей, в силу чего он сам себя оторвал от божественной благодати, которая обеспечивала ему в раю вечную жизнь и святость. Как только умалилась эта благодать, его природа подверглась тлению или болезни и смерти. Человек стал и смертным, и грешным. Есть много толкований первородного греха, но я скажу лишь об одном. Первородным он называется, потому что, во-первых, зародился в первых людях – Адаме и Еве; во-вторых, потому что он стал причиной первого рождения человека плотским путем в лице детей наших прародителей: Каина, Авеля и других. А это рождение неразрывно связано со страстностью, то есть с половым влечением, без которого чадородие невозможно. Преподобный Максим Исповедник говорил: "Человек сотворен по образу и подобию Божьему, но должен приобрести подобие, рождаясь по свободной воле от Духа через соблюдение заповедей. Однако у Адама этого рождения в Духе не произошло, и он был наказан плотским рождением". Поэтому, всякие пробирки, эмбрионы, искусственное оплодотворение и прочее ноу-хау медицинской науки в расчет не принимаются; и, в-третьих, – этот грех называется «первородным», как следствие зла, впервые возникшего в природе человека. Первое зло породило и первый грех. С тех пор он стал неизбежным явлением человеческой природы как порочная наклонность, но не как совершенный поступок.   Другими словами, какую бы добродетельную и благочестивую жизнь не вел человек, он в силу закона греха и смерти, все равно попадал в ад как грешник. От греха избавления не было, поэтому до Христа все без исключения были грешны в силу плотского рождения, и не потому, что через мужское семя передавалась какая-то инфекция греха, а потому, что зачатие происходило через страсть к совокуплению. А всякая вольная страсть – есть грех.  Восприняв человеческую природу, Христос принял ее всю целиком, но не воспринял ее первородный грех, поскольку был рожден не естественным путем, а от Святого Духа. После крестной смерти и Воскрешения, Сын Божий воскресил в Себе, то есть сделал бессмертным,  человеческое тело, а значит и восстановил его естественную природу в том виде, в каком она была дана Адаму при сотворении Богом, то есть вернул ей святость. Победив смерть, Спаситель, тем самым, уничтожил напрямую с ней связанный грех. Христос умер на Кресте, освободив человека и от греха, и от смерти. Как говорил святитель Василий Великий: «Смерть убивает грех», и вот почему: после грехопадения наших праотцов смерть была дана Богом, чтобы грех не перешел в вечность и погибал вместе с телом. Максим Исповедник говорит: «Грех, возникший через нас есть телесность естества, а наш грех – изменчивость произволения. Поэтому и стал смертным человек, подвергшийся по праведному суду естественной смерти для уничтожения смертию произволения».  Грешить возможен только в теле, через свойственные природе пять чувств: зрения, слуха, обоняния, вкуса и осязания. Вне тела нет чувств, а нет чувств, а значит нет возможности грешить. Но, поскольку без чувств жизнь человека невозможна, то не они являются причиной греха, а злоупотребление ими. Наш грех, за который каждый несет сугубую ответственность, заключается в выборе зла вместо добра, то есть в свободном произволении; и, чтобы злая воля не могла выбирать грех всегда, Бог ее действие пресекает смертью.
                Эта онтология касается только человеческой природы, ибо ангелы и бесы чувств не имеют, поэтому и не способны грешить. Дело в том, что грех, как я уже говорил, проникает в душу посредством страстей, которые напрямую связаны с чувствами как частью человеческой природы. У ангелов своя – не человеческая природа, в силу которой, они не имеют чувств, а значит не подвержены страстям, и поэтому грешить не могут. В связи с этим, возникает вопрос о смертном грехе гордыни, – которое само по себе тоже весьма условное понятие, связанное с падением диавола. У Люцифера не было гордыни и не могло быть. Ее суть заключается в противопоставлении себя другим, превозношении над ближним, пренебрежение чужим мнением и т.д., то есть подразумевает целый набор страстей. Когда Люцифер мечтает: «Поставлю престол мой на севере и буду подобен Всевышнему», он себя никому не противопоставляет и не над кем не превозносится. В противном случае, дьявол сказал бы: «буду превыше Бога». Он просто ложно мечтает, пораженный тлением ангельской природы. Это объясняется тем, что зародившееся в нем зло, изменило вектор движения Люцифера в противоположную от Бога сторону. Это изменение и выразилось в мечтании уподобится Всевышнему.  Оно могло проявиться и в совершенно другой форме, но  произошло так, как произошло, и было предвидено Промыслом задолго до сотворения ангелов и вселенной. Вот почему приписывать диаволу падение из-за гордыни, как принято  считать, по меньшей мере, не корректно. Гордыня – это страсть, порожденная злом, а дьявол, как ангел – бесстрастен. Поэтому все, что он творит – это его естественное стремление, как желание льва охотится ради пропитания. Не может же лев охотиться ради тщеславия или гордыни.  Думать иначе, значит наделять ангельскую природу качествами человеческой, то есть чувствами, страстями и возможностью грешить. А это неизбежно ведет к смешению двух природ, вследствие чего, обе прекратят свое существование, поскольку слияние разных сущностей ведет к утрате их индивидуальных свойств.
                Православие говорит, что Христос на Кресте победил грех и смерть. Но каким образом Он это сделал прямо нигде не сказано. А понять эту тайну необходимо, чтобы до конца разобраться с вопросом первородного греха. Страсти, согласно учению святых отцов, бывают «безукоризненные» или невольные, такие, например, как: голод, жажда, усталость, болезни и т.д., и «укоризненные», то есть такие, которые вызваны желанием  получать удовольствия и наслаждения. Те и другие стали частью падшей человеческой природы. Адам в раю был ангелоподобным существом, то есть лишенным чувств и страстей, и поэтому не знал греха. Главной целью Воплощения Сына Божьего, как я уже говорил, была во Себе и безукоризненные страсти с ней связанные чувства: голода, усталости, жажды, холода, зноя и т.п. Он не мог их не воспринять, иначе восстановление всего человека было бы невозможно. Как говорил святитель Григорий Богослов: «Что не воспринято, то и не уврачевано». Укоризненные страсти, вызванные злоупотреблением свободной волей, Христос не принял. Победив смерть, Спаситель в воскресшем теле восстановил первозданную природу Адама, лишенную чувств и страстей, а значит и наклонности ко греху. Обновленная природа первого человека сделала возможным и освобождение его души от греха. Это объясняется тем, что, Христос разделил в человеке смерть и грех, и каждого победил. Грех – потому что, будучи безгрешным, Бог незаконно был осужден как грешник, чем оказался попран закон греха, поскольку был осужден невиновный. Если закон греха ошибся, значит он утратил свою силу как ложный и несправедливый. Победив грех, Сын Божий получил власть над ним, и Своим Судом, Сам определяет кто повинен греху, а кто нет. А смерть Он победил тем, что воскресил тело человека для жизни будущего века в его первозданном виде. До Воплощения Христа ветхозаветные люди имели тело, подверженное смерти и душу, зараженную первородным грехом. А это исключало воссоединение человека с Богом, а значит и спасение. Поэтому каждый после смерти отправлялся в ад, как в место лишенное богообщения, вне зависимости от прожитой жизни, ибо грех и Бог - несовместимы.  После воскрешения Христа, был уничтожен грех и стала бессильной смерть. Человек получил власть и над смертью, и над грехом. Власть над смертью выражалась в грядущем бессмертии его тела, а власть над грехом – в таинстве покаяния, в силу которого, Высший Судья отпускает грехи всякому кающемуся грешнику. Поэтому любой может сам решать избавиться ему от греха и смерти через покаяние или следовать за ними, будучи порабощенным тягой к удовольствиям и наслаждениям, обуреваемым страхом перед смертью, за себя и близких. Вот почему святитель Иоанн Златоуст и говорит, что до Христа все люди были грешниками по факту своего рождения, а после воскрешения становятся таковыми по собственному желанию, то есть становятся "делателями беззакония", так как грех творят добровольно, повинуясь страстям. При этом, важно различать грех как действие от зла как состояния. Главные их отличия заключаются в следующем. Первородный грех – гарантировал  осуждение праведным Судом Божиим человека еще до рождения, по самому факту его зачатия в утробе матери.
                Первородный грех, как  испорченность природы, нельзя отождествлять с грехом как свободным выбором, поскольку первый исцелению не подлежал, ибо грешник был осужден еще в утробе матери, а второй был делом произволения человека,  который становился «делателем беззакония» по собственному желанию. Некоторые вводят еще понятие «склонность ко злу», повторяя учение Августина, чем опять путают грех и зло. По наследству может передаваться зло, и то только как испорченность первозданной природы, а не как действие.  Склонность ко злу по наследству не передается, иначе придется признать, что и склонность к добру тоже передается по наследству, ибо и то, и другое свойства единой человеческой природы. А если это так, то по этой искаженной логике выходит, что и грех передается по наследству, и добродетели передаются по наследству, а значит по наследству предается и святость, и грехи. А если все они передаются по наследству, то человека нельзя судить, ибо его грехи – это врожденная наследственность, то есть совершаются в силу природы, а не произволения, а значит  не подлежат Суду Божьему, Который судит за произволение, а не за природу; но и награждать Царством Небесным и спасением тоже нельзя, потому что и святость - также не личная заслуга человека и поднятые им труды, а добродетель  полученная по наследству даром.
                В отличие от первородного греха, всякий заранее осуждался и спасению не подлежал, момент Суда Божьего переносится с зачатия плода – на исход души. Это говорит о том, что ветхозаветный человек не мог изменить свою участь и получить оправдание, будучи осужденным еще до рождения, а христианин, освобождается от закона первородного греха в момент совершения Таинства Крещения, которое однозначно толкуется как смерть через троекратное погружение в воду, а смерть, как известно, убивает грех. Из купели выходит  восстановленное в своем первозданном естестве тело, то есть крещенный становится вновь Первозданным Адамом с присущей ему непогрешимой ангелоподобной природой. Все остальные грехи, которые неизбежно затем последуют, являются не неизбежным злом, а преступлением перед Богом по произволению, а не в силу первородного греха, которой после купели прекращает свое действие. Поэтому любой христианин имеет возможность избегнуть осуждения, если следует путем Христа и добродетелей, прибегая к покаянию. Этим Многомилостивый Господь дает Своей твари время на возвращение на путь ко Христу. В этом и состоит суть покаяния – обращение к Богу.
                В заключении, можно дать следующее определение первородного греха. Первородный грех – это добровольное изменение Адамом и Евой движения от Бога к диаволу, приведшее к умалению Божественной благодати, поражению первозданной и безгрешной человеческой природы, передающегося по наследству злом, и, вызвавшее осуждение человеческого рода праведным Судом Божиим.
                Важно понимать, что первородный грех стал невозможным  после воплощения Христа, Его Крестной смерти и Воскрешения. Он остался в истории Ветхого Завета как напоминание о грехопадении праотцов. Его наследственность и проклятие  утратили силу после  пришествия Сына, Который, победив смерть и грех, сделал человека свободным, предоставив ему право выбора между злом и добром, между Богом и диаволом, между жизнью и смертью.  Поэтому даже некрещенный освобождается от первородного греха, получая шанс на спасение, но повинен Суду после смерти, поскольку знал о Христе и Евангелие, но не принял Их.