Привет

Письмо для тебя, но уже другой тебя. Оно непременно сохранится в метапространстве, и в одном из твоих воплощений его содержание прикоснётся к тебе, напомнит о главном. Тайный далёкий привет.

На протяжении этой истории мы словно были изолированы в одной комнате, сконцентрированы на вечной нашей игре противоположностей в этой – ещё одной из жизней. Внимательно и вдохновенно всем существом проникая и пропитывая миры, погружаясь в представление, в себя, друг в друга, в связь и ещё глубже, но одновременно — в высоту. Пространство разворачивалось в иные измерения, в которых мы теперь вымученно-успокоенно уверены.

История не о Имя и Имя, а совсем о другом. Она нам и миру необходима именно о другом. Где-то обязательно так.

Не о человеческих телах и не просто о касаниях, а иногда, совсем напротив – об отсутствии; не о словах, не о том, о чем нам приходилось, случалось, получалось говорить. Не о делах. Не о желаниях.

Общение наше – явление более интимное, чем общение с самими собой. Богоявление.
Повествование, и то, и это, – тайные: не об определенных людях – об абстрактном совершенном. Есть и касание – ясное сильное, интуитивно понятное. Но подобное, бесконечностью граней переливающееся явление, наполненное внутренним светом и тьмой, никогда не нужно определять, однозначно уточнять.
Может быть, эта история динамична, как кажется, — разыгрывалась, закончилась. Может, статична и вечна. О другом, глубинном и древнем мире, в котором этот — лишь отражается мимолетно и скоро совсем изменится, забудется. О нечте основополагающем – о начале. Не знаю имени. Но знаю, что есть в этой истории грусть и есть сила. Преображение нетленного.

В тебе мне наконец удалось увидеть то редкое, важное, природное, вечное – что душе человека увидеть необходимо, чтобы быть истинной. А в этом знакомстве — внутри него — всё, что есть и когда-либо существовало, — оно развернулось включилось, в ту же секунду создав точку отсчета времени, направленного на прощание. И это тоже хорошо.

Твои порывы – что всегда надрывы, тебя и атмосферы вокруг – проявления именно в тех формах и значениях, в которых ты решила выразить себя, – волнительны и мне, важны.
Влиял сильно и не всегда приятно ( – насилие необходимо, как нежность), но много более — бережно.
Ты права и естественна — не позволю, чтобы кто-то разрушал тебя, кроме меня. Другое теперь, имея силы уничтожать твои хрупкие воплощения, не способно тебя разрушать.

«Эрос», «агапе», «филия», «сторге», «людус», «прагма», «мания», «ностальгия», «танатос» — все эти смыслы подходящи, но не достаточны. Как недостаточно высочайшей поэзии, искусств выражения – для оформления мгновения такой молчаливой близости. Злости, ненависти в этом меньше немногим. Нарушить границы, сломать жизнь – на такое есть право у двух сущностей, исполняющих в своём танце миры. Настолько серьёзна и основополагающа эта игра.

Чувство мятежно рвалось за все нормативы к обречённости, трагедии.
Страсть создавала препятствие восхождению во времени этого сильного, устремленного принципиально вверх чувства. Как удержать? Никак. Иначе страдает дисциплина. Иначе умирает волна.

Длительное, менее болезненное, более гармоничное сочетание случилось бы, родись ты моей дочерью, а не страстью.
Однажды произойдёт и так. Кто знает, о чем этот мир и о чем — другие.

Вновь и впредь тебя выбираю для любви и войны.
В твою весну посылаю свою осень. Через слёзы снова потерпи.

Привет.