Мотылёк и Луна

Она росла пухленьким ребёнком. В детском саду, а затем в школе ей приходилось терпеть много насмешек. Девочка приняла это как должное и молча сносила обиды.

К шестнадцати годам из крупного неуклюжего подростка она превратилась в ладную симпатичную девушку: чистая гладкая кожа, нежный румянец, аккуратный, чуть вздёрнутый носик. Светлые волосы впечатляли красивым пепельным оттенком, а вместо короткой детской стрижки теперь её голову украшала тугая коса. Она не могла похвастаться модельной внешностью, но фигура оформилась, приняла изящные женственные очертания, голос стал глубоким и чувственным. Однако прививка от самовлюблённости, полученная в раннем возрасте, не позволила сделаться ей раскованной и самоуверенной красоткой.

Она успешно закончила школу, поступила в институт. Теперь ей нередко приходилось слышать комплименты в свой адрес и ловить заинтересованные мужские взгляды. И в институте, и на улице молодые люди пытались с ней познакомиться, но – увы и ах – натыкались на холодный, строгий взгляд её серо-зелёных глаз. И даже самые близкие друзья не догадывались: на самом деле девушка сильно стеснялась, боялась насмешек и скрывалась за неприступным видом.

После третьего курса ей предложили провести лето вожатой в детском лагере отдыха на юго-западе Подмосковья. В день отъезда из города она едва успела собраться и выскочила из дома уже отчаянно опаздывая.

Июньское утро выдалось прохладным и свежим. Ночью прошёл дождь. Молодая зелень блестела на солнце, слетевшая с деревьев пыльца нарисовала на мокром асфальте затейливые жёлтые узоры. Автобусы, заполненные детьми, готовились отправиться в путь, девушка шла быстрым шагом, нервничала и высматривала табличку с номером своего отряда.

Он, молодой человек, пару лет назад закончивший университет, не первый год работал вожатым в этом лагере. Он стоял около автобуса и заигрывал с миловидной мамочкой, переживающей за своего ребёнка. Запуская пальцы в каштановую шевелюру, он непрерывно шутил, бахвалился и одновременно ощупывал глазами каждую мало-мальски привлекательную особу, попадавшую в поле его зрения.

И тут он увидел её.

В лёгком цветастом платье и тонкой кофточке, быстро перебирая стройными ногами, она спешила к соседнему автобусу. «Ух ты! Какой объект! А лето обещает быть нескучным…» – обрадовался он и, самоуверенно улыбаясь, преградил ей дорогу.

Девушка резко остановилась. Серо-зелёные глаза равнодушно смерили его коренастую широкоплечую фигуру, скользнули по самодовольному лицу. «Неприятный, наглый тип», – подумала она, молча обошла его и устремилась к своему отряду. Молодой человек хмыкнул и продолжил веселить нервную мамашу.

Так получилось, что их отряды располагались в соседних корпусах. С первого дня пребывания в лагере молодой человек решительно не давал ей прохода. Он постоянно крутился около неё, при всех вожатых говорил ей комплименты, намекал на свидания, и вскоре весь лагерь был уверен: у них – отношения.

Это злило девушку. Она старалась не замечать молодого человека, держалась с ним холодно, однако это его не останавливало. Не будучи от природы красавцем, он привык идти к цели напролом, не принимая отказов и поражений.

Однажды к ней подошла старшая вожатая:
– Послушай, я знаю его не первый год. Ты поаккуратней с ним, он ведь такой...
– Какой такой? – девушка смутилась и опустила глаза.
Вожатая поджала губы:
– Бабник.
– А мне-то что? – поспешно ответила девушка и отвернулась, скрывая порозовевшие щёки.
– Ну смотри, я тебя предупредила, не будь дурочкой! – женщина ухмыльнулась, смерила её насмешливым взглядом и удалилась.
«Почему меня это задевает? Какое мне до него дело?» – подумала девушка. Но неприятный осадок не давал ей забыть разговор со старшей вожатой.

Это случилось в конце первой смены.
Вслед за солнечным днём наступил тихий погожий вечер. После отбоя, когда дети её отряда и второй вожатый уже спали, девушка расположилась на открытой веранде, наслаждалась отдыхом и наблюдала за яркой луной на ночном небе. Пахло скошенной травой, белёсые мотыльки кружили вокруг стоящего у дороги фонаря и бились о стекло. Девушка и сама была похожа на мотылька в светлой футболке, светлой короткой юбочке, с каскадом распущенных белокурых волос.

Он подошёл неслышно и какое-то время следил за ней из-за высокого куста сирени. «Симпатичный мотылёк прилетел на огонёк...» – прошептал он и одним прыжком оказался рядом с девушкой, довольный своей выходкой. От неожиданности она вздрогнула, смутилась и отвернулась. Молодой человек уселся с ней рядом и, обняв за плечи, предложил:
– Может пройдёмся, или ты боишься меня, тебя ведь предупредили, какой я... опасный?
– А чего мне бояться? – она сбросила его руку, встала и пошла по дорожке между корпусами.

Они вышли за ворота лагеря и направились к реке через сосновый лес по широкой утоптанной тропинке. Её немного знобило то ли от опускавшейся с ясного неба прохлады, то ли от напряжённых нервов. Она всё думала: почему согласилась оставить отряд и пойти ночью на прогулку с человеком, который всю смену доставлял массу неприятностей.

На полпути к реке находился родник с чистейшей водой в виде неглубокого колодца прямоугольной формы, заботливо выложенного камнем. Девушка зачерпывала ладонями ледяную воду и пила, прикрывая от удовольствия глаза. Он ловил каждое её движение: как она откидывает волосы с лица, как прозрачные капли стекают по её губам, гладкой белой шее и теряются в глубоком вырезе футболки.

Они спустились по пологому склону к реке. Речушка была небольшая, берега заросли кустами ивы, на воде колыхались ковры жёлтых кувшинок с редкими узорами из белоснежных лилий. Река издавала негромкие вздохи, на её волнистой, почти чёрной, поверхности прочертило серебристую дорожку отражение диска луны. Тянуло прохладой.

Девушка направилась вдоль берега. Он шёл чуть позади. Она заметила напряжённый взгляд, прикованный к её ногам; сердце в груди забилось неровными толчками.
Он провёл рукой по её распущенным волосам, обнял за талию и повернул к себе лицом:
– Ты вся дрожишь. Замерзла?

Он прижал её ещё крепче. Девушка не могла пошевелиться. Она просто не знала, что делать, и замерла в оцепенении. Как в полусне она чувствовала, как его руки по-хозяйски уверенно и неторопливо проникают под её футболку, гладят нежный живот и осторожно подбираются к груди:
– А ты сладкая... сочная... как спелая ягода...

Она посмотрела на молодого человека. Каштановые вьющиеся волосы упали на его скуластое лицо. Полные губы шептали её имя, а в тёмных, по-монгольски раскосых глазах отражалась Луна, она смеялась над ней: «Дурочка, наивная дурочка! Тебя ведь предупреждали!»

Кровь прилила к лицу девушки, ударила по вискам. Она резко выпрямилась и попыталась освободиться:
– Не надо, я не хочу! Отпусти!
На лице молодого человека отразилась досада. Он слегка ослабил объятия:
– А если не отпущу?
«Как в дешёвом фильме...» – промелькнуло в голове девушки. Подчиняясь внутреннему порыву, она с силой оттолкнула молодого человека и прыгнула в воду.
– Стой, чокнутая! Утонешь! – молодой человек бросился к реке.
Он вглядывался в темноту и просил:
– Давай руку, помогу выбраться! Ну, где же ты, вылезай! Я не хотел тебя обидеть! Ну, прости, глупо вышло!

Девушка не дыша стояла в воде по самую шею, ноги затянуло илом, длинные волосы плавали среди кувшинок. Молодой человек, не дождавшись ответа, побежал вниз по течению реки, выкрикивая её имя. Голос его становился всё тише, тише и вскоре совсем пропал. Она подождала немного и вылезла на пологий берег. Она злилась на себя, злилась на него, на старшую вожатую, на весь мир...

Девушка бежала обратно в лагерь, плакала и причитала:
– Дурочка, какая я дурочка!.. Только бы всё обошлось, только бы никто ничего не заметил!
Сердце бешено колотилось, ей не хватало воздуха, мокрая одежда облепила тело, и от этого она чувствовала себя обнажённой, уязвимой и несчастной. К корпусу она подходила еле держась на ногах.

Вдруг из темноты показалась крепкая невысокая фигура и преградила ей дорогу. Это был он. Молодой человек приблизился вплотную и попытался взять её за руку – она отскочила в сторону.
– Ты что, ненормальная? Что вытворяешь? Я… Да ты... – обидные слова вылетали из его перекошенного рта, тёмные глаза искрились.
– Не подходи ко мне больше ни-ког-да! – выдохнула она.
Глаза молодого человека полыхнули гневом, он протянул к ней руки, но вдруг резко сник, развернулся и убежал. Слёзы брызнули из её глаз, сжавшись, она побрела в корпус.

В комнатах было тихо. Дети спали, спал и второй вожатый – мирно похрапывал, отвернувшись к стене. Она скинула мокрую одежду и нырнула под одеяло. Сон не шёл, перед глазами мелькали кадры злополучного свидания, было стыдно и горько.

Следующий день начался как обычно. За привычными хлопотами и заботами она немного расслабилась. Было ясно, что её отсутствие в лагере никто не заметил, и ночное происшествие постепенно потеряло свою остроту. Целый день его нигде не было видно. Она успокоилась. И всё же время от времени, не отдавая себе отчёта, поглядывала на соседний корпус, высматривая знакомую фигуру.

Вечером в клубе показывали кинофильм про доктора Айболита. Дети дружно хохотали над злоключениями разбойников, она сидела в последнем ряду и смеялась вместе с ними. Вдруг кто-то опустился в соседнее кресло. Девушка сразу поняла – он. Сердце гулко забилось.
Молодой человек робко взял её за руку. Она вырвалась, напустила на себя неприступный вид и процедила:
– Что тебе ещё от меня надо?! Только посмей кому-нибудь рассказать о том, что было ночью.
– Да я и не собирался. Послушай, прости меня... Ты когда в воду прыгнула, я первый раз в жизни так сильно испугался. Я видел тебя, но понял, что не вылезешь, пока не уйду. Спрятался и ждал, а потом шёл за тобой до самого лагеря.

Она растеряно слушала. Куда делись присущие ему излишняя самоуверенность и нагловатость? Оказывается, у него красивый мужской голос, и звучит он сейчас непривычно мягко и виновато. Она посмотрела на него. Не красавец. А ещё, как говорят, бабник. Но отчего так волнует его близость? Почему именно он смог заставить её сердце стучать быстрее.

Молодой человек продолжил:
– Знаешь, я стихи пишу, давно. До сих пор не решался никому показать. Ты первая. Вот сегодня весь день избегал тебя, а сам только о тебе и думал... Стихотворение сочинил... Послушай...
Он негромко читал ей в темноте зала и одновременно признавался в своих чувствах. Ей вдруг отчаянно захотелось поверить в его искренность.

Он прикоснулся горячими губами к её уху и прошептал:
– Мотылёк, ты лучшая девушка на свете… Единственная...
Её обдало жаром. Она зарделась и опустила голову. Он нерешительно сжал её тонкие пальцы:
– Ты веришь мне?
– Пока не знаю, дай мне время…

Они вышли из клуба и направились по аллее между старыми липами. Фонари освещали им путь и отбрасывали длинные тени на дорогу. С неба за ними наблюдала Луна. Девушка посмотрела на неё: «Скажи, Луна... Как мне быть?… Что меня ждёт?» Луна отражалась в серо-зелёных глазах и думала: «Ох, эти люди и их вечные вопросы… Как быть? Что ждёт?… Твоя история только начинается, милая девочка. Может, она будет счастливой, а, может, разобьёт тебе сердце. Но это и есть жизнь с её встречами и расставаниями, радостями и горестями, находками и потерями».