Опять в плацкартном

ОПЯТЬ В ПЛАЦКАРТНОМ

     Ехать поездом в плацкартном вагоне – это особое приключение. К этому всегда надо быть готовым. Какие только попутчики не встречаются в пути: взрослые и дети, мужчины и женщины самых разных возрастов. Кто-то едет один, кто-то семьями Целая вселенная раскрывается за те несколько суток, что проведёшь в поезде.
     Вот опять я отправилась в дальнюю дорогу. Поезд прибыл на перрон. Возле моего пятого вагона в две шеренги выстроились призывники, а вокруг их друзья и родственники, как это бывает всегда. Все парни в красивой зеленой форме, не как в советское время, когда  одевались «кто во что горазд» и переодевались уже в воинской части.
     - Похоже, в наш вагон, - подумалось мне, продвигаясь вдоль состава до места посадки.
     В руках призывников несколько коробок, у ног сумки.
     - Видно, сухой паёк в дорогу, - пронеслось у меня в голове.
     Вскоре началась посадка и в числе первых пассажиров поднялась в вагон и я.
     Через некоторое время призывники стали занимать свободные места в моём плацкартном вагоне. В таких вагонах мне всегда интересно было ехать, начиная с первой поездки в детстве.
     Вспомнила день, когда стояла на платформе, провожая в армию внука. Вот такой же молоденький был и он, совсем мальчишка.
     Потому сразу уступила своё место у окна ребятам-призывникам, ведь у вагона толпились провожающие их девушки и парни. Общаются по телефону.
     - Как же изменилась жизнь наша, - подумала я, - иные времена настали.
     Раньше я с тоской смотрела на внука, выглядывающего в окно вагона вместе с другими парнями, призванными вместе с ним. Он тогда ехал на Дальний Восток, служить в разведке мотопехоты. Только сейчас, когда я могу следить за бойцами СВО, понимаю, какая это не простая служба во время войны. Они всегда на передовой.
      - Что за войска, ребята, - поинтересовалась я у моих попутчиков.
     - Танкисты, - с гордостью сказал один из них.
     Мы некоторое время говорили о танкистах, танках и военной службе. А поезд всё дальше уходил от перрона Барнаула, где началась их служба.
Парни ехали в Новочеркасск учиться новой службе своей. В нашем поезде им ехать только сутки, а дальше будет другой поезд, другое направление.
     - Сутки вместе, - размышляла я.
     А попутчики наши стали вскрывать коробки с сухим пайком и несессеры, которые выданы каждому. Показывали и на.
     - Интересно, - сказала я, рассматривая несессер и вспоминая, что мы в советское время вручали призывникам, при отправлении в армию, в лучшем случае электробритву и чемоданчик, как в одном из советских кинофильмов.
     Чего только не было у ребят в несессерах. Я представить не могла, что Минобороны России это сделало. Несколько разделов: в одном абсолютно всё, что потребуется для бритья; в другом – то, что нужно, чтоб помыться; есть то, что нужно для обработки мелких ран, порезов; есть иголки и нитки, спички охотничьи.
     Показали парни и то, что в коробках. На каждого коробки с едой на сутки, а в них и галеты, и шоколад, складной стакан, ложки и все прочее. Всем раздали напитки в виде соков и других напитков. «Армейский шоколад», им
парни угостили и нас, своих соседей по вагону.
     - Как же изменилась армия за последние годы, - размышляла я.
     В СССР в армию призывали и на вокзал прибывали кто в чём. Так и шла колонна, ничем не похожая на военных. А теперь все, как курсанты. У всех одинаковая красивая форма, одинаковые сумки со всем необходимым, все предусмотрено, даже тапочки, чтоб переобуться, зубная щетка и паста, туалетная бумага – всё, что нужно.
     Всё стало иным нынче, но глаза мальчишек всё те же, особенно если их призвали в свой возраст. Среди моих попутчиков оказали парни и после ВУЗа 23-летние, но в основном все ровесники.
     Как выяснилось, парни уже за три дня, что находились на краевом призывном пункте, чему-то армейскому научились, почувствовали себя военнослужащими. Это проявилось по ходу нашей совместной поездки.
     Как-то так уж сложилось, что в поезде едва «угнездились» и за еду. Так и нынче подготовка постелей ко сну и сразу же еда. Правда, до еды пришла команда от сержантов мыть ноги, ведь все переобулись в тапки. Громких команд не было, но все друг за другом отправились в туалет мыть ноги. Заметила, что один из призывников, что разместился в нашем отсеке, передавал команду. Ему же поручили собрать спички, что были в коробках с сухим пайком.
    Ага, сержанты нашли себе помощника. Интересно, - подумалось мне, - и я стала наблюдать за тем парнем, кому досталось бремя командования всей ротой. Это был парень, что перебрался из Казахстана в Рубцовск, невысокий, худощавый, похоже, что этнически всё-таки казах.
     Среди попутчиков в вагоны были не только призывники, но ещё женщины и мужчины, но рядом всё-таки в основном призывники, из шести мест в нашем отсеке четыре места досталось им, а уж находилось всегда нас до восьми, а то и до десяти человек. Наблюдать было за кем. Но общалась больше с мужчиной пред пенсионного возраста, что ехал, как и я, до Москвы от посадки в Барнауле
     - А чего вы без спиртного - спросил она своих соседей-призывников. Раньше всегда кто-нибудь брал с собой водку или самогон?
     - Зачем нам репутацию портить, - сказал один из призывников, сидевший в это время со мной рядом.
     - Вы ж присягу ещё не приняли, военными не являетесь, - продолжал сосед.
     - Провокатор, - пошутила я строго.
     - Совсем другая стала молодежь, - подумалось мне.
     Солнце постепенно пряталось за горизонт, меняя окраску и, в конце концов, потемнело. Мне не спалось.
     Время от времени я смотрела на яркую Луну, точнее на её половинку, глядевшую на Землю, на звезды.
     После отбоя свет в вагоне приглушили, и мои попутчики разлеглись по своим местам. Кто-то смотрел в смартфон, кто-то слушал музыку с наушниками. Сержант с фонариком отправился проверить своих «»цыпунят» - все ли на местах. Хотя, куда им деваться. Сержант и курить-то всем им запретил до конца поездки в этом поезде. Перекур на перроне при пересадке в другой поезд в Екатеринбурге.
     - Сам-то он курит, - спросили мы ребят, узнав об этом.
….- Нет, - ответили они.
….- Ух, ты! – воскликнула я, - тогда и понятно, - а сколько курящих?
     - Только двое не курят.
     Утренняя жизнь активизировалась постепенно, будто нехотя. Да и что делать в поезде сутками: ешь да спи. Так же и призывники просыпались постепенно, но проснувшись, приводили себя в порядок, начинали двигаться, бриться, умываться, завтракать, выискивая что-то вкусненькое в своей коробке с сухим пайком, выданном в краевом призывном пункте. Отчасти они занимали себя едой, чтоб перебить желание курить.
     Наконец, перед Омском появились разговоры, что разрешат перекур в Омске, на длинной стоянке, но для этого необходимо одеть всем мундир, оставшись в танках. Все привели себя в порядок, одели даже головной убор, вроде по собственной инициативе.
     Когда поезд остановился в Омске, все призывники организованно вышли из вагона и построились в две шеренги, прежде чем им разрешили разойтись на перекур. Команду отдавал наш сосед из казахов. Имена их я не спрашивала, а его называла, шутя - «командир», ведь, похоже, что ему командирские полномочия доверили, увидев его способности ранее.
     Временами наши мальчишки играли в карты то тут, то там, а зачастую у нас. Видимо ощущали больше уюта рядом с нами. Временами играли в какую-то незнакомую мне игру «В сундучок».
     Солнце ярко сияло в окно, но судя по перистым облакам, видимо погода изменится. К перистым облакам стали присоединяться кучевые, потом появились более темные.
     - Видимо, идем навстречу дождю и непогоде, - показалось мне.
     Приближалась Тюмень. Слева и справа зачастую болота, притягивающие влагу. Иртыш возле Омска тоже разлился, а в мае это неудивительно. По ТВ много говорят о разливах рек и у нас в Сибири. Здесь он мне напомнил нашу Обь, но она у нас краше уже тем, что один из берегов высокий.
     Все мы мерились силой рук. Реслинг знаком мне с детства, ведь росла с братьями и их друзьями. Соседи по вагону тоже начали мериться силой. Получалось у всех по-разному, к тому же правила знали не все, как постепенно выяснилось, а это мешало победе.
     Надо отметить, что в основном группа парней была близка по росту и весу, но были и исключения. Парень, чьё место было наискосок от моего, был с избыточным весом, явно не для танка. Вспомнила ролик в интернете, где парень-танкист с юмором сказал о себе, что «в танкисты нас гномиков набирают». А был ещё парень двухметрового роста. Очень помогал, когда надо было что-то достать или поставить ближе к потолку вагона. Я и другие не раз натыкались на его ноги, которые не укладывались в длину полки, перегораживали проход. Забудешься, чтоб вовремя нагнуться и наткнёшься на его ноги.
     А я в свободное время в пути люблю смотреть в окно, особенно если есть на что, но не везде местность живописная. То тут, то там в Новосибирской и Омской области болота, но между ними озерки, где  иной раз встречаются лебеди, отставшие от стаи, а порой сосед мой замечал косуль, а так же табуны лошадей, коров и других домашних животных, пасущихся вблизи населённых пунктов.
     Разливы рек, о которых мы знали, мы увидели своими глазами, проезжая Ишим и Тобол, да и просто широки наши реки в этом время, даже самые малые.
    Привлекали внимание и цветущие деревья вдоль дороги. Весна.
    Вечером нового дня закат мне ещё больше приглянулся, к тому же был он в моём ближнем окне, слева. До чего же изобретательна природа Земли нашей.
    Ночью в Екатеринбурге нашим призывникам выходить, чтоб пересесть на другой поезд. Всем перед сном велено было раздеться, чтоб не мять форму. Постепенно угомонились все в вагоне. Проводники выключили свет, значит можно уснуть. Сержанты опять прошлись с фонариками, проверяя свой личный состав. А кое-кого разбудили, может быть, не дав и заснуть. Зачем? Видно есть причины.
    После 3 часов началась побудка и сборы для выхода, приближался Екатеринбург. Не до сна было и нам. Успели привыкнуть уже к мальчишкам. Много мест освободили в вагоне, ведь целая рота. Всё это ощутила я, немного поспав.
     - Где они наши мальчишки? Уехали ли дальше в сторону своей воинской части или сидят на вокзале и ждут пересадки?
     Вагон качается, напевая свою обычную песнь. Горы, появившиеся в окне, немного успокаивают, ведь я очень люблю горы, не море. И всё же нет-нет, а я возвращаюсь мыслями к моим попутчикам-призывникам. Иногда с соседом вспоминаем о них.
     Поезд мчится своим путём, не свернуть. Новые места, новые соседи, а в памяти остались эти – рота призывников.