Размышления провинциального ибн Рушда

Философией я интересуюсь со студенческой скамьи.
Правда сам предмет философии у нас был куценький, но труды классиков в нашем институте мы штудировали более чем дотошно и основательно.

Именно дипломная моя работа, по сугубо народно хозяйственной теме и прежде всего по математической статистике, после которой меня брали работать в институт прикладной математики  Академгородка в Новосибирске, как следствие — возбудило на затем во мне на долгие годы интерес к философии.

А потом к этому занятию подвинула меня и сама жизнь, как в профессиональном аспекте, так и в плане человеческого общежития и  я принялся, в жизнь беспокойную выйдя затем, за доступную тогда мне  литературу по философии.

Прежде всего это было чтение книг небольшого формата "Мыслители прошлого", которые тогда доступно продавались во всех книжных магазинах. Их было 45 книг и  я их прочел почти все. Некоторые по два, три раза. Того же дядю Эмпедокла, что кинулся вниз  головою в Этну читал трижды.

Брошюры из серии "Критика современной буржуазной философии", со всеми этими теориями экзистенциализма прежде всего и массового общества, были в те годы многою  дотошно проштудированы и проконспектированы. Дав хороший толчок в развитии своих мыслительных наклонностей.

База была. Ибо худо бедно, но "Капитал" К. Маркса, и дотошно, я читал в институте все три тома, также как и многие ленинские работы, в том числе его "Материализм и эмпириокритицизм".

Собственно житейская практика, а не праздный интерес, привели меня к любомудрию.

Я рассматривал все вокруг себя уже в те годы, погруженный в свои и переживания, а их было во мне через край, и размышления, как пульсирующий хаос, за основу  взяв космогонию Канта. Сам он оставался для меня тогда еще не актуальным со всею своею трансцендентностью и малопонятным, а прочел я книг о том что это такое и с чем ее едят много, а вот космогония его меня покорила и очаровала с первого же раза, хотя я видел в отличие от Канта, ее механику несколько иначе.
Но это уже были частности.

К занятиям философией меня привели и странности моей биографии: закончив  экономический вуз, по профилю я почти не работал, а работал архитектором, а затем дизайнером. Работа, которая в основе своей тяготела к обобщениям и к логике. Без чего работа ни по той профессии, ни по этой по моей понятиям  и не имела смысла.
Работая в проектном институте союзного значения по проектированию водных систем я проектировал там в массе свое мелочевку, занимаясь часто привязкою типовых проектов на местности.  Но тем не менее это была серьезная, по тем временам архитектурная практика.
Хотя остался после меня там и серьезный объект. По моему проекту был спроектирован ДК "Машиностроитель" завода пресс-автоматов, здание которого было впоследствии переделано в областной театр оперы и балета.

Именно в эту пору работая архитектором, я еще не имея серьезной практики, во всяком городском образовании видел теперь тугой узел скручивающейся и одновременно раскручивающейся спирали, город-вселенную.

И много сделал по этой теме набросков.
Из практики архитектурной: участвовал со своею работой на выставке, организованной журналом "Архитектура СССР"  — "Дом будущего" работой "Дом дерево", которая так и осталась не оцененная. В чем беды большой и нет. Ибо этому направлению в архитектуре и сегодня еще пока нет места.
Мне думается, что время этому еще не пришло.

Работа дизайнером, а я проектировал огромные линии на машиностроительных гигантах страны, еще более, часто даже подспудно, усилила мой интерес к философии, ибо без нее в этом деле было — никуда.
Форма и содержание где были взаимосвязаны.
И уже тогда я заглядывал в Аристотеля, у которого искал ответы на вопросы взаимодействия формы и содержания.
Уже просто написать заявку на промышленный образец без знания этих понятий было невозможно. А  конструкторы буквально бегали за мною, чтобы я им такую грамотную заявку составил.

Потом я неоднократно делился своими разработками с  известным сибирским, тогда работавшим в "Алтайгражданпроекте", архитектором Александром  Долнаковым, который как практик на мою город-спираль смотрел весело и немного иронично (Мой город-спираль его, человека веселого, веселил), но считался со мной. Осталась от той поры рукопись статьи, с его правкой, мною сданная в краевой архив.

Впоследствии, вновь перечитал все то что в институте читал, читал неоднократно труды Цицерона, Шопенгауэра, Монтескье, Сенеки, Гессенди  и многих других.
Практика дала возможность из почерпнутого применять на практике того же машиностроительного проектирования.

В последние годы на сайте и в блоге патриотической газеты "Завтра" писал аналитические комментарии,  прежде всего анализируя там философские, или  претендующие за звание философских, многих в газете текстов.
Количество самих публикаций в газете невелико, имея ввиду, что  они появились самотеком, а автор для редакции был из неведомой глубинки:  рисунок-плакат и стихотворение о борьбе алжирского героя в борьбе за независимость, против францзских колонизаторов Абд эль Кадире, да еще под псевдонимом, "Мой отец марабут...".
В массе пишущих сегодня в комментариях  глупости, я всегда стараюсь придать им законченный литературный вид, говоря в них по существу дела и без привычной  в таком случае трамвайной ругани.
Для меня комментарий — это литературный жанр.
Я нашел себе в этом деле занятную и полезную для себя практику: анализировать тексты, претендующие на философию, с позиций того, кто есть кто в понятиях традиционной философской науки.
И когда определишь, кто такой автор, то разом все становится тотчас на свои места.
Причем не только анализирую авторов текстов, претендующих  как бы на философию, но анализируя творчество тех или иных деятелей искусства — кто же они есть в понятиях этих на самом деле? Говоря внятным языком.

Так я боготворил долгие Андрея Тарковского, умалять талант которого я не буду — художник он и большой и незаурядный) предстал мне сегодня заурядным экзистенциалистом.
Тоже самое с Глазуновым — в живописи. Где всё суета, китч, и экзистенциализм, только в одеждах русского средневековья.
Как Леонид Леонов в прозе. Где рознь - рознью его ранние работы и его претендующая на литературное и философское наше все "Пирамида".

Относя  себя к взглядам прежде всего материализма, я стараюсь читать авторов и иного направления.
Читаю религиозной философией. Скажем Лютера читал. Лейбница, прежде всего его "Теодицею". Который мне во многом не своими построениями совершенно неприемлем, а вот напористостью своей в отстаивании интересов веры он в чем-то даже понравился.

Есть задумка, написать свой вариант рассказа, статьи ли с более чем знаковым названием, взятым у Василия Шукшина — "Верую!".
Где свести Леонида Леонов с его "Пирамидой", Леонида Андреева с его Василием Фивейским и  разом Шукшина с его "Верую". И где попытаться подвести свою мысль к пониманию понятия веры. Кто же все таки из них исповедовал истинное, ибо  идеал веры все-таки должен быть одним, если стоять на исходных позициях философии.
Кто же во что у этих всех трех авторов верует?

Запомнилось у последнего:
 — Верую "В авиацию, в механизацию сельского хозяйства, в научную революцию-у! В космос и невесомость! Ибо это объективно-о!"

У первых двух и духа этого близко нет.

В данной папке собраны прежде всего комментарии по поводу тех или иных философских публикаций в патриотической газете "Завтра", отличающихся заметной пестротой. Что разнообразило и мой поиск определений, кто же из пишущих есть кто.

Написано таких комментариев более 2 тысяч в социальных сетях.
Я как никак не профессиональный философ, да и с моими убеждениями меня  в академические издания из глубинки нашей сильно-то кто разгонится печатать. Да и сам я по известной архитектурной практике не оригинальный философ, а провинциальный, даю тут себе лестное сравнение, провинциальный ибн Рушд.

Частью они представлены распечатанными. Часть — записаные в электронном виде на диске.