Эпилог

           Все, завтра в школу, Первое сентября по традиции начинается с  линейки в память о Беслане. Каждый раз я ловлю себя на том, что в любой момент здесь могут появиться террористы. Что им дети и учительницы.
             Вот уж который раз я задумываюсь, почему дети не задают вопросов? Они знают, что погибли их сверстники в этот торжественный день, но не спрашивают ни о чем. Боятся нас взрослых, боятся и не спрашивают? А ведь наверняка думают, что с ними тоже такое может случиться.
   
           На первом педсовете выступила новая завуч и с побелевшими от злости глазами закатила истерику опоздавшим. Потом резким голосом  заговорила о том, что требования растут, Киев зверствует, никто из-за вас страдать не захочет: грядут проверки, неожиданные. Кто-то напомнил, что по закону проверяющие должны заранее предупреждать, завуч опять закатила  истерику, резко развернулась на высоченных каблуках и, стуча ими, удалилась.  Ходили слухи, что она разводилась с третьим мужем. Первый муж был военный, его сменил мент, третий работал при городской власти, называли его фамилию, но мне неинтересно.
            Ксюха советовала не обращать внимания на истерики, да,  эмоциональная, да,  непредсказуемая, но честная, помогала тем, кто к ней обращался. Но примеров помощи привести не смогла, так говорят, а люди врать не будут.

              Даже Ксюха не звала на море, ни природы, ни тоски по прошлому, ; лучшее лечение от депрессии ; начало учебного года. Лекари: ученики, директриса с завучем и начальство из департамента образования.
              Если невроз как предчувствие неприятностей, то сейчас меня отпустило, удивительно, даже бланки, бестолковые, как обычно, я охотно заполняла. На предчувствия не было времени.
              Наконец все успокоились, и начальство замерло в своих кабинетах.
              Павел с утра убегал в свой вузик до вечера, его начальство еше в спячку не впало и заставляло всех суетиться.
              Тамара Васильевна спрашивала, где Павел, грозила кривым коричневым пальцем, смотри у меня, такого, как он, не найдешь. Ему замены нет. Хотелось спросить, а мне есть замена? Но не успевала, она отворачивалась к кошкам.

             В телевизоре обсуждали Юлию Тимошенко, политика с косой, в смысле прически, кто-то требовал ее освобождения. А я и не знала, что ее посадили. Теперь евросоюз требовал, чтобы ее отпустили на лечение заграницу. Наша власть согласилась, но нужно было, чтобы она написала прошение о помиловании. Она написала, объяснив, что это сделала ради нашего будущего. Мы с Павлом не комментировали, Киев всегда был далек от нас.  И от экологии тем более, только Павел волновался и предостерегал,  что хрупкое равновесие природы и человека нужно беречь, и это  главное для будущего.
               
              Опять, как и в прошлом году, ко мне подошла мама Ники Иконниковой.  Маленькая Ника, худая, синюшное личико,  все лето прожила в старом доме, зимой надо топить печь, квартирка досталась им от умершей бабушки. Мама привезла Нику из Питера лечить астму.
                За лето к ним приблудились двоюродные, троюродные сестры, тоже с детьми, все голодные. Соседка покупает им пряники и сухари.
                Неожиданно у Ники обострилась болезнь, кашель такой, что невозможно смотреть на ребенка. О Питере надо забыть. Но у них российское гражданство, теперь они с утра торчат перед школой в ожидании директора, девочку надо зачислять во второй класс. Нужно заплатить, но денег нет. Я обещала ей помочь.
             Ксюха раскричалась, муж их должен содержать, ведь она замужем, у нас еще не коммунизм и дети не общие. 
               Я отговаривала ее, но она поговорила с Иконниковой,  потом возмущалась:
                ; Представляешь,  она любит отца дочери без желания обладать им. Чистая любовь, а страдает  больной ребенок. Я сказала ей, а она знаешь что ответила? Вам еще далеко до культуры, вы дикари по сравнению с нами.
                ; Ты, разумеется, раскричалась.
                ; Она назвала меня дикаркой. Что бы сделала ты на моем месте?
                ; Или помогла, как смогла, или смолчала, если человек убежден в своей правоте, с ним спорить бесполезно.
                ; Каково: любить без желания обладать, ; задумчиво проговорила Ксюха, ;  Я бы подписалась, но у меня нет больной дочери.
             Представить ее матерью я не могла. А я? Способна ли я вырастить собственного ребенка?  Мир все сложнее, теряются даже те, кто умнее меня, но нельзя отказываться от личного счастья. Вопреки всему быть счастливой и не забывать об этом.