Темная материя - 17

***

Малышка рвала и метала. Идеальный мужчина отгораживался от нее, оставался недоступным, недосягаемым, призрачным. Признать и принять это было выше ее сил. Вдобавок ко всему еще и часы потерялись. Видимо шурупчик из браслета выпал, такое уже было. Она поискала в машине, потом в квартире, часов не было. А ведь они недешевые! Когда еще и кто ей подарит что-то подобное? Ей нужна была Ира. Вряд ли бы она стала жаловаться сестре на бездушность Кирилла, но само ощущение, что Ирочка рядом, успокоило бы и дало сил.
Малышка примчалась в Аврору и обнаружила дом пустым. Горничная сообщила, что мужчины вернутся завтра, девочки по своей новой моде отправились в гости к подружке с ночевкой, а хозяйка со вчерашнего дня в городе, кажется, ей надо было в институт и что-то еще.
- Степе форель привезли, он пельмени долепливает, жалеет, что свежие некому есть. Скажу, отварит для Вас?
Степа когда-то был коком и рыбные пельмени лепил крупно, объясняя, что это по морскому обычаю. Малышка забыла, какими судьбами он оказался у Антиповых, но готовил как бог и у него была какая-то своя, особая история, правда, Юлечка ее не помнила или не знала. Она почувствовала, что голодна. Прошла в кухню.
- Привет, Степ! Ты, говорят, пельмени фигачишь? Поем тут у тебя? В столовой не хочу одна сидеть.
Степа обрадовался и накормил ее нежнейшими пельменями, не забывая по присущей ему манере расписывать результат своих трудов: тесто-де тончайшее, бульон на хребетике какой наваристый и ароматный, рыбка первый сорт, так и тает во рту, надо подождать минутку, чтобы укроп и лавровый лист отдали свой аромат. Живот у Малышки, пока она ждала и слушала все это, громко и призывно урчал.
- Ты хоть будешь со мной?
- Сниму пробу, а как же! – поставил Степа тарелку и себе.
Малышка уплетала за обе щеки, пельмени, действительно, были что надо.
- Вкусно! – одобрила она. – А где Муська? Как это она на рыбку не прибежала? Или накормил уже?
- Да не пойму, не видно ее какой день, то ли шалается где, сучка такая, то ли уже обрюхатилась и дрыхнет где-нибудь в сарае в коробках. Опять наплодит, Нефертитя хренова! – Степа следил за речью только при Ирине и Михаиле, остальные такой чести не удостаивались.
- А куда котята деваются?
- Как кормить перестает в деревню отношу. Топить не могу, оставляю у придорожного кафе, вроде как шанс им есть.
Малышка кивнула.
- В доме без людей прямо тоскливо, - сказала она.
- Да, и Алтуху забрали, то хоть он бегает, лает.
- Вернусь в Москву, - угрюмо добавила Малышка, - а то тут завоешь.
- Не знали, что никого нету, да? Иринсанна сказала, что все в курсе, кто когда возвращается.
Малышка качнула головой. Сама виновата, приучила всех поменьше соваться к ней, вот и получила, что ее даже не оповестили. А может, просто не прочитала? Она достала телефон - так и есть! - непрочитанное сообщение от Иры. Сестричка подумала о ней – все сразу встало на свои места и Малышка воспряла.
- Спасибо, Степ, до завтра!

***

Въезжая в Москву Малышка набрала сестру.
- Привет, дорогая! Ты где?
- Привет, Юляш, я в институте. Представляешь, Саша тут! Приехал ненадолго. Какой он стал! Не узнать! А ты как?
- А я вот думаю, чем бы заняться.
- К нам заглянуть не хочешь? В родные пенаты, так сказать. Тут только мы с Сашей, он мне так хорошо разъясняет кое-что по моей работе! Все-таки они там здорово продвинулись в этом вопросе.
- Подумаю.
- Хорошо, мы тут еще часа два будем.
- Посмотрю. На всякий случае предупреди охранника. И не говори пока Саше.
- Поняла.
По большому счету Малышке не было никакого дела до бывшего мужа, но взглянуть на когда-то поверженного воздыхателя ей бы сейчас не помешало. Не все же самой ходить в жалких отставниках.
Дверь в Ирин кабинет была приоткрыта и, до того как обнаружить себя, Малышка воспользовалась возможностью рассмотреть Сашу. Он стоял над сидевшей за столом Ирой и вдохновенно ей что-то говорил. Оба были поглощены разговором, у обоих горели глаза. Научные работники, что с них взять! Малышке наука была в скуку, сама она никогда не горела какой-либо идеей и ни разу в ней не возникало желания докопаться до сути какого-нибудь вопроса. А вот ревность к чужой увлеченности была ее неизменным спутником. И дело заключалось не в зависти к успеху, а в обиде, как кому-то может быть интересно что-то, а не она, Малышка, если она рядом? Как такое возможно, натура Малышки не могла ни понять, ни принять. Вот и сейчас разве не должен был Саша с грустью озираться по сторонам, вспоминая ее, их любовь, ведь все между ними началось в этих стенах? Он же светился ученым азартом и энергия от него шла самая что ни на есть позитивная. Да и выглядел он не так, как всегда. Новый молодой мужчина с очень прямой осанкой, свободным разворотом плеч, развитой мускулатурой, в хорошей светлой рубашке с подкатанными рукавами, в замечательных брюках, с красивыми часами и в отличных туфлях. Весь вид его был какой-то не по-российски холеный. Укладка на голове, бородка. Американец. Даже лицо у него стало каким-то гладким. Пьют там, в Америке этой, всякие БАДы, вот и выглядят, как комнатные растения на выставке.
- Господи, Сашенька, какой же ты умница! – видимо, не в первый раз воскликнула Ира с искренним восхищением.
Малышка смотрела на них присущим ей взглядом рептилии. Ей всегда было все равно, умен Саша или не очень. Ее сердце ускоряло ход не от ума или личности мужчины, по большому счету ей это было неинтересно. Ее занимало другое – утверждать силу своих чар, выхватывая приз у других женщин.
Юлечка нацепила на лицо приветливую улыбку и, стукнув разок в дверь, вошла. Новый американский Саша смутился, и Малышка почувствовала прилив сил.
- Привет, дорогая! – обрадовалась Ира. – Как хорошо, что решила зайти! Я тут не устаю радоваться, какой Саша молодец!
- Рад встрече! – улыбнулся и кивнул бывший муж. Его смущение сошло, и он уже излучал непринужденную, не имеющую ничего личного приветливость, столь же непосредственный, как и Ира.
- Представляешь, Юль, вот все-таки они там другие! Посмотри на Сашу: по утрам бегает, йогой занимается, весь развитый, подтянутый, раскрепощенный! Вот у нас здесь ты много спортом занимался?
- Там спорт – тренд, неотъемлемая часть жизни. А у нас здесь то погода, то природа, то лень, то лучше полежу. Моды такой на спорт нет.
- Зато как выглядишь хорошо!
- А чувствую себя еще лучше, - рассмеялся Саша. – Повторю, Ирочка, правильно, что уехал!
- Да, добился немало, молодечик, умничка! Представляешь, Юль, своя лаборатория, лекции в институте, служебную квартиру дали – сказка! Девушка у тебя есть?
- Боже, Ира, это чисто русский вопрос! – рассмеялся Саша. – Вообще-то есть.
- Все серьезно?
- Серьезно. Вернусь, буду делать предложение.
- Надеюсь, не негритянка?
- Нет, не афроамериканка, - снова рассмеялся он. – Наша, русская.
- Да ты что! Понятно, почему ты там не тоскуешь! А фотография есть?
Саша посмотрел на Иру так, словно пояснил, что только для нее он сделает исключение и покажет фото своей возлюбленной. Он открыл кошелек и протянул его Ирине. Русоволосая девушка была абсолютной славянкой, по-американски улыбчивой и с открытым выражением лица.
- Как же хорошо вы смотритесь вместе! Она какая-то бесконечно добрая и свежая, как весна.
- Да, очень добрая. И с весной угадали – Майя! С ней необыкновенно хорошо.
Ира показала фото Малышке, та одобрительно кивнула, но девушка ей не понравилась: какая-то простодыра.
- Чем занимается?
- Химик, работаем вместе.
- Как хорошо, общие интересы – это очень важно.
- Я бы кофе выпила, - встряла Малышка, - вы не хотите?
- А что, думаю, на сегодня достаточно, - согласилась Ира. – Посидим внизу в кофейне? – обратилась она к Саше. – Корзиночки наши помнишь еще? Так и делают с белковым кремом, хоть что-то не меняется!
Пара часов в кафе стали для Малышки испытанием. Ира с Сашей болтали самым непринужденным и дружелюбным образом, складывалось такое впечатление, что они безумно рады друг другу и даже скучали. Их вопросы и рассказы никак не исчерпывались, до Малышки обоим не было дела, и она нервничала. Она съела три пирожных и выпила две чашки кофе, кивала и улыбалась, но градус раздражения достиг верхней точки. Чертов американец сыпал шуточками, чего ранее за ним не наблюдалось, и они с Ирой чувствовали себя преотлично. Тем не менее от Юлечки не ускользнуло, что Саша на нее не смотрит и при малейшей паузе его лицо, всегда бывшее для нее открытой книгой, напрягается. Он боится ее? Мило.
- Поеду уже домой, - вклинилась в их веселье Малышка.
- Да, пожалуй, мы засиделись, - спохватилась Ира. – Ты со мной или к себе?
- К себе. - Она повернулась к бывшему мужу: - У меня остались твои книги, заберешь?
- Заберу, - слишком быстро согласился он, не взглянув на Юлечку. Боится ее и боится это показать, поняла она.
- Тогда по коням.
- Сашенька, завтра зайдешь, договорим? Возьму свои выкладки, скажешь свое мнение?
- Да, буду к одиннадцати.