Темная материя - 14

***

Их комнаты располагались на втором этаже в одном конце коридора, напротив друг друга. Платон сначала было направился в сторону Юлечкиной спальни, но потом резко рванул ее в свою.
На своей территории он вел себя хозяином, едва захлопнув дверь, стал уверенно и нетерпеливо стаскивать с нее одежду. Отвратительно по-мальчишечьи распространял свои желания и на нее! Все-таки она оплошала, когда дала ему волю, желая посмотреть, как сиропный сопляк будет входить в мужской раж! Теперь так просто не получится обратить расстановку сил. Он не оценил ее щедрости и оказался совсем неблагородным, счел себя в праве получать! Получать ее как должное! Гаденыш! Малышка злорадно представила, как в свое время отошьет его: вот рожа у него будет! Пока он двигался в яростном темпе, ее хватало только на то, чтобы мысленно приговаривать ему в такт: «****…ныш чертов!» - и этим поддерживать себя до появления возможности развернуть ситуацию на свое усмотрение.
Когда неистовство Платона успокоилось, он стал прежним заискивающим перед ней юнцом и все требовал ответа, любит ли она его.
- А сейчас что было? – отделалась вопросом Юлечка.
Ему было достаточно этого вопроса, он шептал слова любви, она смотрела в потолок взглядом змеи: нет, этот дурень не оскорбится от избытка гордости и молча не уйдет. Он явно из тех, кому все надо понимать, для кого все должно быть логичным. Не повезло ей, свалился на ее голову, как будто мало у нее своих проблем! Вообще с мужчинами не везет. Надо уехать в Москву, скажем, на недельку, глядишь, что-нибудь полезное произойдет или придумается. Или можно сказать ему о прекращении отношений буквально перед тем, как сесть за руль. Лишь бы не приперся к ней на квартиру! Жаль, адрес знает. Лучше она поедет к подруге. Да, это лучший вариант. Но у нее нет подруг! Ладно, придумается что-нибудь. Тем более, завтра воскресенье и Кирилл тоже вернется в город.
На том Юлечка порешила и встала с кровати.
- Останься со мной! Утром незаметно перебежишь к себе.
- С ума сошел? А если Ира зайдет ко мне? – Малышка снова возмутилась тому, как настойчиво он связывает их вместе. С чего? Вот с чего? Она не понимала.
- Ну да, - сдался Платон и поджал губы так, что следовало понимать, как вынужденную необходимость крепиться еще немного до наступления того светлого момента, когда им не надо будет таиться.

***

Проснулась Малышка ни свет ни заря и поняла, что у нее нет сил встретиться с Платоном лицом к лицу и сказать ему правду глаза в глаза. Она разозлилась: с какой стати ей должно нервничать из-за этого сопляка? Чего это он вздумал отравлять ей жизнь, шантажировать ее, ломать ее планы? Она быстро собрала необходимые вещи и прокралась вниз. Ирина с Михаилом уже завтракали в патио, с ними была и еще не умывшаяся, не чесанная Ника, которая стояла в пижаме и с устрашающим видом, подняв и растопырив пальцы обеих рук что-то им вещала. Родители смотрели на дочь со смешливым любопытством.
- Если всякое предложение усиливать предлогом «и» и к существительным добавлять притяжательное местоимение «свой», то получится эпическая речь! Да! Платон сказал. Мы вчера весь день так разговаривали, очень классно! Сразу такой смысл появляется у всего!
- Ну давай на примере! – кивнул Михаил.
- Ну вот! – Ника показала на стол. – И съешь пищу свою, и отправляйся на работу свою, и сделай, что должен. И благослови дом свой со чады своими и домочадцами, и возблагодари бога своего.
Мать и отец засмеялись.
- Платон жжет!
- Да! Викуля вчера даже расплакалась, сказала, что почувствовала, как много смысла в каждом дне.
- Платону педагогическую премию!
- Но мы вчера жутко все устали, потому что Платон поставил нам всем условие, что нельзя употреблять одно и то же слово подряд в трех предложениях. Ой, ма, это такое мучение! Мы с девочками только и следили за этим! Вот ты сейчас мне сказала «поешь кашки», а папе «поешь заваренные сухофрукты», а так нельзя! Надо синонимы употреблять: отведай, попробуй, покушай, не пропусти и так далее, поняла?
- Поняла. И расцелую племянника своего, и выражу ему благодарность свою, и восхищение свое. И да воссияет свет просвещения в доме сем!
- Да, так! Классно, да? Ой! Еще он на неделю запретил нам употреблять слова «класс, жуть, вау, супер» Мы вчера даже синонимы гуглили, представляете? Это так трудно!
- Пожалуй, я тоже его расцелую, - сказал Михаил, потом пророкотал как библейский пророк: – И отдам племяннику своему по заслугам его, и отправлю его учиться по выбору его, и возрадуется род его успехам его!
Все весело рассмеялись.
- Мои дорогие, привет! – радостно воскликнула Малышка, даря всех удивительно свежей улыбкой. Вся троица повернулась к ней и белозубо осветилась в ответ. Юлечка обожала такие мгновения, когда увлеченных чем-то людей, ничего не замечавших вокруг, вдруг можно было прервать, и они оставляли свой интерес и направляли поток эмоций на нее. Это было как стянуть с кого-то лавровый венок и надеть его на себя. – Меня зовут подружки, поеду погощу на несколько дней!
- И поцелуй отца своего, и отправляйся приводить в порядок чело свое! – с напускной строгостью велел отец дочери. Ника убежала.
Решению Малышки, разумеется, все были только рады, и Ирина снова дала сестре свою машину.
- Хочу отключиться, - сказала Юлечка при прощании. – Буду писать тебе каждый вечер, что все ок и все, ладно? Без подробностей и расспросов.
- Хорошо, моя дорогая, понимаю тебя, отдыхай!
Сестры обнялись и расцеловали друг друга.
Чем дальше от поселка отъезжала Малышка, тем легче ей становилось. Все-таки Платон опутал ее, как паук паутиной! Дожились, сопляк какой-то житья не дает! С каждым километром ситуация с Платоном казалась смешнее и нелепее, надо же было такое допустить! Скоро Малышка уже посмеивалась: «Подумать, какой дурак! Влюбился! Пришло же в голову! Вот с чего? С чего? Об уроках думать надо!» На въезде в Москву дачные проблемы остались за бортом, вернее, за МКАДом, и душа обрадовалась предстоящей встрече с Кириллом. Один на один у него дома. Вот мужчина, так мужчина! Юлечка пожалела, что еще слишком рано для визитов и отправилась в свою квартиру.
Часы показывали девять утра и она решила еще часок поваляться. Проснулась от вибрации телефона. Восемнадцать сообщений и шесть пропущенных звонков от Платона, одно сообщение от Иры. Кошмар, кто дал ее номер этому пентюху? Естественно, кто-то из домашних, сочли, наверное, что в этом нет ничего страшного. Надо было предупредить Иру и Мишу. Но, с другой стороны, чем объяснишь странную просьбу не давать ее номер Платону, если все видят их всегда вдвоем? Подозрительно.
Малышка прочитала сначала сообщение сестры: «Дорогая, Платон расстроился чуть не до слез из-за твоего отъезда, даже жалко его. Попросил твой номер, сама объясняй ему, что имеешь право на личную жизнь. Мальчик привык к твоей компании и по подростковому эгоистично считает тебя своей. Это мило, конечно, но так нельзя. Он хоть и молчит, но видно, что внутри него буквально гром и молнии. Целую, отдыхай»
Сообщения от Платона Малышка открыла с облегчением: из сообщения сестры следовало, что этот дурак не раскрылся.
«Ты что, уехала?»
«А я?»
«Почему не взяла меня?»
«Как ты могла?»
«Мне без тебя ничто не интересно, а ты, значит, без меня веселишься»
«Это предательство»
«Вернись за мной»
«Я собираю сумку и жду тебя»
Малышка скривилась и не стала читать остальное. Она села на постели, подтянув острые коленки к подбородку, обдумывала, как поступить. Набила ему сообщение:
«Привет, Платон! Меня пригласили подруги, гощу у них. Советую и тебе не сидеть сычом в Авроре, а общаться с ровесниками, которых в поселке полно. Живи полной жизнью, как я живу своей»
Ответ пришел мгновенно:
«Моя жизнь – это ты»
«С чего?! Вспомни о друзьях, увлечениях, планах, делах. Об Ангелине, в конце концов»
«Только ты. Я люблю тебя»
«Как бы то ни было, жизнь продолжается и у каждого из нас есть свои интересы»
«Только не для меня»
«Переходи на общение с ровесниками. Лето закончится и все мы разъедемся по своим жизням, летние приключения останутся всего лишь воспоминанием»
Малышка сказала все, что считала нужным, и отключила телефон.

Через час она была готова предстать пред светлые очи Кирилла, но когда схватила с консоли ключи от машины, подумала, не вздумает ли Платон заявиться сюда? Вернулась в квартиру, снова покидала вещи в сумку и взяла ее с собой. На всякий случай.
Юлечка зашла в соседнее кафе пообедать и обдумать, где и когда ей лучше застать мужчину своей мечты. Идеально, чтобы он был дома. Один. Все же сегодня воскресенье и всякое может быть. Вчера этот любитель гитары говорил, что не будет долго засиживаться, мол, надо по делам, проснется и поедет к себе. Малышка отправилась к нему домой.
- Привет! – она осветилась беззаботной улыбкой.
- Ты зачем? – нелюбезно свел брови Кирилл.
Из глаз Юлечки вдруг брызнули самые настоящие слезы обиды, она столько ради него выносит, а он: ты зачем? Если бы он знал, какие нервные у нее последние дни, как Платон ее буквально шантажирует! Разумеется, такого не расскажешь, но нервы сдали и хлынули слезы.
- Господи, да заходи уже! – посторонился он, пропуская ее, хотя интонация его не стала любезнее.
Юлечка уселась в кресло, просморкалась и начала успокаиваться. Кирилл устроился напротив и ждал объяснений. От него чудесно пахло свежестью и одеколоном. Одет как всегда элегантно и небрежно. Куда-то собрался. Как же хорошо рядом с этим мужчиной! От него так и веет силой и уверенностью!
- Что-то с Ириной? – спросил Кирилл. - Или с Михаилом?
Юлечка удивилась нелепости вопроса: причем тут Ира с Мишей?
- С ними все хорошо.
- Тогда что за концерт?
Юлечку снова охватила обида: ему совсем нет дела до нее.
- Соскучилась по тебе просто.
- Хм!
Кирилл смотрел на нее какое-то время, потом спросил:
- Тебе не пора повзрослеть?
- В смысле?
- В смысле принимать на себя ответственность и еще понимать, что не все бывает так, как ты хочешь.
Малышка насупилась. Она сюда не нравоучения приехала получать!
- Ты понимаешь, что преследуешь меня?
- Я?! – изумилась Юлечка.
- Ты. Больше года. Как параноик.
- В чем это я тебя преследую?
- В том, что настойчиво ищешь встреч.
- Но я же тебя люблю! Это нормально.
- Но я нет. И это тоже нормально. Нет взаимности – затяни пояс, пережди, пока отболит и живи дальше.
- Ты мне нужен. Сам затяни пояс, потому что ничего нормального в твоем поведении я не вижу: все было чудесно, а потом вдруг взял и уехал! Я считаю, ты тоже любишь меня, я это чувствую. Мы очень подходим друг другу. Ты сам говорил, что во мне много огня, что я уникум. – Глаза Малышки наполнились слезами при воспоминании о прекрасной поре их отношений. – Сколько раз ты говорил это другим людям! Как тебе нравилось слышать похвалы обо мне! Это льстило тебе!
- Не спорю.
- И что случилось?
- Очарование рассеялось.
- Я теперь без огня, да?
- С огнем. Ты красива, обворожительна, зажигательна и все такое, просто ты не моя.
- Твоя!
- В смысле, меня твои достоинства не трогают. Что в этом непонятного, Юля? Ведь полно прекрасных людей, но мы же в них не влюблены!
- А что тогда было между нами?
- Эрот в нас выстрелил. Амур – нет. Прости меня за эти слова, но приходится их говорить, иначе ты не отступишь.
- Ты негодяй! Окрутил меня, влюбил в себя и бросил, как наелся! – Юлечка снова сорвалась на слезы.
- Пусть так. Прости. – Кирилл не хотел ее обижать или оскорблять. Он встал и успокаивающе погладил ее по вздрагивающему острому плечику. Он уже не раз пожалел, что оставил ей слишком много денег, это позволило ей не беспокоиться ни о чем и гоняться за ним.
- Можно я останусь у тебя?
- Что? Зачем это?
- Не хочу быть одна. И мне нужны силы. У тебя я поправлюсь и окрепну.
- Нет, наберись мужества и сделай это. Хватит бегать от своих… - Кирилл хотел сказать «поражений», но спохватился и смягчил пилюлю: - От своих бед.
- Но я же слабая женщина.
- Вот именно, чрезвычайно слабая, потому что боишься поражений. Единственный способ становиться сильнее – грудью встречать свои трудности и превозмогать их. Сила тогда просто попрет! А ты вечно бежишь от всего.
- Отчего это?
Кирилл подавил вздох. Ему еще в отношениях с ней стало ясно, что Юлечка не способна слышать то, что ее не устраивает. Он считал, что ее так очаровывающая всех энергия возникает в ней вспышками именно из-за узкой направленности на одну цель. Одномоментно в ней не бывает двух, трех или более мыслей, эмоций, целей. Она на удивление узколоба и ограничена. На удивление. Ее сознание не растет ни в ширь, ни в глубь, а ограничивается только наличествующей целью. Как собака, которая сама себе велела: «Фас!» Когда-то, когда он это понял, его покоробило, в этой рамочности было что-то животное, так, немигающе и сосредоточено, смотрит на выбранную жертву змея своими желтыми глазами.
Встревать в пререкания ему совсем не хотелось. Юлечка своей твердолобостью итак выпила из него немало сил. При разрыве он сдури надумал ей объяснять свое решение, но она твердила только, что он взбрыкнул, а сам ее любит, как и она его. Ничего не изменилось по сию пору. Строго говоря, ей не нужны никакие объяснения, ее интересует только вернуть его и тем самым утвердить себя. Потом она вполне может его и бросить. Но полагаться на авось и допускать эксперименты над собой было не в характере Кирилла.
Он поднял ее с кресла под руку и повел к выходу. Малышка всем своим видом показывала, что недовольна, но за дверь ее выставили. За что, почему, отчего? Что изменилось? Она уже тысячу раз перебирала каждый день их совместной жизни и не находила ни одного повода упрекнуть себя - всегда весела, полна энтузиазма. Именно такая, какой была при их знакомстве и какой всем всегда нравилась.