Темная материя - 8

***

Больше двух недель Малышка наслаждалась жизнью в родной семье. Ее баловали, опекали, она заметно посвежела и отдохнула. Даже стала входить в свой прежний вес, чем особенно радовала Ирину. Хозяйка дома настаивала, чтобы Малышке через день подавали на завтрак две горячие венские вафли и чай со сливками. Степа превосходил сам себя, изобретая дополнения к ним: от растекающихся по ребрам ароматной выпечки яиц всмятку с ветчиной и взбитых авокадо со слабосоленой семгой до нескончаемого разнообразия сладких наполнителей. Близняшки ликовали, потому что раньше вафли им предлагались раз в неделю, редко – два. Строгая мама полагала необходимым отдавать предпочтение волокнистой еде, то есть овощам и крупам.
Ирина твердой рукой отвадила шумных близняшек от Малышки, разрешая им осаждать ее только во время велосипедных выездов и пеших прогулок с Алтаем. Все-таки Малышка еще была слабовата и быстро утомлялась от шума и суеты. Скоро в поселок съехалось множество подружек девочек, и они пропадали целыми днями, возвращаясь домой голодными, уставшими, чумазыми. Зато молчаливый Платон стал постоянным спутником Юлечки, они друг другу никак не мешали и, бывало, прогуливались, не обменявшись и десятком слов. У каждого были свои думы и каждый в душе благодарил другого за возможность прикрыться перед Ириной и Михаилом, утверждая, что не провел день во вредном для впечатлительных душ одиночестве.
Вечера без гостей Малышка проводила с сестрой в мастерской, подавала мебельные гвоздики, поддерживала обивку, шкурила и покрывала лаком. Вдвоем они восстановили хорошенькое креслице и сдержанной красоты раму под напольное зеркало. За работой сестры почти не разговаривали, им хватало их единения, разве что посмеивались иногда над Алтаем, когда он чихал от пыли или запаха лака. Когда доставили новое зеркало и вставили его в раму, Малышка попросила все обновки себе в комнату.
В июне, по окончании школьных занятий, поселок стал полнолюдным и шумным, не пустовало ни одного дома. Все старожилы с удовольствием приветствовали друг друга и объявляли открытым сезон дачных подмосковных вечеров. Что ни день, то одни, то другие соседи устраивали праздники и приглашали в гости. Скучно не было. Преуспевающие люди с удовольствием катали друг друга на катерах и лодках по озеру, вокруг которого раскинулись виллы и коттеджи, зазывали посмотреть белок на соснах своего участка или полакомиться дикой земляникой и грибами, ведь почти все оставляли часть земли нетронутой. Огороды имели только те, у кого проживали дедушки и бабушки. Старшее поколение не желало отказываться от советских привычек и настырно разбивало грядки среди дизайнерского ландшафта, с гордостью вручая банкирам и коммерсантам собственноручно выращенные огурчики да кабачки. Это действо неизменно вызывало у всех прилив теплых чувств и клятвенного заверения, что в прошлый раз овощная запеканка из гостинцев вышла на удивление ароматной и с насыщенным вкусном, не то, что из парниковых плодов. Все были друг другом довольны.
На одном из таких вечеров у Богатыревых Антиповы с Малышкой встретились с Кириллом. Рано или поздно это должно было случится. Малышка застыла, Ирина встревожилась, Михаил непринужденно откликнулся на доброжелательность старого друга. Кирилл спокойно поздоровался с Малышкой, приложился к руке Ирины. Как ни в чем ни бывало расспрашивал супругов о житье-бытье, делах. Сам что-то рассказывал.
Ирина довольно скоро успокоилась и стала присматриваться к человеку, сыгравшему роковую роль в жизни ее сестры. Она давно была знакома с Кириллом, но мало его знала, траектории их общения не пересекались, и у нее осталось бы о нем несколько донжуанское впечатление, если бы Михаил не называл его глубоким человеком.
Кирилл оказался занятным субъектом. Весьма непростым и, к огорчению наблюдательницы, производил положительное впечатление. Ирина угадала в нем человека с той особой внутренней потребностью быть нравственным, которая защищает от отвратительных поступков. Такие люди могут ошибаться, заблуждаться, но осознанно не пойдут на подлость или обман. Почему-то Малышка рядом с ним казалась то ли жалкой, то ли невыразительной. Это Ирину неприятно поразило. Она решила, что подобное впечатление возникает от удивительной уверенности Кирилла. В чем он был уверен сказать было затруднительно, но впечатление складывалось бесспорное. Ирина всегда с особым расположением относилась к тем, в ком замечала отсутствие осуждения других, в глазах Кирилла она как раз заметила так ценимое ею снисхождение к людям. Почему же Малышку он осудил так безжалостно?
Глядя на стушевавшуюся сестренку – Малышка выглядела потерявшейся девочкой - Ирина предложила уйти. Антиповы попрощались с хозяевами и отбыли восвояси. Ночью, уже лежа в постели о бок с супругом, Ирина сказала:
- Тебе не кажется, дорогой, что надо Кирилла приглашать в гости?
- Хм! Признаться, я и сам подумал об этом. Малышке следует разобраться в себе и так или иначе завершить эту историю.
- Я люблю тебя, мой дорогой!
- А я тебя.
Руки супругов нашли друг друга, крепко сжались, а потом и притянулись.

***

- Приедет? – спросила Ирина супруга в среду перед ужином.
- Да.
Кирилла пригласили на пятничное барбекю.
- Обошелся без вопросов?
- Только про внешний вид.
- Не взволновался?
- Ничуть. Сказал, что не бывал у нас и приедет с удовольствием.
- Предупрежу девочку.
- Конечно, пусть настроится и поговорит.
Июнь радовал таким приятным теплом, что у обитателей поселка прочно укоренилось определение наступившего лета как ласкового. Они так и приветствовали друг друга одним и тем же восклицанием, благозвучностью которого никак не могла насладиться:
- Чудесная погода сегодня, не правда ли?
- Ласковая, просто ласковая!
К вечеру пятницы автополив газонов, клумб и грядок освежил прогретый за день воздух водяной пылью и насытил его ароматами зелени и мокрой земли. Птицы устроили вечерний концерт и разлившаяся в атмосфере закатная благодать действовала на всех как-то возвышенно. Гости съехались к назначенному часу и далеко не сразу захотелось включить музыку.
Кирилл преподнес Ирине чудесные пионы, Михаилу – пару бутылок вина к столу, девочкам – корзину со сладостями. Малышка осталась без гостинца, но почему-то из поведения Кирилла стало понятно, что это потому, что она не относится к хозяевам дома, а занимает такое же положение гостя, как и он сам. Упрекнуть его в намеренном игнорировании бывшей возлюбленной при всем желании было невозможно.
В этот раз Малышка не тушевалась, напротив, блеск в глазах и сжатые губы выдавали ее боевой настрой. Это было так характерно для нее, что Ирина не могла не улыбнуться возвращению сестрички.
Улучив момент, когда Кирилл один стоял у огня, Юлечка подошла к нему и уперлась в него влюбленным взглядом. Он чуть вздохнул и всякий внимательный наблюдатель без труда распознал бы в этом вздохе обреченную готовность встретить и выдержать предстоящий эмоциональный натиск.
- Я люблю тебя! – выпалила Малышка с таким видом, словно ожидала, что он падет ниц пред нею, вестницей его счастья.
- Юлия! – с легкой укоризной ответил он.
- Да, люблю! И мои чувства лишь окрепли за это время! Мое сердце говорит, что и ты любишь меня. Вот увидела тебя и как будто бы не было этих месяцев разлуки!
Кирилл посмотрел ей прямо в глаза, словно доктор, пытающийся определить степень запущенности заболевания у пациента.
- Все время вспоминаю нашу жизнь с тобой! Как нам было хорошо! Ты самый лучший мужчина! – продолжала изливать сердечные восторги Юлечка, сложив ладошки словно в молитвенном восторге.
- Удивительное упрямство, - безнадежно покачал головой Кирилл.
- Это же чудесно, когда чувства постоянны! Люблю, люблю тебя! Просто обожаю! Так соскучилась! Дай, обниму! Обними меня! – Она протянула к нему руки, взгляд ее выражал что-то близкое к экзальтации.
Кирилла передернуло, он не терпел ее способность впадать в эйфорию и терять чувство реальности от собственных словесных восторгов, как не любил любое несоответствие правде. «Разгон до умопомрачения три секунды» - мысленно сыронизировал он. Вслух терпеливо промолвил:
- Я не знаю, как тебе втолковать, что между нами все кончено.
- Никак, потому что не кончено. Люби меня, разве ты не соскучился? Разве я не твой тонконогий олененок?
Кирилл взял Малышку за плечи, развернул и легонько подтолкнул в сторону патио, от себя.
- Да когда же ты очнешься, слепец? Только поцелуй меня и все твои сомнения испарятся! –обернулась она.
- У меня нет сомнений.
- Неужели?
- Я не хочу отношений с тобой. Это было ошибкой. Я был честен с тобой, извинился и оставил тебе немало денег в качестве моральной компенсации, чтобы легче было принять ситуацию.
- Никакой ситуации я не приняла и не верю тебе. Ты не назвал ни одной вразумительной причины, почему вдруг ушел.
Плечи Кирилла чуть поникли, он не любил говорить женщинам неприятное, но Юлечка напрашивалась.
- Мы разные люди. Принципиально разные, – ответил он.
- Для любви одинаковость не требуется, - уперлась Малышка защищать свою любовь.
- Разные в мироощущении, в восприятии людей, чувств, событий. В ценностях.
- Даже если это и так, то что с того? Это не катастрофа. Ведь возникло же притяжение!
- Притяжение слишком поверхностная и нестабильная субстанция, случается вдруг и заканчивается. Для прочных отношений нужно сойтись личностями, натурами. Этого у нас нет. Наша разность такова, что вызывает неприятие другого. Я предпочитаю держаться подальше от таких людей, как ты.
- Что ты такое говоришь? На что ты взъелся? Чем я плоха, что от меня надо держаться подальше? – Юлечка дрожала от негодования и по жесткости ее тона Кирилл понял, что она сейчас способна слышать не только сантименты, но ему совсем не хотелось толочь воду в ступе и портить вечер выяснением старых отношений.
- Да просто нет чувств. Так бывает.
Она презрительно фыркнула, давая понять, что от нее он общими фразами не отделается. Он помедлил, следя, не покидает ли ее трезвость сознания, и, убедившись, что она ждет прямого ответа, сказал:
- Ладно. По мне, в тебе нет правды. Ты не способна испытывать чувства, ты лишь наряжаешься в них и любуешься собой в принятой роли.
- Чтооо? – возмущение застило Юлечке глаза. – Что за чушь? С чего ты это взял?
Кирилл почувствовал усталость. С Юлечкой так всегда. Ему совершенно не хотелось говорить с ней или с кем-то другим о ней. Она вытягивала из него энергию. В свое время он изрядно удивлялся, что при знакомстве и в начале отношений Юлечка заряжала его своей энергичностью, а потом стала отбирать все силы. К тому же его охватило чисто мужское раздражение от того, что женщина спорит с ним. Тем более женщина, неприятная ему.
- Живи своей жизнью, - бросил он, развернулся и ушел. Ушел совсем, потому что знал, что Юлечка способна устроить сцену на публике. И хотя он заметил, что обе четы Антиповых и Богатыревых специально отошли подальше от очага, чтобы дать им с Юлией поговорить и не будут выяснять исход их разговора, ставить их деликатность в неловкое положение громким ором он не хотел.
- Ты и есть моя жизнь, - остервенело прошептала вслед ему Юлечка и упрямо сжала кулачки.