Глава 20

Вадим вернулся. У своего дома увидел Сенькину волгу, старый замызганный грязью грузовик и толпу соседей, как муравьи они сновали из дома в дом. Вадим отпустил такси и, душа вновь заныла тихой болью. Вадим решительно направился к раскрытой калитке и столкнулся откуда-то выскочившим Сенькой.
-  Что за маскарад? – Спросил он, хватая Сеньку за руку.
Сенька оторопело, словно с разбега налетел на преграду, растерянно заморгал глазами.
-  Что стряслось? Я тебя спрашиваю! – Встряхнул Вадим Сеньку.
-  Бабушка умерла…
-  Как, умерла?.. – Вадим в оцепенении, медленно стянул с головы шапку.
-  Ты чего весь седой?! – Не отвечая Вадиму, отозвался Сенька.
Из дома вышла Вика, в длинном чёрном платье, ладно седевшее на её фигуре, в чёрном платке по самые брови, словно монашка-послушница и быстро направилась к друзьям, молча прижалась к груди Вадима. Вадим обнял её за плечи и застонал тягуче с дрожью, поднимая голову к небесам:
-  Где ты бог?! Почему молчишь? Трусишь? Прячась за трупы моих родных! За-что обезглавил?!
Вика сама, с дрожью от его стона и слов, быстро обняла, склонив его кучерявую, седую по вискам голову, прижала к своей груди.
-  Помолчи, успокойся милый, не надо так. Бабушку и всех остальных не вернёшь, не упрекай бога и так седой уж…
-  Ну скажи хоть ты, за что?! Кому я перешёл дорогу, ему? Так я его от роду не видел, да и знать не желал! Чего он выполз как змея, по мою душу? Казнит, пьёт мою кровь, как жить теперь?.. – Плечи Вадима вздрагивали, он не плакал-нет. Глаза были сухими, смотревшими в одну точку.
Сенька отстранил Вику и обняв Вадима, повёл к машине. А вокруг стояли люди, угрюмо переговаривались. Они, эти соседи, знали Тишиных – хороших и добрых людей, не причинивших никому зла в округе и, так растаявших бесследно… Сенька отыскал глазами шофёра грузовика и подозвав, сказал:
-  Поедешь за нами. – И уже обращаясь к Вике, шедшей следом, добавил, - а ты оставайся, проследи здесь…
Сенька усадил Вадима в волгу и сам быстро сел за руль. Вадим тупо молчал,
 подскакивая на ухабах не ровной дороге. За эти двое с небольшим суток, Вадим хапнул лиха через край и сейчас сидел как отрешённый от всего и равно душным  ко всему, всё тупо мелькавшее во взгляде казалось нелепым и, что вот сейчас куда он едет, увидит там Леночку и она ему скажет – папа, и он возьмёт её на руки, и рядом будет стоять бабушка, и всё вернётся на круги своя… Вадим высоко подпрыгнул на сидении, ухватившись рукой за панель и с этим вернулся в реальность, посмотрел осмысленно на Сеньку, спросил:
-  Куда мы едем?
-  В морг, за бабушкой.
Вадим ещё какое-то время помолчал, а за тем спросил:
-  Как это произошло, что она умерла?
-  Не знаю, - ответил Сенька вертя баранкой, - как ты сказал так я и сделал, приехал под вечер, всё открыто настежь. Снегу намело, что на веранде, что на кухне – сугроб, а в нём на полу, бабушка закоченевшая, мёртвая лежит. Я её на диван ледяную, от соседей позвонил в скорую. Не дожидаясь поехал за Викой, вернулись, а здесь уже менты – что да как? А я сам не бельмеса!
-  Та-ак… - Произнёс с хрипом Вадим, - получается, что она при мне умерла.
-  Как это?! – Удивился Сенька.
-  Когда сунула мне телеграмму, прокляла и сползать стала спиной, по стене, а я в безумстве к тебе.
-  Дела… - Слегка при свистнул Сенька, а Вадим говорил, - я даже подумать не мог, о Леночке думал, на Люсю был зол, а Моя как из башки!..
Сенька чертыхнулся и тут же спросил:
-  А, как там, похоронили?
Вадим угрюмо кивнул.
-  А Люся где? – Снова спросил Сенька.
-  Осталась, на девять дней. – И взглянув на Сеньку спросил, - а врачи, что сказали?
-  Хотели вскрытие сделать, я не позволил без тебя, предположительно разрыв сердца, старенькая ведь, а тут такая весть, вот и не выдержало сердечко.
Вадим кивнул, произнёс:
-  Здесь сам не знаю, как держусь, а ведь я не старый…
-  А, уже седой, ну, что тебе сказать на это?..
-  Ничего не надо. А то, что Вику привёз, молодец!
-  Она не хотела, старичок, но я уговорил.
-  По любому, спасибо!
-  Люси сообщать будешь?
Вадим отрицательно мотнул головой, ответил:
-  Она и без того в трауре, ни к чему. – И помолчав добавил, - не приедет она.
-  Что так?..
-  Не знаю, я так думаю.
-  А, ты теперь с Викой как, по серьёзному или…
Вадим остановил Сеньку, добавил за него:
-  Или как, видимо… 
-  А, может с Люсей тебе этот вопрос решить было лучше? За неё, ты же решать, не будешь.
-  Понимаешь, одному хочется побыть, разобраться, подумать – что да как…
-  А, Вика?
-  И, без неё тоже. Сам разберусь!
-  Ладно разбирайся. – Согласился Сенька въезжая во двор морга.
***
Вадим никогда не был в подобных заведениях, пошёл за Сенькой из любопытства.
Холодная камера морга, была как бы подмороженная кафельным инеем. От стен тянуло не приятным холодом. У стен каменные столы с накрытыми телами покойников. Их было так много, что они даже лежали на стеллажах в проходе. Из-под белых покрывал, торчали оголённые ноги, руки – мужские, женские, старческие и совсем детские. Тянуло напряжённым ужасом, от которого Вадим чувствовал себя не уютно. Он вместе с Сенькой направился в дальний угол, в след за санитаром, который самодовольно, с аппетитом хрустел янтарно-розовым-яблоком, на ходу разглагольствуя о бренности жизни. «Наверно тронулся…» - Подумал Вадим и вздрогнул, дотронувшись боком к холодной ноге покойника. Перед ним лежала молодая женщина, край покрывала сполз, оголив застывшую мраморную грудь с посиневшим соском, белый налёт инея сковал некогда привлекательное тело. Санитар на ходу поправил сползшее одеяло, ухмыльнулся и прошёл к деревянному лежаку, каких не мало Вадим видел на пляже, деловито произнёс:
-  Вот ваша бабушка.
Бабушка Галя лежала накрытая грубым саваном из-под которого горбилось её грузное тело.
-  Смотреть будете? – Спросил санитар.
-  Нет. – Ответил Вадим. Ему здесь было не по себе и, он желал поскорее покинуть это помещение.
-  Тогда подождите на улице, я её обряжу, одежду принесли?
Сенька молча передал свёрток.
-  Я вас позову, - сказал санитар, принимая свёрток и бросая в ведро не доеденное яблоко.
Сенька с Вадимом вышли. Вадим глубоко вдохнул свежего воздуха, с внутренним содроганием произнёс:
-  Жуть боюсь покойников, тронуться можно! – И он передёрнул плечами, - а этот клоун ещё и яблоко жрёт…
Сенька с водителем сняли, из кузова, гроб и занесли его в морг, и только потом закурили.
-  А, ведь у меня через три дня денюха, - отозвался Вадим, выпуская сигаретный дым, - говорят, как его встретишь, так и проживёшь целый год.
-  Тьфу на тебя! Так говорят про Новый Год, а не про день рождения.
Вадим не ответил, сел на подножку, сказал:
-  Совсем ноги не держат, устал.
Сенька кивнул в ответ и в слух продолжил свою умственную мысль:
-  Я ребят из гаража попросил яму выкопать, рядом с родителями, тесновато правда, да- зато вместе, а тело, обряженное в гробу, повезём домой. Тебя вот отвезу, а сам на кладбище, гляну как там… Да и по есть мужикам надо привезти, выпить, мороз то давит.
У Вадима сильно клонило голову ко сну, тяжёлые веки прилипали к ресницам, Вадим устало посмотрел на Сеньку, ответил:
-  Делай как знаешь, а меня уволь!
Через сорок минут тело бабушки покоилось уже в гробу. Белый в горошек платок покрывал голову, лицо было не узнаваемым, чужим. Вадим посмотрел на бабушку и ничего не говоря, направился к Сенькиной волге. Гроб погрузили без него и, без него похоронили. Вадим спал мертвецким сном и проспал больше суток, а проснувшись, почувствовал рядом с собой жаркое тело, уловив при этом, тонкий запах хороших духов. Он повернулся и увидел Вику, она лежала, свернувшись калачиком, прижавшись к нему. Вадим осторожно скинул с неё одеяло и ласково провёл рукой по спине. От прикосновения она вытянулась, потягиваясь и легла на спину, открыла веки и сонно улыбнулась ему. Он обнял её, нежно подминая под себя, боясь потерять волшебное чувство…
-  Ты всё проспал, - сказала она, ласкаясь о его влажный торс, - похороны, а завтра твоё день рождение, не забыл?
-  Ещё не вечер, отметим.
-  Может встанем, помянём?..
-  А, Сенька где?
-  Всех проводили и, он уехал. Сказал, что как только появится свободное окно, он заедет.
-  Хорошо. Только не пить ни есть ни хочется. Тебя хочется, если ты не против…
Эта ночь была для Вики как сказка, но цель сказки не оправдала её затраченных чувств...
***
Большой просторный дом осиротел. Некогда живой и шумный, он теперь стоял холодный с заснеженным двором. Вадим практически в нём не жил, наезжал изредка и то, чтобы только протопить печь. Дом как сказочная избушка, на курьих ножках, покрылся снежным сугробом, словно белый гриб на толстой ножке, стоял с тяжёлой снежной шапкой и лишь скудная тропа, как тропа зверя, вела по двору к входной двери. Всё это время Вадим мотался по работе, а ночевал уже где придётся, то у Сеньки, то у какого ни будь научного сотрудника института, а иногда и просто в гараже. К Вике не заезжал, после поминальной ночи и скудного дня рождения, не искал с ней встречи, не звонил, что-то надломилось в нём, он даже не писал Люси и не сообщил о смерти бабушки, не звал вернуться Люсю, а Вика ждала, хотя он после дня своего рождения, попросил, извиняясь, отложить их встречи, до лучших времён – каких лучших?.. И пообещался звонить, но звонков не было, но она ждала… Потерялся и Сенька, перестал звонить и заходить. Как-то по весне 1975 года Вика столкнулась с Сенькой на улице.
-  Сеня, привет! – Поздоровалась Вика, - не звонишь, не заходишь.
-  К занятым женщинам я не ходок.
-  Я не лифт, чтобы быть занятой и даже если бы была, разве мы не друзья?..
На, что Сенька не согласился, отвечая:
-  Между мужчиной и женщиной дружбы не бывает, между ними бывает только любовь, или секс, как сейчас говорят. А я не мальчик, Вика и мне нужна женщина как крепкий и надёжный тыл, а не свистульки их и так хватает.
-  И поэтому на стороне гуляешь вместе с Вадимом…
-  Давай без упрёков, - вяло отозвался Сенька и захотел съязвить, но получился комплемент, - это ты не бедствуешь, вон как расцвела! И весной здесь не пахнет…
-  Спасибо Сеня! И если я, по твоим меркам хорошо выгляжу, то это действительно весна!
-  Весна. – Согласился Сенька, - мужского рода…
-  Не надо Сеня, не кидай в огород грязь, не засоряй. Я перед Вадимом чиста, да и перед тобой тоже, - и уже на прямую добавила, - ему не изменяла, тебе, прости, не дала… От этого бесишься?
Сенька смутился, не ожидая такой отповеди, только и смог ответить:
-  Извини. А на счёт Вадима ты зря. По бабам не шастает, - соврал он, - пашет как трактор! Зарабатывает деньгу на памятник Леночки.
- Не ври Сеня, я вас видела, как ты выразился, в обществе свистулек…И потом, что он может заработать сидя на окладе?
-  Шеф разрешил ему по вечерам калымить, как такси.
Вика понятливо кивнула и вновь задала вопрос:
-  А, как его Люся, пишет нет?..
-  Вроде нет…
-  А, он?
-  И он тоже.
-  Что же вы не путёвые такие! – С досадой проговорила Вика.
-  Не понял?!
-  Она ведь женщина, мать, что у него одного горе?
-  Это ты ему скажи.
-  Сказала бы, да не вижу, оба скрываетесь.
-  А я не телеграф, передавать не буду!
-  У тебя адрес есть?
-  Чей?
-  Люсин.
-  Знаю.
-  Так дай.
-  Тебе зачем?
-  Чтоб ты спрашивал. – Вика начинала давить на Сеньку, - меньше знаешь, лучше спишь. Так дашь или нет?
Сенька удивлённо покачал головой, сказал:
-  Не пойму я тебя, вроде соперницы, враги можно сказать, а ей подавай адрес, зачем?
-  Хоть мы и соперницы, а горю сочувствуем, да тебе и не понять.
-  Ну да, куда нам! Но я знаю одно и это точно, что вы все красивые куклы, а глупые как пробки.
-  И это всё?
-  Всё!
Но Вика уже с настойчивой наглостью потребовала:
-  Адрес давай, чёрт смуглый!
-  Не ори! – Возмутился Сенька впервые повысив голос на Вику.
Со стороны казалось, что это муж и жена, на повышенных тонах, выясняют отношения.
-  Ишь ты, адрес ей подавай, а на чём я тебе его писать буду, на заборе?
Вика открыла сумочку, извлекла блокнот, авторучку и сунула Сеньке в руки, с раздражением сказала:
-  На пиши!
Сенька хмыкнул и написал адрес, передавая блокнот, нравоучительно произнёс:
-  Ни с этого начинаешь. Начинать надо с мужчины, творить его своими руками, в прямом и переносном смысле, тогда возле тебя всегда будет супруг и любовник – как два в одном стакане, а ты адрес…
Вика опустила блокнот в сумочку, хмуро произнесла:
-  Набегаешься, поймёшь. Авторучку верни!
Сенька с улыбкой вернул авторучку. Вика закрыла сумочку и с вызовом сказала:
-  А, Вадиму твоему пламенный привет! – И пошла с гордо поднятой головой.
Сенька посмотрел ей в след, с восхищением подумал – сильная баба! С такой как за пазухой!..
А, Вика спустя время, написала Люсе письмо – зачем? Сама не знала и всё подробно описала в нём о смерти бабушки.