29. 6. 23. Третья

                Операция в тайге

    Шёл путник по тайге дремучей. Тут на него выбежал огромный медведь и повалил путника.
    – Вот тебе хлеба, – дал бедняга ему хлеб. – Вот тебе сахару...
    Медведь взял да съел, да опять к человеку.
    – Господи, защити! – взмолился путник.
    Медведь услыхал такие слова – морду повернул, да сам развернулся – и пошёл прочь.
    А путник остался лежать, потому что медведь его, когда валил, своими огромными когтями подрал, и кровь из человека вытекала.
    Тут видит раненый путник – кто-то к нему идёт белый. А это врач в белом халате и со старинным саквояжем.
    Приблизился врач, достал из саквояжа инструменты – и прямо в тайге ему раны зашил. Да и ушёл опять в чащу, как появился.
    А путник чувствует – боль прошла, и зажили раны так быстро. Он встал и пошёл дальше своею дорогой.
    А когда добрался до родного посёлка за лесом, то пришёл к врачу, всё ему рассказал о таком странном враче – и уже зажившие рубцы на теле показал. А местный врач тогда указал на икону над своим столом:
    – Не этот ли врач приходил к тебе в тайге?
    И путник сразу узнал его, хотя он здесь не в халате. Потому что это была икона святителя Луки Войново-Ясенецкого.

   

                Открытие Земли

    Однажды космонавт дядя Федя полетел на Луну и отправился гулять по той таинственной планете.
    И как-то неожиданно обратил внимание, что вот какая-то другая, огромная и прекрасная планета, выглядывает из-за лунной горы.
    Пригляделся дядя Федя и узнал:
    – Да это же моя родная Земля! Какая она, оказывается, круглая и огромная!..
    Так им была открыта наша родная планета. Дядя Федя и записал в своём блокноте:
    23-е июня 2016-го года. Открытие Земли.



                Хороший какой шкаф

    В одном детдоме Боренька залез на шкаф и сказал:
    – Дорогой ты мой шкаф! Унеси меня отсюда поскорей, полети к моей маме, она будет очень рада!
    Сначала шкаф даже удивился. Но ему стало так жалко-жалко-жалко этого мальчика, что у шкафа вдруг по бокам выросли настоящие крылья, он ими замахал – да и вылетел в раскрытое окно вместе с Боренькой.
    А народ с земли головы задрал, говорит:
    – Какой странный шкаф, он по небу умеет летать, а на нём мальчик.
    А Боря обхватил шкаф руками покрепче, чтобы не свалиться, и кричит с неба:
    – Ма-ма-а! Ты где, покажись, а то мы тебя не заметим и пролетим мимо!

 
   
                Алый хлеб

    Однажды лил такой ливень, что на полях смывался верхний слой почвы. И на нашем поле показалась красная земля. Не бурая, какой бывает земля богатая железом, а просто алая.
    Тогда мы узнали от историков, что на нашем поле когда-то была война, и такая великая битва, что вот земля от крови и поалела.
    Когда пришла пора, мы зерно на этом поле посеяли, и выросла алая пшеница. И зёрна алые, яркие.
    Мука тоже получилась алой. И хлеб стал выпекаться алым.
    Медики установили, что этот хлеб можно есть вместо многих лекарств, такой он полезный.
    А дети его едят вместо сникерсов и баунти – такой он вкусный и удивительный...

             
                И голова – не помеха

    Один мудрый человек попал в аварию, и ему пришлось ампутировать его очень умную голову. А вместо неё приживили голову одного известного футболиста, которому она уже была совсем не нужна.
    Тот мудрец поправился и вернулся в университет, где преподавал. И когда он говорил перед аудиторией, то все в изумлении шептались:
    – Этому мудрецу даже голова футболиста – не помеха!




                Сердце и голова

    Как-то в будущем один врач посмотрел через аппарат новейшей системы – на сердце пациента. И очень удивился, увидев там – ум человеческий.
    «Что же тогда в его голове?» – подумал врач и посмотрел через аппарат на голову.
    А там оказались мозги.


               
                Ярко-чёрная краска

   Художник купил чёрную краску и подумал, что какая она густая и ярко-чёрная, и её хватит на несколько больших картин.
   Но вот ему понадобился серый цвет, и он добавил в мазок чёрной краски – белую.  Но получилась не серая краска, а всё та же чёрная. И сколько он в неё не добавлял белой краски, белая растворялась, и оставалась только чёрная. Будто купленная новая краска была заколдована и никак светлеть не могла.
   Тогда художник положил её в дальний шкаф, на случай, если надо будет писать в картине что-то очень чёрное, без оттенков. И купил себе другой чёрной краски, которая легко разводится и белой, и просто водой, и получается такой цвет, какой нужен.



                Слон в бассейне
               
   В нашем городе есть бассейн на открытом воздухе, и там вышка. С неё прыгают взрослые и юные люди.
   А тогда пришли и животные.
   Вскарабкалась на вышку букашка.  И как прыгнула вниз. Но она такая лёгкая, что от неё в бассейне ни одной брызги не получилось.
   А тогда  прыгнула  мышка.  Плюх – и маленькие брызги отлетели аж  на  целых четыре сантиметра, и кружки маленькие по воде пошли.
   А тогда прыгнул медведь. Ба-ба-плюх! – ударился он о воду и нырнул, и вынырнул, и поплыл по бассейну, улыбаясь и разбрасывая брызги.
   А тогда и слон полез.
   Лез он, лез на верх вышки, и вот он залез, а вышка под ним слегка качается.
   Тут все люди и животные, которые пришли в бассейн, очень испугались: «Ох, что сейчас будет!»
   Но слон глянул с вышки вниз и ещё больше всех испугался – он боялся высоты. И тогда он подумал: «Ежели я спрыгну, то вся вода из бассейна хлынет на мой красивый город и его затопит».
   И он стал спускаться с вышки. И тогда все облегчённо вздохнули:
   – Ох! Пока – живём!!!



                Когда человек благодарит

   Жил дяденька, а него была горбушка сухого хлеба. А было это однажды в будущие голодные времена. Вот стал он её в кружку с кипятком макать да есть, да Бога благодарить, что у ему, дяденьке, теперь есть, что есть.
   Вот он его ел-ел-ел (человек ту горбушку) и думает:
   - Я её уже сколько времени ем, а она не уменьшается. Что такое?
   Он даже испугался, потому что такого раньше не было. А потом вспомнил он, как Господь в пустыне толпы людей накормил то четырьмя хлебами, то пятью, и на всех хватило. Ну а эта горбушка в руке у дяденьки потому не убывает, что он Бога благодарит за то, что есть, что есть. За то что есть -- всегда и благодарить надо, и Господь не оставит такого кроткого человека.
   А потом дядя пошёл к соседям и дал им ту нескончаемую корочку, и рассказал, как ею надо для хорошей жизни...
   

               
                Когда дышать легко...

   На земле после ливня парило, и дышать было трудно. А в небе парили ласточки. Их собиралось всё больше и больше, и чем больше их парило в небе, тем они сильней закрывали жаркое солнце, и на земле меньше парило. А потом и вовсе стало дышать легко-легко, свежо-свежо...


                Сидел старик на тропинке...

   Шёл старик по тропинке лесной, вдруг видит -- ой, не змея ли? Или сучок, с дерева упавший?
   А то была веретеница, ящерка безлапая, но с хвостом, и она красивая, серо-лиловая. Она думала, что путник её съест -- и замерла на месте. Но старик её есть не стал, потому что он же ёж, а он её разглядел и рядом присел да говорить стал: ему хотелось хоть с каким-нибудь Божьим созданием поговорить. И стал он рассказывать сказку.
   Он говорил, говорил, говорил тихим старческим голосом, сидя на тропинке, а потом вдруг веретеница развернулась и сказала, и голосок у неё ещё тише стариковского:
   - Деда, я же не с хвоста начинаюсь...
   - Да? -- удивился он, потому что без очков плохо видел -- и начал с самого начала ту сказку рассказывать. -- Чтоб не хвосту, самой голове этого прекрасного животного. А веретеница слушала и не перебивала, так ей было интересно: она же раньше сказок не слыхала, и даже не знала, что они бывают на этом свете...
   


                Лучший подарок!

   Лёшенька его так ждал, свой день рождения. Потому что же сразу две радости: на год старше -- и подарок от родителей.
   И он настал, его день!
   - А где подарок? -- спросил мальчик, потому что он уже даже под кроватью посмотрел.
   И оказалось, что вместо чего-нибудь очень вкусного или красивой игрушки на день рождения ребёнку мама с папой заказали в храме молитву о его здравии, на целый год.
   Лёшенька так обиделся, так обиделся на своих родителей, что весь день на них щёки дул и лоб хмурил.
   А ночью ему явился во сне его Ангел-Хранитель, взял его за руку и привёл в райское небо показать кое-что.
   - Что здесь тебе больше всего нравится? Какое сокровище ярче всех сокровищ сияет и светится, и больше и дороже всех сокровищ в небесном и тем более -- в земном мире?
   - Вот это, -- сказал мальчик.
   - А приглядись внимательней.
   Лёшенька пригляделся внимательней и даже вскрикнул:
   - Это же та молитва на целый год! Мне её мама с папой подарили...
   Затем Ангел привёл мальчика обратно в родную квартиру и на родную мягкую постель.
   А утром Лёшенька проснулся и даже заплакал, и зарыдал! Он побежал к маме и папе, стал их обнимать, целовать и сначала его рыдания стали не горькими, а сладкими, а затем сменились всхлипываниями, пока он не успокоился на руках то у папы, то у мамы, а то сразу у обоих...
   


                Рождённый сердцем

   День и ночь и год за годом копило в себе девичье сердце любовь, копило, копило.  А когда женщина вышла замуж с венчанием в церкви -- тогда её сердце и разродилось сыном, который потом Россию от врагов защитил. Потому что в России -- мама, папа и другие добрые люди.



                Ангелова печка

  Какой бедненький был теперь этот мальчик, потому что у него  мама  умерла. Он горевал месяц и два, а потом и год горевал да остановиться не мог.
   Ему говорили, что её душа, то есть личность человеческая, не умерла, и она воскреснет, мама, но он отвечал:
   - Так не бывает. Что там может остаться в могиле?
   Вот и приснилось ему тогда, будто у него серебряное колечко, но оно всё исцарапано и некрасиво. Приходит он к ювелиру и даёт это колечко, чтобы очистил. А ювелир взял серебряное колечко и положил в свою печку, в самый огонь. И оно раскалилось. Ювелир положил серебряное колечко, а вынул -- из чистого золота самой высокой пробы. Остудил в холодной воде и дал мальчику. И ни единой царапины не осталось.
   Присмотрелся мальчик -- а это не ювелир, а настоящий Ангел.
   - Вот так и твоя мамочка воскреснет...
   И ещё другие люди приносили к Ангелу свои колечки, и он их клал в ангелову печку. И серебряное колечко делалось золотым, а золотое самоцветным из брильянтового камня.
   И Ангел сказал мальчику:
   - Хватит горевать. А не то я тебе уши надеру и в угол поставлю. Понял? -- и улыбается.
   - Понял! -- засмеялся мальчик -- и проснулся, и ещё тихонечко смеётся от радости...



                "... Да несчастье помогло"

   Жил бездомный человек, и вот пришёл он в лес, стал яму копать под деревом да Богу молиться. Чтобы затем эту яму чем-нибудь накрыть да в ней и жить.
   А тут подул могучий ветер и повалил тот дуб ветвями прямо на того человека с его ямой.
   Сначала полежал он под ветвями, затем стал вылезать, весь оцарапанный, и плачет:
   - Куда деться бедному человеку?
   Вдруг смотрит -- дерево-то вывернуто с корнями, а вместо корней -- вход.  Пролез человек в этот вход -- а там жильё уютное. И еды много разной вкусной. Там и поселился этот счастливый человек со счастливой улыбкой на устах и в сердце!..
   Недаром говорят в народе: "Не было бы счастья, да несчастье помогло!".



                Завещание мудрого дедушки
    
  Военные самолёты -- это не цветы, которые сладко пахнут. Военный самолёт равнодушен к великой и святой музыке, и он даже не умеет петь...
  Торнадо -- военный самолёт, он жил в Германии. И однажды генерал ему велел лететь на войну против России.
  - То есть -- как? -- удивился Торнадо. -- Мне ещё мой прадед Юнкерс-88 говорил: "Дорогой мой внук, никогда не воюй против России, к добру это не приведёт. С этой страной надо жить мирно -- тогда Германия процветает, к тому же русские нам совсем не враги, в отличие от тех, кто нас посылает на эту войну", -- так завещал мне мой мудрый дедушка, весь израненный в небе над Москвой.
  - Приказы не обсуждаются! -- воскликнул генерал и тихонько на ухо сообщил: -- Я и сам знаю, что это великая глупость, но у меня тоже есть приказ...
  Что делать бедному Торнадо? И он полетел на восток, как в прошлую войну его дедушка. Но Торнадо не хотел стрелять в Россию, которая совсем не враг!
  И тогда он придумал свою военную хитрость. Он влетел в большое белое облако -- и решил никогда не вылетать. Нет, он не струсил, -- просто он не хочет исполнять преступный приказ.
  А в этом облаке жил -- Ангел...
  Рассказал Торнадо святому Ангелу: так, мол, и так, помоги!
  Ангел улыбнулся и обнял его.
  И вмиг превратился военный самолёт -- в удивительный везделёт, какой ещё не изобрели в конструкторских бюро. Он может летать не только по воздуху, но и в космосе среди великих звёзд и планет. И под водой внутри морей, где живут удивительные и прекрасные животные, а морские звёзды похожи на космические. И даже -- под землёй, среди подземных сокровищ и прочих полезных ископаемых.
  А на этом везделёте -- растут цветы. Красные, синие, жёлтые и другие разные, прекрасные. Им даже космос и морская вода не вредят.
  С того дня везделёт Торнадо возит в себе добрых людей на экскурсии по Божьему миру -- детей и взрослых. А пассажиры радуются и детские песенки поют. А его двигатель не свистит и не гремит, а -- поёт прекрасную музыку.
  - Что это такое странное летает и поёт музыку? -- спросил тот самый генерал, задрав лицо к верху. -- Бах? Моцарт? Или Чайковский, или Рахманинов? Великая музыка!..
  В мире известно, что немцы, которые выросли в родной и древней христианской культуре, чувствуют и понимают красоту. И немецкие генералы тоже. Поэтому и этот генерал отказался исполнять злые и преступные приказы.
 


                Пение над городом

  Однажды в Бад-Вильдунгене настала Пасха. Не по Григорианскому, а по нашему, Юлианскому календарю. Потому что почки на кустах и деревьях распускаются, когда мы празднуем православную Пасху.
  Тогда стали распускаться на веточках почки. А все местные люди увидели, что такое происходит у них прямо перед изумлёнными глазами, и сказали хором:
  - О!..
  А в раскрытых почках оказались не листочки зелёные, а разноцветные птички. И все, конечно, сразу догадались, что это жар-птички, малюсенькие. Они раскрывали свои крылышки, стали махать, махать -- и рваться ввысь. Но для полёта их надо было оторвать от ветки, ведь куст или дерево питали птичек своими соками.
  Дядя Ваня увидел, как они машут-машут и рвутся в небеса, что вот он взял одну птичку осторожно пальцами -- и оторвал. А отрываться от родного растения птичке было так больно, больно, больно, -- что она застонала тоненько, и остальные птички на ветках испугались, даже махать и стремиться на миг перестали.
  Но как он пустил ту жар-птичку в самое небо, некоторые опять принялись махать и рваться. А многие то замашут, то сложат крылышки, потому что боятся боли. Они только смотрели ввысь след первой своей сестрице -- и молчали.
  Немало этих птичек оторвал и пустил в полёт над Бад-Вильдунгеном дядя Ваня в этот святой день.
  - Птички! -- обратился он к боязливым остальным. -- Трусы вы несчастные! Надо лишь один маленький миг, полмига, или даже четверть -- потерпеть, и вы взлетите как ваши счастливые родичи!
  Но те только пугливо переглядывались друг с дружкой.
  Тогда дядя Ваня Кляйнкнехт стал смотреть на летающих и жар-птичек в сером германском небе.
  А тогда небо обрадовалось их чистой радости -- и расцвело синевою, и распустилось ярким солнышком. Тогда жар-птички в вышине ещё сильней обрадовались и -- запели тоненько, но звонко и очень весело!..