Полёты наяву

Полёт с кухонной двери

Дети растут, когда летают во сне. Интересно, а когда наяву летают тоже растут или нет?
Навряд ли с малых лет пыталась найти ответ на этот вопрос, но летала как минимум дважды.

Полёт с кухонной двери
Детская фотография. Девочка, лет пяти, стриженная «под горшок», стоит в траве в халатике. Его я помню до сих пор из-за картинки очень яркой: на светло- розовую ткань одна за другой падают крупные капли крови и от дикой боли и ужасного зрелища я ору во всё горло.

А дело было так. Наш дом с колоннами представлял собой множество комнат, выходящих в коридор. Что это было: пансионат? гостиница? Не скажу. В моё время жильцы «отделили» себе по одной-две комнаты для квартир, поставив деревянные стены-перегородки. В доставшейся части коридора ставили керосинку или электрическую плитку, чтобы готовить. Потом во дворе сообща построили дощатую кухню, где сложили русскую печь на несколько конфорок. И теперь хозяйки могли выварить бельё или напечь пирогов. Обычно перед праздником. В будний же день летом помещение пустовало.
 Двор перед домом небольшой и играть лучше всем вместе, иначе не разойтись. Потому в общих затеях возраст участников был от четырёх-пяти до тринадцати-четырнадцати лет. Как-то решили поиграть в прятки. А скрыться в общем-то негде. Разве что в кухне? Никакого освещения в ней не было, и прятались там не по одному, а целой ватагой. Пришла моя очередь водить. Забралась я на дверь этой кухоньки, кое-как зацепившись носком за выступающую дощечку. Держалась в основном на руках. Вытянув шею, заглянула через дыру «окна» и начала перечислять, кого я там увидела.

Но задача-то была добежать до «кона» и застучать найденного раньше него. А не кричать имена в подвешенном состоянии. Кто-то из старших ребят сообразил, как можно выиграть и кинулся, со всей силы распахнув дверь, к кону.  Несмышлёная водящая легким пёрышком спланировала носом на ближайший камень.
Кто нос разбивал, знает, какая дикая это боль! Розовый халатик, начавший алеть на глазах, ещё добавил мощи воплю, на который выскочили родители. И не только мои. Папа работал шофёром в поликлинике, потому машина стояла в гараже. Он сначала съездил в центр за машиной, потом вернулся за мной, затем снова в центр к знакомому лору, который сказал, что ничего страшного, до свадьбы всё заживёт.

Как мы вернулись домой, уже не помню, наверное, уснула. Все и правда зажило, говорят, что даже бесследно, но левую половину носа ощущаю всю жизнь.
Второй полёт был со второго этажа. Но об этом завтра.