Ветер колышет деревья

В воздухе раздались раскаты грома. Тяжелые ветви деревьев бросал из стороны в сторону порывистый ветер. Казалось, он хочет вырвать их с корнем и закружить в безумном танце. От одного из домов отделилась темная фигура. Вспыхнул огонек, осветивший ладони, который тут же погасил разбушевавшийся ветер.



- Не качай мои деревья, бесстыдник, - одними губами прошептал парень, поднося огонь к сигарете. Он задумчиво глядел на небо, не замечая, как первые капли дождя коснулись его кожи.

 

- Она точно придет, - думал он. Я чувствую ее в накаленной атмосфере беснующейся погоды.



На горизонте появился смутно различимый силуэт, торопливо приближающийся к покосившемуся от времени и непогоды дому, в котором обитал парень.

 - Здравствуй, ведьма, - он, не отрываясь, смотрел в темные глаза девушки. Волосы ее растрепал ветер, она куталась в длинный плащ, содрогаясь от холода.



 - Здравствуй, Граф.

Ее голос  звучал глухо, эхом теряясь в высоких кронах деревьев.

 - Пойдем в дом. Парень подал в конец продрогшей девушке руку, и они скрылись в недрах его логова.



В нос ударил запах сырости. Повсюду, куда доставал взгляд, лежали книги. Они были сложены аккуратными стопками на полу, столе, на прибитых к стенам, деревянных полках. Старые фолианты в тяжелых переплетах, более новые, на древних языках, книги без названий, книги с пустыми страницами. Со стен свешивались ветки деревьев, оплетая в замысловатый узор всю номнату. Казалось, они были везде. Возле стены стояла одноместная кровать, у которой расположился старый платяной шкаф.



Девушка поежилась.

 - Чаю? Или, может, что покрепче? - Граф вопросительно взглянул на нее.

Она молчала.

 - Что я тут делаю? - судорожно проносилось у нее в голове. Это же чистое безумие.

 - Ты должна быть здесь, - прошелестел в ее голове ветер.

Она села на деревянный стул в глубине темной норы.

 - Вино. Только не красное.



Ее хрупкая фигура выражала смирение и покорность сложившимся обстоятельствам.

 - Будет сделано, моя госпожа.

Граф жил тут, сколько себя помнил. И сколько себя помнил, он писал. Писал про странные вещи. Про омуты отчаяния, про прошлые непрожитые жизни. Он писал неистово, с остервенением и страстью. Писал, потому что не мог не писать. Слова были его кислородом, смыслом, одержимостью.

 - Итак, ведьма, уйми уже наконец, свой ветер. Он трогает мои деревья.

Парень, усмехаясь, с вызовом взглянул на свою гостью.

Губы девушки тронула легкая улыбка.



 - Ты же знаешь, я не могу его заставить. Он волен делать, что захочет. На то он и ветер.

Парень задумчиво глядел, как на улице ветер играл тонкими ветками, как будто ему нравилось их бессилие. Девушка наблюдала за этим танцем, слушая раскаты грома.

Граф допил вино и подошел к девушке.



 - Посмотри на меня. Он жестом приказал ей встать.

 Она подняла на него свои глубокие глаза, в которых читались взлеты и падения империй, кометы разбивались друг о друга, целые миры рассыпались в прах и восставали из пепла. В ее бездонных насмешливых плескалась первобытная сила, которая, подобно потоку, сносила все на своем пути.



Граф привлек ее к себе. В следующее мгновение его обдало жаром, чуть не сбив с ног. Внутри грудной клетки ветер еще сильнее качал хрупкие ветки деревьев.



 - В моем сердце прорастает куст сирени. Чувствуешь? Мои руки сегодня стали колыбелью. Засыпай, засыпай, ни о чем не тревожься. Ни печали, ни боли, ни страха. Ни печали, ни боли, ни страха. Гребни пены смолкли - ни стыда, ни злости, ни бессилия. Я глажу тебя по голове, забирая себе всё плохое. Ощути - не смотря ни на что, сердце всё еще бьется. Я с тобой, я повсюду с тобой.

Голова девушки начала тяжелеть, Граф подхватил обмякшее тело и понес к кровати.



- Что ты со мной сделал? - тишину разрезал глухой стон девушки.

 В кресле, в темноте скрестив руки, сидела темная фигура. Окна царапали ветки деревьев, словно пытаясь пробраться внутрь.

 - Если насилие - не форма любви, тогда что? - голос его стал сухим, потрескивающим, словно поленья в костре.



- Твой ветер... он снова и снова трогает мои деревья. Я пишу каждый день, и каждый день слышу его свист. Я слышу, как ветки бьются о мои окна, как они стонут. Ты же понимаешь, ведьма, тебе не уйти от судьбы. Ты не просто так бросила все, проделала такой долгий путь. Ты должна была оказаться здесь.

Все события, люди, мысли - все привело к тому, чтобы мы оказались именно в этом временном отрезке.  Уже на протяжении многих жизней мы не можем разрешить один вопрос.

Гостья тяжело дышала.



 - Ты же писала об этом. Я прав? Ты знала, чем все закончится. Это платье, кружевное белье, духи. Эти слова. Они будто управляли мной, создавая свою реальность. И вот ты здесь. На что ты готова, чтобы познать любовь, познать которую ни дано ни одной живой душе?

В руках Графа блеснуло лезвие скальпеля.



Девушка, словно бабочка, забилась на кровати.

 - Мне всегда было интересно, как далеко может зайти безусловная любовь? Сколько боли она может простить? Ты готова проверить?



Темная фигура поднимается из кресла, нежно перебирает корешки старых изданий бледными тонкими пальцами, поднимает с пола книги без текста, трепетно сдувает с них пыль и приближается к девушке. Запрокидывает голову, запустив пальцы глубоко в темные волосы, аккуратно делает надрез на шее, губами приникает к тонкой коже, девушка издает сдавленный стон.



- Знаешь, в чем трагедия любви? В ее необратимости. Конечности. Она неизбежно проходит. Я  исправлю эту несправедливость.



Внезапно ветер распахнул настежь окна, комнату осветила молния, в следующий миг все погрузилось во тьму. Девушка высвободилась из связываших ее пут, и, потирая место пореза, направилась к упавшему на стопки книг Графу.



В окна лил дождь, черноту логова вспарывали вспышки света, ветки сплетаясь в зловещий узор, начали подбираться к лежащему на земле, парню, оплетая его тело.

 - Зачем ты позвал меня сюда?

 - Я же сказал, ты должна была оказаться здесь. Тебя привели сюда слова. Ты изначально знала, зачем ты здесь. Ты же искала смерти, разве я не прав?



Девушка сосредоточенно рассматривала магические символы, изображенные на стенах. Она знала их. Заговоры на защиту, на привлечение духов леса, прочие, не столь известные руны.



Она шла на зов слов. Не могла противостоять им. Ее влекла эта тьма. Она сама была частью ее. Слова, как те ветви, что оплели его коконом, проникли в ее мысли, прорасли в глубине ее сердца.



Девушка наклонилась над лежащим на земле Графом, подняла его лицо и протяжно и нежно поцеловала в губы. Казалось, это длилось целую вечность. Она чувствовала, как его тело изгибается под ее прикосновениями.

Вдруг она почувствовала, как под ней начали шевелиться тонкие ветки. Они оплетали ее с лежащим на земле, Графом, намертво соединяя их тела и души.



- Знаешь, в чем трагедия любви? В ее необратимости. Конечности. Она неизбежно проходит. Костер страсти незаметно угасает, и вот вы топчетесь на остывающих углях, в растерянности озираясь по сторонам, не понимая, что делать дальше.

Любовь нужно  класть на алтарь Вечности, даже если это последнее, что осветит эту самую жизнь, растягивая в блаженной улыбке, больше похожей на оскал двух мертвецов, которые слились воедино навеки, отсчитывая последние удары сердца друг друга перед встречей с Небытием.



Город окрашивал бледно-розовый рассвет. На полу одного из домов на окраине лежали обнявшись два остывших трупа, оплетеные тонкими ветвями. Ветер с остервенением хлопал ставнями распахнутых окон.

За окном распустился куст сирени.