Дочки подземелья - Глава 4

Утром Нино принесла Алесе тарелку с какой-то прокисшей кашей и вонючей котлетой.

- Это сегодня передали тебе, - сказала она. - Но я это тебе не отдам. Я бы даже помойным крысам постеснялась такое предложить! И как только тюремщикам пришло в голову передать тебе такую еду? Я заберу эту гадость с собой и выброшу в мусорный ящик. А тебе вечером принесу поесть что-нибудь нормальное.

- Ах, милая Нино, ты так добра ко мне! Может, тебе не стоит так рисковать? Ведь тебе, наверное, может здорово попасть из-за меня! Я бы не хотела, чтобы тебя тоже посадили в камеру или сделали ещё что-нибудь плохое, - забеспокоилась Алеся.

- Брось, у меня большой опыт! - улыбнулась Нино, а потом внимательно посмотрела на Алесю, изменилась в лице и воскликнула: - Слушай, ты какая-то очень бледная! Ты и раньше, конечно, не была загорелая, но сегодня будто совсем прозрачная!

- У меня, кажется, температура. И ещё ко мне этой ночью приходил мой убитый пёс Василёк. Он звал меня с собой за Радугу, - поделилась Алеся.

- Ох, должно быть, у тебя сильный жар, и ты бредишь! - ахнула Нино. - Со мной было подобное в детстве, когда я сильно простудилась, провалившись под лёд на пруду. Мне казалось, что все предметы вокруг меня стали ужасно большими, что они вот-вот упадут и раздавят меня в лепёшку. Даже мама казалась мне великаншей! Меня забрали в больницу, сделали уколы, и всё прошло. Вот и тебя нужно срочно положить в лазарет! Я сейчас же побегу к тюремщикам и скажу им об этом.

Нино ушла. Алеся думала, что её действительно скоро отведут в лазарет, но этого не произошло. Вместо этого её снова привели в маленький бетонный дворик на улице. И снова на ней не было ничего, кроме её сарафана, который она надела на занятия в тот злополучный день, когда убили её Василька и забрали её саму...

Нино, как и обещала, пришла к Алесе в камеру вечером и принесла ей бутерброды.

- Я бы испекла тебе фирменный хачапури по рецепту бабушки Ирмы, но здесь нет ни печки, ни даже плиты, - вздохнула Нино. - Поэтому вот... Чем богаты, тому и рады.

- Спасибо тебе, милая, добрая Нино! - улыбнулась Алеся. - Но я что-то совсем не хочу есть.

- Нет, Алеся, ты должна! Иначе как же ты поправишься? Давай, кусочек за маму, кусочек за папу, кусочек за Нино! - стала упрашивать девочка подругу.

Алесе не хотелось расстраивать юную грузинку, которая так добра к ней и столько для неё делает, рискуя навлечь на себя гнев тюремщиков, поэтому она принялась за бутерброд. Покончив с бутербродом, Алеся полезла в карман своего сарафана.

- Нино, я хочу сделать тебе подарок! Подарок не простой, а как настоящему другу, - произнесла Алеся и достала из кармана белую салфетку из льняной ткани. Она развернула её и показала Нино. По центру салфетки были вышиты васильки, а по краю с небольшим отступом - красная полоса. На салфетке лежали три зёрнышка пшеницы.

- Эту салфетку я вышила ещё в школе вместе с Анной Григорьевной, учительницей труда для девочек, - рассказала Алеся. - Анна Григорьевна - очень добрая и талантливая учительница. И она очень любит Беларусь. На этой салфетке нет ничего случайного. Вот, например, васильки - про них ещё великий поэт Максім Багдановіч писал:

"Цямнее край зубчаты бора...

І тчэ, забыўшыся, рука,

Заміж персідскага узора

Цвяток радзімы васілька".

А красная полоса на белом фоне - это наш национальный флаг.

"Лунае, нескароны,

На векавых вятрах

Наш ад крыві чырвоны,

Ад болю белы сцяг", -

так в песне Змітра Вайцюшкевіча поётся. И зёрнышки тут тоже не просто так.

"Хоць зернейкі засохшымі былі,

Усё ж такі жыццёвая іх сіла

Збудзілася і буйна ўскаласіла

Парой вясенняй збожжа на раллі.

Вось сымвал твой, забыты краю родны!

Зварушаны нарэшце дух народны,

Я верую, бясплодна не засне", -

это тоже Максім Багдановіч, стихотворение "Санет". Я завернула зернышки в свою салфетку и всегда носила с собой в кармане этот маленький тайничок как талисман, как символ моей Родины. У нас, белорусов, пытаются отобрать нашу Родину - поэтому я всегда носила её при себе. Но теперь мне кажется, что моя Родина уже и так навсегда со мной - она в моём сердце. Поэтому я дарю эту салфетку с зёрнышками тебе, Нино, чтобы у тебя тоже был кусочек моей Родины, ведь ты - мой настоящий, верный друг!

Нино слушала Алесю с большим интересом и с радостью приняла её подарок. Она бережно положила салфетку в карман своей формы.

- Большое спасибо тебе, Алеся, за такой необычный подарок! Я буду беречь его, - сказала Нино. - Знаешь, мне кажется, только познакомившись с тобой, я узнала, что такое Беларусь! До этого я не видела и не знала здесь ничего, кроме серых многоэтажных домов, похожих на коробки, школьных линеек, казарм Академии, крикливых Воинов Короля и этих застенков. Но теперь я вижу, что твоя страна прекрасна, только она закована в кандалы и замурована в тёмном подвале. Но это не может быть навсегда! Ведь так не бывает на свете...

Нино немного помолчала и прошептала:

- А ещё я свою Грузию вспомнила, свои Кавказские горы. Как мне захотелось вскочить на бабушкиного коня Гоги и понестись по горным тропам!

Нино обняла Алесю и добавила:

- Когда тебя выпустят на волю, я обязательно возьму тебя с собой в Грузию, познакомлю с бабушкой Ирмой и прокачу на коне по самым дорогим моему сердцу местам! Мы будем сидеть с тобой вдвоём на спине моего Гоги, он будет нестись по скалистой дороге, и ветер будет дуть нам в щёки!

- "Толькi ў сэрцы трывожным пачую

За краiну радзiмую жах -

Успомню Вострую Браму святую

I ваякаў на грозных канях", -

это тоже Максім Багдановіч, - процитировала Алеся. - Гимн "Пагоня". С ним меня и моих школьных подруг тоже Анна Григорьевна познакомила, пока мы вышивали. Он про сильного белого коня на нашем гербе.

- Ну, мой Гоги не белый, а гнедой, - улыбнулась Нино. - Но он тоже вот именно такой, как ты описываешь!

- Я никогда не была в Грузии и даже ничего толком не слышала о ней. Но я очень хочу побывать в этой дорогой твоему сердцу стране! Ты так живо её описываешь, что, мне кажется, я её уже полюбила, - мечтательно сказала Алеся.

- Обязательно побываешь! Я тебе обещаю. Ты только выздоравливай, а то очень нехорошо кашляешь, - услышав Алесин натужный кашель, Нино забеспокоилась. - Я пыталась уговорить тюремщиков положить тебя в лазарет, но они сказали, что я лезу не в своё дело. Я обязательно попробую ещё раз! Вдруг они всё же сжалятся...

- Только будь осторожна! Я не хочу, чтобы ты пострадала из-за меня, - предостерегла подругу Алеся.

- Не волнуйся. Ты и так слаба от болезни, тебе вредно, - сказала Нино и, пожелав Алесе спокойной ночи, вышла из её камеры.

Алеся легла на нары. Когда она стала потихоньку проваливаться в сон, к ней снова пришёл её пёс Василёк.

- Алеся, милая моя хозяйка, ты не передумала? Ты точно не хочешь улететь со мной за Радугу? - спросил он, положив морду ей на плечо.

- Нет, Василёк, я не могу. Как же я оставлю Нино одну? Ведь у тебя, наверное, есть друзья за Радугой, и тебе там хорошо. А у Нино только тёмный подвал и тюремщики. Мы с ней должны вырваться на свободу! - сказала Алеся.

- Как скажешь, юная хозяйка. Твоё слово - закон для меня, - ответил пёс и уткнулся своим серебристо-прозрачным носом в Алесину щёку.

Алеся обняла Василька и заснула.