Я часть игры - отрывок

Бессмертная частичка сознания, зажатая между мигом и вечностью, она играет на сцене необъятности в свою счастливую жизнь.
Игра построенная на изначальном обмане, игра без ничьих, игра без возможности выигрыша, игра преистолненная неразрешимых противоречий, игра где всё и для всех заканчивается смертью.
Предупреждение, пленных сегодня не берём!
Восходит солнце, накрывая ласковыми золотистыми лучами широкое тело земли,
приходит ночь, сгущается шелковистая тьма, воздух пронизывается серебряным лунным светом, ненасытное время хладнокровно проглатывает день за днём, ночь за ночью, год за годом, судьбу за судьбой.
Солнце и луна, подгоняя друг друга, с непостижимой скоростью мчатся по замкнутому кругу вокруг вращающейся планеты, размалывая в своих бессердечных жерновах одну жизнь за другой.
Какой бы протяжённой не была траектория моей жизни во времени, в вечности она лишь незаметная фотовспышка, краткий незаметный миг.
Юность скоропостижна и быстротечна, лето, море, любовь, песчаные пляжи, мечты, звёздное небо, бессонные ночи, она мгновенно растворяется в подоспевшей ей на смену более прагматичной молодости, которая в свою очередь трагически, обречённо и безнадёжно трансформируется в расчётливую зрелость.
За окном торопливо бегут нетерпеливые годы, укутавшиеся в серые однообразные дни и ночи, а я иду по полотну неудержимого времени, перешагивая из одной жизни в другую,
мимо дней и ночей, мимо встреч и расставаний, мимо находок и потерь,
мимо стран и городов, мимо лесов и болот,
мимо заливных лугов и хлебных полей, отливающихся золотыми волнами спелых колосьев,
мимо лесов и кладбищ, мимо обветшалых покосившихся домов и гранитных величественных Храмов,
мимо изумрудно-оранжево-золотистой акварели весны и янтарно-багряно-зелёной осени,
мимо маленьких лесных озёр, впитавших в себя свет одиноких звёзд и весёлых журчащих ручейков, стремительно бегущих по ложбинкам и овражкам,
мимо времен года и сторон света, мимо рождений и смертей,
ветер времени стирает линии жизни на моих руках.
Я бумажный кораблик, я лодка без дна, без вёсел и навигационных приборов, и парус мой разорван, и моя жизнь всего лишь полуразмытые следы на песке причинного океана, которые смываются необузданными волнами времени.
Следы, цифры, даты, имена, временные промежутки, порядковые номера, истёртые страницы жизни, что ждёт меня завтра на дороге, по которой я может быть и не пойду?

Шримад Бхагаватам книга 7, глава 6
Прахлада: «Рождаясь в человеческом облике душа получает несомненные преимущества перед остальными существами — разум, который ей следует употребить не для самоутверждения в призрачном мире, но для обретения свободы.
Лишь человек способен понять, что подчиниться воле плоти есть рабство, подчиняться же воле Бога есть свобода!
Обретя человеческий облик душа способна склониться к стопам Всевышнего, вернуть себе утраченное естество, раба Божьего.
В служении безусловному Благодетелю есть наше высшее благо и смысл жизни.
Счастье, что извлекаем мы от соприкосновения чувств с предметами в равной мере доступно всем видам жизни, а потому оно не стоит того, чтобы тратить на него человеческие силы.
Кто связывает своё счастье с тленными вещами, тот обречён на несчастья.
Счастье вечно, как и душа, потому искать его следует по ту сторону бренного мира, у милостивых стоп высшего Спасителя.
Пока мы молоды, пока нам не безразличны истина и ложь, пока тело наше и ум не разбиты немощью, нужно стараться осуществить своё предназначение, осознать ради чего мы появились на свет.»

Игра со смертью никогда не меняется, правила для всех одни и те же, меняются только игроки, новые приходят, отыгравших своевременно уносят.
Поверженные фигуры не принимают участия в игре, в своём нынешнем положении они уже не осознают, что когда-то были частью игры.
Я втянут в игру правила которой мне неизвестны, непонятны и неопределённы, игра, разделяющая игроков на два лагеря, ещё активно живущих, дышащих, действующих, рискующих, пренебрегающих, мечтающих, достигающих, планирующих, строящих планы на будущее и молчаливых, непритязательных мертвецов,
игра краплёнными картами, где всё построено на жульничестве, предательстве, мошенничестве, подлоге и обмане,
игра, где ничья никак не предусматривается,
игра, работающая в режиме постоянного цейтнота, прессинга, выбывания.
Те кто умирают во время игры, не выигрывают, а умирают все!
Игра, где всегда один и тот же победитель,
игра, где карты заранее известны главному Раздающему.
Я — это неотъемливая часть игры, я не играю, игра играет мной.
Колода судьбы, одна и та же ситуация, трагикомедия разыгрывается под различными сюжетами, углами, декорациями, расстановками, обстоятельствами и меняющимися интерьерами.
Игра со смертью под названием «моя жизнь», холостой выстрел, бумажные ордена, картонные герои, награды из песка, завоевания, слепленные из летнего дождя, и совсем не важно сколько очков, бонусов, призов, начисленных процентов, подарочных сертификатов ты набрал в первой половине игры, беспристрастными судьями учитывается только последний раунд.
Я словно ручная собачка на коротком поводке у смерти, она говорит мне прыгни в костёр, а я у неё спрашиваю, как высоко!
У меня почти нет времени, а у времени почти нет меня, отрицательная спираль, коэффициент регрессии, в этой игре выиграть невозможно, одни неудачи, падения, страхи, потери, разочарования, хронические болезни лучше других, вероятность выигрыша обратно пропорциональна нолю.
У трона лежат подбитые, раненные, контуженные, поверженные ферзи и пешки, но король всё ещё в бою, продолжает отчаянно сражаться.
В этой игре для него нет никаких правил, все правила, козыри, бонусы, беспроцентные кредиты, преимущества у времени, на другой стороне стола.
Умереть за карточным столом, это тоже часть игры, не хочешь играть, извини друг, но у тебя нет выбора.
Еду до конца в общем вагоне, там сойдут все!
А над полем боя кружатся голодные стервятники, уже почуявшие лёгкую добычу.

Шримад Бхагаватам книга 3, глава 30
Как гонимые ветром облака летят заключённые в плоть души над бездной вечности понукаемые всемогущим временем.
В облеки времени Господь повергает в прах все усилия смертного.
Скорбью устлан путь того, кто грезит о счастье во временном, сиюминутном мире.
Сбитая с толку игрой света и тени душа старается не думать о том, что плоть и её принадлежности дом, семья, имущество обречены на неизбежную погибель.
Великий обман внушает душе, что окружающие образы будут существовать для неё всегда.

Я всё вижу, всё чувствую, почти всё знаю, всё просчитываю, я на пятьдесят шагов впереди всех своих конкурентов, оппонентов и недоброжелателей, я первый наношу удар, я хочу подвигов, власти, славы, денег, любви, каждый восход солнца означает для меня ещё один новый день счастья.
Цвет юности на лице, ветер удачи в раздувающихся парусах, сердце отчаянно бьётся в мучительном томлении и нетерпеливом ожидании.
У меня появляется крошечный шанс и мне удается на краткий миг поймать его, живое, радостное, волшебное, трепещущее, хрупкое и очень капризное.
Молодость безнадёжно проходит, любовь, словно солнце, скатывается с горизонта, трепетное, тревожное, ненадёжное, ветреное и равнодушное счастье незаметно исчезает из поля моего наблюдения, будто вода, просачивающаяся в песок.
Фатальная предопределённость, неизбежность, жизнь череда нескончаямых неурядиц, страхов и тревог.
Смерть моя ни для кого не становится значимым событием, её просто никто не замечает.

Шримад Бхагаватам книга, 7, глава 7
В безумии своём мы дорожим телом, как орудием всяческих удовольствий, бережём, леем его и облачаем в богатые одежды.
Мы любуемся им и украшаем, чтобы привлечь других, не подозревая, что это тело чужое нам.
Покуда дышит оно превращается в испражнения, а перестав дышать становится прахом.
От начала и до конца наше тело пища и испражнения червей.
Если тело лишь горстка земли, то во сто крат ничтожно всё то, что приобретается ради него.
Что проку тратить душевные силы для поддержания жизни в сплетении мёртвой плоти?
Если само тело обреченно обратиться в прах, то чего стоит всё, что связанно с ним узами взаимоотношений: домочадцы, имущество, наследство и наследники, слуги и сородичи, поданные и соратники, домашние животные.
Все они наваждения в вечности, промелькнут и исчезнут, не оставив и следа.