Козни хитрого зятя

— Мама, это правда, что вы с моим мужем меня предали?! Скажи мне, я должна знать! — рыдала в трубку Маша.

Некоторое время назад…

— Ой, Жень, а кто это за тобой приехал? Ты нового ухажера, что ли, завела? – Людмила приникла к окну, рассматривая посетителя.

Евгения Сергеевна бросила взгляд на улицу. Из машины с розовым букетом наперевес выбрался Стас.

— Это мой зять Станислав, они с моей Машей недавно поженились.

Женщина глянула на себя в зеркало, поправила прическу.

— А чего это он к тебе прям как жених, с цветами? – подозрительно спросила коллега.

— Да ну, какой жених, Люд, скажешь тоже. Просто приехал с работы встретить, ему по пути. А букет, наверное, Маше везет.

Но цветы были не для Маши. То есть для жены Станислав тоже букет приготовил, но тот дожидался своего часа в машине, а этот зять вручил теще, как только она подошла к машине.

— Спасибо,— вежливо поблагодарила теща.— А что у нас за праздник такой?

— Да ничего, это так… — замялся Стас.— Просто день хороший, а я мимо цветочного ехал, дай, думаю, жене цветов куплю, заодно и тещу порадую.

Объяснение вышло так себе, и он это чувствовал. Евгения Сергеевна тоже что-то такое чувствовала, но пока для себя никаких объяснений не нашла.

Дочь вышла замуж полгода назад и жила с мужем в квартире матери. Своего жилья у молодых не было, копили на первый взнос в ипотеку.

До свадьбы Евгения Сергеевна не раз видела будущего зятя, и он казался ей положительным персонажем, имел хорошую работу, прилично одевался, был вежлив и аккуратен. И главное, любил Машу, это было видно по тому, как он смотрел на дочь, как разговаривал.

Мать была счастлива, что дочери так повезло. Она сама предложила молодым пока пожить у нее, квартира большая, места хватит. А там и ипотеку возьмут.

Чего теща предположить не могла, так это изменений в поведении зятя, когда они оказались на одной жилплощади.

Сначала все шло хорошо, совместный быт сильно не нагружал, коллективные ужины проходили в теплой атмосфере. Стас помогал там, где нужна была мужская сила, никогда не отказывал.

А потом Евгения Сергеевна заметила его странные взгляды.

В тот день она полезла на антресоль в прихожей, чтобы достать какие-то вещи. Когда она встала на стремянку и потянулась вверх, Стас как раз вышел из кухни и буквально наткнулся на лестницу.

Евгения Сергеевна бросила взгляд вниз и заметила отражение зятя в зеркале. Выражение его лица поставило ее в тупик.

На стремянку она залезла в легком халатике, и когда подняла руки вверх, край немного поднялся следом. Нос зятя оказался где-то в районе ее коленей, и он их внимательно разглядывал.

Евгения Сергеевна была еще достаточно молода, Маша появилась рано, отлично выглядела и следила за собой. Не то, чтобы у нее совсем не было личной жизни, но на данном этапе ее больше волновало благополучие дочери, поэтому появлявшиеся время о времени воздыхатели отсылались восвояси «до особых распоряжений».

И этот взгляд зятя, который она подсмотрела в зеркале, был ей хорошо знаком. Женщина не хотела думать ни о чем таком. Она даже отругала себя за подобные фантазии, сидя в своей комнате и размышляя над увиденным.

А еще были подарки. Стас постоянно что-то приносил жене, какие-нибудь приятные мелочи, цветы, пирожные из дорогой кондитерской. Никогда не забывал одарить и тещу. При этом он так странно смотрел на нее, что она чувствовала себя заговорщицей и предательницей, принимая подарок.

Женщина ощущала неприятный осадок каждый раз, когда зять по-родственному ее обнимал или целовал в щечку. Она говорила себе, что это, наверное, с ней что-то не так, раз она такое выдумывает, а Стас ведет себя как любящий муж и внимательный зять.

Но однажды случилось то, что и должно было произойти, чтобы расставить, наконец, все по своим местам.

— Мама, у нас со Стасом хорошая новость!

Маша смотрела на мать сияющим взглядом.

— Угадай, что?

— Не знаю, Машенька… Вы взнос заплатили?! – обрадовалась мать.

— Нет, не угадали, Евгения Сергеевна, наша новость лучше! — улыбнулся зять и подхватил жену на руки.

— Стас, пусти, ты меня уронишь, — смеялась молодая женщина. — Нет, мама, у нас будет малыш! Я сегодня на прием ездила, все подтвердилось!

Женщина бросилась обнимать дочь и зятя, поздравлять с пополнением. Стас тоже охотно заключил тещу в родственные объятья, и радость женщины слегка омрачилась. Опять это странное ощущение чего-то неправильного…

— Я предлагаю отправить Маню к моим родителям на дачу, — говорил Стас за ужином в пятницу. — На выходные обещают жаркую погоду, а там речка, свежий воздух, мама ягоды собирает.

— А как же вы тут без меня? – Маша задумчиво крошила кусок хлеба, у нее в последнее время совсем не было аппетита.

— Да уж как-нибудь продержимся пару дней, — с улыбкой заверила мать. — Это отличная идея, Стас, может, она там хоть ягод каких пожует, а то совсем ничего не ест, только воду пьет.

— Значит, решено, завтра утром пораньше, пока нежарко, выдвигаемся. А в воскресенье вечером я тебя заберу, — Стас встал из-за стола, поцеловал жену в макушку и вышел из кухни, у него зазвонил телефон.

— Ты правда поезжай, Мань, там хорошо на даче. Отдохнешь от городской пыли, салатов с грядки покушаешь, может, тебе полегче станет.

— Да я-то поеду, но как вы тут без меня будете?

— Да ну как мы будем, Маш? Нормально будем, в магазин надо съездить, продуктов на неделю купить, Стас с сумками как раз поможет. Приготовить, прибраться надо. Стас тоже чем-то займется, наверное…

На этом месте женщина осеклась. Она вдруг тоже подумала, как они переживут это время, пока Маши не будет рядом, в соседней комнате? Они с зятем никогда не оставались в квартире вдвоем надолго с момента, как молодые тут поселились. Но даже сейчас Стас все время как будто пытался ей что-то сказать украдкой, что-то дать понять…

Евгения Сергеевна даже старалась не оставаться с ним наедине на кухне, когда Маша была в комнате. Женщина не была уверена в намерениях мужа дочери, она все еще ругала себя за фантазии, но предоставлять себе возможность их проверить не хотела.

А тут эта поездка на дачу.

Утром Стас отвез жену, и день пошел своим чередом. Они съездили по магазинам, зять помог ей с уборкой и засобирался на встречу с друзьями.

— Ложитесь спать, Евгения Сергеевна, меня не ждите, буду поздно,— сказал он на прощание.

Женщина выдохнула, день пережили без приключений и второй как-нибудь протянут.

Но не тут-то было.

Стас явился поздно, теща уже спала у себя в комнате. Он долго возился в прихожей, снимая ботинки, пару раз тихонько выругался, и женщина поняла, что с друзьями посидели очень продуктивно. Потом в душе полилась вода, и она даже успела опять заснуть, когда дверь в комнату приоткрылась.

Зять вошел, сел на краешек ее постели и замер, прислушиваясь. Поняв по дыханию, что женщина проснулась, тихо сказал:

— Евгения Сергеевна, вы ведь не спите.

Он говорил медленно, слова выходили невнятными.

— Нам нужно поговорить. Да вы и сами, наверное, понимаете.

Женщина не пошевелилась, и он подвинулся поближе, теперь она чувствовала, что он сидит у самых ее ног.

— Что случилось, Стас, ты чего здесь? – теща старалась говорить твердым голосом, но он дрожал и звучал тихо.

— Как вы думаете, Евгения Сергеевна, чего я здесь? – повторил зять ее вопрос. – Поговорить надо.

— Не говори, пожалуйста, ничего, о чем потом пожалеешь, — фраза сорвалась с губ сама собой.

— Прямо как в плохом романе, — хмыкнул мужчина.

— Скажу я что-то или нет, но вы не можете отрицать очевидного, — продолжил он.

«Да, не могу», – признала про себя Евгения Сергеевна.

Даже если бы и хотела, банное полотенце, в которое был завернут зять, ей бы не позволило.

— Иди спать, Стас, ты немного не в себе, я понимаю… Маша уехала, ты расслабился с друзьями, да и время позднее, — пробовала уговорить зятя теща.

— Я как раз очень даже в себе, Евгения Сергеевна. Я, может, к этой ночи полгода готовился.

Он замолчал.

Женщина лихорадочно соображала, что делать, что сказать, чтобы прервать его следующий монолог, как-то перевести тему.

— А вы уже знаете, кто у вас, мальчик или девочка? – спасительная мысль всплыла неожиданно, и она так обрадовалась, что даже издала короткий смешок.

— Что? — не понял Стас. — Какой мальчик?

Он все еще пребывал в своих мыслях.

— Ну Маше на УЗИ сказали, кто там?

«Слава богу, это должно его отвлечь», — думала женщина. – «Давай, задай ему еще какой-нибудь вопрос не в тему».

— А вы уже твоим родителям сказали? – вопрос и правда вышел не в тему.

Но это подействовало, Стас явно нехотя, но ушел от щекотливого разговора.

— Да, сказали, конечно, — проговорил он, потирая лоб ладонью. — А пол нам не сообщили, мы сами попросили не говорить, решили, пусть сюрприз будет.

И он вышел за дверь, тихо притворив ее за собой и ничего не сказав напоследок.

Евгения Сергеевна не могла уснуть всю ночь. Она думала, что ей дальше делать, как уберечь дочь и ее семью.

«В конце концов», – размышляла женщина. – «Ничего ведь не произошло, так… странный разговор после посиделок в ресторане. В таком состоянии что угодно можно наговорить».

Но в глубине души она понимала, что это была только первая попытка, сама робкая и невинная. Что будет дальше, ей даже не хотелось представлять.

Проворочавшись до самого рассвета, женщина приняла решение. Она быстро собралась, пока зять заливисто храпел в своей комнате, отправила письмо коллеге по электронной почте и написала записку.

Пока ехала в электричке, Евгения Сергеевна прикидывала, насколько хорошо все продумала. С работой вопросов не возникнет, у нее как раз подходит очередной отпуск. Вернуться, чтобы написать заявление, она сможет в любой день. А там на удаленку попросит перевести, если дело затянется, или за свой счет возьмет.

Пока рано загадывать, может, у ребят с ипотекой побыстрее устроится, и тогда она сможет вернуться домой.

В записке она написала, что позвонила мама, ей нужна помощь, со здоровьем не все в порядке.

А маме объяснять ничего и не нужно, она просто обрадовалась, когда дочь объявила, что едет к ней на время отпуска.

Дни шли, Маша звонила из города, интересовалась делами, здоровьем бабушки, рассказывала о себе. От Стаса передавал приветы.

На исходе третьей недели звонок прозвенел поздно вечером, Евгения Сергеевна взяла трубку и услышала рыдания дочери.

— Мама, скажи мне правду! Я не знаю, кому верить! – Маша плакала громко, говорила в нос.

Было понятно, что за этим занятием она уже провела не один час.

— Машенька, детка, что случилось?! Ты в порядке? Что-то с малышом? — мать терялась в догадках и спрашивала обо всем, что придет в голову.

Но самый очевидный вопрос ей, как оказалось, в голову не пришел.

— Мама, это правда, что вы со Стасом меня обманывали?! Скажи мне, я должна знать!

Сердце Евгении Сергеевны пропустило такт, она прижала руку к груди.

— Детка, что ты говоришь? Кто тебе такое сказал?!

— Людка твоя… Людмила с работы, та, со злыми глазами! – рыдания стали не такими надрывными.

Дочь рассказывала дальше:

— Мы со Стасом на юбилей его коллеги в ресторан ходили. А там она с каким-то мужиком зависала, хорошо так набралась. Я на улицу вышла подышать, в зале было душно. Стаса звать не стала, он там с кем-то из коллег разговаривал. А Людка твоя курить вышла. Меня узнала и давай о тебе расспрашивать, где ты, что ты, куда в отпуск поехала. А потом и говорит, мол, а муж твой чего с матерью в отпуск не укатил?

Маша опять начала всхлипывать. У матери разрывалось сердце от жалости к бедной девочке и злости на коллегу Людку «со злыми глазами».

— Я не поняла ничего, так ей и сказала, а она на меня посмотрела и говорит, извини, мол, лишнего сболтнула. Ну я к ней пристала и не отстаю, рассказывай, говорю, теть Люд, раз начала. Ну ее долго просить не надо было, все мне вывалила!

Маша опять плакала громко, навзрыд.

— Как он тебя на машине встречал, цветы дарил, руки целовал…

Евгения Сергеевна вспомнила, как однажды, когда она принимала у Стаса цветы, он в шутку поцеловал ей руку.

— Маша, доченька… — попыталась вставить слово мать, но та не слушала.

— Я ночь не спала, все думала, вдруг Людка правду сказала. А потом решила, да что такое, какая-то тетка не в себе наболтала, а я и поверила! Молчала пару дней, а потом не выдержала и прямо у Стаса спросила…

В трубке повисла тишина, были слышны только всхлипывания и шуршание салфеток.

— И что он сказал, Мань? – не выдержала Евгения Сергеевна.

— Что это все ты! — закричала Маша.

Мать от неожиданности выронила трубку. Из лежащего на полу аппарата доносился громкий сердитый голос, прерываемый рыданиями.

— Он как услышал, на колени упал, давай за мои руки цепляться. Я думала, его удар хватил! А он мне говорит, что это ты ему прохода не давала! Заставляла на машине встречать и цветы дарить! Специально велела ему меня на дачу увезти, чтобы с ним наедине остаться!

Евгения Сергеевна, наконец, смогла поднять телефон, руки дрожали.

— Ну что ты, милая, нет, все не так… — она лепетала, не зная, как найти слова, чтобы утешить дочь, оправдаться самой и, может, даже оправдать зятя.

Рыдания в трубке прекратились, теперь слышалось что-то похожее на жалобное поскуливание.

— Я не знаю, кому верить, мам... Если это правда, то два самых близких человека предали меня. Я не знаю, как мне теперь с этим жить…

— Милая, Машенька, скажи мне, где сейчас Стас?

Мать серьезно забеспокоилась о состоянии дочери, та все-таки была в положении, и такой стресс мог не пройти даром. Что бы там ни случилось у них в семье, а с малышом все должно быть в порядке.

— Нету Стаса, — тоскливо протянула Маша. — Я его выгнала. Я теперь совсем одна… Я не знаю, как мне дальше жить... Ты приезжай, мам…

Евгения Сергеевна бегом помчалась собирать сумку. Первая электричка была только утром, но женщина не могла сидеть на месте и решила взять такси. Через несколько часов она была дома и сидела у кровати измученной переживаниями спящей дочери.

Немного придя в себя женщины серьезно поговорили. Если у Евгении Сергеевны и были поначалу мысли как-то защитить хитрого зятя ради сохранения семьи, то потом, после всего, что он наговорил жене про их «отношения», мать решила этого не делать.

Она рассказала дочери все обстоятельства и подробности их последнего разговора. Повинилась, что не смогла признаться раньше, потому сначала была не уверена, а потом не хотела разрушать семью.

Маша поверила матери, а вот на бывшего мужа женщина была в большой обиде. После развода она не пожелала с ним встречаться и даже не подала на алименты — не хотела иметь ничего общего с предателем.