Жемчужное ожерелье 1

(фантазия по мотивам ранних произведений Шолом-Алейхема)

Написано в сентябре 1994 года, но актер ТЮЗа Давид Енукашвили не рискнул поставить эту пьесу. Поэтому дополнено и исправлено в сентябре 1999 года.

Так было у Шолом-Алейхема в романе «Стемпеню».

XIX

Рохеле покупает ожерелье у жены Стемпеню Фрейдл

– Знаете что я вам скажу, свекровь? Если бы это обошлось недорого, я бы непрочь купить нитку жемчуга, крупного жемчуга.

– Ну, скажи сама, Рохеле, сколько раз я тебе говорила: пойди, дочка, к Фрейдл, к жене Стемпеню; там ты найдешь все, что душеньке угодно. Если хочешь, поймем сейчас же. Мне она уступит по дешевке.

Фрейдл в заклад под ссуды чаще всего брала ожерелья и мало-помалу сама стала торговать ими. Получая эти ожерелья от своих должниц почти задаром, она, естественно, имела возможность продавать их дешевле любой другой торговки. Постепенно Фрейдл вошла во вкус и начала не на шутку вести торговлю с Бердичевом и Бродами. Вся Мазеповка знала, что хорошую нитку жемчуга можно найти только у Стемпенихи.

Надо только удивляться, откуда взялись у Фрейдл такие способности к торговле, такое умелое обхождение с покупателями, такое искусство убеждать.

Когда Двося-Малка с невесткой вошла в дом Стемпеню, Фрейдл шумно приветствовала их.

– Кого я вижу?! Как поживаете, Двося-Малка? Знаете, я уж давно жду не дождусь вашего прихода.

– Моего? Почему, Фрейдл?

– Почему, спрашиваете! Уже год, как вы прячете такое сокровище у себя в доме! Зашли бы разок с невесткой выбрать что-нибудь подходящее для такой красавицы. Фи, Двося-Малка, нехорошо! Право, мне даже стыдно за вас.

– Вы тысячу раз правы, Фрейдл, милая! Но посудите сами, виновата ли я, если моя невестка не хочет никакого ожерелья? Сколько я ни упрашивала, - все зря.

– Вот еще новости! Как это не хочет? Значит, не смогли уговорить. У меня, небось, разохотилась бы.

Фрейдл проворно раскрыла большой зеленый сундук и нитку за ниткой стала вытаскивать и выкладывать на стол разнообразные ожерелья. Предлагая свой товар покупательнице, она как заправская торговка осыпала ее градом льстивых похвал и добрых пожеланий.

– Знаете, Двося-Малка, если бы вы меня послушались, я бы посоветовала вашей невестке взять вот это ожерелье, только это! Клянусь, вы нигде не увидите такого настоящего орлеанского жемчуга,- не видеть бы мне так горя и беды и вам также. Пожалуйста, прошу вас, - обратилась она к Рохеле, - наденьте это ожерелье. Клянусь богом, оно так и просится украсить вашу белую шейку! Носите на здоровье! Дай боже, чтобы ваша свекровь смогла через год купить вам по крайней мере пять ниток такого крупного жемчуга! Как он вам идет! Ну, скажите сами, Двося-Малка, вы ведь знаете толк в жемчуге: как это ожерелье ей к лицу, боже праведный!

С этими словами Фрейдл схватила зеркальце, лежавшее в сундуке, и стала с ним против Рохеле. Ее зеленые глазки сверкали от удовольствия, а на лбу даже пот проступил от чрезмерного усердия, божбы и лести.

– А ваш Стемпеню знай свое,-заметила Двося-Малка, указывая рукой на соседнюю комнату, откуда доносились очаровательные звуки.

– Да, играет,-ответила Фрейдл, показывая покупательницам все новые ожерелья.

Между Фрейдл и Двосей-Малкой завязался длинный разговор, обычный между двумя торговками, когда дело касается коммерции.

Рохеле сидела в сторонке, совершенно безучастная к разговору свекрови с Фрейдл. Она слышала другую речь, внимала другому голосу, другим словам. Каждый звук, который Стемпеню извлекал из своей скрипки, проникал глубоко в сердце Рохеле. Она лишь тогда поднялась с места, когда скрипка замолкла и в дверях показался Стемпеню. Их взгляды встретились, кровь прилила к их щекам. Стемпеню остановился в дверях неподвижно, словно пришитый к месту. Рохеле, не сводя с него глаз, сказала свекрови, что пора отправляться домой. Двося-Малка встрепенулась и заломила руки.

– Ой, гром меня порази! Смотрите, как мы тут заговорились! Ну, Фрейдл, что вы возьмете с меня за эту нитку? С меня вам грех запрашивать, Фрейдл. Со мной уж торгуйтесь по совести.

– По чистой совести, Двося-Малка, подавиться мне первые глотком, если я лгу! Сося мне давала за эту самую нитку восемнадцать рублей, клянусь вам своим здоровьем и здоровьем моего мужа. Но одно дело Сося, а другое-Двося. Словом, я возьму с вас пятнадцать целковых. И накажи меня господь,- пусть я потеряю все свое состояние! - если я хоть копеечку на этом наживаю, боже праведный, милосердый!

– Пятнадцать не пятнадцать, но двенадцать я вам дам, Фрейдл. Двенадцать целковых наличными.

– Ну что вы, Двося-Малка, дай вам бог здоровья! Не торгуйтесь ради всего святого! - с жаром воскликнула Фрейдл, схватив обе руки покупательницы, как будто собираясь отплясать с ней "Веселую".

Тем временем Стемпеню и Рохеле удалось обменяться несколькими фразами.

– Я хотела вам кое-что сказать, Стемпеню.

– Я тоже, Рохеле.

– Вы уже сказали.

– Когда?

– В письме.

– Этого мало.

– Слишком много.

– Даже и сотой доли...

– Ошибаетесь.

– Клянусь жизнью, я изнываю! Где можно с вами встретиться?

– Не знаю, где мы можем встретиться.

– Разве вечерком?

– Где?

– На Монастырской улице.

– Когда?

– В субботу. Вы выйдете с противоположной стороны к монастырскому саду.

– Я не хочу! Не могу!

– Вы должны, Рохеле, умоляю вас! На одну только минутку приходите. Будьте тaм, ради бога, в субботу вечерком. Я буду вас ждать.

– Я не приду.

– Вы придете, Рохеле, вы придете!..

– Ну, дочь моя,-окликнула ее Двося-Малка, - пойдем домой. Еле выторговала за четырнадцать целковых. Я и не знала, Фрейдл, что вы такая ловкая торговка.

– Эх, Двося-сердце! Ну и мастерица же вы торговаться, дай вам бог здоровья! До свидания! Всего хорошего! С обновой вас! Носите на здоровье! Порвите на здоровье!

– На костылях бы ей ковылять! Всю кровь мне испортила! - сказала Фрейдл мужу после ухода покупательниц.-А она, невестка, эта белая телка, тоже хороша! Сидит и молчит. Ей так пристало ожерелье, как свинье хомут.

 
XX
Опять об ожерелье
 

Когда Рохеле вернулась домой с ожерельем на шее, свекровь первым долгом подвела ее к Айзик-Нафтоле. На ее лице сияла счастливая улыбка, словно она сделала бог весть какое приобретение.

– Взгляни-ка, Айзик-Нафтоля, какое ожерелье: дешевка, настоящая находка.

– Айзик-Нафтоля подошел к Рохеле вплотную, хорошенько присмотрелся к ожерелью с видом знатока, потянул носом и, наконец, спросил:

– Сколько заплатила?

– Угадай. Ты же купец, вот и отгадай,-с улыбкой ответила Двося-Малка.

– Я ведь не знаю, дорого ли ты заплатила или дешево,

– Говорят же тебе, дешево, остолоп этакий, дешевле краденого! Положим, немало крови я себе испортила, до хрипоты накричалась с этой мошенницей, с этой музыкантшей, чтоб у нее рожа распухла! Ну и умеет же торговаться! Настоящая базарная торговка. Черт ее ведает, где и когда она этому научилась! Язычок-точно на шарнирах! Изо рта пламя пышет. Мечется, как щука в сетях, когда с покупателем разговаривает, погибель на нее, на эту Стемпениху!.. Ну чего же ты молчишь, Айзик-Нафтоля? Скажи, какая, по-твоему, цена этому ожерелью, - послушаем, какой ты ценитель.

– Цена этому ожерелью,-схватившись за бороду, завел Айзик-Нафтоля, - такая нитка жемчуга должна стоить не более и не менее - погоди-ка, дай мне хорошенько прицениться, - тут ведь и ошибиться недолго!.. Дешевка, говоришь, да? Дешевка? Гм... Если в самом деле дешевка, то и тогда ты должна была заплатить за эту нитку не менее, чем пять с полтиною, а красная цена ей семь целковых.

– Балда!-как из пушки выпалила Двося-Малка. Айзик-Нафтоля даже вздрогнул и отскочил в сторону.-Остолоп эдакий! Ослиная голова! За такую нитку жемчуга пять с полтиной? Скотина безмозглая! Немой, и тот бы лучше сказал!.. Есть у тебя глаза или нет? На, присмотрись хорошенько, дурак набитый!

И, схватив Рохеле за руку, Двося-Малка снова подвела ее к Айзик-Нафтоле, приподняла ей голову - полюбуйся, мол, какая дешевка!-и продолжала осыпать мужа бранью и насмешками.

Бедный Айзик-Нафтоля моргал глазами и шмыгал носом, боясь слово вымолвить. Но тут судьба прислала ему на выручку сына,-он только что пришел с прогулки с неизменной тросточкой в руке. Теперь уже настал черед Мойше-Мендла оценить жемчуг на стройной белоснежной шее его жены. И он точно определил, что цена этой нитке без преувеличения три целковых.

Двосей-Малкой овладела такая ярость, что она даже расплакалась-то ли от досады, что никто не оценил по достоинству ее дешевую покупку, то ли от обиды на Стемпениху, так бессовестно ее обманувшую.

– Тоже мне, с позволения сказать, ценитель! - гаркнула Двося-Малка на сына.-Такой же знаток, как и его папаша! Почему целых три рубля, сыночек? Почему не дешевле?

– А потому что им красная цена - три рубля. Это же самое обыкновенное монисто! Я, мама, видывал на своем веку жемчуг. Представь себе, мне не раз приходилось видеть нитку жемчуга, настоящего жемчуга.

Целый день все трое ссорились и грызли друг друга из-за ожерелья.

– Если бы он угодил мне пулей прямо в сердце, - жаловалась Двося-Малка,-мне было бы гораздо легче, чем слышать такую нелепицу. "Пять с полтиной"! Допустим, эта мошенница, эта торговка-холера бы ее задушила сию же минуту!-обманула меня, хотя до сих пор меня еще никто никогда не обманывал. Ну, да черт с ней, со Стемпенихой, будь она трижды проклята вместе со своим Стемпеню! Но зачем растравлять рану и называть такую цену? "Пять с полтиной"! Пять с половиной дюжин волдырей ей в самую печенку и пять с половиною недель трястись ей в лихорадке! Положим, я у нее вырву из рук мои кровные денежки, как у собаки из зубов! Вырву, можете быть уверены! Но как это человек позволяет себе сказать "пять с полтиною"?!

Вся эта сцена показалась Рохеле до того омерзительной, что она перед сном сняла ожерелье с шеи и запрятала на дно сундука с твердым намерением никогда больше не надевать его. Обиднее всего было то, что Мойше-Мендл проспорил с мамашей весь день об ожерелье, а на нее, Рохеле, не обратил ни малейшего внимания, - даже не поздравил с обновкой. Весь день ее подводили то к одному, то к другому, как корову на ярмарке. Каждый задирал ей голову, щупал ожерелье, а о ней самой забыли.

По натуре незлобивая, неспособная, казалось, сердиться, она в этот раз пылала гневом на всех, особенно на своего муженька. А муженек спокойно пообедал и тотчас побежал в синагогу. А так как в синагоге в тот вечер происходило какое-то торжество, то он, как нередко с ним случалось, остался там чуть не до рассвета.

Рохеле была вне себя, все у нее внутри кипело. Лицо у нее пылало, голова чуть не разрывалась от боли, а ушах шумело и звенело. Она сама не знала, что с ней... К ужину в этот вечер она даже не прикоснулась. Двося-Малка, как водится, покоя ей не давала: почему она ничего не ест? отчего не пьет? Но на этот раз не действовали никакие уговоры. С воспаленными глазами Рохеле удалилась к себе в комнату, быстро разделась, бросилась на кровать, и из глаз ее внезапно полились слезы, горячие слезы, и она плакала долго, долго...

(Из романа «Стемпеню»)

Роман "Стемпеню" был написан Шолом-Алейхемом в 1888 году и напечатан в изданном им сборнике "Ди юдише фолкс-библиотек" (Еврейская народная библиотека), книга по литературе, критике и науке, книга первая, Киев, 1888.

Роман "Стемпеню" - это первая попытка Шолом-Алейхема создать реалистический роман из еврейского быта шестидесятых годов прошлого века. Об этом он пишет С. Дубнову (буржуазный еврейский историк и литературный критик, род. в 1860 г., погиб во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.) в письме от 2 сентября 1888 года: "Для моего сборника я пишу "еврейский роман" под названием "Стемпеню". Это имя принадлежит личности, которая в известной мере является исторической. Во всяком случае для юго-западного еврейства. Стемпеню был не кем иным, как замечательным маэстро, скрипачом в Бердичеве... Типов, то есть я хотел сказать характеров, всего имеются только три: Стемпеню - художник, поэт и тому подобное в еврейском смысле, его жена - мелочная, жадная, жестокая личность, и, наконец, еврейская Лаура-идеал чистоты, приятности, красоты и чуткости. Собственно сюжет не отличается изобретательностью, процесс любви - один момент, как и подобает евреям двадцать лет тому назад..."

В своем письме от 11 ноября 1888 года Шолом-Алейхем пишет тому же Дубнову: "Одновременно с этим посылаю вам срочно мое новое произведение "Стемпеню" (мой первый роман), которое я вам давно обещал... Проникшись мыслью написать еврейский роман для народа, я спустился к нему, к народу, перенял от него чудесные легенды об этой, так сказать, исторической личности... С этой целью... я стал списываться и установил личные связи с музыкантами, которые отчасти открыли передо мною душу этого человека. Остальное уже выполнила моя творческая фантазия"

При последующих изданиях романа Шолом-Алейхем внес небольшие стилистические исправления и устранил местами некоторые длинноты.

Разумеется, от Шолом-Алейхема остались только эти две сцены, причем основательно переработанные.

Первая постановка режиссера Анатолия Лобова в декабре 1999 года на сцене русского ТЮЗа, вторая – его же в ноябре или декабре 2010 года на обновленной сцене того же театра. Вот Хануку-2010 не помню. И ничего о ней в дневниках не нашел. Наверно, не ходил на нее. А в январе 2011 года в возрасте 77 лет умерла Рива (Ревекка Гершевна Крупник, организатор еврейской театральной студии "Симха", директор воскресной еврейской школы, директор программы по уходу на дому благотворительного центра "Хэсед Элиягу", президент Ассоциации еврейских женщин Грузии), и спектаклей больше не было. Только вечер на йорцайт (первую годовщину смерти), посвященный памяти Ривы.

Участники спектакля

Двое ведущих
Меир-Залмен Шнеерзон
Хава-Двося
Соломончик, их сын
Злата-Броха Петухова
Рейзеле, бедная родственница в доме Меира-Залмена
Авремеле-Рам, еврейский музыкант
Фима Рубинчик, клерк мадам Петуховой, он же пакид в аэропорту
Служанка Голда в доме Шнеерзона
Пристав
Двое понятых
Раввин
гости на свадьбе
люди в аэропорту

Исполнители  (как помнит автор по спектаклю 1999 года)

Фейгеле -  Белла  Макаридзе
Авремеле – Рам -  Илюша Раимов
Соломончик – Илья Маградзе
Злата-Броха – Юля Иванова (ныне – супруга врача Хучуа, вместе с мужем и детьми – в Израиле)
Хава-Двося – Вика Пивоварова
Меир-Залман – Филипп Улановский
Клерк в банке Фима Рубинчик, пакид в аэропорту – Леня Волчек
Пристав  - Анатолий Лобов
Первый понятой  - вероятно, Андрей Бондарчук
Второй понятой
Служанка Голда - Нана Николаишвили
Раввин
Гости на свадьбе и люди в аэропорту – массовка из учащихся воскресной школы      

Участники по картинам

Пролог – 2 ведущих.
Картина 1. Решение о женитьбе Соломончика – Х-Д, Соломон, М-З, Рейзеле (4)
Интермедия 1. Несчастный влюбленный (монолог Авремеле) – Авремеле, М-З (2)
Картина 2. В банке. Петухова, клерк, Х-Д, Рейзеле (4) +Соломон
Интермедия 2. Письмо. Авремеле, Голда (2)
Картина  3. Обсуждение покупки  в доме Шнеерсонов. Х-Д, М-З, Рейзеле, Соломончик (4)
Интермедия 3. Пристав и 2 понятых (3)
Картина 4. Конфискация. Пристав, двое понятых, Петухова, клерк (5)
Интермедия 4. Фима и Голда (2)
Картина 5. Накануне свадьбы. Х-Д, Рейзеле, Авремеле (3)
Интермедия 5. Встреча с Рамом. Рейзеле, Рам, клерк (3)
Картина 6. Невеста пропала! "Сват". Х-Д, Соломончик, М-З, Голда,клерк (5)
Интермедия 6.  На свадьбу. Ведущие (2)
Картина 7. Свадьба. Все, кроме Рейзеле и Рама.
Картина 8. Израиль. Аэропорт. Все участники спектакля.

; (музыкальный зачин) 

Пролог
(из противоположных кулис появляются ведущие)

1-ый ведущий Шолом Алейхем!
2-ой ведущий Алейкум Салям!
1-ый ведущий Нет, я не в этом смысле!
2-ой ведущий А в каком ты смысле выразился?
1-ый ведущий Шолом Алейхем – это не только «мир входящим». Шолом Алейхем – это еще и литературное имя великого сказочника, создавшего целый мир, в котором есть Егупец и Бойберик, Касриловка и Налёвцы. Мир, населенный удивительными, особыми людьми.
2-ой ведущий А в чем, собственно, их особенность?
1-ый ведущий Она -  в их обыденности, повседневной типичности, в том, что они – это и я с тобой, и ты со мной, и мы друг с другом, и, зрители в этом зале, и весь мир, который нас окружает...
2-ой ведущий Так, значит, мы сейчас будем показывать сказку?
1-ый ведущий Скажу тебе по секрету: ничего подобного Шолом Алейхем никогда не писал. Но автор сценария по словечку вытянул из героев многих произведений Шолома Нахумовича Рабиновича нить всего того, что мы увидим и услышим сегодня, режиссер и музыкальный оформитель бережно и любовно нанизали на эту ниточку жемчужины нашего еврейского искусства, а наши непрофессиональные исполнители все вот это жемчужное ожерелье подарят сегодня зрителям.
2-ой ведущий Так что и это все о нас?
1-ый ведущий И это все для нас!
(весело, под музыку уходят со сцены, поднимается занавес)

(Представление участников)
 
; Все выходят и поют: «В маленькой Парижевке такое приключилось, самому Егупецу даже и не снилось!»

Картина 1-ая. Утро в доме Шнеерзона.
Гостиная в доме Шнеерзона. Появляется служанка, убирает дом. С гитарой в руках в дом крадется Соломончик. Песня и танец Соломона  и служанки - «Зяма».

Х-Д (громко, издали) Соломончик! Соломончик!
 (музыка умолкает, служанка убегает, Соломончик притворяется спящим)
Цыпленочек ты мой, зинеле! Сыночек!
(появляется заспанный Соломон, в другом сценическом варианте Х-Д обнаруживает своего сына Соломончика на софе) 
Х-Д А рык зол арайн ин дан тотенс тоте! Где тебя черти носят? Сколько тебе можно кричать?! С вечера тебя не уложишь, утром тебя не поднимешь. Нет, так больше продолжаться не может! Вчера опять в карты играл до одурения? В «очко» резался, да?
Соломон Ну, мамеле! А что я такое плохое сделал?
Х-Д Он еще спрашивает! Запомни! Ты – сын самого уважаемого еврея во всей нашей
Парижевке... Сын самого Меира-Залмена Шнеерзона, которому кланяются пристав, начальник железнодорожной станции и даже сам почтмейстер! Вот какой уважаемый у тебя отец! Нет бы - взять с него пример... Так нет, этот шмендрик, этот цикрохенер, этот гурнышт... делает все наоборот. Ну скажи мне, какой пример ты можешь подать нашей парижевской молодежи? Ты ведь куришь?
Соломон Куру, мамеле, куру! (почесывая живот и потирая заспанные глаза)
 Х-Д Пьешь...
Соломон Пью.
Х-Д По бабам, знаю, ходишь...
Соломон Угу...
Х-Д И в карты режешься!
Соломон Ну?
Х-Д Баранки гну! А ну-ка проснись немедленно, а не то я как выйду из себя, тогда я просто не знаю, что я с тобой сделаю!
(гоняется за сыном, Соломон убегает, но Х-Д внезапно останавливается. Музыка «Ицык от а хасене гехат»)
Х-Д Значит так – будем жениться!
Соломон Что значит – будем?
Х-Д Ты будешь жениться, шлемазл, ты! Неужели у тебя не осталось в голове хотя бы немного «сейхл»?
(стучит пальцем по собственному лбу, Соломон нерешительно подходит к ней.)
Соломон А на ком, мамеле?
Х-Д Он еще спрашивает!... Все парижевские девушки сочтут за честь стать невесткой такого человека, как твой папа, ничтожество ты этакое – весь в отца... Ой, что я говорю... Ты же понимаешь, Соломончик, найти невесту – не проблема! Но я ведь тоже не дура, чтобы женить тебя на ком попало. Ты ведь такой, прости меня, осел, что на тебе каждая захочет поездить. А вот этого мы и не допустим. А потому ты женишься на Рейзеле!
Соломон На Рейзеле? Ха-ха-ха... Ну и рассмешила ты меня!
Х-Д Ты правда такой цудрейтер, ыбербутл, или притворяешься? Не пойму, тебе говорят хорошее дело, а ты ржешь как жеребчик. А чем тебе Рейзеле не пара? Все что девушке полагается – все при ней. Работящая – вся в своих родителей, да будет земля им пухом! Такая тихая, что ни в чем тебе не будет перечить. И за эти три года, что она живет она живет у нас – своего троюродного дяди, твоего папаши – мы к ней так привыкли, как к родной дочери.   
Соломон Мама, слушай, а ты больше никого поблизости не нашла? Ну, скажем, нашу кухарку Зелду? Или служанку Голду? Если считать по-твоему, то они очень и очень подходящие невесты. И я уже готов! Я хоть сегодня женюсь... на всех сразу! 
Х-Д Тоже мне а клиге коп нашелся, а ицн паровоз! Нет, зинеле, ты женишься только на одной, и твоей женой станет Рейзеле. Ты опять что-то хочешь сказать? Молчи, шлемазл, пока я еще в духе!
(Музыка. Входят Меир-Залмен и Рейзеле)
Х-Д Отец! Мы с Соломоном только что приняли соломоново решение!
Соломон Мы пахали...
Х-Д Разговорчики, Соломон, разговорчики! Я тебя выслушала, а теперь вы все меня выслушайте меня! Короче, мы женимся!
Соломон Мама, это я женюсь, я!
Х-Д Не перебивай, когда старшие говорят!
М-З А кто у нас будет невеста?
Х-Д А невеста у нас будет... Угадай!
М-З Не иначе как Лееле Шнайдерман, дочка нашего мясника!
Х-Д Нет! Деньги у нас есть, мясо мы покупаем, зачем нам мясничиха? Думай дальше!
М-З Тогда, наверно, Переле Шпильман?
Х-Д Горазд же ты пальцем в небо тыкать! Для чего она мне нужна? Раз в месяц ходить в кинематограф к ее папаше?
Соломон Мама, но ведь женюсь я, ты что, опять забыла?
Х-Д Соломон, ты меня не зли, я сегодня нервная!
М-З Тогда... Тогда... Не знаю кто тогда!...
Х-Д Протри глаза, Меир-Залмен, протри и оглянись. Да повнимательнее!
М-З Ох, неужели?
Рейзеле Хава-Двося Моше-Хаимовна! Уж не меня ли вы имеете в виду?
Х-Д Именно тебя, доченька!
Рейзеле Но ведь меня никто не спросил, согласна ли я?!
Х-Д Вот еще что! Да чтобы я у тебя спрашивала, хочешь ли ты выйти замуж за сына самого Меира-Залмена Шнеерзона?! Да кто ты такая? Погляди на себя! Или ты думаешь, что к тебе выстроится целая очередь завидных женихов? Может быть, тебе графа Потоцкого подать? Или фабриканта Бродского? Ты все поняла, Рейзеле?
Соломон Рейзеле, какая тебе разница? Все равно за нас, как всегда все давным-давно все решено! (Соломон поет «Ицык от а хасене гехат»)
Х-Д (хлопая в ладони) Браво, браво, Соломончик! А пока мы считаем, что невесте положено сделать свадебный подарок.
М-З Обручальное кольцо?!
Х-Д Это – потом... А еще?
Соломон Ночную рубашку...
Х-Д Сыночек, а теперь ты сыграл фальшивую ноту. О ночной рубашке у Шолом-Алейхема ничего не написано...
М-З Тогда – гранатовый браслет!
Х-Д А этот вообще Куприна вспомнил...
Соломон Хорошо еще, что «Гранатовый браслет»,  а не «Яму»!
Х-Д Я тебе покажу яму! Вот запру тебя на замок, тогда навеки отучишься острить в разговоре с мамой. Еще бы бриллиантовые подвески вспомнили...
М-З А что? 
Х-Д Будь я женой Ротшильда, обязательно подарила бы. Но ведь ты, Меир-Залмен, вовсе не Ротшильд! И вообще, живешь не в Париже, а в Парижевке. А это – две большие разницы....
Соломон А что мы тогда, мама, подарим нашей невесте?
Х-Д Ожерелье... Из чистого жемчуга! Рейзеле, ну-ка, пошли со мной? А ты, Меир-Залмен, не стой как изваяние (истукан). Лучше пойди и объяви о предстоящей свадьбе всей Парижевке!
Соломон Мама, мне пора на занятия... в хедер! (бежит)
Х-Д Знаю твои занятия, знаю! Глаза бы мои тебя не видели!

(занавес закрывается)

;

Интермедия 1. Несчастный влюбленный

(монолог Авромеле)

Авр Как я люблю эту чудесную девочку, мою Рейзеле. Если б вы только знали, как я ее
люблю! Рейзеле, эта маленькая резвушка, с которой мы так любили сидеть рядышком на берегу нашей речки, превратилась в небесное создание. Она – мой ангел небесный, душа моей души, жизнь моей жизни, песнь моей песни... Я не сплю по ночам и вижу ее во сне, без нее светлое солнце темнеет в моих глазах. И я люблю ее, как саму жизнь, и я умираю всем своим существом, изнывая от желания вечно видеть ее, и вечно любить ее, и вечно быть с нею. Но как только я оказываюсь с нею  рядом, я словно немею и цепенею, и только смотрю на нее, смотрю долго-долго. И когда она спрашивает меня: «Авремеле! Отчего ты сегодня такой грустный?», я не отвечаю ей ничего. А когда она говорит мне: «Сыграй что-нибудь», то флейта моя поет ей обо всем, что так трудно высказать словами.
(Появляется Меир-Залмен)   
Авр Шалом, дядя Меир-Залмен!
М-З Шалом, Авремеле! Ты уже слышал, какие новости в нашем доме?
Авр Нет, дядя, не слышал.
М-З Твоя родная тетя Хава-Двося решила женить нашего Соломончика. Считай, что ты уже приглашен на свадьбу... И не забудь захватить свою флейту, чтобы сыграть что-нибудь веселенькое, что еще с тебя взять?
Авр А на ком, дядя, женится Соломончик?
М-З Ни за что не угадаешь!
Авр                Я и гадать не хочу!
М-З Соломон женится на... Рейзеле!
Авр На Рей-зе-ле?
М-З Ты удивлен? И я не меньше. Ну, зай гезунт, некогда мне с тобой разговаривать, пойду объявлять дальше (М-З уходит).
Авр На Рейзеле? Но... так нельзя! Пусть я беден, пусть! Но я ее люблю и не могу
допустить, чтобы Рейзеле была несчастлива! А может быть, она любит Соломона, а не меня? Он такой богатый, важный, на гитаре играет, романсы поет. Но тогда почему она слушала мою флейту и мои песни?

;

(Мелодия на флейте (в изначальном варианте – на скрипке). Авремеле уходит. Занавес открывается.

;
Звучит музыка «Семь сорок» или  «Бублички». Хава-Двося с Рейзеле подходят к двери «Купи-Продай банка»)

Картина 2. Торговое заведение мадам Петуховой
(Фима сидит за прилавком)

Х-Д Простите, это что, банк?
Фима Нет, это одесский привоз! Мадам, Вы что, вывесок не читаете? Это самый настоящий банк: берем депозиты, выдаем кредиты, торгуем закладом, шныряем рядом. В заклад под ссуду принимаем посуду, жемчуг и злато, сарай и хату! Получив задаром, торгуем товаром! Самые дешевые брульянты во всей Парижевке, самый крупный жемчуг во всей Егупецкой губернии! И самая знаменитая управляющая – мадам Злата-Броха Петухова!
(Входит мадам Петухова)
Пет. Ну раскудахтался как петух голландский, всех кур в округе распугал! О, кого я вижу?! Сама Хава-Двося Шнеерзон осчастливила нас своим визитом!  Как поживаете, Хава-Двося? Признаюсь, я уже давно жду не дождусь Вашего прихода...
Х-Д Почему, мадам Злата-Броха?
Пет Вы еще спрашиваете – почему? Вся Парижевка только и говорит о предстоящей свадьбе, а вы еще не заходили ко мне выбрать что-нибудь подходящее для этой красавицы.
(Петухова показывает товар)
Пет. Если бы вы меня послушались, то я бы посоветовала вашей будущей невестке взять жемчужное ожерелье.
Х-Д Ожерелье? Это как раз то, что нам надо!
Пет. Клянусь, Вы никогда и нигде не увидите такого настоящего орлеанского жемчуга – не видать бы мне так горя и беды. И Вам – тоже...
Х-Д Ну, покажите его поближе...
Пет. Пожалуйста! Прошу Вас! Наденьте это ожерелье! Нет, госпожа Хава-Двося, оно так и просится украсить белую шейку вашей будущей невестки! О, как красиво! Носите на здоровье! Дай Бог, чтобы Ваша свекровь смогла через год купить вам по крайней мере пять... Нет, лучше – шесть ниток такого крупного жемчуга...
Х-Д Я сама знаю, сколько жемчуга мне купить моей невестке!
Пет. Что Вы, что Вы! Я не хотела Вас обидеть! Ну, скажите сами, Хава-Двося, если Вы знаете толк в жемчуге...
Х-Д Госпожа Хава-Двося! А Вы еще сомневаетесь, знаю ли я толк в жемчуге? Да у меня самой... почти десять таких ожерелий...
Пет. Госпожа Хава-Двося, но такого ожерелья у вас точно нет! Вы только посмотрите, как оно ей подходит, к ее лицу,  к ее шейке!.. О, готеню!
(Хава-Двося примеряет ожерелье Рейзеле)
Х-Д Ну, мадам Злата-Броха, что Вы возьмете с меня за эту нитку? С меня Вам грех спрашивать много. Тем более что я приглашаю Вас на свадьбу моего Соломончика.
Пет. Спасибо! Огромное спасибо...
Х-Д Так что со мной уж торгуйтесь по совести.
Пет. Конечно же, по чистой совести, Хава-Двося...
Х-Д Госпожа Хава-Двося!
Пет. Да подавиться мне первым же глотком, если я лгу! Мирра-Сося, между прочим, давала мне за эту самую нитку  аж 20 рублей. Клянусь Вам своим здоровьем и здоровьем моего покойного мужа, царствие ему небесное! Но одно дело - Мирра-Сося, а другое – Хава-Двося! Словом, я возьму с Вас почти  по себестоимости...
Х-Д А сколько это будет?
Пет. 15 целковых.
Х-Д Целых 15 рублей? Бог с Вами! Вы что, смеетесь надо мной?
Пет. Пусть накажет меня господь, пусть я потеряю все свое состояние, если я хоть одну лишнюю копеечку не этом заработаю, о готеню...
Х-Д Да что Вы говорите?! На такие деньги можно купить целую козу, а не только это ожерелье, пусть оно даже сто раз из чистого жемчуга. Ладно, 15 не 15, а 12 я вам дам... Злата-Броха, я  даю Вам целых 12 целковых наличными, а это – большие деньги.
Пет. Ну что вы, Хава-Двося, побойтесь Бога, дай он Вам побольше здоровья! Не торгуйтесь дальше, а то Вы меня совсем разорите. Оно мне самой обошлось в 13 рублей.
Х-Д Так я Вам 13 и даю! Это коза и петух!
Пет. Вы сказали – 13 с половиной? Но это же даром. Вы хотите, чтобы я отдала Вам такую вещь просто за бесценок! Что же мне с Вами делать? Ладно, так и быть. Берите! За 14. Ну и мастерица Вы торговаться!
(получает деньги, отдает ожерелье, раскланивается)
Пет. До свиданья! Всего хорошего! С обновой Вас! Носите на здоровье! Порвите на здоровье! (Хава-Двося и Рейзеле уходят)
Пет. (Фиме) На костылях бы ей ковылять! Из-за одного рубля торговалась, жадина проклятая! Всю кровь мне попортила. А впрочем, ее будущей невестке это ожерелье, которое обошлось мне в два рубля 85 копеек, очень походит. Как черная уздечка - белой кобылице.
(появляется Соломон)
Сол. Ласточка  ты моя ненаглядная! Ну как, они уши, наконец?
Пет Уходи вон к своей невесте Рейзеле (показывает на кулису). 
Сол. Ухожу, ухожу!

(закрывается занавес)


;

Интермедия 2. Письмо.

Рейзеле Где же Авремеле? Вся Парижевка уже знает об этой злосчастной свадьбе, а от него ничего не слышно. Может быть, и в самом деле он меня не любит? Хоть бы знак подал или весточку прислал! (уходит)
(выбегает Авремеле с письмом)
Авремеле Рейзеле! Рейзеле! Что же мне делать? Как передать это письмо? Голда! Голда!
(выходит Голда)
Голда Авремеле? Да ты с ума сошел! Если тебя здесь увидит госпожа Хава-Двося...
Авремеле Теперь все равно. Я уезжаю, Голда! Вот – передай Рейзеле это письмо. Только чтобы никто не увидел. И скажи ей... Нет, ничего не говори! (убегает).
Голда Бедный Авремеле...

(занавес поднимается)

;

Картина 3. Днем в доме Шнеерзонов.
Меир-Залмен лежит на диване. Появляются Хава-Двося и Рейзеле – после возвращения от мадам Петуховой)).

Х-Д Взгляни-ка, Меир-Залмен, какое ожерелье! Да еще так дешево – а мецие!
М-З Сколько заплатила?
Х-Д Ты же купец, ты и отгадай!
М-З Но я ведь не знаю, дорого ли ты заплатила или дешево...
Х-Д Говорят же тебе – дешево, остолоп ты эдакий, дешевле краденого! Положим, немало крови я себе испортила, до хрипоты накричалась с этой мошенницей, чтоб у нее рожа распухла! Ну, и умеет она торговаться! Такая молодая, а уже настоящая базарная торговка! Черт ее ведает, где и когда она этому научилась. Язычок подвешен как на шарнирах, а изо рта пламя пышет.
М-З Ты не обожглась, Хава-Двося?
Х-Д Ну, Меир-Залмэн, чего же ты молчишь? Послушаем, какой ты ценитель. Какая же, по твоему, будет цена этому ожерелью? 
М-З Дай подумать! Такая нитка жемчуга должна стоить... Погоди, дай хорошенько прицениться. (Надевает очки). Тут ведь ошибиться недолго. Так ты говоришь –дешево, да? (Отирает лоб платком). Дешево? Если и в самом деле это дешевка, то ты тогда должна была заплатить за эту нитку не меньше чем пять с полтиной рублей...Ну, крайняя цена – 7 целковых.
Х-Д Чтоб ты лопнул! Чтоб у тебя все глаза повылазили! (Надвигаясь на мужа). Балда! Ослиная голова! За такую нитку жемчуга – 5 с полтиной?
М-З 4 с полтиной.
Х-Д Скотина безмозглая! Есть у тебя глаза или нет? Немой и тот бы лучше сказал. На, присмотрись хорошенько, дурак набитый! (Вертит голову Рейзеле с ожерельем).
Рейзеле Ой, больно!
Х-Д А ты терпи! (Входит Соломончик). Сыночек! Посмотри, какое я купила сокровище для твоей будущей жены! (Вертит Рейзеле).
Соломон Вот это вот ожерелье? Момеле, да ему красная цена – три рубля в базарный день!
М-З А я что говорил?
Х-Д Еще один ценитель! Такой же хухем балайла, такой же знаток, как и его папаша. Почему же целых три рубля, Соломончик? Почему не пять с полтиной или 3 рубля 60 копеек?
Соломон Потому, что мамеле, такая этому ожерелью настоящая цена. Это же самое обыкновенное монисто. Я, мама, видывал не раз настоящий жемчуг, ты мне поверь! (Стучит кулаком себе в грудь, Рейзеле убегает, М-З смотрит с укоризной, Х-Д садится на диванчик)
Х-Д Чтоб вы все провалились! А в первую очередь - эта мошенница, эта так называемая мадам, чтоб холера задушила ее сию же минуту, будь она трижды проклята! Как она меня обманула! Меня до этого дня еще никто никогда не смел обмануть, пять с половиной дюжин волдырей ей в самую печенку, и три недели еще трястись ей в лихорадке! Ох, и вырву я у нее мои кровные денежки, как у собаки из зубов! Вырву, можете быть уверены. Соломон, приведи сюда судебного пристава!
Рейзеле (апарт) Но где же Авремеле? Вся Парижевка уже знает об этой злосчастной свадьбе, а от него ничего не слышно. Может быть, и в самом деле он меня не любит? Хотя бы знак подал или весточку прислал.
(Занавес закрывается)


;

Интермедия третья. Пристав и понятые. (начало – до появления пристава - придумал Лобов)

Первый Где моя копилка?
Второй Ты же свою копилку на горилку променял.
Первый А где ж моя горилка?
Второй Где ж твоя горилка?
Первый Да, где моя горилка? Кто бы мне сказал?
Вместе А мне смешно, смешно, а мне то что с того? Да ничего!
(Появляется пристав)
Пристав Здорово, хлопцы!
1,2 Здравия желаем, господин пристав!
Пристав Что, горилка кончилась?
1,2 Так точно, господин пристав, нема горилки!
Пристав А вы поможете мне в одном важном деле – будет Вам горилка.
Первый А насчет денежек как?
Пристав Будет что и в копилку положить.
Второй Завсегда рады помочь, господин пристав!
Первый Вы только скажите что делать...
Второй И кто виноват...
Первый Конечно же евреи!
Второй Они всегда во всем виноваты!
Пристав По заявлению Шнеерзонихи.
Первый Что, еврейка и еще жалуется?
Пристав Мы будем делать обыск у банкирши Петухович!
Второй Ура! Вот это – другое дело! Я же говорил – во всем евреи виноваты.
Первый Это я такое сказал, а ты только поддакнул.
Пристав Не ссорьтесь! Вы оба будете понятыми. За мной, хлопцы!
(идут)
Пристав Немедленно откройте! Это полиция!

(Занавес открывается. Навстречу – З-Б Петухова)

;

(музыка из популярного полицейского фильма или сериала)

Картина 4.
конфискация. Обыск в торговом заведении

(Пристав в сопровождении двух понятых идет в банк мадам Петуховой)
Пристав Медленно открываете, госпожа Петухова! Это полиция!
Петухова А куда торопиться? Чай, не пожар...
Пристав Мадам Петухова, я уполномочен заявить Вам, что Ваше дело – швах. Только что я получил из Егупеца бумагу, что ваш банк закрывается.
Петухова Вот так обрадовали – аж сил нет. А за что?
Пристав А за то, что Вы, дескать, торгуете налево и направо достоянием всей Егупецкой губернии, да еще и краденным. Вот недавно Вы продали одной весьма уважаемой даме из нашего местечка жемчужное ожерелье, которое, как оказалось, принадлежало самой французской королеве.
Петухова Брехня! Врешь ты, как мерин сивый?
Пристав Как Вы разговариваете с представителем властей? Понятые, прошу зафиксировать факт оскорбления представителя власти!
Петухова Ладно, не мерин... И никого я не оскорбляла. А ожерелье я купила в Налевках за три рубля. Не могло оно быть у французской королевы!
Пристав Могло – не могло, а факт налицо. И потому впредь до получения особого распоряжения все операции в Вашей конторе запрещаются, ценности подлежат сдаче в полицейский участок.
Петухова А я?
Пристав А Вы можете свободно выехать из нашей прекрасной Парижевки. Понятых прошу приступить к обыску.
(начинается обыск)
Петухова Что вы делаете? Хотите меня совсем обездолить! Всю свою сознательную жизнь я трудилась, с трудом заработала деньжат на эту халупу, сколоченную на эти денежки, а вы меня разорить собираетесь?
Пристав Мадам, мне, право, жаль, но я ничем не могу Вам помочь – бумага пришла из самого Егупеца.
Петухова Так покажите мне эту самую бумагу, век бы мне ее не видеть!
Пристав Вы что, совсем нее видели бумаг? Зачем мен Вам ее показывать, если я и так пересказал Вам все, что в ней было написано?
Петухова Мало того, что вы разоряете мою контору и вконец меня губите, вы еще имеете наглость обманывать честную и наивную женщину! Нет у вас никакой бумаги, нет!
Пристав А я Вам говорю, что есть! Настоящая, с гербовой печатью и водяными знаками. Из самого Егупеца.
Петухова Так покажите ее!
Пристав Далась Вам эта бумага! Какая, собственно говоря разница, есть она у меня с собой или нет…
Петухова Эге-ге! Между «есть бумага» и «нет бумаги», как поговаривают в Черноморске, есть две большие разницы. Если у вас нет бумаги, значит, ее кто-то выдумал.  А сделать это мог только тот, кто хотел мне очень сильно навредить. А если кто-то мне очень хотел насолить, то это... Вы меня хорошо понимаете, господин пристав?
Пристав Понимаю, госпожа Петухова (хочет обыскать ее лично).
Петухова Только без рук! Я женщина честная и порядочная! Если у женщины умер муж, то ее можно обидеть, да?
Пристав (разочарованно отодвигаясь) В общем, мадам Петухова, поступайте как знаете, а ваша контора, ваш банк закрыт. Господа понятые, прошу последовать за мной вместе с изъятыми ценностями!
(пристав и понятые уходят под  музыку)
Петухова Я знаю, чьих это рук дело! Из сочинений Шолом-Алейхема и ежу понятно, что козни против меня организовала Хава-Двося, которая собралась поженить своего сына Соломона - моего Соломона – на безропотной дурочке Рейзеле. Фима, Фимочка, иди сюда!
(появляется заспанный клерк)
Клерк Фима Чего изволите, госпожа Петухова? Будите меня среди ночи. Я же не на работе...
Петухова Но при исполнении. Меня тут только что жестоко обидели и ограбили.
Клерк Фима Так нужно было вызвать полицию.
Петухова Вот она как раз меня и обидела. Все ценности унесли. Ты только оглянись, погляди!
Фима Ой!
Петухова Вот тебе и ой. А я обид прощать не люблю. Ясно, что полиция действовала по наводке. Тут руку сама Шнеерзониха приложила. Мстит мне за ожерелье, за которое ей пришлось заплатить чуть-чуть дороже настоящей цены. Ишь ты – придумали жемчужное ожерелье самой французской королевы, прости господи!
Фима Кошмар!
Петухова Нет, Фима, ты пока еще не понял, что я собираюсь сделать. Я сейчас тебе все объясню. Посмотрим, что запоют мадам Шнеерзон и вся Парижевка.
(уходят со сцены под музыку «Париж, Париж, Париж» Пиаф, занавес закрывается)

;

Интермедия 4.

(На сцене – клерк Фима и служанка Голда. Звучит музыка: «В доме Шнеерзона». На заднем плане – радостные евреи)
Фима Отчего ликует вся Парижевка?
Голда А с чего бы ей не радоваться? Сегодня ребе Меир-Залмен Шнеерзон женит своего единственного сына Соломона. Так почему бы не повеселиться? На такой свадьбе стоит побывать: ведь ребе Меир-Залмен, что ни говори, одни из первых богачей во всей Парижевке. Вы тоже, Фима, приглашены?
Фима Я? Лично мне никто пригласительного билета не вручал.
Голда Но сегодня это не имеет никакого значения.
Фима С чего Вы это взяли, Голда?
Голда На свадьбе Соломона сегодня будет вся Парижевка. Меир-Залмен, говорят, решил не поскупиться. А его жена Хава-Двося купила своей невестке такое жемчужное ожерелье, которого не было даже у французской королевы.
Фима Да ну!
Голда Сегодня это ожерелье будет на невесте, и все хотят на него поглядеть.
Фима А заодно -  и наесться до отвала.
Голда Словом, народ спешит на торжество. Валом валит.
Фима Как будто это вовсе не свадьба, а последний день выдачи дивидендов в трастовой компании «Золотой кубок». Или Ха-Ха-Ха, то есть Хаим, Хацкель и Петров.
Голда А при чем здесь Петров? Он же на букву П, а не на Х.
Фима А при том, что он у Хаима и Хацкеля – хампаньон (пытается обнять Голду, она отстраняется).
Голда Тоже мне – хухоль нашелся! Хватит нам лясы тут точить, а то мест за столами не хватит! Побежали!
(Свадебная музыка, замолкающая к началу песни «Рейзеле». Занавес открывается).

;

Картина 5. Накануне свадьбы.

Рейзеле Письмо! Как оно попало сюда? (смотрит) Но ведь это письмо от Авремеле. (раскрывает, начинает читать)
Авремеле Когда ты прочтешь это письмо, я буду уже очень далеко отсюда. Как ты могла, моя любимая Рейзеле...
Рейзеле Любимая? Рейзеле?
Авремеле Как ты могла, моя любимая Рейзеле, безропотно согласиться выйти замуж за моего двоюродного братца, за этого повесу, за этого недоросля Соломончика?
Рейзеле А что мне еще оставалось делать?
Авремеле Любовь моя ненаглядная! Неужели ты так и не поняла, как сильно я тебя люблю...
Рейзеле А что я могла понять, когда ты все время молчал и молчал...
Авремеле Но еще не всё потеряно! Бросай всё и приезжай ко мне! Я еду в Черноморск к дяде Менделю. Мой адрес...
(входит Хава-Двося)
Х-Д Ну, доченька, что там сейчас творится! На твою свадьбу с Соломончиком собирается вся Парижевка, не говоря уже о нашей большой мишпухе. Вот жаль только, что Авремеле куда-то уехал. Никого не предупредил и уехал. Он бы такое сыграл на свадьбе на своей скрипочке (флейте) – все бы ахнули. А что там у тебя в руках, Рейзеле?
Рейзеле Ничего, госпожа Хава-Двося!
Х-Д Учись говорить – «мама». Так что же у тебя в руках?
Рейзеле Письмо.
Х-Д Отдай!
Рейзеле Не отдам!
Х-Д Еще замуж не вышла, а уже у тебя какие-то секреты появились? Отдай, а не то хуже будет! Отниму силой!
(Рейзеле отдает письмо, Хава-Двося начинает читать)
Х-Д Когда ты прочтешь это письмо... Да я его никогда не прочту и читать не собираюсь!
(рвет на мелкие клочки)
Что было – то было. Прошло. Как дурной сон. А тебе дай Бог счастья с нашим Соломончиком, чтоб вы оба были здоровы!
(Авремеле исчезает, звучит мелодия «Рейзеле»)
;
Х-Д А теперь, Рейзеле, ты должна научиться сотворению молитвы. Ты должна знать, что всякой женщине предписано выполнять три угодных Всевышнему дела. Одно из них – сотворение молитвы над свечами перед венцом. (вручает будущей невестке два подсвечника, свечи и молитвенник) Прочти, мейделе, девочка моя, молитву, благословляющую всякое начало. И поплачь, поплачь, Рейзеле, впервые над свечами. Это не вредно, поверь мне. А через полчаса мы пойдем под венец. И не забудь надеть жемчужное ожерелье.

(Хава-Двося уходит. Становится темно. Только свечи освещают лицо Рейзеле, обращенное к залу)

Рейзеле О, Господин всего мира и всей вселенной с небесными сводами сверху и глубочайшими безднами снизу, снизойди с вершины своего величия и возложи на слугу свою, которая стоит здесь пред тобой. Я, твоя слуга, уже возожгла свечи в первый раз, две свечи, которые мудрецы наши велели...
(встает, выпрямляется)
 (звучит грустная музыка, чуть-чуть светлеет)
(поет) Мчится, мчится, мчится
Пташка золотая
Через синь морей...
Мой привет, родная,
Пташка золотая,
Отнеси ты доброй матушке моей.
Мчится, мчится, мчится
Пташка золотая
Через долы, реки, мчится без конца!
Мой привет, родная,
Пташка золотая,
Донеси до сердца моего отца!

Рейзеле О, господин наш небесный, если бы ты только знал, как мне не хочется идти под хупу с этим повесой и недорослем! А теперь расстаяла последняя надежда. Уехал единственный человек, который меня любил, мой бедный Авремеле. И не осталось у меня даже его адреса... Нет, не останусь я здесь. Пусть не буду я как сыр в масле кататься, на мягких перинах нежиться! Сбегу я от этих Шнеерзонов, сбегу куда глаза глядят. И ожерелье это жемчужное им оставлю! (швыряет на пол) Оно мне больше никогда не понадобится... А чтобы Хава-Двося не подняла шума на всю округу, чтобы не начала искать меня повсюду, напишу ей, что я совсем ухожу, и чтоб они не волновались. (Пишет). А я уплыву в далекий мир, куда ушли мои родители. Вот и всё. Пора отплывать! Теперь  у меня на этом свете никого больше не осталось, и даже Авремеле не вспомнит обо мне.
 (Занавес закрывается. Рейзеле уходит).

;

Интермедия 5. На берегу реки.
(Звучит журчанье реки, тихая еврейская скрипичная музыка)
Рейзеле Вот и берег реки моего детства. Посижу еще немного на берегу. Мы так любили бывать здесь вместе с Авремеле. А теперь мне пора в дальний путь, откуда уже не будет возврата в этот мир. Разве что после прихода Машиаха... (Собирается прыгнуть в речку).
(из кулисы выглядывает Фима)
Фима Похоже, что красавица Рейзеле собирается свести счеты с жизнью. Как ей помешать это сделать?
(звучит современная израильская музыка, появляется Рам)
Рейзеле Авремеле, это ты? Что ты здесь делаешь? Ты же попрощался со мной и уехал. Или ты мне сейчас только привиделся?
Рам Авремеле?
Рейзеле Голова кругом идет. Почему ты здесь? Как странно ты одет. Скажи что-нибудь, не молчи!
Рам Шалом!
Рейзеле Шалом!
Рам Шалом вэбраха, савта шель савта шели, Рейзеле!
Рейзеле Что с тобой, Авремеле? С каких это пор ты говоришь со мной на древнееврейском, будто ты находишься в синагоге, а не на идише, как все жители нашей Парижевки? Ты что, уже забыл идиш?
Рам Ло, ло шахахти! Аваль ани ло Авремеле, ани Рам!
Рейзеле На помощь твою уповаю, Всевышний, боже, только на помощь твою... Может быть, я уже уплыла в край вечного забвения, или всё это - только сон, и сейчас ко мне подойдет мой Авремеле и наденет на меня настоящее жемчужное ожерелье, а потом скажет: «Я люблю тебя, Рейзеле!» 
Рам Ло, Рейзеле, зэ ло халом, аколь баэмет!
Рейзеле Я сошла с ума. Так ты, так Вы... Не Авремеле...
Рам Биршутах, ациг ацми – шми Рам!
Рейзеле Вы так похожи на моего бедного Авремеле, что я подумала, что он – это Вы. Нет, Вы  – это он... Вот, окончательно запуталась. Но почему Вы так странно одеты, и говорите на древнееврейском, как раввин? Вы – родственник Авремеле и приехали сюда из самого Егупеца?
Рам Ло, ани ло миЕгупец...
Рейзеле Может, Вы из самого Вильно, приехали преподавать Талмуд-Тору в нашем мидраше?
Рам Ло ках. Ани историаи...
Рейзеле Поняла! Вы историк. Но как Вы сюда попали? У нас здесь все – Абраши да Яши! А Вас зовут Рам... Откуда Вы?
Рам Ани мимдинат Исраэль!
Рейзеле Как странно. Вы говорите на древнееврейском, а я понимаю все-все. Но ведь Израиля не существует. Я читала в книгах, что были когда-то еврейские царства Израиль и Иудея, но сейчас их нет...
Рам Есть Израиль и будет вечно!
Рейзеле Постойте, может Вы – из того самого далекого прошлого, когда Израиль был? Но тогда одевались не так, как одеты Вы. Я недавно была в синематографе у Шпильмана и смотрела «Иосифа Прекрасного». А Вы одеты совсем по-другому.
Рам Кен, зэ ках.
Рейзеле Может быть, Вы – ангел из небесного Израиля? Того, куда ушли мои родители? Но если Вы ангел, то где же Ваши крылья?
Рам Милая госпожа Рейзеле, простите меня великодушно, если можете, но я не ангел. Я – человек.
Рейзеле Так значит, Вы.. ты... все-таки Авремеле...
Рам Нет, нет! Я не Авремеле, но прибыл сюда за Вами...
Рейзеле Чтобы унести мою душу?
Рам Я прибыл в Парижевку, чтобы забрать Вас на землю Ваших предков, а вовсе не в мир мной!
Рейзеле Нет, Вы все-таки ангел...
Рам Не верите мне? А я человек! И приехал именно за Вами!
Рейзеле Но почему именно за мной? Что, других людей не нашлось?
Рам Долго рассказывать. И так я здесь задержался, и у меня садятся батарейки.
Рейзеле Какие батарейки?
Рам Аккумуляторные. Здесь же у вас их не зарядишь от сети! Или от свечек можно попробовать? Можно было бы от солнца, но я как назло не захватил с собой преобразователей. Вот прилетим домой, я Вам все-все объясню. Честное слово, не сойти мне с этого места!
Рейзеле Я Вам верю. Выходит, это все-таки сказка. Разве люди летают? Я недавно слышала, что где-то изобрели машину для воздухоплаванья, но на ней ведь далеко не улетишь...
Рам Нет, Рейзеле, у меня другая машина. Она летает не через горы и моря, а сквозь годы и века. Это – машина времени.
(Вновь появляется Фима, произносит апарт)
Фима Машина времени? Это же надо такое придумать! Только вчера первые автомобили появились в Егупеце, и уже о машинах времени тут толкуют!
(Фима опять прячется)
Рейзеле И все-таки, господин Рам, Вы меня обманываете! Я честная еврейская девушка, а Вы мне рассказываете какие-то сказки и небылицы, которых не было, нет и быть не может.
Рам Может! Все может быть, если очень сильно захотеть!
Рейзеле Сказали бы прямо, что Вы – волшебник! Но я все равно в чудеса не верю.
Рам И в чудо Хануки тоже? Рейзеле, нельзя терять надежду. Ведь вся история нашего народа – это великое чудо!
Рейзеле Сейчас Вы исчезнете, улетите на этой вашей машине, а что остается делать мне? Мой бедный Авремеле, который, оказывается, меня любил, уехал далеко, а мне остается идти под хупу с Соломоном – далеко не мудрым... Нет, не хочу я этого! Сейчас я прыгну с обрыва... 
Рам Не прыгнете! Я не позволю! Полетели со мной в мой мир! В прекрасную страну Израиль! Я родился в Израиле, учился, изобрел эту машину времени, чтобы забрать тебя из этой страшной черты оседлости...Ну, Рейзеле, решайтесь! Время не ждет!
Рейзеле Ой, что будет... Но будь что будет! Я с Вами, Рам! Полетели!
(Рам и Рейзеле исчезают. Не таясь выходит клерк Фима)
Фима Вот так-так! Вы видали? Ну и чудеса творятся в нашей Парижевке... Рейзеле-то – тю-тю! До еще и с красавцем-израильтянином! Побегу порадовать госпожу Злату-Броху! 
(убегает).

;

(Занавес открывается. Звучит веселая мелодия)

Картина 6. Невеста пропала!
В доме Шнеерзонов.

Х-Д Рейзеле! Птичка наша! Ты уже готова? (Оглядывается по сторонам) Куда это она могла подеваться? Запропастилась, словно иголка. А свечи все выгорели. И эта маленькая мотовка даже не удосужилась их погасить. Ужо я ей задам жару после свадьбы! О, тут какая-то записка лежит на молитвеннике.
(Берет, быстро читает, музыка смолкает)
Что –что? Нет, я этого не выдержу! Меир-Залмен! Соломончик! Сюда! Немедленно, ну бегите сюда! Что ж мы будем делать?
(появляется Соломон)
Соломон Мама, мама, что мы будем делать, когда настанет зимняя пора?
Х-Д Соломон, она ушла!
Соломон Как ушла, так и придет. Через полчаса – свадьба. То есть как это – ушла?
Х-Д Она тут пишет, что она совсем ушла, и чтобы мы не волновались и не искали ее.
Соломон Это как же так – совсем-совсем?
Х-Д (передразнивая) Совсем-совсем-совсем!
Соломон Это что, с приданным, что ли?
Х-Д Она наверно стащила наше бесценное ожерелье.
Соломон Да нет, мама! Вот оно, валяется на полу. (поднимает ожерелье и передает Хаве-Двосе)
Х-Д Вот это да – ожерелье от самой французской королевы валяется, как какой-нибудь окурок от папиросы в доме неприличных людей,  у которых даже слуг нет... Стыд и срам! Вот тварь неблагодарная! Мы ее три года поили-кормили, пестовали-холили, а она ожерельями швыряется, дрянь такая! Может быть , надо вызвать пристава? Пусть объявляет розыск! По всей округе, а может, и до самого Егупеца.
Соломон Пошла писать губерния! Да ну ее!.. Свято место пусто не бывает. Другая найдется. А я пока пойду, да, момеле?
(Соломон уходит, Х-Д плюет ему вдогонку)
Х-Д Тьфу на тебя, тряпка, дурак, чтоб тебе пусто было! (Садится, плачет). Зинеле, сыночек мой родненький... Ой, вейз мир... Нам только не хватает этих цурес для полного счастья! А что люди скажут? Ведь до начала свадьбы – меньше получаса. А свадьбы без невесты не бывает.
(входит Меир-Залмэн)
М-З Вы что, тут все с ума посходили?! Где Рейзеле? Ей уже пора одеваться к свадьбе!
Х-Д А зохен вэй! Нет нашей Рейзеле, нет нашей птички...
М-З Как это так – нет?
Х-Д Упорхнула птичка, ни дна ей ни покрышки... На, читай! (сует записку Меиру-Залмэну). Чтоб тебе пусто было вместе с ожерельем французской королевы!
(Меир-Залмен читает)
Х-Д Ну, что ты на это скажешь?
М-З Плакала наша свадьба... А я пригласил на нее столько нужных людей...Какой конфуз, какой скандал... А сколько всякой вкуснятины наготовили... И гефилте фиш, и шкварки, и даже свадебный штрудель...
(входит Голда)
Голда Реб Меир-Залмен! Тут какой-то мишигинер пытается проникнуть в наш дом, чтобы поговорить с госпожой Хавой-Двосей.
Х-Д И о чем он хочет со мной поговорить?
Голда Я даже не решусь повторить его слова. Он болтает какие-то глупости о свадьбе, о другой невесте. Зачем на свадьбе другая невеста? Как будто нет у нас Рейзеле...
Х-Д О какой невесте? О другой? Зови его сюда немедленно! Да поскорее зови, а сама помалкивай! Уразумела?
Голда Чай, не первый день в этом доме служу. Буду молчать как рыба...
Х-Д То-то же...
(Голда уходит)
М-З О чем ты это с ней? Я с горя так и не понял.
Х-Д А тебе ничего и не надо понимать. Сейчас будет смена персонажей. Вместо исчезнувшей Рейзеле в нашу свадьбу включается новая невеста! Вот так!
(входит сват)
Сват Шолом Алейхем! Мир Вашему дому!
М-З Алейхем шалом! И Вам мир! С чем пожаловали к нам?
Сват Послушайте, рэб Меир-Залмен, что я вам сейчас скажу. Не мастак я долгие сказки сказывать. Давайте сразу же к делу приступим...
М-З Вижу, рэб... Как Вас величать?
Сват Рэб Ефим...
М-З Странно, вроде бы всех в нашей Парижевке знаю, а Вас припомнить никак не могу. Вы здешний?
Сват Здешний, здешний...
М-З Так о каком деле Вы со мной собираетесь говорить?
Сват Птичка Ваша выпорхнула, улетела. Фьюить... Тю-тю. Поминай, как звали.
М-З (апарт) Черт побери этого Ефима! И откуда это все ему известно?
Сват Так что свадьбе не бывать. А сколько денег на нее положено, сколько гостей на нее приглашено... Неужели Вам, рэб Меир-Залмен, не жалко денежек?
М-З Жалко, рэб Ефим, жалко...
Сват А что еще будут говорить люди?
Х-Д Стыд и срам!
Сват Невеста сбежала накануне свадьбы. Нечего сказать.
Х-Д И станут люди судачить, что не все в порядке в доме Шнеерзона...
Сват Точнее, все в полном беспорядке.
М-З Так чего же Вы, рэб Ефим, хотите от несчастного Меира-Залмэна?
Сват Вы ведь прекрасно знаете людей из нашей Парижевки. Им бы только хорошенько пошуметь, выпить и закусить. А то, что невесту подменят, так никто этого и не заметит...
М-З Это как?
Сват А вот так! Есть тут у меня на примете одна чудесная невеста – красавица, музыкантша, умница, на все руки хозяйка, и за словом в карман не полезет.
Х-Д А кто она, кто?
Сват А вот это пока секрет. Она не хочет открывать своего лица накануне свадьбы.
Х-Д Хорошенькое дельце! Ишь ты – не хочет. А не хочет – заставим. Как миленькая откроет. Откуда нам знать, рэб... э-э-э..
Сват Ефим...
Х-Д Что Вы не подсунете нам старуху, уродку, даму с душком, в общем, залежалый или гнилой товар?
Сват Мадам, Вы торгуетесь как на базаре, но сегодня не Вам назначать цену.
Х-Д А сколько Вы хотите?
Сват Ничего, только приглашения на свадьбу...
Х-Д Считайте, что Вы уже приглашены. А Вы нас не обманываете? Может, у Вас невеста вообще с бородой?
М-З Или с усами?
Сват Господа Шнеерзоны, моя контора веников не вяжет! У нас дело с гарантией. Я же сказал, что приведу невесту на свадьбу без задатка и вообще бесплатно.
М-З Бесплатно? Так евреи не поступают. Может быть, вы гой, рэб Ефим? И невеста Ваша гойка?
Сват Стал бы я предлагать гойку такому уважаемому во всей Парижевке человеку, как Меир-Залмэн Шнеерзон! Нет, она чистокровная еврейка...
Х-Д И из приличной семьи?
Сват Из приличной, из приличной...Моя контора веников не вяжет, у нас дело с гарантией.  Да я с вас даже задатка не возьму. Вот! Ну как, по рукам? 
М-З Делайте, что хотите, а меня оставьте  в покое!
Х-Д Ну, что я всегда говорила тебе, Меир-Залмэн? Тебе главное – чтобы тебя не трогали. И твой сыночек Соломончик весь в тебя пошел, такой же цекрохене, такой же калте мале... Ну, милый сват, где же она, ваша невеста?
Сват Так ее уже повели на свадьбу, так что давайте поспешим!

; (еврейская свадебная музыка)

Интермедия 6.

Первый А Вы знаете, что произошло?
Второй А что произошло?
Первый Говорят, что невеста убежала буквально перед началом свадьбы...
Второй Но свадьбу все-таки делают. Значит, нашлась невеста.
Первый А может, это уже другая невеста.
Второй А Вы откуда все знаете?
Первый Есть такой еврейский телефон: все всё обо всем знают.
Второй А может, этот Ваш телефон испорчен.
Первый Так сведения получены из надежных источников.
Второй А кто это у Вас такой надежный источник?
Первый (на ухо)
Второй Неужели... Да не может этого быть!
Первый Ну, долго нам еще ждать?
Второй Не пора ли начинать свадьбу?

Картина 7. Свадьба.
(Один за другим на сцену выходят 10 человек, символизирующих евреев. Они в картузах, шляпах, длинных кафтанах, коротких пиджаках. Один подпоясан красным платком. Из-под мягкой шляпы видны пейсы и ермолка, то есть кипа. Он играет роль раввина. Другой держит в руках стаканчик и бутылку. Он заменит синагогального служку. Четверо держат высокие шесты, к верхушкам которых привязана зеленая шаль с бахромой, символизирующая хупу.  Из правой задней кулисы выходит Соломон в свадебном костюме, из левой – невеста с лицом, сокрытым фатой)

Раввин Кто здесь жених?
Первый Он.
Второй Соломон Шнеерзон.
Раввин А кто здесь невеста? (невеста молча выходит вперед)
М-З Невеста, случайно, не немая? Ежели какой изъян сыщется, то рэбе Ефиму не поздоровится...
Сват У нас все как в аптеке.
Раввин Очень хорошо. Возьмитесь за руки. Встаньте под хупу. А где кольцо? Где обручальное кольцо?
Х-Д Вот оно! Зачем беспокоиться понапрасну?
Раввин Соломон! Надень кольцо на палец невесте и повторяй за мной каждое слово.
Раввин, а за ним – Соломон
Вот ты... посвящена мне... этим кольцом... по закону Моше и Израиля.
Раввин Поздравляю новобрачных!
Все Поздравляем! Мазлтов и симентов!
Раввин Объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловаться!
(невеста откидывает фату, Соломончик радостно ее целует)
Х-Д Я сейчас сойду с ума! Не сойти мне с этого места, но это же мадам Петухова!
З-Б С этой минуты я уже не мадам Петухова, а госпожа Шнеерзон – младшая!
Х-Д Ну, это еще вопрос, кто из нас младшая...
З-Б Вы сомневаетесь, мама? Мне всего 27 лет...
Х-Д Обманщица несчастная.
З-Б Я-то счастливая, а вот Вам,  мама, не стоит горячиться...
Х-Д Что здесь делается? С кем моего сына обвенчали только что? С кем он целуется? Соломон, немедленно прекрати целовать эту вдовушку?
З-Б Но Ваш сын, Хава-Двося, не из рода Леви и вроде бы в раввины не метит. Так что ему можно и на вдове жениться. А что, разве это позорно?
Х-Д Да, позор на мою голову...
Соломон Мама, успокойся! Во-первых, это не просто женщина, а моя жена! А во-вторых, если бы ты только знала, как она чудесно играет в преферанс, как проникновенно поет романсы...
Х-Д Спелись и сыгрались, сообщники проклятые, собутыльники! Это ведь все ты придумал, Соломончик?
З-Б Мы, мама, а помог нам Фима Рубинчик!
(Сват Фима сбрасывает с себя парик)
Х-Д Я зла тебе не желаю, Соломончик, но ты еще попляшешь под ее дудку.
З-Б А что, ему только под Вашу дудку плясать нужно?
Х-Д Хлебнешь ты лиха с этой вдовушкой! А впрочем, Златочка, здорово вы меня провели и разыграли, доченька дорогая...
З-Б Долг платежом красен, мамочка...
Х-Д Подойди, доченька, ко мне, я украшу твою шейку вот этим чудесным жемчужным ожерельем!
З-Б Если бы Вы только знали, как я тронута Вашим вниманием. А я хочу подарить Вам вот это бриллиантовое колечко...
Х-Д За три рубля?
З-Б Нет, самое настоящее, за триста. Последние деньги отдала, чтобы вас порадовать.
Х-Д Ну и мотовка! Лучше бы для мужа сохранила.
З-Б Это я мотовка?
М_З Чего ссоритесь? Сегодня у нас праздник! А потому – давайте веселиться! Мазалтов!
(все веселятся и танцуют, потом уходят в глубину сцены, где и остаются почти до конца пьесы)

;

Картина 8. Аэропорт

(современный Израиль, аэропорт имени Давида бен-Гуриона, на стене – большая карта страны и плакат «Добро пожаловать!» на иврите, английском, русском языках. За столом сидит клерк в израильской спортивной майке. Рядом стоят Рам и Рейзеле)

Клерк (пакид) Брухим абаим! Приветствую вас на земле Израиля. Поздравляю вас с репатриацией, с восхождением на историческую Родину. С сегодняшнего дня вы становитесь олим хадашим – новоприбывшими , но полноправными гражданами Израиля,
Рам Слиха, адони пакид, аваль ани исраэли, ани мизман гарти баарэц. Ине даркон шели!
Клерк Тода, адони Рам! Ло ядати.
Клерк А вот вас, юная мисс, в соответствии с процедурой получения израильского гражданства, то есть удостоверения новоприбывшей – теудат оле – попрошу заполнить вот эту анкету.
Рам Адони пакид, только ничему не удивляйтесь!
Клерк У нас тут вообще ничему не удивляются, адони Рам, пора бы запомнить...Ко всему здесь привыкли. Кто только не понаехал к нам за это время, и ничего, барух ашем, все стали настоящими израильтянами. Итак, продиктуйте Вашу фамилию, девушка!
Рейзеле Парижанская.
Клерк Приятное совпадение! Мои предки тоже родом из Парижевки! А имя?
Рейзеле Рейзеле. Роза.
Клерк Не страшно! Здесь, в Израиле, Вас все равно будут все звать Шошанной.
Клерк Год рождения! Держу пари, что угадаю. 1992, да?
Рам Вот и не угадали!
Рейзеле Одна тысяча восемьсот шестьдесят девятый...
Клерк Но позвольте, как же... Прекратите шутить, а то ошибусь, и придется заполнять новый бланк, что задержит не только вас, но и других новоприбывших.
Рам Савланут, я же просил Вас, пакид, ничему не удивляться...
Клерк 1869 так 1869. Мне-то какая разница? Это Вы со своим женихом, милая, уточняйте!
Рейзеле А с чего Вы взяли, что этот молодой человек – мой жених?
Клерк Посудите сами, Шошана... Влюбленный человек, простите меня, подобен сумасшедшему.
Рам Я вполне нормален.
Клерк А я и не собирался Вас оскорблять. Но только сумасшедшему придет в голову привезти в Израиль такую очаровательную девушку и спокойно поддакивать ей в том, что она – глубокая старушка. Что, молодой человек, разве я неправ?
Рам Конечно, Вы по-своему правы, пакид...
Клерк Меа ахуз!
Рам Да, я влюблен в эту девушку, влюблен заочно, и очень давно.
Клерк Очень давно? У нынешних молодых это значит пару месяцев...
Рам Ради этой умной головки, ради этих прекрасных глаз, этих струящихся волос, этих алых губ я прорвался на машине времени...
Клерк А я думал – на самолете слетали...
Рам Не перебивайте! На машине времени - как раз в тот момент, когда это нежное создание намеревалось распрощаться с собственной жизнью.
Клерк Романтично.
Рейзеле Но откуда Вы...
Рам Ты...
Рейзеле Откуда ты все это узнал?
Рам Рэга! Дедушка Соломон, а дедушка Соломон!
Соломон Молодой человек, какой я Вам дедушка? Да я вот только что женился!
З-Б Не сойти мне с этого места, Соломончик, пусть лопнут мои глаза, но кого это я вижу вдали?
Соломон И что ты там увидела?
З-Б Ни за что не поверишь! Смотри сам!
Соломон После всей этой головоломной свадебной истории я готов поверить во что угодно!
З-Б Вглядись, вглядись попристальнее!
Соломон Ба, так это же Рейзеле!
М-З Так вот где тебя черти носят!
Х-Д Из-за тебя, паршивки такой, чуть не сорвалась такая свадьба!
Раввин Что сделано, то сделано. Соломон и Злата-Броха – уже муж и жена!
Х-Д Нет, я так этого не оставлю! Я буду жаловаться на Вас в Егупец, главному раввину.
Соломон Ах, маменька, Вы вечно на что-то жалуетесь!
Х-Д А ты молчи, будущий подкаблучник!
М-З И далось тебе затевать такой шум на такой развеселой свадьбе!
Х-Д Вам бы только выпить и закусить! Рейзеле, немедленно возвращайся домой!
Рам А она уже дома!
Х-Д А это кто еще такой? Постой-постой! Да это же вылитый Авромеле, нищий музыкант (скрипач, флейтист). Глядите, как вырядился, даже я не узнала его сразу. Разбогател, небось? Да еще и Рейзеле умыкнул. Как тебе не стыдно, шалопай ты этакий!
Соломон А меня еще и дедушкой назвал.
Рам А Вы – не просто дедушка, вы мой прапрадедушка.

Соломон Час от часу не легче...
З-Б И когда ты, Соломончик, успел праправнуков завести, а?
Х-Д Гвалт! Да это же просто невозможно стерпеть! Мало того, что он обманом умыкнул чужую невесту, так он еще оскорбляет нашего жениха... Что на свете делается, а? Был бы жив мой брат, твой дядя Моня, он бы тебе сейчас как следует задал...
Рам Послушайте, Хава-Двося!
Х-Д Нет, Авромеле, тебя я слушать не желаю!
Рам Дедушка Соломон, хоть Вы выслушайте меня...
Соломон Ой, он опять назвал меня дедушкой...
Рам И не просто дедушкой, а пра-прадедушкой. У вас, рэб Соломон, родится сын!
Соломон А ты... А Вы... откуда это известно? Вы что, пророк?
Рам Я все знаю. Ведь я – историк!
Х-Д Историк? Не музыкант (флейтист)? Нет, тут что-то не то.
Рам У Вас, уважаемые мои предки Соломон  и Злата-Броха, будет много детей и внуков. Вы, рэб Соломон, станете, почтеннейшим отцом и дедом, а на старости лет Ваших внук Ваш запишет с Ваших слов историю вот этой Вашей женитьбы...
Х-Д А что, у Соломончика будут и другие женитьбы?
Рам Нет, госпожа Хава-Двося! И будет записана вся эта история с трехгрошовым жемчужным ожерельем.
Х-Д Почему трехгрошовым?
М-З Потому что оно таки стоило три рубля.
Рам А я, внук Вашего внука, родился 22 года назад на земле Израиля и стал ученым-историком.
Х-Д Сказки рассказываете.
Рам Не перебивайте меня! И попалось мне на глаза старинное семейное предание о Соломоне, Рейзеле и Авромеле.
М-З Вот это да!
З-Б Надо же такому приключиться...
Рам И я влюбился заочно в эту прекрасную девушку, которая чуть было не стала моей прабабушкой.
Рейзеле Нет, Рам, я не могла бы стать твоей прабабушкой...
Рам И я дал себе обет во что бы то ни стало спасти ее и жениться на ней.
Соломончик Вот это приключение! Понимаю тебя, мой дорогой праправнук!
Рам Я сдержу свое обещание! Я люблю тебя, Рейзеле!
Рейзеле И я люблю тебя, Авромеле!
Рам Авромеле давно нет. Он погиб во время погромов в 1907 году, так и не женившись. А я – Рам! Я знаю, Рейзеле, как ты мечтала о жемчужном ожерелье.
Рейзеле Я? Мечтала? Наверно, все-таки да...
Рам О настоящем жемчужном ожерелье, а не о жалкой трехгрошовой подделке.
Х-Д Опять он о том же...
М-З Правильно! Так тебе и надо!
Рам Так вот, Рейзеле, оно –твое. (достает футляр, извлекает жемчужное ожерелье и надевает его на шею Рейзеле).
З-Б Я сейчас сдохну от зависти. Соломончик, да оно стоит 100 рублей.. Нет, 200, нет даже все 300.
Соломончик Думаю, значительно больше.
Рам Правильно, рэб Соломон, нет ему цены...
Клерк У нас в Израиле всему есть цена.
З-Б Да это же Фима, мой управляющий!
Х-Д Конечно, он! Фима Рубинчик!
Клерк Моя фамилия действительно Рубинчик, но с вами я, уважаемые дамы и господа, совершенно не знаком, к глубочайшему моему сожалению.
М-З Скорее, к счастью!
Х-Д Как я вижу, здесь – сплошные двойники. Двойник Авромеле, двойник Фимы.
Клерк Ничего удивительного! Ведь мы все – дети Авраама, Ицхака и Яакова!
Соломон, З-Б Идите к нам, повеселитесь!
Рейзеле, Рам Нет уж, лучше вы все к нам прилетайте! (все встречаются в центре сцены и обнимаются)
Клерк Вот тогда начнется самая большая алия – не только со всех стран, но и со всех времен. И соберет Всевышний на Землю Обетованную всех рассеянных и изгнанных, истребленных и униженных, умерших давным-давно и здравствующих ныне. И будет тогда у евреев самый большой и светлый праздник, который когда-либо знала история! (общее веселье, парад участников).

;
Общий танец и песня «Ломир але инейнем».

Дописать сценки в аэропорту

Увы, скрипичный ключ, обозначающий музыку, не получился. Вместо него всюду - точка с запятой...