Зеркало Анхелики - 36

***

В среду дали последний концерт в рамках Фестиваля русской оперы, Катерина пела вместе с хором приглашенного по ее рекомендации петербургского оперного театра. Она исполнила «Песни и пляски смерти» Мусоргского и кантату «Александр Невский» так, как сама называла «пусть знают наших!» Аплодисменты длились полчаса, публика их не отпускала. Потом к ней подошел директор Оперы, спрашивал, приняла ли она решение по предложенному контракту. Видя ее неуверенность, увесисто добавил к сумме гонорара. Сердце Катерины тяжело ухнуло в ноги: только на эту прибавку можно купить еще одну прекрасную квартиру в любом городе Европы. Не качает же она нефть, чтобы так легко отказываться от денег! Эх, была бы она уже сейчас беременной! Было бы чем Андрея заарканить и перетащить в Вену. Все-таки обмануть? Попросила еще несколько дней на раздумье.
На следующий день отправилась со всеми русскими в ресторан на прощальный ужин. Этот ужин почти довел ее до слез: разговоры артистов быстро перешли с концертной темы на бытовую и слушать про ангину детей, купленного щенка, покрашенные скамейки в сквере, перепачкавшие всех жителей из-за отсутствия предупреждения, наконец-то закрытый въезд во двор, сломанную вандалами решетку Летнего сада, кошмарный ветер с Финского, опрокинувший леса у реставрируемого дома, предстоящие Алые паруса, что литровые бутылки молока давно не литровые, что обвалившуюся лепнину дома на Малом проспекте Петроградской стороны восстанавливали монтажной пеной и прочее, оказывается, безумно родное ей было крайне больно. Катерине до судорог захотелось к Андрею и новому горшку с крокодилом, зачем ей эта Вена, Нью-Йорк и прочие города, если она одна? Она лихорадочно набрала номер Андрея и лишь в последнее мгновение какой-то толчок в груди удержал ее от того, что она хотела сделать: соврать, что беременна. Сонный голос Андрея спрашивал ее, что случилось, почему звонит так поздно, она нервно затараторила, что просто  соскучилась и задала ему кучу каких-то пустяковых вопросов, не дожидаясь ответов суетливо попрощалась и дала отбой. Вдруг страшно уставшая откинулась на спинку стула и вытерла повлажневший лоб. Чуть дел не натворила! Боже, куда ее черти понесли? Катерина еле переводила дух, перед глазами так и стояла змеиная мордочка, которую она видела в зеркале Анхелики, когда ей пришла в голову мысль придумать беременность. Точно такое же выражение лица, какое было у нее тогда, она видела на какой-то картине, изображавшей Иуду в момент согласия предать Христа. Какая гадость! Катерина залпом выпила два стакана воды и снова промокнула лоб. «Шабаш! – сказала она себе. – Даю слово, врать никогда не буду!» Через короткое время добавила: «Итак все само в руки идет, чего зарываться?» Она почти успокоилась, но сил не было. Катерина встала из-за стола и пересела на диванчик в алькове, после случившегося ей было неловко и неуютно среди знакомых русских лиц. Наедине с собой почувствовала, как ее заполняет стыд, но пресекла самобичевание: «Сказала, что не буду врать, значит, не буду! И нечего себя накручивать! Подлые мгновения бывают у всех» Скоро она совсем успокоилась, но загрустила и смотрелась поникшей лилией.
К ней подсел старенький директор питерского театра и ласково похлопал ее руку горячей сухой ладонью:
- Катерина Павловна, дорогая, зачем Вам оставаться здесь? Ведь, говорили, Ваш контракт подошел к концу? У меня свободные места есть в самолете, полетели домой! Рейс у нас чартерный, кроме нас никого не будет, долетим за милую душу! И проводят, и встретят! А у нас как Вам будут рады! Пой – не хочу! Ну? Дома же лучше?
Катерина разве что не подскочила:
 - Лучше! Да, я хочу домой! У меня там дел полно! Окна пора мыть! – ее чувства и мысли понеслись вскачь.
Так долго вызревающее решение пришло в одну секунду, как озарение, и как же легко и хорошо стало Катерине, как только она произнесла заветное «домой!» Всем до свидания и спасибо! К черту все нули баснословного гонорара! Сто раз еще заработает, была бы шея, ярмо найдется, будут другие предложения, никуда не денутся! Она уезжает, ей детей делать надо, три души ждут где-то там на небесах! И окна немытые! И никакого вранья самому близкому человеку! Она благодарно обняла радушного старичка, завертелась, засуетилась, готовая прямо сейчас бежать домой. Посмотрела на часы и досадливо вздохнула: глубокая ночь, там спят, а могли бы обрадоваться, сони такие! Катерина взяла телефон и отправила сообщение: «Мам, я замуж выхожу. За Андрея. Завтра вечером позвоню из дома, жди» Она представила как мама обрадуется новости и как насупится из-за Андрея, ведь у нее сложилось предвзятое отношение к нему. Однако через мгновение Катерина довольно выдала: «Гы-гы!» - куда мама денется от его обаяния? Еще и дружить с зятем будет против нее, родной дочурки! Знамо дело! Следом ушло еще одно послание: «Спишь, да? Хомяк! Давай жениться. Завтра возвращаюсь насовсем. Предлагаю начать с Павлика, потом примемся за Ларису» Счастливо постучав телефоном по коленке написала еще одно: «Крахмала купи и ягод каких-нибудь, хоть мороженных, спеку тебе kuchen»
Еще раз посмотрела на часы, времени оставалось как раз столько, чтобы собрать чемоданы.

Последним паковала зеркало Анхелики и была до слез рада увидеть в нем давно не виденную красивую черноглазую женщину со счастливой улыбкой. «Теперь все правильно, правда?» - спросила она ее, и та кивнула.