Смерть вампира Глава 40

Глава сороковая
Время пребывания за гранью, или кое-что о перспективах девушки в семье вампиров

Ванда поспешно покинула аудиторию. Келсиос вцепился стальной хваткой в столешницу, своего стола. Дерево легко поддалось. Монстр резвился, развернувшись во всю мощь. Келсиос загоняя его внутрь клетки, навешивая энергетические замки, удерживая себя на месте, подумал:
«Тарья приехала не зря, я уверен в машине уже Белисар, последние семь минут оттуда ни одной мысли, конспираторы, помощники, психологи.
 
 – Она уехала, выходи, счёт четыре один, – мысленно сказала Тарья».

– Четыре, ноль причём, в мою пользу – сказал Келсиос, садясь в машину.
– За что? Мы с Белисаром прикрываем тылы, могли между прочим не тусоваться среди людей, потратили время силы ещё и в долгах как шелках, – надула губки Тарья.

– Белисар здесь не при делах. Пять ноль, соглашаешься или поднимаю ставку до шести, и не надо бесед о людях, – продолжил торг Келсиос, отчасти, чтобы позлить сестру, отчасти, чтобы успокоиться самому.

– Так ставку ты не повышал уже лет тридцать. Бери пять ноль в твою пользу, – согласилась Тарья, смекнув, такое вряд ли спроста.

– Ты снишься Ванде, – сообщил он сестре сногсшибательную новость.

– Повтори, это правда? – переспросила Тарья.

– Шесть, для тупых и глухих, – потешил своё самолюбие брат.
– Бери шесть, но это предел, – согласилась Тарья.

Эти слова Келсиоса подтверждали её туманные видения на предмет её общения с девушкой, вампирша их скрывала и мысли блокировала, приготовилась оказать любое количество услуг, за информацию, позволяющую свести концы с концами.

– Ванда спросила, не померещилась ли ей невероятно красивая женщина, она, тогда как раз приходила в сознание на руках у Фоаса, такое состояние между здесь и там, и теперь ты иногда ей снишься, – передал брат почти полный текст беседы с Вандой.
– Надеюсь ты поведал бедному ребенку, что она мне тоже нравится, – высказала предположение Тарья.

– Нет, конечно, я доложил, что имею сестру, глупого подростка, претворяющегося взрослой женщиной, – разочаровал сестру злобный вампир.

– И всё? Скотина, как есть скотина, – отругала его Тарья.

– Успокоился? – отозвался Белисар, – Сил нет слушать ваш треп. Тарья не лезь ты к этой девушке, на семью из пяти вампиров хватит одного одержимого.

– Да, успокоился, спасибо. Как давно ты меня отслеживаешь? – не обратил внимания на вызывающий тон Келсиос, искренне поблагодарил брата.

– Как только ты собрался разгромить аудиторию, так и держу в поле зрения, – ответил Белисар.

– Значит, броситься на неё, я не собирался. И ничего не пропустил, хорошо, – обрадовался Келсиос.

Ответа от Белисара Келсиос не получил, он в нём и не нуждался, воздействие брата он почувствовал, когда Ванда вышла из аудитории и обрадовался, отметив степень контроля, правда оценил в полной мере, состояния под названием «за гранью».
– Раньше я легче сдерживал ярость, объяснение есть, уровень контроля выше, чем я выдерживаю, плохо, – огорчился Келсиос.

– Чем занимался? – уточнила сестра.

– Да особенно ничем, поболтали на французском, не понимаю на хрен ей нужен этот язык, люди иногда такой глупостью маются, в башке вампира такое не поместить, – ответил Келсиос.

Вампир пребывал в раздрызге, впервые за всю свою жизнь отказавшись убить человека, попросившего его о такой услуге. Это объясняло припадок ярости.
Фоас играл свою игру. Настояв на контроле, ставил в первую очередь на Белисара. Тарья, а тем более Келсиос всегда блокировали мысли, и у каждого имелись свои причины. Фоас конечно мог прорваться сквозь блок, но остался бы след, Тарья и Келсиос не пропустили бы вмешательство. Белисара девочка не интересовала, он легко слышал его мысли, в которых звучала беседа брата и сестры. И сейчас Фоас подумал:

«Ну что? Любопытство и вековая скука, а главное любовь и ревность сделали своё дело. Пора ему кое-что узнать. Из того немногого, что известно мне. Полный объем информации сын, пожалуй, ещё не осилит. Я поставил абсолютно всё на эту хрупкую девочку. Но кому я расскажу об этом. Вампир даже в семье одинок. Вампир — это отдельная книга, отдельный мир. Как не старайся подтолкнуть к правильному прочтению невозможно. Каждый выудит что-то своё».

Вампиры вернулись домой.

«– Подеремся с Агостоном, он захандрил, из норы вылез. Медведи в берлогах сонные, а какая борьба с оленем, так безвольный корм».

Мысленно проговорила Тарья, чтобы не спугнуть брата.

Они, согнувшись, подходили к Агостону. Только Тарья и Келсиос могли позволить себе внезапность нападения. Агостон обладая невероятной силой, реагировал мгновенно. У низшего или охотника шансов выжить почти не оставалось, насчёт равного боя, никто не пробовал убить высшего вампира. Такой информацией семья Фоаса на обладала. Никто из их не убивал высших вампиров. Тарья метнулась первая, провела рукой по волосам верзилы вампира, заметить её перемещение почти невозможно, Агостон не ожидая нападения, вложил всю мощь в первый бросок, и мгновенно оказался на месте Тарьи, под ним образовалась огромная воронка, но Тарья рисуя картину его атаки – отскочила. Агостон понял, опасности нет, и атаковал брата. Келсиос просто отошёл.
 
– Бейся скотина, ты не в библиотеке, читатель мыслей, тварь вампирская, – прогремел голос Агостона.

– А тебе кто мешает, читай мои, я не блокирую, так замечтался, что пропустил нападение, отупел, – Келсиос нарочно драконил Агостона.

– Скорочтению не обучен, пока я их прочту, ты мне накостыляешь, – честно признался вампир верзила.

– Лентяй, распущенный лентяй, – вынес вердикт противник.

Келсиос бросился на Агостона их тела с глухим звуком двух каменных глыб, ударились друг о друга. Сцепившись мёртвой сцепкой, они покатились по земле, круша все на своём пути. Агостон вывернулся и взмыл вверх, Келсиос схватил его за ногу и плашмя швырнул на землю, бетонная плита треснула от удара каменного тела Агостона, Келсиос перехватил обломок плиты, направленный Агостоном в его сторону и раскрошил её на обломки. Тарья жестом обозначила свой выход из битвы. Белисар стал рядом с ней. Битва завораживала, брат видел, Келсиос разрешает Агостону просто избивать себя. Келсиос никогда не опускался до рукопашного боя в кругу семьи, вообще они не практиковали боев. Так легкая потасовка, и то эта первая за последние семьдесят три года.

– На кой ты их спровоцировала, разнесут половину двора, если не весь? А там за дом примутся, Фоаса нет, нарушили правило не драться рядом с человеческими поселениями, – упрекнул сестру Белисар.

– Пусть разносят. Потом восстановят. Поселения не так близко, шум не сильный. Похоже на сход лавины в горах. Келсиос на пределе, прикинь как он должен себя держать, чтобы не убить прозрачного птенца. Неделю думаю, что ему предложить, и фантазии не хватает. Он закостенел отметает любые чувства. Выбрал бы момент, поговорил с ним как мужчина. Ты же любил в человеческой реальности, а он похоже нет, – объяснила она причину своего поведения.

– Тарья, ты начала стесняться? Не вводи меня в краску или ты играешь? – не поверил ей Белисар.

- Ни разу не стесняюсь, он меня всерьёз не воспринимает. Он же теоретик. А как практик смешон до ужаса. Смутится скорее он, в вас же сохранилось мужское начало, - ответила Тарья.

- Задала, ты задачу дядюшке, хитрая племянница, тебя он просто не послушает, а мне накостыляет, уговорила, выберу момент кое-что расскажу, погоняем друг друга, поупражняемся с недельку, - согласился Белисар.

В разгар битвы, неожиданно приехал Фоас. причём на автомобиле, что свидетельствовало о том, что он отследил потасовку, и абсолютно не волновался.
– Давно развлекаются? – задал отец вопрос Тарье и Белисару.

– Минут семнадцать или меньше, можно подумать ты не слышал? – спросила Тарья.
– По какому случаю, Келсиос разрешил себя избивать? – поинтересовался Фоас, пропустив замечание дочери, он слышал абсолютно всё.

– Причина одна – девушка Вайрих. Прости, я их спровоцировала, Келсиос реально на пределе, хоть мы и бесстрастные твари, но, если зацепим страсть, тогда все прячутся. Фоас, кому я рассказываю, – указала на очевидный факт Тарья, немало удивившись. Она никогда не учила отца жизни.

Фоас снял пиджак.

– Присоединюсь к Агостону, с месяц мечтаю отлупить Келсиоса, Агостону явно не справиться, да и мне нескоро представится такой случай. Келсиос потрепал мне нервы, заслужил пару отеческих подзатыльников, – озвучил причину своего внезапного появления в разгар драки отец семьи вампиров.

– Фоас, ты серьёзно? – недоумевая, спросил Белисар.

– Я специально ради этого бросил работу, – подтвердил серьезность своих намерений древний вампир.

И чтобы не дать Келсиосу, времени на разработку плана обороны, Фоас в стремительном прыжке, непонятным движением разорвал их сцепку с Агостоном. Келсиос молниеносно воспользовался вмешательством отца и вышвырнул Агостона с поля боя метров на двести, и попытался взлететь, чтобы продолжить битву с Фоасом, но взлетели они вдвоём. Фоаса превзойти, почти невозможно, только в таком запале и только Келсиос, мог решиться выступить против отца. Они зависли над разгромленным двором, и удерживали друг друга на вытянутых руках. Келсиос решал, какой шаг предпринять, скользнул по мыслям отца, удивился, не натолкнувшись на привычный блок. Сын, легко прочёл мысли Фоаса. К битве они не относились:

«Келсиос, девушка может стать одной из нас, и как всегда предложено два варианта – первый, когда не останется надежды и второй добровольный переход. И пока не подвернется подходящий момент, тебе придётся исключить непоправимую случайность. Как выглядит добровольный переход, я не видел, как выглядит безнадежный случай, ты знаешь сам. Прости, я не мог сказать раньше».

Бой остановился. Когда они опустились на землю, со стороны могло показаться, что отец и сын обнимают друг друга. Но семья замерла.

– Да, – протянул Агостон.
– Ничего кроме восхищения. Я всегда знал ты лучше меня, – отстранившись, сказал Фоас.

– Мы вышли на равных, – отметил Келсиос.

– Насчёт боя да, я о другом. Извини, но ты сам задал вопрос, я нашёл ответ, ждал случая, озвучить. Реакция ожидаемая, – сдержано пояснил своё поведение Фоас.
Ярость потухла как огонь, после прекращения подачи кислорода.

– Второе открытие на сегодняшний день. И что мне теперь делать с этим знанием? – спросил Келсиос, отца.

– Жить, как жил. Ты можешь как-то повлиять? Вы все тут периодически впадаете в тоску по человеческой реальности, попробуй, поживи как человек, ты самый сильный. При случае расскажешь остальным. У людей предостаточно знаний, разрушающих их, и ничего выживают. А тебе даже безумие не грозит, – дал несложный совет Фоас.
 Келсиос не касаясь земли, полетел в сторону дома, следом за ним понеслись мысли его создателя высшего вампира:

«–Ты сильный и с тобой я могу позволить себе откровенность. Девушка, я давно ждал такой случай, если я не ошибаюсь, а я могу ошибиться, очень мало информации, все изменится. Торопиться некуда, времени достаточно.

–Ты, древний вампир не допустивший ни одного промаха. Решил допустить ошибку. Шутишь? Теперь важность смело возводим в степень. Ты не искал ответ, ты знал его, как только девушка появилась. Мог бы нервы подольше помотать. Сколько кроликов притаилось в шляпе? – битва закончилась, и Келсиос мог позволить себе, злость и ненависть.

– Один, но тебе есть чем заняться, последний кролик самый симпатичный. Думаю, сейчас контроль над собой, будет даваться легче, переживешь эту информацию, обращайся, – не пощадил сына Фоас.

– А ты не мог сказать до того, как я допущу её к своей энергии, кто знает какую информацию она почерпнет и как воспользуется? - спросил сын.

– Теоретически мог. Но после её возвращения из поездки по развалинам замков, молчание равно как произнесенный текст, уже не имели смысла. Твои чувства к ней не позволили бы тебе отказаться он неё. Или я ошибся в этой части? – задал вопрос Фоас».

Ответ лежал на поверхности. Келсиос превзошёл себя, но отказаться от Ванды не смог.

Сложная запутанная игра незаметно для игроков вышла на новый уровень и естественно требования повысились, равно как и увеличилась сумма выигрыша.
Тарья хотела пойти за братом.

– Оставь. Он справится, ему нечего тебе сказать, приведите лучше двор в порядок, – остановил её порыв Фоас, он слушал мысленный ответ Келсиоса:

«Прекрасный выбор без выбора. Ждать. Сколько? Когда ей исполниться семьдесят или больше. Через пару лет она поймёт, что со мной что-то не так, через пять сомнений не останется. С её даром обучаться, она все равно спросит кто или что я такое. Рано, поздно, в ближайшее время. Признаюсь, в своей сути, начнёт просить изменить её, это можно назвать добровольным переходом? И потом я не создавал себе подобных. Идти с такой просьбой к тебе? Не останется надежды, ха-ха. В неполных восемнадцать и без надежды, при деньгах, при мистической любви отца и опеке с его стороны, при её внутренней привлекательности, вон Сергей и тот заметил, как она меняется в лучшую сторону, так это она ещё не вошла в силу. Моя энергия вампира поднимет её, даже если она этого не осознает. А ведь я сам сегодня запустил механизм. Фоас, ты непревзойдённый игрок! И последняя скотина!»

Фоас накинул на плечи пиджак и уехал в клинику. Он подумал рассказать о болезни Ванды, и том, кто её обратит, но решил оставить всё как есть:

«При такой страсти ограничить его двумя годами. В конце концов, его глаза никто не отводит. Пусть смотрит сам. Трудно оставаться истиной в последней инстанции. Откуда я знаю, какая сущность сокрыта в теле этой девушки. Но выбрала она Келсиоса. А у меня одни догадки и надежды. И почему не на меня пал её выбор. Я бы справился, а так только опосредованно, как же сложно не управлять процессом…».
Древний вампир устал жить среди людей, он века искал выход, и не имел права давать себе, а тем более своим детям ложную надежду.

Келсиос восхитился отцом, его умением взять реванш, и резко взмыл вверх, перескочил дом и умчался в сторону реки. Если бы он смог прочесть скрытые мысли отца количество вопросов сократилось, но вряд ли бы появились ответы.

Через несколько минут неистового бега, Келсиос многотонным камнем упал в воду, пробив телом лед, начал медленно погружаться в ледяной поток, и постепенно достиг дна. Привычно объединив себя с водой, с камнями на дне реки, с водорослями, мерно покачивающимися у его лица, замер. Прошло несколько часов. Мысль: «как ты мог меня оставить, я же надеюсь на тебя» тихо постучала в его сознание, голос напомнил голос Ванды. Келсиос открыл глаза. Сквозь толщу мутной воды и толщу льда он увидел звезды, они поманили его к себе. Келсиоса как всегда в такой ситуации посетила привычная мысль.

«Я слишком молодой вампир, чтобы умереть такой легкой смертью».
Келсиос вынырнул на поверхность и, не касаясь земли, направился к дому, его мокрая одежда обледенела, войдя в дом, он с хрустом содрал её с тела, и бросил на пол. Нагой он прошёл мимо семьи застывшей в немом восторге. Они редко обнажались, но всегда восхищались совершенством друг друга. Рудимент, оставшийся от человеческой сущности, выбирать красивых особей.

– По какому поводу замерли? – спросил Келсиос, и добавил, – В раю все жили, не осознавая наготы и совершенства, здесь ад. Я спокоен. Фоас, говоришь исключить случайность. Думаю, в этом девочка нам поможет.

– Почему нам? – спросила Тарья.

– Спроси у отца. Или вы все вышли из игры, я что-то пропустил? – спросил Келсиос семью.

Когда он несколько часов назад покинул разрушенный двор, Агостон Белисар и Тарья приводя его в порядок, терялись в догадках, что же такое услышал их брат от отца, чтобы с таким презрением и злостью отреагировать на его текст, а потом унестись в неизвестном направлении, оставив их размышлять, когда он вернется и не умчался ли он к Хионии. Агостон и Белисар заключили пари, ставки назначили небольшие, по десять тысяч. Агостон настаивал, на том, что Келсиос вернется не раньше, чем через неделю, Белисар настаивал, что к концу дня. Тарья назвала их дебилами и отказалась принимать участие в наведении порядка во дворе. Келсиос ушёл к себе в комнату. Агостон проиграл пари.

Тарья подобрала обрывки местами мокрой местами обледеневшей одежды и швырнула их в камин. Сестра обрадовалась скорому возвращению брата. Огонь обижено зашипел, изучая полученный дар. Огонь, знал, всё сгорит, просто нужно время и сила. Вампиры не нуждались в тепле, им нравился открытый огонь в доме, он был членом их семьи, жил своей жизнью иногда помогал им, как сейчас.

– Это называется, «спокоен», свинья мало того, что увильнул от наведения порядка во дворе, так ещё и в доме пакостит, убирай за ним. Знает же, как Агостон не любит свинства, – упрекнула брата Тарья.

– Перегнулась, небольшая услуга уборка невесомых тряпочек, – услышали все его ответ из комнаты.

– Да он спокоен, я же говорил он в чём-то превосходит меня, быстро овладел собой, – обрадовался Фоас.

Остальные члены семьи ничего не поняли, спросить не решились, но они привыкли доверять отцу.


Продолжение следует:http://proza.ru/2024/06/30/488