Учитель

               

                От души я благодарна всем моим учителям.
                Были в жизни светозарны, открывая знанья нам.   
                Опыт их, работы с нами, пригодился в жизни мне
                И урок с учениками я вела на их волне.
                Анна Скворцова 
               
   Яна Васильевна, бывший учитель математики, Советского времени, сейчас на пенсии. Закрыв глаза, прокручивала мысленно план урока. Её опять пригласили в школу на время декретного отпуска учительницы. Она чётко знала, что по этой теме должна быть хорошая задача, но вот в каком сборнике нужно вспомнить. Её эмоциональные уроки не давали киснуть ученической мысли. Вопросы сыпались один за другим:
- Куда попадёт основание этого перпендикуляра?
- А почему ты считаешь, что эта высота является медианой?
- Как Вы думаете, чем является многоугольник, в который вписана окружность, треугольник не берём во внимание:
          Для решения задачи чёткий нужен нам чертёж.
          Поступать нельзя иначе. В дебри ложные зайдёшь.
             Верный путь избрать всё ж можно, данные все изучив.
             Вникнуть в суть теперь несложно всё в одно соединив.
Такому методу ведения урока, где при изучении нового с помощью проблемных вопросов шло повторение и закрепление старого, она научилась у своих учителей, которые учили её с пятого по одиннадцатый класс. Впитала незаметно для себя приемлемый для своего темперамента и здоровья метод работы. Карточки индивидуального задания она игнорировала и считала пустой тратой времени урока, они хороши на контрольной работе и зачёте. На уроках алгебры применялся этот же метод обучения, правда по каждой теме для закрепления она использовала маленькие картонные экранчики, на которых решение простейших заданий постепенно усложнялось. Сейчас это можно сделать проще, проектируя на экран запись компьютера, а раньше Ян Васильевна вела запись толстым фломастером. Эта работа занимала много её времени, но приучала учащихся к самостоятельному мышлению и давала радость творческого труда, причем разрешалось вести разговор по поводу решения. Да и на контрольной Васильевна разрешала заглянуть в чужую тетрадь. Она давно заметила, тот, кто не знает, выше двойки не напишет, потому что ему всё равно, куда написать показатель степени: вверху, внизу или рядом.
 Ян Васильевна всегда возмущалась, когда её заставляли изучать чей-то метод. С годами она выработала свой и закрепила его. Так зачем же ей его менять, ломая себя?
С этим она не могла примириться до самой пенсии, как и с тем, что каждого ученика можно научить математике. Как можно научить её шить сапоги, если в программе её способностей это не заложено. Теоретически она может изучить линии кроя, а практически шить не сможет, потому что для этого нужен талант от Бога. А вообще, работая в школе, она наверное бы научилась, как научилась быть уборщицей, завхозом при генеральной уборке класса, территории двора, продавщицей при раздаче книг:
                Я виновата, как учитель. Детей должна всегда учить.
                На деле - я, как попечитель:завхоз, уборщик, как мне быть.
                Я математики учитель. Учить дебила не могу,
                Но знаний он моих - ценитель. Ему я тройку берегу
Да, уж эта тройка! Она всё может, даже оценит ребёнка вспомогательной школы в школе нормальных детей:
                Наша тройка, как оценка, без обиды всё вместит
                И родительскую сценку без стыда всю засветИт.
                Не хватило Ваньке балла до четвёрки - будет три.
                Ну, а Федьке двойки – мало. Он старается, учти.
                Там родители в придачу включат жалоб провода
                И неважно, что задачу не решит он никогда.
                Ведь ребёнок их старался, математику зубрил
                А учитель строг достался, пожалел пятёрки пыл.
                И в нормальной школе тройка дураку даст аттестат,
                Как скользящая прослойка, где обижен Ванька - факт.   
Всё это знает Васильевна, да против системы не пойдёшь, поэтому молча, закрыв глаза, ставила тройку, держа в уме двойку.
Продолжая прерванное стихотворение, Ян Васильевна вспомнит историю, которая остудила пыл посещения учащихся на дому, хотя по инструкции она должна была познакомиться с домашними условиями всех учеников её класса:
                Но я ещё и - воспитатель. У Ваньки мать совсем спилась,
                Моя вина, что - не ваятель, лепить его с себя взялась.
   В её классе мальчишка на вид тихий, спокойный пропускал занятия, ни кому не грубил, но из-за этого не успевал. Семейных проблем и изменений в городе Ян Васильевна не знала, как приезжая, класс для неё был новый. Завуч по воспитательной работе теребила ей душу по этому поводу, требовала встречи с родителями, которые в школу не шли и она, шутя, отправилась к ним сама:
- Если гора не идёт к Магомеду, Магомед идёт к ней сам.
Поднявшись на восьмой этаж, она позвонила. Ответом было молчание за железной дверью, но интуиция тревожно сообщила о присутствии кого-то в квартире. Ян Васильевне уже захотелось уйти, но дверь открыли и пригласили войти, тут же, закрыв её. Она остолбенела. В зале на корточках у стенки сидели пятеро молодых ребят, получивших дозу, около них вертелся мужчина, а Ян Васильевна с ужасом вспомнила:
        Сидит на корточках в саду юнец такой зелёный
        Укол он сделал на беду. Совсем стал угнетённый.
          Со страхом другу говорит: "Мозги пусть оторвутся" 
          Но коматозный друг «летит», мечтая, что спасутся.
        Как жаль, прелестной жизни миг мгновенно угасает!
        Забвенье сердцем друг достиг  и мать его рыдает.
             Он другу раньше говорил: "Чтоб нам с тобой не сдохнуть"
             Но сам беду свою творил, забыв в итоге охнуть.
 Взрослая дочка хозяйки, сестра её ученика, перебивая разговор, требовала денег от матери, которая совсем не слушала Ян Васильевну. А Васильевна, говоря о цели прихода, дрожала в душе и желала быстрее вырваться из этого притона. Кровь в жилах стыла, о таком она и подумать не могла. Но во славу Божью всё обошлось благополучно и стало уроком на будущее. Она шла, спотыкаясь, ругая завуча, мысленно прокручивая завтрашний день:
                А завтра класс мой выступает, судить опять будут меня.
                Мне артистизма не хватает, вина - сегодняшнего дня.
                Дежурство в среду, сбор и деньги, ремонт дверей, мытьё полов,
                Заявку дать на завтрак Сеньке, на педсовет собрать отцов.
                Ещё листок да стенгазеты: жизнь класса нужно отразить.
                И метод - дня одну кассету мне завтра нужно относить.
                Про классный час совсем забыла, учком сегодня провела.
                Собрать родительскую силу на комитет в четверг должна.
                И, слава Богу, вечер в доме, но мне, поверьте, не до сна:
                Пишу отчёты, будто в коме, уроков планы ждут меня.
Да, всё это так. Куча тетрадей, которые каждый день должна проверять в 5, 6-ом классе, контрольные, самостоятельные работы, зачёты и планы: геометрия, алгебра, арифметика. Дома она возмущается вслух, где слова не всегда бывают цензурными. Как ни странно работа в деревенской школе, в начале её трудовой деятельности, научила матерится. Она же не могла возмущаться, делясь с хозяйкой квартиры,  понимая, что этим откроет пересуды по всей деревне. И ещё она не знала о вреде  сквернословия:
          Мат преследует нас всюду. Матерясь, грешим душой.
          Не понятно это люду! Перед Богом - грех большой.
             Будто слово - к красноречью. Только ест нас изнутри.
             Бьёт по ауре картечью. Под девизом: "Навреди".
          И вредит всему живому, проклиная всё вокруг.
          Все болезни по - лихому сильно липнут и не вдруг.
             Там, где аура пробита, тело ест тупая боль
             Ведь пространство всё открыто. У него нейтрала - роль.
           Потому мат собираясь, в туче воздуха живёт.
           По предметам бьёт сгущаясь, вред земному выдаёт.
Однако Васильевна заметила, выливая негатив таким образом, получает облегчение, пусть временное, но получает, а в молодости о болезнях не думают. Вот так она искала равновесие, чтобы завтра с улыбкой встретиться с детьми и с новыми силами объяснять, обучать, воспитывать, прививать любовь к прекрасному:
                Так каждый год и день щипают, но я должна детей учить.
                И мысли душу разъедают, где силы взять, чтоб дальше жить.
                Ведь математика страдает, но я - не робот, человек.
                И только Бог всё понимает. Он дал предел не на весь век.
                А вот чиновник забывает. Глумится над душой моей,
                Ещё печатать заставляет, отчёт быть должен красивей.
                Он необъятное, как в сказке, решил учителем объять.
                Его бездушные указки помогут с честью восседать.
                Простите, я Вас утомила, да только много не вошло:
                Внеклассная работа мило в воскресный день зовёт в кино.
Такая нагрузка на учителя снижает качество либо обучения, либо воспитания. Иисус Христос заметил:
 «Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом не радеть. Не можете служить Богу и мамоне (богатству)». («Новый Завет», гл.6, стих 24, от Матфея)
  Поэтому и в жизни Васильевны были ученики, которые её любили и, которые ненавидели. Так во время перестройки, один из бывших учеников показал скрытое отношение к ней, хотя это был лучший, уважаемый ею, ученик по математике:
              На даче видела мужчину. Мой повзрослевший ученик.
              Он покидал свою машину, высокомерно был велик.
                Холёный вид аристократа. Надменный взор, холодный свет.
                Напомнил чем то мне Остапа, дал Бендер в усиках свой след.
             Он сверху вниз меня окинул, цинично с гордостью прошёл,
             С тропинки дачной сразу сдвинул, произвести хотел «фурор».
                Нас разделила перестройка, богатство всем затмило взор.
                И, где в душе была помойка, расцвёл спесивый, грязный сор.
              В душе я горько сожалела, просила Бога мне простить,
              Что беса в нём не разглядела и не смогла добро привить.
Идя как-то по бульвару Роз, созданному богачами города, она прикрыла глаза, так как роскошь обжигала их, отмечая про себя:
- Сколько денег здесь вложено. Интересно, всегда ли будет доступно ходить по этому бульвару бесплатно таким, как я?!
И в недоумении анализировала именно воспитательную работу учителей своего поколения, ища ответ на вопрос:
- Откуда взялись богачи,
  Нахалы, хамы и рвачи?
 Она заметила, жестокость сегодняшнему поколению прививает телевизор:
                Жестокость вижу я во всех, во всём и всюду.
                Льют кровь через края с экрана в сердце люду.
                Зачем, скажите, мне смотреть, как убивают?
                Я дома, в тишине, зачем страх насаждают.
                Но страх - у пожилых, у тех, кто адекватен,
                А вот у молодых в браваде - много пятен.
                Из-за неё они теряют чувство меры,
                Не чуют боль, как пни, их жалость - у химеры,
                Поэтому полны жестокости друг к другу.
                Морфин даёт им сны, иглой, крепя поруку.
                Такого средь зверья увидеть невозможно
                Чтоб мать своё дитя, убить смогла несложно.
                И всё лишь для того, чтоб быть самой свободной,
                Без совести - легко, черта стала народной.
                А нравственность - в связи, где крови - очень много,
                Погрязла вся в грязи, взяв страсть одну в дорогу.
И, прочитав стих для утешения, она пришла к выводу:
- Неслучайно в блогах интернета о проведении ЕГЭ появилось слово: «ужесточить»:  Слово «усилить» забыто.
Так размышляя в душе, она опять винила себя и поколение тех учителей, которые не смогли привить любовь к людям
  - Но где же гуманность?
 Думала она в растерянности:
- Здесь же неоперившиеся, желторотые птенцы, на плечи и психику которых взвалили такой груз: стресса, нервозности, перегрузки памяти. Где же эта любовь к детям, о которой так громко, как фарисеи, кричат чиновники? Одно лицемерие.
  Обо всём этом заметил Иисус Христос, 2012лет назад. (гл. 23, 3-ий, 4-ый, 5-ый стих, от Матфея):
 - И так всё, что они велят вам соблюдать соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят и не делают:
 – Связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям,
а сами не хотят и перстом двинуть их;
 – Все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди; расширяют хранилища свои и увеличивают воскрилия одежд своих.
  И прочитав это в Новом Завете, Васильевна, успокоившись, согласилась, что чиновники от образования – фарисеи, возложившие на учителя неудобоносимые бремена, забывшие, что у него тоже семья и дети, а Советский учитель и на пенсии помнит о своей ненормированной работе, за которую получал и получает копейки.
 Но с каждой передачей и дебатами  по радио (телевизор, она уже не смотрит, потому что не согласна с искажённым прошлым) пылко возмущается, когда из-за какой-то, выставленной неизвестно кем, монтажной фотографии страдает учитель, который был на отдыхе:
- Зачем его увольнять, ученики сами выживут плохого учителя, они его ценители и судья:
Быть учителем престижно, но забыть нельзя о том:
Дух учителя - не книжный. Лепит в детских душах дом.
       Дом, где вежливость подруга, трудолюбие и такт,
       Честность, норов весь без звука, общества ячейка, факт.
Вот поэтому учитель идеалом должен быть,
Непростой ума ценитель, а с культурой должен жить:
        За столом и в разговоре и в одежде и труде,
        Чтобы мат и свинства море не чернили дух в стране.
Сигареты, папиросы позабыли обиход.
Секса сладкие вопросы избегали школы вход.
  .
                25. 05. 13г.