Песок, кругом песок

Я никогда не был в пустыне и не горел желанием там оказаться, но мы всегда лишь предполагаем, а Бог располагает. Мой отряд бросил меня, посчитав мертвым. Действительно, мои раны явно были несовместимы с жизнью, а палящее солнце должно было довершить то, что начали наши враги. Но, по иронии судьбы, именно они и спасли мне жизнь.

Караван бедуинов, двигавшийся на запад, подобрал меня и выходил, вылечив раны какой-то вонючей мазью желтого цвета, дав мне еды и воды. Когда я окреп достаточно, то стал выполнять для них мелкую работу: разжигал огонь, готовил пищу, учился обращаться с верблюдами. Эти животные чем-то напоминали мне лошадей, только характер у них был гораздо хуже: они долго плевались в меня и старались укусить, прежде чем привыкли к запаху моего тела и поняли, что я для них не враг. Другие бедуины только смеялись, видя мои неуклюжие попытки наладить контакт с этой живностью. Не веселился только один из них – старик, единственный в белой одежде и белом тюрбане. Его лицо было сплошь изрезано глубокими морщинами; два черных глаза внимательно следили не только за дорогой, но и за всем, что происходило во время долгого перехода. Иногда мне казалось, что он был способен видеть всю глубину человеческой души. Это подтверждалось тем, что в нашей компании не было ни одного человека, который бы старался юлить, обманывать или унижать другого. И именно этому старику я был обязан своей жизнью. Поэтому все его поручения я старался выполнять без пререканий и как можно лучше.

Торговый путь на запад был долгим, трудным и полным опасностей. Однажды мы попали в песчаную бурю и долго лежали, прижавшись к земле, параллельно удерживая палатку, чтобы не улететь восвояси на импровизированном «ковре-самолете». Помню, что в тот день старик тихо, почти беззвучно, молился своему Богу, а я – своему. В тот момент я задумался, были ли эти люди для меня врагами? Если бы я вернулся домой и рассказал, что мою жизнь спасли мавры, то меня бы сочли сумасшедшим, посадили бы за решётку и в итоге сожгли бы на костре, не откажись я от своих убеждений. Когда буря закончилась, бедуины пояснили мне, что её насылают джинны, дабы проверить чего человек стоит на самом деле.

Вскоре мы добрались до того, что жители пустыни называли «место обитания» – оазис. Да, маленький спасительный пятачок земли посреди песка, с лазурной водой, зелеными пальмами и сочной травой. Я бросился под спасительную тень и прохладу, прильнул потрескавшимися губами к воде и пил, пока мой живот не начал болеть от такого обилия влаги. Бедуины же остановились у границы оазиса, сперва вознесся хвалу Всевышнему, а потом с большим почтением черпали воду ладонями и пили тоненькой струйкой. Я тоже благодарил Бога и впервые за долгое время делал это совершенно искренне – прямо от души. Набрав воду в небольшие котелки, мы принялись окунать туда ткань и омывать тело. Я уже хотел плюхнуться в озерцо и отдохнуть в прохладной воде, но старик меня жестко одернул и сказал: «Никогда не плюй в колодец из которого пьешь! И уж тем более не мой там своё грязное тело!» Другие тоже посмотрели на меня укоризненно.

Это был первый урок.

На закате меня отправили набрать свежей воды в котелок. Склонившись над зеркальной гладью, я с удивлением вгляделся в своё отражение: худой, загорелый, с глубоким шрамом на правой щеке и тюрбаном на голове. Если бы на нас совершили набег рыцари, то без раздумий снесли бы мне голову, приняв за мавра.

Я вернулся с котелком к нашему лагерю, где уже развели костер. В кипящую воду бедуины положили сухофрукты, добавив туда белого сахара. Они поварили все какое-то время, а потом укутали котелок влажным полотенцем и оставили у воды. Рано утром, когда солнечный диск еще только начал показываться над горизонтом, мы испекли на сковородке лепешки, разделили их пополам, добавив туда варенные сухофрукты. В небольшие глиняные чашки разлили вчерашний освежающий напиток.

Я сидел там, в прохладе оазиса, созерцал разливающийся по волнистым дюнам рассвет, ел самую вкусную в мире лепешку, запивая её божественным нектаром. И счастливей человека не было во всей этой пустыне. Да что там! Во всем белом мире! Именно тогда я понял, что счастье не зависит золота, власти, влияния или от материального изобилия. Оно зависит от простых и понятных вещей, вкусной еды и людей, которые тебя окружают, которым ты небезразличен, которые наполняют твою жизнь смыслом и этими теплыми и скоротечными моментами.

Это был второй урок.

Мы отправились дальше, покоряя на «кораблях пустыни» один песчаный холм за другим. Наше путешествие подошло к концу, когда на горизонте появился город с массивными каменными стенами и возвышающейся на холме крепостью. Во время последней остановки я не удержался и спросил старика:

– Почему ты спас мне жизнь?

Он ненадолго задумался, а потом произнес одну из самых длинных речей за все время:

– Когда-то давно я был воином. Таким же, как и ты. Я убил очень много людей, каждый раз чувствуя, как через холодный клинок жизнь поверженного врага перетекает ко мне. Я был силен, молод, горд, тщеславен, жаждал золота и власти. И всё это было у меня, пока не пришел час расплаты. Моя жена умерла молодой при родах, трое моих сыновей пали на войне от рук твоих братьев. В довершение всех бед мою единственную дождь похитили, надругались над ней и жестоко убили, бросив изрубленные останки под порог моего дома. До сих пор не знаю, кто это был. Я кричал, я рыдал, я взывал к Богу! Пытался свести счеты с жизнью, но смелости на это мне не хватило. Тогда я ушел далеко в пустыню, наткнулся на бедуинов, начал торговать вместе с ними, много слушал нашего предводителя, познавая его мудрость, пока со временем он не уступил мне своё место. С тех пор пустыня мой дом. Она дала мне покой, смысл, понимание вещей и их сути. Почему я спас тебя? Не знаю. Может быть, ты напомнил мне одного из сыновей. Может быть, таким образом я посчитал, что так искуплю свои прошлые грехи. А может быть, я кое-что понял и стал другим человеком. Нашел в своем сердце добро и любовь. Ваш Бог говорил: «люби не только друга своего, но и врага». И я смог полюбить и простить не сколько тебя, сколько себя. Победить внутри себя войну, гнев, ненависть. Совершить самую великую в жизни победу – победу над собой. Думаю, что я ответил на твой вопрос.

В каком-то спонтанном порыве чувств, я обнял его и заплакал. И он плакал вместе со мной. Так и рыдали мы на холме посреди пустыни, два злейших врага, два лучших друга, два родных брата.

И это был третий урок.

Добравшись до города, старик отвел меня к своему другу, который был близко знаком с одним из чиновников в крепости. На меня одели железные кандалы, выдав за пленника и успешно обменяли на нескольких мавров, ведь один рыцарь стоил трех неверных! Слуги в крепости выдали мне чистую одежду, лекари осмотрели мои раны и пришли к выводу, что воин из меня больше никакой! Со следующем кораблем меня отправляли в еще один путь – домой.

Судно рассекало волны, постепенно набирая ход. Я смотрел на лежащий впереди океан, слушал удаляющиеся крики чаек, вдыхал соленый морской воздух, подставив лицо теплому солнцу. А позади меня лежал песок. Кругом песок.