Глава седьмая. Омега

24 ноября.

Свет. Яркий свет заставил его открыть глаза. Казалось, будто мозг включался с черепашьей скоростью. Очень и очень медленно. Ни звуков, ни окружающих предметов, ни малейшего понятия, где он. Оторвав голову от твердой поверхности, Николас перевел взгляд вправо. Светлые стены, лампа, пустой письменный стол. Но все было таким же ярким, как и минуту назад. Приподняв левую руку, он заметил тонкую иглу в предплечье и точно такую же тонкую трубочку, тянущуюся куда-то за голову. «Ясно, капельница», – эта мысль проскочила столь же быстро, как резкий рывок его рук. Обхватив ледяными пальцами трубку, Флоэн выдернул ее. Аккуратно опустив иглу, Никс сразу же заметил одну странную вещь: его руки свободно двигались. Воспоминания хлынули мучительной болью. Они должны быть сломаны. И руки, и ноги. Парень перевел тревожный взгляд на икры. И вновь что-то не так. На нем были медицинские штаны, темные, как и незнакомая ему кофта с рукавом. Паника нарастала. Дыхание участилось. Никс пришел к выводу, что лучше не шуметь. Он боялся произносить что-либо вслух. Флоэн не понимал где он, что с ним произошло, какой сегодня день и каким образом он будет выбираться отсюда. Датчики в запястьях не работали. Они даже не светились. Их и вовсе не было видно – прозрачные стеклышки под кожей. Николас осторожно отсоединил трубочку от стержня с иглой и торопливо поднялся на ноги. Парень почти отошел от глубокого сна, его глаза постепенно привыкали к яркому свету. Цвета становились более отчетливыми. Но голова по-прежнему раскалывалась от боли.

– Что за чертовщина? – Николас продолжал перебирать в голове все возможные варианты развития событий. – Я не мертв. Пол очень холодный. Та штука, что была у Уайлза, перерезала сухожилия. Я не должен ходить. Что-то не так. Но в ногах нет спиц? Их точно нет, как и в руках. Доводилось ломать руку: на реабилитацию ушло полгода, но с такими переломами... Похоже, что я в какой-то лаборатории. Одна дверь, и я больше чем уверен, что там меня ждут неприятности. Полиция? Не помню, чтобы они перевозили хоть кого-то на операционный стол. Значит, не в участке. Боже, что делать? Если там один охранник, – обреченно подняв взгляд, он крепче сжал иглу и вплотную подошел к двери. – Можно устранить.

Дрожащими пальцами Флоэн зацепил металлическую ручку и осторожно надавил на нее. Дверь поддалась и чуть приоткрылась. Прижавшись к щели, парень выглянул наружу. Светло, но не настолько, как в белой комнате. И мир за пределами небольшого кабинета вовсе не был похож на полицейский участок или больницу.

– Чья-то квартира? – он быстро пробежался глазами по мебели и обстановке. – Ну и дерьмо.

Николас почувствовал, как его в очередной раз передернуло то ли от резкой боли в голове, то ли от страха. Дверь открылась наружу. Слева коридор вел в большую комнату. Зал? Гостиная? Он видел край стола и два обыкновенных стула, на спинке одного из которых висела темная зимняя куртка. Окно задернуто серебристыми занавесками с синей вышевкой. Коридор не был длинным, но до этой комнаты располагалось еще три двери. И все закрыты. Тяжело сглотнув, Флоэн выглянул вправо: дверь чуть побольше, темная, металлическая с кучей замков и щеколд. Выход?

– Наверное, она. Не глупо ли оставлять дверь в лабораторию открытой? Ловушка? Хотя... Домой я уже явно не вернусь. Черт, черт, куда идти? Что там с погодой? Я не вижу в коридоре курток. Только та, на стуле. Это однозначно ловушка. Я явно не один в помещении. Можно попытаться иглой, но кажется мне, что это гиблая затея. Выйти поговорить? Я без понятия, кто там и на кой черт ему нужен я. Мрамор? Мои шаги не будет слышно, тем более, я без обуви.

До ушей Николаса донесся шорох. Запаниковав, он спрятал голову и прикрыл дверь в кабинет. Но звук был не за углом. Далековато. Парень решил, что за гостиной есть и еще комнаты, и грохот явно шел из самой дальней. Он нащупал в правом запястье бледное стеклышко и надавил на него. Ничего. Никакой реакции.

– Дрянь, дрянь! – Никс судорожно давил, но оно не загоралось сиреневым светом. – Перезапуск! Экстренное подключение! Почему не работает?

Набрав воздуха в легкие, Флоэн выскользнул из кабинета и бесшумно вывернул к входной двери. К его разочарованию, вскрыть замок не удалось. Игла чуть погнулась, но, вроде, не затупилась. Проскрипев зубами, парень понял, что ему придется искать ключ, который мог находиться в каком-то из ящиков в коридоре. Никс резко развернулся и замахнулся рукой, в которой еще находилась игла.

– Стой, стой!

Позади него оказался возможный хозяин лаборатории и квартиры. Николас слишком глубоко вдохнул воздух и, прикрыв ладонью рот, закашлял. Парень вспомнил и о том, что еще сломал в ту злополучную ночь. Ребра. Тогда он безостановочно откашливался, чувствуя острую боль в левом боку. Попятившись назад, Флоэн уперся спиной в дверь и выронил иглу.

– Вижу, руками шевелить можешь, да и ходишь без проблем. Хм, ну хорошо! Кажется, эксперимент удался! Хотя, с чего-то кашель... Ребра должны были встать на место. Странно, мимо вколоть не мог. Ох, пальцы все же дергаются. Или это страх? Ха-хах, да, он самый. Значит, в целом все прошло удачно! Ну, за исключением скорости. Она что-то подкачала у тебя. Возможно, не хватило фрагментов, а может просто слабая иммунная система?

– Где я? Что ты со мной сделал?

– М-м, дал второй шанс пожить? – хозяин квартиры продолжал размышлять над какими-то пропорциями и цифрами, с интересом наблюдая за движениями Николаса. – Давай поступим вот как: начинаем все с самого начала. Я протягиваю тебе руку и говорю, что меня зовут Лорэнс Лекс, а ты жмешь ее и говоришь, что ты Николас Флоэн. После идем, допустим, в зал. Могу предложить кофе, чай, что захочешь, а после ты меня спокойно выслушаешь.

– А если скажу, что хочу выйти из...

– Все, кроме твоего ухода. Ты никуда не пойдешь. В противном случае, покорчишься минутку от боли, а после сам заползешь обратно сюда.

– В каком смысле?

– Это сложно объяснить вот так с ходу, – сиреневые глаза Лорэнса задумчиво устремились к потолку, а затем его взгляд очень медленно опустился на собеседника. – С тебя когда-нибудь сдирали кожу?

– Чего ты хочешь?

– Просто поговорить. Я довольно грубо повел себя, когда мы пришли за чертежами. Ворвались в квартиру, устроили погром, без предупреждения напали и нанесли пару тяжелых ран, две из которых вполне могли оказаться смертельными. Ужасно, не правда ли?

– Почему не оставили там?

– Ты ведь не совсем обычный? – Лорэнс чуть подступил к Никсу, но заметив, как тот вжался в дверь, затормозил. – Я не про твои датчики. Тебе известна разработка под кодом «Омега»?

– Нет.

– Врешь. Вы, информаторы, все знаете. Ты узнал меня, а значит, успел нарыть что-то о том, чем я занимался до случая в лаборатории, – развернувшись, Лекс махнул рукой. – Пойдем. Обещаю, что не трону. Если, конечно, от этих слов тебе станет чуточку легче.

Николас продолжал стоять у стены, крепко сжав пальцами дверную ручку. Лорэнс остановился и провел рукой перед собой. Сбоку от него появилась бледно-голубая голографическая панель.

– Ну и отлично!

В этой панели были таблицы. Лорэнс выцепил один из столбцов и резким движением скинул его показатели на ноль. Николас застыл в ужасе. Кожа постепенно исчезала с его пальцев. Создавалось впечатление, будто она сворачивается, а может даже осыпается. Запястья будто бы окунули в кипящую воду. Боль была невыносимой. То же чувство подступало и с ног. Потеряв опору под собой, Николас с застывшими глазами рухнул на пол. К этому моменту кожи на его руках уже не было.





Полчаса спустя.

– Если ты возьмешь чашку – ничего не случится. Времени было достаточно, регенерация завершилась, хмм, девять минут назад. Поначалу будут дрожать пальцы, но после привыкнешь. Но ведь согласись: лучше один раз увидеть, чем потом в панике метаться!

Николас молчал все это время. Последние полчаса жизни он запомнил рваными обрывками. Он свалился на пол, и где-то через минуту боль начала отступать. Крохотные частицы возобновляли кожаный покров, запуская, по словам ученого, «регенерацию». Лорэнс отвел его в зал и усадил за обеденный стол. Все мысли о побеге вылетели из головы, растворились в криках и боли. Поставив две чашки зеленого чая на стол, ученый сел рядом и еще минут десять копался к той таблице, периодически осматривая кожу на ладонях Флоэна. После принялся за объяснения. И он прекрасно видел, что Никс его не слушает. Он видел это, но продолжал нести какую-то чепуху. Николас перевел на него покрасневшие глаза и грубо сказал лишь одно слово.

– Заткнись.

Лекс чуть приподнял голову и, злобно зыркнув на парня, заткнулся.

– Я все же умер. Тебя ведь поймали на месте преступления, а после кто-то прибил в камере допросов. Палачи небось. Оба попали в ад, но мучаешь меня почему-то ты. Интересно, кого можно попросить, чтобы меня отправили на другой круг подальше от тебя?

– Сомневаюсь, что мы оба мертвы, Николас, – Лорэнс подпер щеку тыльной стороной ладони и улыбнулся лишь губами.

– Я не собираюсь работать на тебя.

– Я понимаю. Но есть ли у тебя выбор? Лежать на операционном столе неизвестно сколько: неделю, месяц, два месяца, год, десятилетие... И уж тогда я постараюсь, чтобы ты чувствовал всю боль, а пошевелиться не смог. С другой стороны, я предлагаю тебе слегка сменить условия жизни, при этом сохранив род деятельности. Мне нужен помощник. Те люди, что были со мной, слегка заняты в будние дни. Эрна и так сложно выдернуть куда-либо за пределы «Крул», а Уайлз несправдливо завысит ценник. Больше я никому не доверяю. В добавок, они оба модифицированные, ты же более простой человек, которого тяжелее пробить в какой-либо системе. Подумай, Никс. Тебе больше некуда идти, а с «Омегой» внутри я тебя никуда не отпущу.

– Что, даже выйти и выкинуть мусор?

– Даже выйти и выкинуть мусор. Поверь, я могу настроить эту штуку так, что ты и дальше пяти метров отойти от меня не сможешь. Свалишься на землю как полчаса назад. Было ведь неприятно, когда вся кожа слезла с рук и ног?

– Зачем ты это сделал?

– Я годы потратил на эту разработку. Частицы еще ни к кому не цеплялись, помимо меня. Хотел выдрать эти датчики в запястьях для дальнейшего изучения, но вот незадача: некоторые фрагменты моей «Омеги» начали переходить на твою кожу и затягивать царапины на ладонях. Интересный эффект. Эти наночастицы, по сути, должны быть индивидуальны для каждого человека. В моем теле они смягчают урон. Это чем-то напоминает эффект разработок с адстуром, из которого сейчас делают кожу андроидов. Она ведь куда прочнее людской. У тебя казались иные свойства: ускоренная регенерация. Следовательно, раз такое произошло, в формулу придется внести коррективы.

– Она способна отрастить оторванную конечность?

– Кто знает, не пробовал. На себе не испытаю: моя кожа неуязвима для внешнего воздействия, – Лорэнс подцепил пальцами кухонный нож и надавил на внутреннюю часть запястья. Ни царапинки. –Но болезни лечит. Правда, в этом есть свои технические сложности. Чтобы твои ребра встали на место, пришлось вводить под кожу. Порция была крошечной, поскольку у меня закончились фрагменты еще не готового дубликата, и пришлось отделить процент от своей. Побочных эффектов я пока не заметил. Что пока не ясно: будет ли она поглощать твое тело, как поглотила мое? «Омега» функционирует постоянно, постепенно расползаясь по организму. Однако ее придется довести до необходимого количества, то есть создать еще фрагменты.

– Если твою отключить, будешь ходячим куском мяса?

– Теоретически, да. Но ее уже не отключить, Николас. Я могу лишь только наблюдать за ее показателями. Говоря простыми словами, данная модификация становится неотделима от владельца. Твой дубликат пока содержится в руках до локтей, ногах до колен и в нижних ребрах с левой стороны. За все время он не расползлась дальше. Еще один отличный эффект, на который мне следует обратить внимание.

– «Пока содержится»?

– Ты ведь не думаешь, что я теперь брошу тебя вот в таком состоянии? Повторюсь: будешь работать на меня, и я продолжу совершенствовать этот дубликат. Если ты добровольно согласишься, все будет гораздо проще. Испытывать на левых людях слишком затратно, а мне пока и одного подопытного хватит сполна. Допустим, все пройдет успешно, и мы разойдемся на хорошей ноте. Решишь и дальше сотрудничать – я не стану отказывать. Кларк не будет помогать мне вечность, а информатор в окружении всегда необходим. Учитывая, в какой ситуации мы теперь оба. Я забрал твои документы, Фергус избавился от других бумаг в твоей квартире. Когда мы уходили, нас нашли охотники Гильдии. Если твои знакомые, значит, связались с полицией. Или следственным отделом, что ищет и тебя, и меня.

– Сколько дней прошло?

– Сегодня двадцать четвертое ноября. По моим расчетам, ты должен был очнуться пять дней назад, но что-то пошло не так. Слабая иммунная система. Возможно, со временем регенерация будет функционировать намного быстрее.

– Что с кошкой?

– Доротея забрала ее к себе. Если хочешь, могу попросить вернуть... Каю, так?

Николас коснулся пальцами стекол в своих запястьях и в очередной раз надавил на них, надеясь, что они заработают.

– Что с ними?

– Я вскрыл их систему и смог заблокировать на некоторое время. Внутреннего кода нет, производственной марки тоже. Их настройки сбиты. В Долиэсторе и за его пределами множество экспериментальных объектов. Раз страдаешь амнезией, то ты, вероятно, откуда-то оттуда. Твои датчики вполне могут оказаться чьей-то разработкой. Я попрошу Кларка поискать информацию на этот счет. Пока не найдем истоки – не сможем привести их в порядок. Тебе, полагаю, тоже осточертело так жить?

Откинув выбившиеся белоснежные локоны, Лорэнс поднялся с месте. Николас аккуратно вернул чашку на твердую поверхность и потупил взгляд в пол. Он пару раз покрутил ладонями, осматривая кожу, замененную дубликатом «Омеги» Лекса. Даже шрамы, которые оставались от порезов или после случайных побоищ, исчезли, испарились. Кожа казалась идеально ровной, словно фарфор. Она ничем не отличалась от той, что у кукол на полках магазинов, от тех статуэток в шкафах коллекционеров. В некоторые секунды их разговора у Флоэна даже проскальзывали мысли о том, насколько интересна и уникальна разработка Лорэнса.

Николас закрыл глаза. Он и сам был удивлен тому, что смог подавить тревогу. Его сердце уже не билось так бешено, как во время побега. Флоэн осознавал, но не желал признавать, что его заинтересовало предложение Лекса. Но как он мог верить этому человеку? В этом и была вся проблема. Позови Лорэнс его до той встречи четырнадцатого ноября – все могло бы быть иначе. Николас понимал, что на данный момент у него не было иного выхода. Что с этого дня у него нет возможности выбраться из этой проблемы.

– Эй, Лекс! Ладно, уговорил! Только, если я остаюсь здесь, мне хотелось бы забрать свои вещи! У меня много важного осталось дома.

– Твою квартиру опечатали следователи из отдела А-271. Боюсь, туда ты уже не попадешь, – Лорэнс выглянул из-за угла буквально на пару секунд, а после вернулся на кухню. – Если что-то надо – говори.

– Собираешься тратиться на меня? Не слишком ли это?

– Не слишком. Кларк передал, что пока тебя считают мертвым. Придется быть осторожнее во время прогулок по городу. Спокойно передвигаться мы можем в северной части «Крул». Придет кто-то сюда – лучше не отсвечивай. Не все знают, кто ты и что здесь делаешь. О тебе знают лишь Уайлз, Вентиска, Кларк и я. Кто чужой спросит, говори, что мой младший брат. Приехал навестить из Керрикна.

– Мы с тобой ни капли не похожи.

– Мой брат тоже так говорил. У него остались лишь детские фотографии, так что лишних вопросов не будет. Тоже черные волосы и серые глаза. Даже родинка под глазом почти там же, удивительное совпадение.

– У тебя есть брат? Вы не общаетесь? – Николас поднялся на ноги и тихо прошел к окну. Сдвинув светлые шторы, он выглянул на улицу.

– Уже нет. Он бывал в Долиэсторе четыре раза, и его помнит лишь мизерное количество моих бывших коллег.

– Что это за район? Я здесь раньше не был, – Никс осматривал высотные здания, но не мог понять, где именно их видел и видел ли вообще. Вряд ли это центр Долиэстора, раз все окружение ему показалось неизвестным.

– «Алая Роза».





Восемь дней назад. Окраины района «Алая Роза». Вечер.

На балконе пятого этажа стояла девушка. Ее длинные васильковые волосы были собраны в хвост. Она вытянула нижнюю губу вперед и дунула вверх, потрепав свою непослушную челку. Темнело быстро, красивое алое солнце село за горизонт. Качнувшись на невысоких каблуках осенних туфель, девушка закинула голову назад и беззвучно выдохнула. Прибывание в этом районе было для нее настоящим мучением. Достав из кармана упаковку дорогих сигарет, незнакомка вытянула сигарету и долго крутила ее в длинных пальцах. Подумав о том, насколько она ненавидит привкус вишни, девушка обреченно выдохнула и продолжила качаться на каблуках.

На балконе пятого этажа появился мужчина лет сорока и закурил. Она не придала этому никакого значения, и продолжила изучать взглядом небольшой двухэтажный коттедж.

– Нужна зажигалка?

Мужчина облокотился на перила и выпустил дым. Девушка мотнула головой в знак отказа.

– А-а, я понял. Простите, не хотел отвлекать. Через минуту уйду. Ключ можете принести на вахту на первом этаже.

Девушка кивнула, но на собеседника так и не взглянула. Сбросив окурок вниз, мужчина покинул балкон.

– Чертовы копы.

Он сказал это крайне тихо, тем не менее, она его услышала. В этом районе жили мастера и механики, многие из которых, естественно, работали нелегально. Конечно, он впустит следователя в свою мастерскую и уступит место на небольшом балкончике под страхом того, что его могут повязать. Но девушку это мало волновало. Тем более, что этого бедолагу нашла не она. Пришла в указанное место, предъявила документ – ее пропустили. Однако сейчас она просто напросто тратила время. Убивала его, выжидая, пока телефон не зазвонит. Рабочие часы вышли, и ей не было никакой выгоды продолжать свое задание, хоть оно и было обозначено как «сверх-важное». Провернув сигару в пальцах, девушка закрыла глаза и расслабила руку. Тонкая палочка полетела вниз, так и не коснувшись холодной земли. Она растворилась, не оставив после себя и следа. До ушей следователя доносилась приятная мелодия. Пианино, скрипка, звуки ксилофона. Прошла минута, но назойливый звон не затихал. Открыв тяжелые веки, она достала из кармана пальто крохотный аппарат и поднесла его к уху.

– Рабочий день закончился. Отчет могу прислать, как буду дома. Незачем звонить мне каждый божий день!

– Я волнуюсь за тебя, вот и решил поинтересоваться, все ли в порядке. Зря ты так нервничаешь по каждому пустяку. Две минуты, и я оставлю тебя в покое. Как прошел день?

– Дерьмово.





Сутками ранее. Отдел А-271 в Районе Синего Пламени.

Рабочий день начался как обычно. В девять утра она была на своем месте, справа чашка со свежим американо, слева огромная записная книга. Взяв ручку, девушка приступила к обычной рутине: перенос записей, оформление бумаг и договоров, обзвон ближайший отделов, подсчет цифр и имен. Она обратила внимание, что часть бригады отсутствует в штабе. Они торопливо собрали вещи и, сев в служебную машину, уехали куда-то к Неоновым Кварталам. Девушка поймала себя на мысли, что что-то произошло, когда в офисе осталась лишь она одна. Тишина и покой. Поправив подол длинной юбки, она уселась поудобнее и продолжила ежедневную писанину. Обед сотрудниками был пропущен, в столовой пусто. Что-то и впрямь случилось. Проходя по длинному коридору, следователь остановилась и выглянула в огромное окно. Дождь и гроза.

– Зонт остался дома.

Третья кружка кофе. Девушка опустила голову на стол и накрыла ее руками. Малая стрелка часов близилась к шести. Никто в офисе так и не появился. Прежде, чем девушка отключила компьютер, она проверила общую почту. Никаких сообщений, ничего связанного с тем, куда уехала большая часть работников. Оставалось пять минут. Сложив в сумку личные вещи, она собиралась покинуть рабочее место, как вдруг ее вызвали в кабинет «114». Взволнованно обернувшись, следователь скинула пальто на спинку стула и направилась по коридору к самому дальнему помещению. Ей казалось, что там никого не было с прошлого дня. Тихо постучав в дверь три раза, она осторожно заглянула внутрь. Начальник отдела сидел на своем месте, откинувшись на спинку кресла. Накрыв ладонью глаза, он, казалось, задремал.

– Я могу войти?

– А, Гвендолин, ты уже пришла! – Сайлас поднял голову и слегка выпрямил спину. – Заходи.

– У Вас усталый вид, Эл. Бессонница?

– Если бы она... Как прошел день?

– Как обычно, сэр. Только вот я нахожу достаточно странным, что практически весь день я одна отдувалась за весь отдел, – Гвендолин не стала присаживаться и продолжала стоять около двери. – Что-то стряслось?

– Мы вышли на след по делам «Потрошителя» и «Лекса». Все оказалось куда запутаннее, чем казалось ранее.

– Ну надо же?

– «Ну надо же?», – Эл повторил за ней слова и потер пальцами уголки глаз. – Как прошел день, Гвен?

– Вы уже спрашивали об этом, сэр. Обычно, без всяких происшествий. Для чего Вы вызвали меня? Рабочий день закончился. Полагаю, Вы знаете, что я очень занятой человек. У меня все расписано по часам и минутам. Я была бы уже на полпути к станции метрополитена, и поэтому, не побоюсь этих слов, Вы воруете мое врем...

– Гвендолин, я хочу поручить тебе одно задание. Только не говори об этом никому, хорошо?

– Даже Вашей жене?

– Она знает о задании, но не о том, кого я назначу. Если я скажу, что тебя решили вернуть в С-291, то она даже бумаги проверять не станет, ровно как и остальные сотрудники, – Сайлас выложил на стол папку с листами и пододвинул ее вперед ближе к девушке. – Ты ведь занималась подобным? Ты работала с голограммами и операторами?

– Даже, если и работала – сейчас это не имеет смысла. Оно в прошлом.

– «Призрак» тоже в прошлом? – следователь заметил, как его собеседница побледнела.

– К чему Вы клоните?

– У тебя есть вечер, чтобы изучить содержание этой папки и поднять проект «Призрак». Отказы не принимаются.

Гвендолин быстро подошла к столу и вытянула первый лист содержимого.

– Отказываюсь.

– Я уже сказал: отказы не принимаются.

– Тогда я подаю на увольнение! Я не собираюсь браться за это задание!

– Возьмешься. Если тебя это утешит, я могу покрыть все расходы и повысить тебе оклад.

– Мне это не нужно, Эл! Я не собираюсь возвращаться к этому делу! Проект «Призрак» не восстановить!

– А, так значит передо мной настоящее тело?

В кабинете повисла тишина. Девушка продолжала удерживать пальцами лист бумаги. Сайлас откинулся назад и уставился в потолок. Пару раз топнув правой ногой, он решил прервать паузу.

– Нужно проследить за одним модифицированным. В Гильдию вступать нет необходимости. Можешь использовать свои методы. Если дойдет до того, что написано на последних страницах – устранить. Будет кто-то мешать – устранить. Я открою тебе всю базу данных. Я поговорю с Клафом и, возможно, С-291 даст тебе вход и в их систему. Разрешение на «Капеллу» вышлю завтра.

– Вы наняли Иви Кэддок. Ее команда — ее головная боль! Сессила Брокийета Вы же направили к ним?

– Сессил ушел по своим причинам, но он никому, кроме них, не нужен. А вот уникальный модифицированный мог бы пригодиться какому-нибудь сумасшедшему ученому.

– А что остальные? Они там все «необычные», – Гвендолин притянула папку к себе и смотрела на Эла исподлобья.

– Лира Фроа и Гертруда Кейдлокт безобидны, хоть и выполняют основные роли в операциях. Про Сессила я уже сказал: безобидный, вредный человек, смысл существования которого паразитирование на других. Нортон Реллия, как мне известно, темная лошадка команды. Но этот мальчишка их механик и информатор. Его даже на миссии по поиску кошки не возьмут – поранится, наткнувшись на куст. Остается последний. Натаниэль Фарро. Полагаю, ты слышала о нем ранее.

– Он не охотник, Эл. Вы сами вбили мальчишке увереность в безнаказанности, – сжав края папки, девушка недовольно зыркнула на следователя. – Он просто убийца. И наш отдел также безнаказанно использует этого наемника, чтобы Вы и ваша женушка не марали руки и не рисковали своей жизнью. Дерьмовый Вы лидер, Эл.

– Пусть так, с тобой спорить я не собираюсь, – Сайлас провел пальцами по ребру стола и подтер пыль на углу. – Лорэнс Лекс забрал с собой «Потрошителя», Николаса Флоэна. Часть команды Иви наткнулась на Доротею Вентиску, работающую на Лекса. Фарро обезвредил ее оружие под названием «Вирго». Этого никому не удавалось ранее, даже людям Клафа. Чертовы блюдца на цепочках заледенели. Еще ранее он пробрался в ту лабораторию в Пламени. Она опечатана, туда до прошлой недели никого не впускали. Газ его не убил. Еще я слышал, что и другие наемники недолюбливают Фарро, даже побаиваются. Вчера с Лексом были еще люди. Мы предполагаем, что еще двое, помимо Вентиски. Один из них наемник с огненным элементом, другой, скорее всего, информатор. Гертруда обезвредила третьего, а на кухне Флоэна остался прах четвертого. Информатор Лекса наверняка пробил профили тех, кто пожаловал за пропавшим хозяином квартиры. Три имени, и одно из них всяко привлекает внимание – Натаниэль Фарро. Покопавшись чуть глубже, враг мог наткнуться на информацию о том, что их троих нанял отдел по делам модифицированных. Лексу, вероятно, понадобятся еще люди. Огненный и Вентиска уникальны, как и наш ледяной друг. Фарро всегда выполняет свою работу безупречно: как обычные задания Гильдии, так и наемные убийства. Хороший сотрудник, не правда ли? Я привык доверять своей интуиции, которая меня никогда не подводила. И она мне подсказывает, что кое-кто захочет подмять Фарро под себя. У Натаниэля есть слабые места, которые уже неоднократно вредили ему в прошлом. Аделин считает его несносным раздолбаем, но сам парень довольно хрупкий внутри. Надави на нужную точку, и он тут же посыпется как хрустальная статуэтка, упавшая со стола на пол. Им легко манипулировать, если козыри окажутся не у того человека. Ты меня понимаешь?

– Вы и весь отдел только и говорите о том, как терпеть его не можете. С чего бы эта забота о таком человеке, как он?

– Все же ты не поняла меня, – Сайлас неловко улыбнулся и с некой досадой выдохнул. – Я не хочу помереть от его руки. Он опасен, но он на нашей стороне. Пока что. Мы сами упустили момент, когда можно было бы расположить этого человека к себе. Человеческая глупость и неосторожность. Если я начну давить на него, то парень может как на зло сделать обратные вещи.

– Что делать, если с ним на контакт выйдут люди Лекса?

– Это уже тебе решать.

– Я подвергаю свою жизнь опасности? – Гвендолин еще сильнее сжала пальцы, окончательно испортив темную папку.

– Я не знаю. Но я тебе доверяю больше, чем остальным в этом отделе. Я видел, как ты добросовестно относишься к своей работе. Я это ценю, – видя, что глаза девушки стали совсем красными, Сайлас улыбнулся и поднялся с места. – Но смотри, меньше нудной рутины в этом душном офисе! Прогулки по городу, свободный график, никаких ежедневных подсчетов цифр и противных голосов из ближайших отделов! О такой работе остается только мечтать! Если все будет спокойно, и у Фарро не возникнут проблемы – вернешься к своей любимой бумажной рутине. Пойми, может оказаться так, что от твоих действий будут зависеть жизни некоторых, а может даже и многих жителей Долиэстора.

– Я Вас поняла, – Гвендолин кивнула головой и, развернувшись, повернула ручку двери. – Хорошего вечера, сэр.

– Точно больше ничего не хочешь спросить? Если что-то понадобится, ты можешь напрямую обратиться ко...

Девушка закрыла за собой дверь и больше в этот кабинет никогда не возвращалась. Даже тогда, когда в его приделах больше никого не было, лишь заросли и пыль, покрывшая поверхность книжных полок. Никогда.





– «Дерьмово»? Все настолько плохо?

– Я изучила все документы, что Вы мне выдали вчера. Команда Иви не собиралась больше суток. Возможно, они общаются по общей сети. Я достану пароль, однако, не уверена, насколько это необходимо. Раз трое уже были в курсе, предупредить Фроа и Реллию не составило бы особых усилий. Не хотите приставить охрану ко второму?

– Для чего?

– Мальчик проживает в «Крул» и частенько любит ошиваться в дальних закоулках этого района. Не значит ли это, что он строит из себя дурика, не способного посещать обычные миссии?

– Ты видела его глаза и медицинскую карточку, Гвен, – Эл говорил спокойно, слова и предложения девушки не удивляли его. – Раз дальше «Крул» он не выбирается – его не следует трогать. Не проблема, если он входит в чью-то семью там.

– Ладно, уговорили. О Фарро... Он заглянул к своему механику Итану. Ничего не вынес с собой, так что полагаю, ледяной мальчик отдал какие-то чертежи. Я рассмотрела его поближе: прекрасная работа над модификациями! Видели узоры на шее? А механическая рука прямо-таки живая! Механик закрыл все проходы в дом, так что ближе не подберусь. У него три странных дроида, но это не столь важно. Так, на всякий случай говорю. Чем же мог нагадить этот вечно трясущийся Итан, что его заказчика так покалечили?

– Ни малейшего понятия. Там же только руку рубанули, разве нет?

– М-м, щеки, шея, и рука. На его теле множество ожогов. Еще ему пришлось целиком менять дыхательную систему и справляться с последствиями того, о чем я предпочитаю в слух не говорить.

– Боже...

– Фарро боится огня. Ближе к вечеру на рынке разожгли огонь в металлических корзинах. Он обходил их кругом, старался не приближаться к ним. Поэтому он настолько занят ледяными установками, чтобы остудить горящую кожу в случае чего? Я не удивлена, что он такой обозленный. Вы говорили, что в команде Лекса есть наемник с элементом огня. Не выяснили, кто?

– Пока нет. Таких много. Придется потрудиться над поисками.

– Кажется, те две минуты уже вышли, сэр. Я рассказала все, что могла.

– Хорошо. Еще раз спасибо за работу. Что там с проектом?

– А это уже не Ваше дело, сэр. Вы сами сказали, что я могу использовать свои методы для этого задания. Так что, использую я «Призрака» или нет – не Ваша забота. Всего хорошего.

Сбросив вызов, Гвендолин опрокинула голову назад и взглянула на темное небо, усыпанное яркими звездами. Этот день прошел крайне непривычно: она практически ничего не делала. Это безделье раздражало ее, бесило и выводило из себя. Час сидеть в одном месте, полчаса в другом, еще пару часов на балконе пятого этажа, где навязчивым наблюдателем стал вредный мужчина сорока лет. Закрыв после себя мастерскую, она оставила ключ на вахте первого этажа и вышла на плохо освещенную улицу. Гвен успела продумать дальнейшие действия, которые стали бы не столь бездельными, как нудная слежка. Оставалось лишь выждать момент и удачно заскочить на поезд. Ее не пугала вероятность быть раскрытой. Главное, чтобы никто не нашел настоящий источник «Призрака». Остальное неважно.

Дойдя до очередного перекрестка, девушка недовольно надула губы, видя, что светофор переключится лишь через минуту.

– Ожидание утомляет и раздражает.

В одно мгновенье тело Гвендолин рассыпалось на мелкие частицы, словно распавшаяся голограмма. Стоявшие рядом люди в испуге дернулись в стороны, но пару секунд спустя успокоились, будто это привычное дело, и всей толпой тронулись вперед, когда загорелся зеленый свет.