Глава восьмая. Дриада

25 ноября. Район «Дриада». Десять часов утра.

Я осторожно вращала запястьем, стараясь оценить качество сборки. Механизмы беззвучно прокручивались, позволяя руке свободно сгибаться и разгибаться в локте. Это редкость для подобного вида модификаций, особенно, для моей модели. Теперь правый протез был более или менее похож на тот, который именовался «старым». Ферриер долго спорила, я стояла на своем: она сдалась и воссоздала копию левого.

– Ну как? Хорошо работает?

Изумрудные глаза Агаты восторженно перескакивали с руки на руку, внимательно анализируя каждое действие. Сайлас был категорически против ее вмешательства. Он явно избегал всех подробностей, но мельком проболтался, что мой нынешний механик будет давить на своем, и может встроить совершенно не нужные вещи в попавшее к ней модифицированное тело пациентки. И правда, я была удивлена, что Ферриер с едва скрываемым рвением хотела взять весь процесс реабилитации под полный контроль. И раз больше не осталось в Долиэсторе мастеров подобного уровня, пришлось согласиться. Я была наслышана о том, насколько это хорошо – иметь личного механика. Тем более заинтересованного в том, чтобы пережитки прошлого продолжали функционировать.

– Даже узоры идентичны, – я была восхищена проделанной работой.

– Осталось разобраться с ключицами и снять вот эти швы. По поводу руки: не напрягай ее ближайшую неделю, хорошо? «Нет» тяжелому грузу, дракам или чем вы все в Гильдии занимаетесь. Никаких посторонних установок, пока я не пойму, что все функционирует гладко. Всего лишь неделя, Иви.

– Я Вас услышала. Постараюсь, но если обстоятельства вынудят – тут уж я бессильна.

– Не сломай раньше окончания срока годности. Кто знает, повезет ли вытянуть твои ноги из гроба в следующий раз.

– Да, спасибо... большое. Без Вашей помощи я была бы мертва.

– Следующий прием через неделю. Ты, кажется, просила поменять окрас? Серебряный, так? Почему не под цвет кожи? Или маскирующий тип? Поверь, не все рады постоянному напоминанию об оторванных конечностях и потерянных возможностях.

– И в бреду забыть о том, что я модифицирована? – Иви застегнула темную куртку и поднялась с места. – Та, что под кожу, она ведь со швами будет? Линии, соединяющие отдельные куски... Обойдусь. Хм? Агата, к Вам, кажется, рвется посетитель. Странно, время моего приема пока не окончено.

– А-ахх, кого это принесло, – закатив глаза, Ферриер скинула очки на стол и направилась к выходу. – Признаться честно, не одна я занята твоими протезами. У меня есть коллега, собирающий их скелет, я лишь разрабатываю модель и довожу основу до идеала. У меня не так много свободного времени для тяжелой, не женской работы. Пару раз уже ошиблась и решила, что лучше доверить такие вещи мастеру получше. Не переживай, он знаком с твоей карточкой. Его зовут Эван, – женщина оставила небольшую щель и повысила голос. – Ты что-то рано пришел, разве нет? Я же говорила вчера, что в это время у меня еще стоят записи.

– Я сегодня тороплюсь, мне некогда ждать.

Осторожно проскользнув в кабинет, Эван направился в шкафу, таща в руках огромную коробку. Его голова была по ту сторону от нее, и я поначалу не могла видеть, кем он являлся. Возле шкафчика мужчина на выдохе почти что скинул груз и спешно выпрямил спину, ухватившись ладонями в районе копчика. И тут, когда моему взору предстал профиль Эвана, я его узнала. В начале месяца мы пересеклись в «Медузе» в день моей выписки с больничной койки. Все та же светлая одежда, белое как снег каре и алые глаза. Не верилось, что такие совпадения возможны!

– Простите, не Вы ли были тогда в «Медузе» поздно вечером в начале ноября? Я сидела сбоку за столиком с друзьями.

Эван собирался покинуть кабинет, но резко затормозил возле двери. Его бледные ресницы захлопали, а возле глаз появились едва заметные морщинки при взгляде на меня. Точно, я помню, он говорил об упавшем зрении. Тогда мне показалось, что он не особо высок, но рядом с Агатой эта разница была ощутима. Под яркими лампами до меня дошло еще одно осознание: этот человек вовсе не был нашим ровесником. Возможно, ему под сорок, а то и больше. Синяки под глазами, усталый взгляд, морщинки вокруг глаз, сухие тонкие губы. Он сидел рядом со мной, но я не обратила ни малейшего внимания на все царапины и шрамы на длинных и изящных пальцах. И тем не менее, Эван был хрупким как лед и довольно красивым как фарфоровая кукла. Визуально в нем сочетались столь несовместимые вещи, что мне сложно было поверить, что такое вообще реально.

– А, я помню Вас! Две девушки и молодой человек с необычными глазами и покрытием на щеках и шее! Мы, кажется, обсуждали сочетание двух цветов и камней, что выдало в Вас охотника Гильдии! Помню, помню.

– Думала, что такие совпадения бывают лишь в фильмах, – Агата рылась на полках в поисках канцелярского ножа, но голос ее был спокоен. Мне даже показалось, что она и вовсе не удивлена такому неожиданному знакомству. – Долиэстор большой, а оно вот как получилось. Ну, не придется лишний раз напрягаться, тратя время на биографию каждого.

– Когда мадам Ферриер обратилась ко мне с чертежами старых моделей, я слегка удивился. Я был уверен, что в Сакроме, и уж тем более в Долиэсторе не производят такие. Когда я услышал, что пациентка напрочь отказывается от новинок, то стал гадать, кто же этот человек. А им оказалась девушка с необычными узорами на левой руке.

– Иви. Меня зовут Иви, – я протянула ему ладонь, и механик, слегка замешкав, пожал ее.

– Приятно познакомиться вновь, Иви. Это странно, что ты держишься всего этого... Старья. Живыми можно сделать не только андроидов. Обычно клиенты сразу соглашаются на обшивку. Да и новинки рассматривают в первую очередь.

– Новое – не означает более совершенное.

– Ха-ха, может быть. Я не знаю всех подробностей, по которым ты оказалась в этом филиале, но сюда привозят людей только с тяжелыми ранениями. Ты ведь прикрылась правой рукой? Если да – тебя это спасло! Новые модели бы разлетелись намного раньше, оставив тебя... Скорее всего, без головы или большей части корпуса. Повезло, Иви! Какая-то звезда тебя оберегает!

– Вы и правда странный, Эван, – я невольно улыбнулась, услышав такую забавную вещь. – Но приятно слышать, что я не такая развалюха, какой считала себя ранее!

Громко выдохнув, Агата хлопнула дверцей шкафа и пару раз притопнула подошвой черных туфель. Мужчина обеспокоенно перевел взгляд на свою коллегу.

– Видимо, оставила в своем кабинете. Еще есть пара минут?

– А? Д-да, конечно. Сходить с тобой?

– Как хочешь.

– Тогда... Могу я немножко поболтать с этой прекрасной девушкой?

Мне стало крайне неловко. То существо, которым я являлась, ни в коем случае нельзя было назвать «прекрасным». Будь я андроидом, созданным искусственно... А так – человек, испорченный железяками и проводами. Агата затормозила в дверном проеме и на пару секунд смотрела прямо в глаза механика. Он ей улыбнулся и всплеснул руками.

– Что-то не так? Ты слышала, что я встречал ее мы пересекались раньше. Полагаю, мы и дальше будем сотрудничать, и мне бы хотелось получше узнать предпочтения клиента! Мало ли Иви предпочитает элемент воздуха, а ты ей даже не предлагаешь этого! Ты и мне ничего не рассказываешь. Впрочем, как и всегда. Хоть тут смогу пообщаться непосредственно с тем, кому с этими протезами ходить всю оставшуюся жизнь.

– Всего святого ради, Эван, только не вешай ей лапшу на уши, пожалей ребенка, – Агата повернулась, противно проскрипев тонким каблуком своих туфель, и хлопнула дверью.

Эван уставился в потолок и дернул плечами. Он продолжал молчать. Прокрутив в голове все те вещи, что были у меня до визита, я присела за столик возле больничной койки.

– Агата редко говорит о своих клиентах, но я мельком услышал, что ты занята чем-то опасным. Твои протезы ведь не снабжены оружием, необходимым для работы охотником. Почему задержалась в Гильдии?

– Не все охотники носят с собой оружие.

– Что тебя там держит? – его голос резко погрубел. Меня сразу напрягло это.

– Да, команда. Друзья.

– Для работы с этим «опасным делом» ты сотрудничаешь с какими-нибудь службами? Следователи или какие-либо наемники? Некий синдикат из «Крул»?

– Не понимаю, к чему Вы клоните.

– Вас кто-то нанял? Твои ранения – не то, с чем должны сталкиваться обычные жители города. И даже не охотники этой вашей Гильдии. Я видел твою карточку. Как так вышло?

– Будто Вы не знаете, как.

– Не знаю. Новости льются потоком, и времени на отслеживания каждой гибели по неосторожности у меня нет ни времени, ни желания. Этим занимаются информаторы «Неонового», но не механики. Тебя и тех ребят из бара явно втянули в это. Кто?

– Тот, кто нас втянул, взял с меня расписку о том, что я не буду распространяться о данном заказе. Простите, но я не могу ответить на Ваш вопрос.

– Похоже на следователей, не так ли? Бумаги оформляют лишь они и семьи из «Крул», но ты явно не относишься ко второму варианту.

– Почему?

– Ты провалила миссию – тебя бы просто устранили как свидетеля, – Эван усмехнулся и спрятал ладони в карманах вязаной кофты. – Да, точно не там, раз мои слова изменили эмоции на твоем лице. И им не жаль столь молодую девушку, у которой еще вся жизнь впереди? Не боишься погибнуть в ходе операции, которая изначально предназначена для обученных, опытных людей?

– Боюсь. Все боятся смерти. А Вы разве не боитесь за свою жизнь?

– Хах, ну конечно! Конечно, все боятся! В страшное время сейчас живем, не считаешь? Это в какой момент защитники порядка стали столь пугливыми, что решили прибегнуть к помощи необразованной молодежи из городского скопления? С каждым днем моей веры в человечество все меньше и меньше. Видимо, все забыли те ужасы «Зачистки», и никто не считает нужным напоминать о том, к чему могут привести все эти Гильдии. Да и вы, молодняк, поди не в курсе, что было в Долиэсторе буквально десятилетие назад. Вас это не пугает.

Я не понимала, о чем Эван говорил. Ну конечно, всему виной проклятая потеря памяти. Нынешняя я жила в этом мире каких-то пару лет. И коллега Ферриер об этом, вероятно, не был в курсе. Но я продолжала молча слушать его монолог.

– Почему вас так тянет к рискам? Это не то, что следует бездумно делать в своей жизни. Она у нас одна, и ее необходимо беречь.

– Неужели и в Вас нет модификаций?

– Есть, но они упрощают мне работу. И в моей молодости те, кто не горел желанием попасть под руку каких-нибудь наемников или того хуже, палачей, развивали себя, совершенствовались, – Эван кивнул на меня. – Но в плане знаний. Никто с таким азартом не пичкал свои тела металлом. Люди каменеют, а машины в один день найдут свое предназначение. Так и от цивилизации ничего не останется.

– В моем случае, вся эта механизация – не моя воля, а необходимость, благодаря которой я жива.

– И ты это осознаешь. В «Дриаде» в основном живут обычные в рамках современного мира люди, но подумай о том, как ты шла от дома до метро. Сколько из них были вынуждены модифицировать свои тела? И сколько из них добровольно отсекли здоровые части тела ради того, чтобы почувствовать себя улучшенным человеком, способным на самые безрассудные поступки? И все эти мнимые технологии, наука должны стремиться к тому, чтобы найти способ вернуть все к первоначальному состоянию, но никак не превращать здорового человека в машину. Надеюсь, ты поняла, что я хотел донести.

Пару секунд помещение наполнила тишина.

– Это... Довольно непривычно слышать от человека, разрабатывающего «скелеты» протезов.

– Агата – врач, который спасает жизни. Все ее пациенты, как и ты, попали в тяжелую ситуацию. Ее работа – вернуть человеку утраченное, и я лишь помогаю воплотить эту цель в реальность. Мы не подпольные испытатели, портящие тела людей за круглые суммы. В этом вся разница.

Эван вновь замолчал. Мужчина смотрел в окно, чуть щурясь от ярких лучей проникавшего в помещение солнца.

– Так что подумай. Пусть опасными делами занимаются подготовленные люди. От тебя и так ничего живого практически не осталось. Оно не стоит того.

– Поэтому Агата ни разу не предлагала внедрить элементы в протезы?

– Возможно. Я все это не со зла говорю. И она – не костлявая смерть, что следит за каждым твоим движением. Мы оба повидали многое в этой жизни. Хочется существенных доказательств – спроси своего нанимателя о «Зачистке», раз некий случай стер всю твою память, – мужчина заметил новую эмоцию на лице девушки и продолжил. – В любом случае, все решения за тобой. Все это – просто советы от чужих людей, решивших проявить долю сочувствия. И я лишь простой человек, что много лет назад разочаровался в этом мире. В этой жизни.

– Все настолько плохо?

– Грустно наблюдать за тем, как знания и прогресс используют в лишенном гуманности русле. И это уже не исправить. Такова наша натура.

Механизм в двери издал щелчок, и в кабинет вернулась Ферриер. Проходя мимо, женщина грубо пихнула папку с бумагами прямо в грудь коллеги.

– Что произошло, что на твоем лице такая кислая мина? Ты говорил, ты куда-то торопился. Иви, все в порядке? – не получив внятный ответ, врач опустила карточку на стол перед девушкой. – Копия. Заполнишь пропущенные строки на первой странице и принесешь в следующий раз. Почитай и запомни, что можно, а что нельзя делать. Хорошо?

– Хорошо.

– Вот и славно! Тогда вы оба на выход. В коридоре уже ждет другой пациент с больной шеей, и все мы оттягиваем его мучения. До встречи.

За кабинетом уже поджидал мужчина средних лет. Накинув алый шарф, Эван махнул мне рукой и с совершенно беззаботным лицом скрылся на лестничной площадке. Я же медленно плелась к лифту, держа перед собой выданную мне медицинскую карточку. Редко приходилось придавать значение словам едва знакомых людей, но этот механик заставил меня задуматься. Он говорил и рассуждал так, будто ему хорошо известна та сторона, на которой не всем нам приходиться быть.

Я встречала разных людей в Долиэсторе и за его пределом. Из Гильдии уходят не просто так, на то должны быть веские причины. Такие же веские, как и на вступление. И я совершенно не помнила, что побудило меня попробовать найти себя там. Это было предложение? Разговор с каким-то модифицированным? Стадное чувство? Я не помнила. Прошло четыре года, а может и больше. Скорее всего, я хотела найти там ответы на то, кем была раньше. Не лучшее место, не правда ли?

Хотя, все же припоминаю. Мне как-то шепнули: «Да с твоими модификациями неплохо было бы вступить в Гильдию». Да, так оно и есть. Просто сборище людей, объединенных правилами и знакомствами. Есть общие списки, есть команды и отдельные задания, которые может взять каждый. Одни занимаются поисками, другие выполняют работу посложнее. Рискуют жизнью.

В Долиэсторе неспокойно — это общепринятый факт. От Гильдии пошли ответвления, не согласные с правилами членства в ней. Все же многие заказы и задания не приносят нам практически ничего. Вознаграждение? Вполне. Для меня этого достаточно, но для кого-то — слишком мало. Такие люди становятся одиночками, или же небольшими группками наподобие той, что собрал Лорэнс Лекс. Их не объединяют чувства к друг к другу, семейные узы или долг. Один раз собрались, сделали дело, получили приз и разошлись.

И все же, конкретно для меня во всем этом было одно «но». В деле Лорэнса образовался огромный пробел, о котором я частенько думала с того самого дня. Его команда хорошо сплочена и едина. Мы и коллеги Эла опросили всех тех, кто связан с ним. Все до единого считают Лекса погибшим. Пришлось перерыть огромную базу и залезть туда, куда не залезли бы Эл и Бекслейн. И, судя по найденной информации, ни Вентиска, ни те наемники с ним ни разу не контактировали напрямую. Их нет в Гильдии, и Натаниэль с Нортоном, будучи людьми с «темной стороны», также не смогли выйти на след. Минимум четыре человека, объединившиеся ради одной цели.

– Что за цель, для которой необходимы те запрещенные модификации?

Очередной сбор намечался на следующий вечер неподалеку отсюда. Циферблат в одном из парков «Дриады». На улице меня ждало яркое солнце, освещавшее каменные дорожки вдоль больницы. «Дриада» никогда не считалась популярным для жизни местом, но люди все же селились здесь. Район больше походил на оранжерею, накрытую куполом. За границами этого сада мороз, и подступающая зима. Здесь же застыл во времени ранний сентябрь. Трава зеленая, цветы цветут, поют птицы и никакого намека на снег. Находиться в теплой куртке всегда жарко. Ночью довольно красиво: сказочные фонари, светлячки и темное, ночное небо. В основном «Дриаду» ценят те, кто плох здоровьем или же подустал от мира технологий и голограмм. Порой и впрямь можно забыть, что за пределами фантастического купола выстроен серый, опасный Долиэстор.

Станция метрополитена, в отличие от многих в этом городе, находилась на поверхности. Она мне напоминала старую, забытую беседку. Вместо стеклянных или металлических коридоров располагался небольшой домик, словно крохотный железнодорожный вокзал. Парочка деревянных скамеек, круглые столики и невероятное количество цветов всевозможных видов и размеров. Крыша здания давно заросла мхом и плющом. Как-то давно на веранде пристроились виноградные лозы, но я их не видела вот уже три года. Небось случайно срубили, как и все за пределами этого мирного места.

Присев за один из столиков беседки, я взглянула на небольшое табло в правом углу зала. Следующий состав должен был завернуть в «Дриаду» через девять минут. Несмотря на то, что район выстроили не так уж и далеко от центра, ветвей метрополитена удобства обошли стороной. Когда я впервые приехала сюда с Лирой, она рассказала, что изначально линии тянулись до «Крул», и там должна была располагаться кольцевая. Вырытые туннели залили, и путь вывели на поверхность. В итоге сюда пустили самую пустующую ветку Долиэстора, которая соединяла «Дриаду» с окраинами города и заходила лишь на одну кольцевую в первом спальном районе. Также имелась и другая проблема: сюда въезд открыт лишь в определенные часы. Последний состав уходит в половину первого ночи, а дороги для обычных машин закрыты с полуночи до шести утра. Так что смело можно сказать, что в темное время суток никто не шастает по улицам. По сути, «Дриада» – это город внутри города. Случись что – люди не стремятся покинуть свои кварталы. Да и смысла покидать его, как и приезжать, в него, особо нет. Не то что «Пламя» или центр.

Мимо окна пробежали ребятишки лет восьми. В руках одной из девочек был воздушный змей. Скорее всего, решили отправиться к холму за станцией, чтобы пустить свою чудо-штуку в свободный полет. Они торопливо взбиралсись вверх, волоча за собой плед и корзинку. Похоже, что решили устроить пикник. Увы, свое детство я не помнила так хорошо, как и юность. Возможно, я также бегала с друзьями к холмам с такими же змеями, веселясь и смеясь. Возможно и я могла чувствовать прикосновение щекочущей травы и тяжесть соломенной корзины. Прокрутив запястьем правой руки перед своими глазами и поочередно сложив и разжав каждый палец, я склонила голову к плечу и перевела взгляд на стоящих снаружи людей. Также, как и дети, обычные. В «Дриаде» редко происходили какие-либо случаи, вот жители и не видели особой необходимости меняться. Должно быть, здорово – жить вот так?

– Да и так тоже неплохо. Вспомнить бы что тогда произошло. Тяжело, когда в памяти пустота.





Вечер следующего дня. «Дриада». Тот же домик на станции метрополитена.

Мимо окна пронесся светлячок. В беседке, как и вчера, редкие путешественники, дожидающиеся своего состава. Крайне непривычный график для меня: ступить на территорию «Дриады» чаще, чем раз в месяц. Да и двумя днями подряд. Сидя за тем же столиком, я наблюдала за проходящими мимо станции людьми. Те, кто планировал отправиться в другой район, в основном останавливались на улице и ждали под навесом возле беседки. Кто-то все же устал топтаться на платформе и зашел в беседку: парень, зависший в телефоне, женщина с блокнотом и кисточкой возле окна, часто поднимавшая голову и изучавшая кусты с розами по ту сторону стекла. В углу сидел угрюмый мужчина в плаще, который изредка подносил небольшую чашечку к губам и делал такие же небольшие глотки. В комнатке стоял насыщенный запах свежезаваренного кофе. Прекрасный аромат был прекрасным явно не для всех. Тот парень в противоположном конце пару раз поморщил нос и вовсе отвернулся в другую от мужчины сторону. К станции медленно подошел очередной состав.

Из предпоследнего вагона вышла невысокая девушка. Перекинув светлые волосы на правое плечо, она спрятала руки в карманах своей бежевой ветровки и направилась к домику. Сквозь локоны было отчетливо видно, насколько ярко может светиться крохотный датчик в подобной темноте. Смерклось. В дневное время он едва заметен из-под слоя кожи на шее. Зеленоватый оттенок с переливом на бледно-золотистый цвет. Аккуратно разгладив подол светлой юбки, она устроилась за столиком напротив меня.

– Неужели я первая? Кажется, сегодня я сделала невозможное! – Лира Фроа радостно хлопнула в ладони и оставила их в таком положении, прижав кончики пальцев к своим губам.

– Только ты и ответила на закрепленное сообщение в чате, так что ни малейшего понятия, будет ли еще кто-то из команды. Первое место все же за мной, – я улыбнулась своей подруге и откинулась на спинку металлического стульчика. – Герти больше не писала?

– Мне — нет. Но если тебе интересно, Натаниэль и Нортон отказались составить нам компанию. Норт отправил мне личное сообщение, что сегодня у него нарисовались дела. Что касается Ната... «Если это просто для «поболтать» – то я пас. Работа чуточку важнее, чем очередное собрание «за просто так». Отпишитесь, если мое участие будет действительно необходимо». Позови его ты, Натаниэль бы пришел. Я долго думала над ответом, и следующее сообщение он читать не стал. Остался Сессил.

– Он уже тут.

Рыжеволосый мужчина стоял на противоположной стороне станции и махал нам ладонью в знак приветствия. Я не видела его вот уже больше двух месяцев, да и он не особо изменился за это время. Полагаю, когда люди достигают определенного возраста – внешне они застывают во времени, а после лишь увядают.

Я была удивлена, нет, поражена! Сессил и на собрании? Это такая же редкость, как увидеть Реллию за пределами «Крул»! Никто из нас не был в курсе, работал ли этот человек где-то помимо Гильдии, и чем он занимался в будние дни. Да и признаться честно, наша компания была ему слегка не по возрасту. Некоторым бывший следователь в отцы годился, и первое время обращаться к нему на «ты» вызывало некий дискомфорт. Сессил неспешно шел к станции.

– Выглядит так, будто бы он здесь впервые, – Лира зашептала, чуть поддавшись вперед в мою сторону. – Странно, да?

– Кажется, я заставил вас ждать? – Брокийет отодвинул стул справа от меня и присел, закинув ногу на ногу. – Прекрасное место, не правда ли? Не был здесь полгода, а как-будто целое десятилетие.

– И что же заставило бывшего следователя присоединиться к столь скромной компании? – Фроа склонила голову к плечу и уставилась на новоприбывшего участника.

– Задание, которое великодушная Иви взяла у следователей по делам модифицированных из отдела А-271. Ну, рассказывай, что конкретно тебе предложил Эл, что ты решила влезть в очередную передрягу? Ты не отправляла в чат детали дела, очных собраний давно не было, а дергать тебя из больничной палаты мне стыдно.

– Сначала простая случайность. Теперь — старый знакомый.

– А-а, так тот парнишка из «Неонового» был убит, и ты решила отомстить дурику-ученому? – Сессил продолжал говорить насмешливым тоном, будто бы вся эта история была для него не больше, чем шуткой.

– Нет, «Потрошитель» не был убит. Предварительно. Подтвердилось, что этот «дурик-ученый» собирает некоторые чертежи с модификациями, которые запрещены в Долиэсторе. Попутно с ними он забрал и Николаса Флоэна.

– А парень хорошо скрывался, да? Ни разу не видел этого имени в списке розыска. Даже в С-291. Значит, заодно с Лексом у нас имеются: неуважаемая мадам Вентиска, наемник с элементом огня или воздуха, и неизвестный информатор? Тот, от которого остался прах, Тео Кловли, не состоял в Гильдии. Я как-то однажды наткнулся на его имя в журнале моих коллег. Ничего особенного, простой пакостник. Неудивительно, что его получилось устранить какому-то недомодифицированному. А-271 тоже не торопится с предоставлением информации, и я покопался в системе. К сожалению, анализ не показал никаких результатов. Тот, кто его сжег, избавился от кодовых программ и прочих датчиков иным способом. Не забрал с собой, но и каким-то образом стер все до пылинок. Через тех двоих мы ничего не нароем. Эл и Бекслейн пока сидят смирно на своих пятых точках, ожидая, что члены Гильдии сделают всю работу. В их стиле. Правда, мистер Эл решил поднять архив старого проекта под названием «Призрак».

– «Призрак»?

– Ни малейшего понятия, что это. Наш погибший начальник, Царствие ему Небесное, хранил много тайн, и они, вероятно, перешли приемнику. В А-291 перевелась некая Дебора Нэйр, остальные на месте. А, еще старушка Лэнн изъявила желание вернуться на свое старое рабочее место. В остальном, списки не изменились. Для чего подняли проект – мне неизвестно, – Сессил недовольно сверлил взглядом табличку, запрещающую курение на территории станции – Тот список, который вы мне выслали с Фарро, не дал ничего полезного. Если дело было в «Аквамарине», то начальник местного отдела уже бы навел справки и вычистил всю грязь. Ложная наводка, которую почему-то скинули на вас. О том, кто такой Лекс, большинство и подавно не знает. Конечно, благодаря вашим с Фарро стараниям, удалось доказать главную тайну тех исчезнувших секунд с записи. Ученый сбежал, забрав с собой некоторые чертежи и скрыв информацию о том, что ему удалось выжить. В дальнейшем он решил прятаться, связав свою жизнь с некоторыми наемниками и убийцами. Все идет по стандартному сценарию: его находят живым и невредимым, сам он встал на кривую тропинку и замышляет что-то нехорошее. Не люблю говорить подобное, но мне все это не нравится. Несмотря на мои шуточки, все это действительно нехорошо.

– Вдобавок ко всему, никто так и не выяснил, что помогло ему выйти из лаборатории, – Лира пролистнула слайд в телефоне и пробежалась по небольшому списку. – Среди шести модификаций нет такой, которая спасла бы его от смерти. И, если судить по показаниям, у Лекса были серьезные проблемы со здоровьем. Ему вряд ли хватило своих собственных сил, чтобы избежать участи его коллег.

– Значит, есть седьмая модификация.

– Меня волнует только одна вещь, – Сессил сложил руки на уровне живота и зацепил ножку нашего пустующего столика. – Что в итоге-то делаем? Ты знаешь, Иви, что я не собираюсь выслушивать указания Эла и его жены-грубиянки. Меня бы уволили за неисполнение обязанностей, если бы я остался в том гадюшнике, но зачем им Лекс живым? Никто и пальцем не шевельнет, если кто-то из нас, если выпадет возможность, чуть перестарается с поимкой.

– Сессил...

– Он сбежал из той лаборатории и, черт побери, остался жив! Он собирает все эти чертежи не понятно для чего, плюсом ко всему прибрал к рукам чуму для всех модифицированных под названием «Николас Флоэн», – Брокийет склонился ко мне и зашептал. – Для чего, я не побоюсь спросить? Ладно, закинут ученого за решетку, но на его стороне остается парочка опасных киборгов, для которых устроить побег как пальцами щелкнуть! И что будет тогда?

– Мы не будем никого убивать. Наша задача просто выйти на след. Дальше пусть разбираются отделы хоть А-271, хоть уроды из участка в «Крул».

– Если я случайно договорюсь или найму Фарро – уж извините. Сомневаюсь, что он станет мелочиться, если его жизни будет угрожать опасность. Кстати о нем, неужели решил пропустить очередную встречу?

– У него дела, – Лира, сидевшая до этого момента молча, все же вмешалась в наш с Брокийетом диалог. – Будем судить по ситуации, хорошо? Мы не одни ищем следы, так что возможность решать судьбу этого человека достанется не нам.

– Интересно, как у него получается так идеально скрываться даже от информаторов? – мужчина развернулся к окну и махнул рукой. – А вот и Герти. Мы ведь к циферблату идем?

– Да, именно туда, – Гертруда скинула с головы объемный темно-фиолетовый капюшон курточки и вытянула многочисленные тонкие косички из высокого хвоста. – Надо показать одну вещь, а там нас никто не потревожит.





Огромный циферблат находился почти что на окраине «Дриады» в парке недалеко от больницы. Высокое старое здание из темно-красного кирпича. На самом верху красовался огромный циферблат, напоминавший то оборудование, которое можно встретить в планетариях и обсерваториях. Стрелки и цифры были позолоченными, а внутренний узор похож на ночное небо, усыпанное звездами и созвездиями. В темное время суток, особенно в туманную или дождливую погоду, он выглядел словно маяк, своим свечением указывающий верную дорогу. Лифта, конечно же, внутри подобного здания не было, и нам пришлось подниматься по винтовой лестнице прямо на самый верх башни. За циферблатом скрывалась небольшая площадка, до которой, наверняка, никому не было дела. С ближайших зданий было видно разве что наши макушки, а в тени и вовсе создавалось впечатление, что здесь всегда пусто.

Лира поднялась последней, но в один момент она развернулась в сторону парка. Сессил молча наблюдал за девушкой, закуривая очередную сигару. Гертруда принялась выковыривать из своего рюкзака механические детали и уже подготовленные ранее устройства.

– Лира, все в порядке? – она так и не подошла к нам, так что пришлось ее окликнуть.

– Минуту.

Фроа вытащила из устройства на правом запястье небольшой датчик и швырнула его в центр открытой площадки. Он сверкнул желтоватым огоньком, а после будто бы потух.

– Хах, «Вега»? – усмехнувшись, Сессил затушил сигарету и подошел ближе к краю крыши.

Соединив несколько деталей, Гертруда прокрутила в руках получившийся плоский диск и ввела код активации. Казалось, что вот-вот пойдет дождь. Запахло сыростью, а к бетонному полу площадки спускался едва заметный туман. Плоский диск загорелся голубоватым светом, и Кейдлокт отпустила его. Устройство вращалось, удерживаясь в невесомости на уровне наших глаз. Значит, эта «Андромеда» обладает элементом воздуха. От нее исходили иллюзорные огоньки, а пространство вокруг нас будто бы темнело. Игра света и теней. Значит, она завершила свое новое изобретение.

Иллюзорная картинка приобретала объемное изображение и напоминала космос с созвездиями. Постепенно загоралось все больше звезд.

– Это программа. Выкупить остальные чертежи было проблематично, но я все же смогла найти их, – Герти обошла одно из созвездий кругом и встала напротив Лиры. – Система, позволяющая хранить файлы и оружие. Частицы этого диска изменяются в соответствии с заданным кодом. Если оно разобьется – придется создавать новые частицы.

– Из чего оно?

– Стекло. Ну, в основном. Еще жавель. Дороговато вышло. Маленькие кристаллики с прикрепленными магнитами перекатываются, меняя свою форму. Удобно, да? Но выбор ограничен, поскольку программы создавала не я. Если хочется собрать улучшенную копию, на то есть расширенная версия под названием «запрещено». Оно создает голограммы, что-то типа иллюзий. Голографический мир. Это некий бонус при использовании. Красивая штука. Полный потенциал пока не удавалось проверить, но ей нужна периодическая подзарядка.

– Ты собираешься хранить ее дома? – Лира обеспокоенно изучала глазами блестящие стеклянные узоры на диске.

– Куда ж денусь? – Гертруда подкинула устройство и ловко поймала его. – Надо же изучить то, подо что можем попасть в будущем. Квартирку Флоэна уже проверили: там точно не было копии чертежей? Еще, к слову, я ввела дополнительную функцию. По сути, сейчас мы невидимы для внешнего мира. Если понадобится куда-то пролезть – мы можем использовать «Андромеду» как ту мантию-невидимку из фильмов. Жаль, правда, что она не скрывает звук. Но это пока, буду совершенствовать.

– Хм, и мы за этим собрались? – Сессил присел на кирпичный блок возле стенки циферблата и указал на устройство. – Без обид, дамы, но я пас. Да и рискованно все это.

– Будь эта функция неделю назад, получилось бы повязать того парня в доме Флоэна. Могли бы и Лекса перехватить, не спали они нас на лестничной площадке.

– Теперь уже поздно строить предположения. Время ушло вперед.

– У кого она еще может быть кроме тебя и Лекса? – Фроа перевела взгляд на неожиданно вспыхнувший датчик, оставленный в центре площадки.

– Ни у кого. Может частичные осколки, но полный комплект лишь у двоих человек. Я кучу денег впихнула в это золотце, так что сомневаюсь, что кто-то еще захочет испытать подобное удовольствие. Плюсом я просила торговцев уничтожать копии чертежей прямо при мне. За отдельную плату, конечно же.

– Думаешь, оно того стоило? – бывший следователь покачал головой, высчитав, во сколько примерно «Андромеда» вышла охотнице.

– Вполне. По крайней мере, этим было интересно заниматься. И лично я считаю, как талантливый изобретатель, что эта штука могла бы...

Площадку озарила яркая вспышка. Прикрыв лицо ладонями, я отвернула голову к циферблату. Единственным свидетелем, не попытавшимся укрыться от золотистого света, была Гертруда. Ее глаза, как и челюсть с шеей, были изменены. Ей ничто не мешало спокойно таращиться на солнце, на яркую лампочку, или же на подобную вспышку. Возможно, она и не заметила, что на площадке что-то сверкнуло.

– М-да, – протянув последнюю букву слова, девушка задрала голову кверху. – В защите «Веге» все еще нет равных.

Нас накрыл бледно-золотой купол. Скорее всего, Лира поставила его в тот момент, когда бросила датчик в самый центр площадки. Когда свет начал исчезать, я обратила внимание, что ближе в тому месту, где стояла Гертруда, в барьере возникла трещина. Она поползла кривыми полосами по сторонам, но через мгновенье замерла.

– Что, черт возьми, произошло? – Сессил ошарашенно смотрел на Фроа. – Ударила молния?

За куполом шел дождь. Из-за иллюзорного тумана я как-то и не обратила на это внимание. Лира уставилась на появившуюся трещину и недоуменно хлопала бледными ресницами.

– Не похоже, чтобы это...

– Стреляли, – Гертруда потерла шею, которая вот уже как минуту изменила свой цвет на черный. – Звук не был похож на раскат грома или на удар молнии. Трещина бы не пошла.

– Но откуда?

Кейдлокт обернулась и, ухватив парящую «Андромеду», выключила устройство. Свет погас, туман постепенно испарялся. Герти сказала, что мы невидимы для внешнего мира. За нами кто-то следил? С какого момента? Откуда кто-то вообще узнал, что команда Гильдии появилась здесь с «Андромедой» на руках?

– С какой-то из высоток. Целились, похоже что, в мой «бумажник». Можно сходить да проверить. Вряд ли стрелявший мог улизнуть, не оставив после себя следов.

Накинув рюкзак на спину, Герти обернулась в нашу сторону.

– Идете?

– Да! – Лира подобрала датчик и вернула его в ячейку на запястье.

– Прогулка приняла неожиданный поворот, но что поделать? – Сессил пожал плечами и с некой неохотой сполз с блока.

– Ты сообщала кому-то о том, для чего мы здесь собрались? – пальцами я сжала запястье нового протеза. – Они целились в твое устройство. Кто-то пытался перекупить его ранее? Кто мелькал возле тогда, когда ты собирала чертежи и материалы?

Гертруда удивленно вытаращила глаза. Ясно, она не обращала внимания. Неосторожность, пожалуй, была ее слабейшей точкой. Если бы не бдительность Лиры, мы могли лишиться не только причудливого устройства, но и нашего изобретателя. Шум от выстрела, если его не примут за грозу, поднимет панику в «Дриаде». Не думаю, что сейчас лучшее время для поиска приключений.

– Я не пойду, Герти. Мне только вчера согласились подписать карту, на ключицах еще два шва. Врач попросила не рисковать. Она так старается, и если что случится, то не смогу ей смотреть в глаза. Если стреляли с крайних крыш, то стрелок уже мог уйти в сторону «Крул» по мосту, он открыт до десяти вечера. У нас нет устройств, чтобы искать, и орудия на руках для возможной стычки. Это бессмысленно.

Гертруда в смятении уставилась на меня, ведь я никогда ранее не отказывалась от подобных затей. На секунду мне показалось, что в ее модифицированных глазах проскочила не знакомая мне ранее эмоция. Презрение. Неужели она не могла войти в мое положение? По моей спине пробежалась неприятная дрожь.

– А в прочем, можете идти, я снова пасую. И правда, не лучше ли прислушаться к голосу разума? – приподняв ладони вверх, Сессил невинно улыбнулся. – Могу проводить Иви до станции! Я не боец, Герти, и ты прекрасно это знаешь. «В группе есть и те, кто бесполезен», забыла?

Кейдлокт обратила внимание, как кончики его пальцев вспыхнули. Лира все также обеспокоенно мотала головой, не решаясь вмешаться в данную дискуссию.

– Тц, время только теряем. Давайте считать, что на этом мы завершили встречу и разошлись. Это уже мое личное дело, на мое оружие ведь позарились. Лира, ты тоже иди домой. Я так понимаю, и ты с пустыми руками? Один заряд «Веги» разбит. Сомневаюсь, что кто-то поджидает нас там, так что обойду район кругом. До встречи.

Кейдлокт развернулась и помчалась вниз по лестнице, оставив нас на открытой площадке. Мы даже не успели сказать ей что-нибудь напоследок — ее и след простыл. Пока я находилась в раздумьях, Сессил аккуратно обхватил мое запястье и притянул поближе к себе.

– Ты поступила правильно, Иви. Раз велено отдыхать и восстанавливаться – выполняй рекомендации врача. Ты очень «хрупкая» со своей моделью, так что сделай одолжение своему механику – не лезь туда, куда не следует. Даже следователи из С-291 порой отступают, когда не могут быть уверены, что их поджидает впереди. Не бойся, с Кейдлокт ничего не станется. Она напишет часа через два, как только обнаружит, что ни зацепок, ни стрелявшего нет. Поняла? Думай в первую очередь о своем благополучии, – Брокийет еще сильнее понизил голос и сузил веки. – Стреляли-то не по тебе.

Лира продолжала смотреть вдаль, надеясь заметить хоть малейшее движение на крышах – все бестолку.

– Полагаю, нам не следует тут задерживаться.





Два часа назад. Лабиринты «Крул». Граница территории Мартэнов и Амбра.

Вокруг Нортона кружил небольшой серебряный дроид в форме октаэдра. Его грани переливались сиреневым светом, а поверхность имела отражающее стекло. Реллия стоял на небольшой смотровой площадке сорок четвертого этажа. Он крепко ухватился руками за заржавевшие перила и вглядывался в соседние здания. Хотя, говорить «смотрел» будет не совсем корректно. Его глаза стали чуточку ярче благодаря голубоватым линзам. Более менее четко все окружение механик видел лишь благодаря дроиду. «Элиас», так его называл юный изобретатель, обладал крошечным, но все же собственным интеллектом. Работал он, конечно же, по запрограммированному коду, но при этом справлялся со всеми своими обязанностями: помогал Нортону не заблудиться в темных лабиринтах собственного зрения. Реллия предпочитал уходить дальше своего дома лишь по утрам и возвращаться не позднее четырех дня, но ситуация вынудила его прийти гораздо позже установленного расписания.

Многое оборудование и детали, которыми он пользовался при создании протезов и оружия, находились именно здесь, в темных кварталах «Крул». Несомненно, все они были уникальны и надежны. Особенно те, что связаны с элементом льда. Ни для кого не секрет, что даже среди наемников мало кто пользовался им. А если находились такие, то они не опаснее легкого ветерка в самый разгар осени. Единственным хорошим элементалем на памяти Реллии был Натаниэль. Очередной заказ — очередные проблемы. И вещь, не совсем нравившаяся Нортону в сотрудничестве с Фарро – опасные вылазки в дальние уголки его «любимого» района.

– Сегодня быстро стемнело, еще и дождь полил. Тц, надо в магазин заскочить, пока на центральную улицу не вывалили люди Мартэнов. А?

Еще пару секунд назад «Элиас» парил у плеча Нортона. Моментально связь между линзами и октаэдром оборвалась, и свет в глазах парня быстро угасал. Резко обернувшись в поисках спутника, парень почувствовал, будто бы задел кого-то своим плечом. Тот, кто подошел к Норту, мягко опустил на его плечо ладонь и также бесшумно нагнулся к уху.

– Так, так, так. Что же ты забыл здесь в столь позднее время?

– Кто это?

Загадочный человек помахал свободной рукой перед глазами парня и заметив, что тот реагирует на движения, сильнее сдавил тощее плечо.

– М-м, так ты все еще видишь без этой штуки! Лично мы встречались последний раз два месяца назад, и уже тогда мне показалось, что ситуация ухудшилась. Все еще не надумал модифицировать их?

Мужчина с пепельными волосами тяжело вздохнул и чуть согнулся в спине. Цокнув языком, он провел золотистыми пальцами по шее механика. Тот слегка вздрогнул и медленно повернул голову влево.

– Кларк? – Нортон почувствовал холод от прикосновения, но побоялся ненароком шевельнуться.

– В точку! – легкая улыбка озарила бледное лицо мужчины, и он быстрым движением отпустил Реллию. – Поверить не могу, что мой голос стал таким неузнаваемым для тебя! Думал, сразу догадаешься, но ты решил поиграть с моими чувствами!

– Куда Вы дели «Элиаса»? – Норт обернулся и зафиксировал свой взгляд на темном силуэте.

– Позволь поинтересоваться, что ты здесь забыл? Детское время, вроде, давно кончилось. Ты прекрасно знаешь, как я отношусь в подобным местам. К границе территорий. Один раз, два, тебя часто стали замечать в этом округе. Судя по рюкзаку – таскаешься по этим грязным торговым точкам. Я много раз говорил, надо что-то – в северной части тебе будут рады. Назовешь себя – и вовсе получишь даром все необходимое. Что тебя в этом не устраивает?

– Все равно возьмете плату. Я в курсе, что Вы от меня хотите. Нет, модифицировать тело по чужой указке я не собираюсь, как и работать на Вас.

– Тогда что забыл здесь? – хватка Кларка становилась грубее. – Ты в курсе, что один из моих кабинетов располагается в этом здании и поджидал, когда я замечу тебя и выйду.

– Я хотел попросить об одной услуге. Мне нужна информация о чертеже. Это не займет много времени.

Кларк развернулся и, продолжая удерживать Нортона за плечи, толкнул парня к выходу с балконной площадки.

– Стойте!

– Я не собираюсь стоять и мокнуть под дождем, да и люди Тобиаса могут гулять и хлопать ушами неподалеку.

– Верните мне «Элиаса»! Я не вижу, куда идти, – поморщив свой небольшой носик, Нортон сжал кулаки. Ногти с силой впились в мягкую кожу. – Пожалуйста.

Кларк пропустил его просьбу мимо ушей. Реллия чувствовал, как его терпение начинало таять. Нортон смутно видел, но чувствовал, что его ведут на этаж выше. Поворот направо, еще раз направо, затем налево и аккуратный разворот на девяносто градусов. Короткий сигнал, означающий, что дверь открыта и остается только переступить порог. Кларк все также крепко удерживал Реллию за хрупкие плечи. Он был выше на целую голову. Норт редко смотрел на информатора даже тогда, когда при нем были его «глаза». А слова, не относящиеся к волнующим парня темам, и вовсе старался игнорировать. Возможно поэтому и не узнал голос человека, несмотря на некогда частые встречи?

Кларк с некой заботой усадил Нортона за небольшой столик и молча покинул его. Как обычно, удалился заварить мерзкий чай с бергамотом и, если повезет, принести какие-то угощения. Один из немногих информаторов, которые относились ко всем своим клиентам гостеприимно. К его несчастью, все это было Нортону не нужно. Парень молча сидел, гадая, куда Кларк припрятал «Элиаса» и набитый деталями рюкзак.

Реллия чувствовал, что слегка волновался. Все же это была не его личная инициатива, а просьба подруги. Подводить Иви не хотелось, а из информаторов в «Крул» он доверял лишь одному человеку.

Минуты через две перед ним мягко опустилась на стол фарфоровая чашечка с горячим и ароматным содержимым. Сам Кларк со вздохом сел в кресло напротив и откинулся на спинку. Нортон продолжал смотреть на темную поверхность стола и информатор, улыбнувшись, заговорил первым.

– Что делают в твоем рюкзаке установки для ледяных модификаций?

– Выполняю довольно дорогой заказ. У меня бумага о неразглашении, и я не хочу словить лбом пулю.

– Если мне нужно будет – я и без твоих ответов найду, кому и что ты там собираешь, – Кларк говорил спокойно, в голосе мужчины не чувствовалось угрозы. – Ты в курсе, чьи это разработки, и кому принадлежат оригиналы чертежей, которые даже не придется перерабатывать. Еще и лишние деньги отдаешь, чтобы их при тебе уничтожали. Не делай это удивленное лицо, мне известно все, что творится на этих улицах. Почему сразу не пошел за ними ко мне?

– Я уже объяснял Вам причины своего отказа и не раз, – Нортон нащупал тонкую ручку кружки и, поднеся край к губам, сделал небольшой глоток. – Это может тянуться вечно, и мой ответ не изменится.

– Ты знаешь, как здесь устроены правила. В один момент все равно придется собрать все свои вещи и вернуться в северную часть, – информатор оперся на подлокотник и опустил подбородок на тыльную сторону правой ладони. – Хм, так и что? Ты пару минут сказал мне, что тебя интересует информация о чертежах. Полагаю, не все можно найти на улицах? Будет прекрасно, если нужный где-то здесь, раз ты обходишь мою территорию стороной. Сразу отдам, и разойдемся на доброй ноте.

– Вы не откажете после того, как я отказал Вам? – Нортон устремил свой взгляд в сторону собеседника.

– Будем надеяться, что нет. Я ценю нашу дружбу, так что для меня помощь тебе будет прекрасной возможностью в очередной раз завоевать доверие! И что же ты хочешь узнать, Нортон?

– Вы разбираетесь в тех орудиях, которые запрещены в Долиэсторе?

– А оно тебе зачем? – Кларк усмехнулся и сощурил веки, вглядываясь в бледное лицо механика. – Если твоему ледяному – может и разбираюсь. Кто бы мог подумать, что ты станешь сотрудничать с наемниками? Лет тринадцать назад я бы радостно воскликнул, что горжусь такой предпринимательской жилкой. Тяжело найти подобного клиента, да еще и с таким редким элементом.

– Нет, не лед.

– Неужели у тебя не один такой заказчик? Браво, Нортон! И что же тогда ты ищешь?

После короткой паузы, Реллия довольно четко и громко оттарабанил крутившийся в его голове вопрос.

– Что могут сделать улучшенная «Андромеда» и прототип «Лазурита»?

В кабинете повисла гробовая тишина. Парень не мог видеть настолько хорошо, чтобы разглядеть, как взгляд Эрнеста потяжелел. Реллия предположил, что Кларк может ничего не знать, но все равно ждал ответа. Ему бы крайне хотелось, чтобы изобретатель предложил поискать информацию, либо просто послал его куда подальше. Однако Эрнест практически беззвучно двинулся через стол и, ухватив пальцами подбородок Нортона, потянул парня на себя.

– Почему оба названия прозвучали в одном твоем предложении?

– Разве в этом есть что-то странное?

– С чего бы тебе их искать? – уголки губ Эрнеста нервно дернулись и он чуть сильнее сжал челюсть собеседника.

– Моя подруга собирает «Андромеду» и хотела бы знать, есть ли установки помощнее тех, что она выкупила. Разве не Вы когда-то говорили, что любую вещь можно усовершенствовать? Механизм «Андромеды» невероятный, как и все те вещи, на которые она способна.

– Откуда информация про «Лазурит»?

– Просто спросил. Не убьете же Вы меня за простой вопрос?

– Не «просто спросил». Ну хорошо, пойдем по-порядку. Ты состоишь в Гильдии в одной из команд, часть которой как раз наводила справки по этим двум чертежам. Три девушки в возрасте до двадцати пяти лет. Светлое каре, длинноволосая блондинка и модифицированная с крупным телосложением. Твоя компания? – где-то внутри Нортон все же вздрогнул, пока Кларк перечислял одно за другим. – И вот кому из них эти чертежи сдались? Все три «чистые». Ни одной столь опасные вещи не нужны. Мог придумать легенду и правдоподобнее.

– Я и не вру. Моя коллега – изобретатель. Ей очень интересно, есть ли улучшение для ее «Андромеды», – парень продолжал стоять на своем.

– Ну хорошо, тогда я вновь озвучу свое предложение. К утру удаляешь все свои данные из системы Гильдии и переходишь в ряды «Скрытых». Тогда твоя так называемая коллега получит все, что ее интересует. Честный обмен, не так ли?

Нортон чуть сжал губы, ощутив прошедшую по ним дрожь. Внезапно механик дернул рукой и через секунду почувствовал неприятную боль на тыльной стороне правой ладони. Тонкие линии, что пересекали все костяшки пальцев. Из края у мизинца наружу вырвалась алая капля, побежавшая к сгибу, а с него на подлокотник. Тяжело сглотнув, он продолжал смотреть на Кларка, предполагая, что тот грозно сверлит его взглядом.

– Отказываюсь.

Эрнест отпустил подбородок Нортона и отпрянул, положив голову на спинку кресла. Механик застыл в неподвижном положении и лишь через минуту накрыл ладонью царапину. Еще через пару секунд свет начал возвращаться к Реллии, и он, услышав знакомый звук за спиной, обернулся. Дроид медленно поднимался в воздух. Острая боль наставила Нортона схватиться за лицо и слегка согнуться в спине. Издав шипящий звук, он дрожащими пальцами коснулся переносицы и ощутил новый прилив неприятных ощущений. На тонкой нити, повисшей на уровне глаз, застыли очередные алые капли. Продолжая содрогаться, механик окинул взглядом кабинет. Одно неверное движение — и ран станет гораздо больше. Нортон, стараясь больше ничего не зацепить, обернулся и встретился с холодными ярко-синими глазами. По-доброму улыбнувшись, Кларк постучал по подлокотнику пальцами, отыграв неизвестный Реллии ритм.

– Будь осторожнее, Нортон. Еще чуть-чуть, и ты бы залез туда, куда копать не стоит. Это пока лишь предупреждение. Я в курсе, где вы, молодежь, рыскаете, и оно вам не надо. У всего есть множество подводных камней, и чертежи – одни из них. Меня не заботит то, что происходит с теми, кто решил связать свою жизнь с этой чертовой Гильдией. Но мне будет невероятно жаль, если Долиэстор лишится столь талантливого изобретателя. Еще один шаг не туда, и я навечно запру тебя в пределах севера «Крул». Если все понял: вещи за углом, дверь открыта. Можешь идти.

Нортон с отвращением отвел взгляд. За всю свою жизнь он редко получал увечья, но лицо так глубоко еще никогда не ранил. Возможно, останется шрам, который сойдет лишь спустя несколько лет. Если, конечно, он сможет дожить до того момента. Забрав рюкзак, Реллия, не прощаясь, выскочил в коридор. Дроид вел его обратно туда, откуда он пришел – на холодную, залитую дождем улицу. В одном он был уверен точно: раз Эрнест так взбесился, то информацию об «Андромеде» и «Лазурите» точно слил он. Оставался открытым вопрос, действительно ли теперь стоило вмешивать в дела «Крул» посторонних, и какие риски всплывут, наведи на Кларка один из следственных отделов Долиэстора.