глава 5

Было скучно. Дожди кончились, но настроение всё равно было паршивое. Делать было нечего, отстранённый от службы Рен Руан никого не интересовал. Наряды раздавались другим, на учения его не приглашали. Кормили и в палатку пускали. Рен шатался по лесу, лугу, дышал влажным воздухом, смотрел на небо и думал. Думал, почему получилось так. Почему обстоятельства сложились именно таким образом. За что? Нет, «за что», это понятно. Много всего было сделано, за что высшие силы могли так ответить.


Рен сидел на склоне оврага. Вокруг поднималась трава, комаров почти не было. Внизу темнели сгущающиеся сумерки.

- Рен? – осторожно окликнул Виль, вынырнувший из кустов.

«Вечный посланник, всюду изгнанник, неба избранник – гордый орёл» - подумал Рен, косясь на товарища. На Виля он злился, хотя вроде и не за что. Раздражал его всегда чистенький и опрятный служака. Всё делает, чтобы, наконец, выкарабкаться из звания шима.

- Рен, тебя Тиолфард к себе зовёт.

- Что ему надо? – буркнул Рен. На Тиолфарда он тоже злился, хотя понимал, что тот всячески его выгораживал. И вообще, Рен сейчас понял, что злится на весь мир, и что пора бы уже это прекращать.

-  Да там рун какой-то снова приехал. Всех гедов вместе с их отрядами отправляют на новые позиции.

«А про МЕНЯ ничего не говорили?» - хотел спросить Руан, но не стал, потому что знал, что получится крик, излишнее любопытство, унижение.

- И тебя вот зачем-то позвали.

Рен встал. От резкого подъёма закружилась голова, и потемнело в глаза. «М-да, разваливаюсь уже. Рановато.» когда в голове прояснилось, он понял, что темнота сгустилась только в овраге, а вокруг было ещё светло. «до ночи ещё далеко» - вздохнул он. Ночью было хорошо. Можно было никого не видеть, ни с кем не разговаривать, ни о чём не думать. Смотреть в полотно палатки, слушать ночной шум леса и не волноваться, не кусать губы, не злиться. Ночь – это прекрасно.

- Ладно, сейчас приду.

- Они у костра, а не в доме, - предупредил Виль, и снова ушёл, хрустя кустами.

- Так, - сказал Рен сам себе, - надо соскребать себя. Совсем раскис. Ещё в запой ушёл бы. Нет, хватит. Не нужен им, значит не нужен, к делу поставят: будешь работать.


У костра никого не было. Сидел широко улыбающийся Тиолфард и тоже улыбающийся рун. Этого руна Рен видел на совете и запомнил. Сейчас его лицо было гораздо доброжелательнее. Рун кивнул Тиолфарду. Тот прямо засветился, одёрнул куртку, откашлялся и начал:

- Рен, господину руну есть что тебе сказать. – молвил он и замолчал, поглядывая на руна. Тот поднялся на ноги и встал к Рену почти вплотную. «Южанин, что ли? Все южане кричат собеседнику почти в лицо». Но рун кричать не стал. Он улыбнулся шире и мягким голосом сказал:

- Рен, мы решили просить тебя о помощи.

- о… - протянул Рен, тоже улыбаясь. Он знал, что улыбка руна надета лишь для создания дружеского расположения: глаза не улыбались, а внимательно следили за лицом Рена. - вам понадобилась моя помощь? Это льстит мне.

Рун усмехнулся, как смеются в лицо обиженному ребёнку, только что сказавшему смешную глупость. Он взял Рена за плечо и усадил рядом. Рену очень захотелось вырвать руку. Рун заискивающе глянул Руану в глаза и продолжил:

- Ты хорошо разбираешься в людях. Решено поручить тебе проведение собеседований по отбору детей.

- Я не хочу быть детским убийцей, - твёрдо сказал Рен. Он действительно разбирался в людях, и знал, что к этому всё придёт.

- Тебе нужно только беседовать с ними. Звания тебе вернут, - заверил рун, будто на этом всё и держалось

- Просто вручить бумажку и сказать: «вот твой смертный приговор, отнеси на подпись», - помертвевшим голосом спросил Рен.

Рун перестал улыбаться. Зло глянул на Тиолфарда, потом на Рена и снова улыбнулся:

- Ну, Руан, зачем ты всё гиперболизируешь? Всё не так сложно. Было проведено расследование. Мы поняли, что ты не виновен. Я готов перед тобой извинится, - он замолчал, ожидая реакции Рена. Рен тоже молчал. Тиолфард что-то буркнул. Рун продолжал.

- Звание вернём, доброе имя восстановим. Нам нужен опытный человек. Ты, гед, опытный человек. К тому же эргед Тиолфард за тебя поручился. Ну, согласен?

Тиолфард  вздохнул. Как же он намучился с этим Руаном. Откуда только берутся такие принципиальные? Ему лишь бы спорить и колкости говорить. Неужели до сих пор не понял, что начальство не переспоришь? И как он только дослужился до такого звания? Хотя с его героизмом и не такого стоило ждать.
Тиолфард опять вздохнул, но на этот раз с завистью. Он завидовал молодому геду. Сам Тиолфард, выходец знатного рода, имеющий в своей родословной такеан (и не низшего сорта), за два года только на два звания и поднялся, да и нашивок не так уж и много. А Руан, моложе его лет на десять, да к тому же из подневольных. А подневольные так и оставались бы подневольными, если бы не указ короля. Эх, Рен, Рен, не ценишь того, что имеешь. Мальчишка. Недальновидный и упрямый. Всего же лишишься…


Рен смотрел вслед уходящим вереницам людей. Это был последний уходящий отряд. Отряд Тиолфарда. Все они уходили, оставив его одного.


- Мион Гаарль, свободного происхождения, на четверть тухотт, двенадцать лет.

- Врёшь, - устало вздохнул Рен, - тебе нет двенадцати. Скорее всего девять.

- Нет, двенадцать, - упёрся мальчишка, - вот! – он протянул бумажку с печатями.
Рен внимательно осмотрел дату рождения. Бумага в поле «Дата» была немного потёрта, чернила расплывались: налицо была подделка. Но подделка, выполненная тщательно, и раскрытая лишь за неимением опыта у изготовителя.

- Сам сделал? – поинтересовался Рен и тут же понял, что сам.

- Мне двенадцать, - без особой надежды снова повторил Мион.

- А электронный документ говорит о другом. Если считать по годам, то тебе выходит… да, девять лет.

Мальчик совсем сник. Опустил голову так низко, что был виден непослушный пучок светлых волос на затылке.

- Ну, может быть, кайн, порекомендуешь меня? – осторожно попросил он.

Рен вздохнул. Он не выспался, ночью снились кошмары, Рен постоянно просыпался и засыпал снова. Голова трещала, а в мед. части отказались дать таблетку. Рен посмотрел на мальчика красными зудящими глазами:

- Будь моя воля, я бы всем вам порекомендовал идти домой и сидеть там. Но в этом мире моей воли нет…

Рен поставил свою подпись и указал на дверь:

- Иди в канцелярию. Там заполнят бумаги о зачислении. И следующего позови.

Гаарль  просиял и выскочил в коридор. «Парнишка не промах. Мне сказали набирать лучших, кого учить не особо надо. А этот не только бумагу подделал, но и электронную версию взломать пытался, только сохранить изменения забыл.»
Вошёл следующий претендент. Довольно длинные волосы, хорошая одежда. На вид лет четырнадцать. Чётким шагом прошёл к столу, сел на предложенный табурет. Подал бумагу.

- Элевин Дайнетин. Свободного происхождения. Чистокровный серит. Тринадцать полных лет.

Дайн посмотрел внимательнее. «Наконец-то стоящие люди пошли. Два часа до этого с «пустышками» общался» - подумалось Рену. Элевин смотрел спокойно, руки на груди не скрещивал, за пальцы себя не дёргал, губы не прикусывал. Моргал редко, внимательно изучал собеседника.

- По документам подходишь, - сообщил Рен.

Элевин усмехнулся.

- Могу рекомендовать тебя к зачислению, но у меня есть вопрос: зачем тебе это?

Эльвин Дайнетин озадаченно поднял бровь, будто не понял вопроса:

- Как зачем? Для торжества справедливости. Я знаю, что может сделать Красная ветвь, и я не хочу этого. В обычные войска меня не берут, а сюда по возрасту подхожу.

Рен удовлетворённо кивнул и протянул бумагу с подписью. Эльвин понял его без слов, вежливо поклонился и вышел.

Рен встал, потянулся. Погода такая хорошая. Солнце в окно светит, птицы поют. В дверь робко постучали.

- Входи, - крикнул Рен, возвращаясь к столу. Садится не стал, опёрся о стол руками. И всё же сел. Пришла таки.

К нему, осторожно держа свои документы и озираясь, шла девочка. В штанах, с не очень длинными волосами, собранными в хвост, но точно девочка.

- Пусть тебе светят звёзды. – пискнула она, протягивая документы.

«Если будут девочки, бери всех: к ним доверия больше» - говорил рун тем вечером, наставляя Рена у костра. Ну и как такую брать? Она даже его боится. А если у неё информацию будут выпытывать? Ой-ёй, зачем представил? «Дурак ты, Рен. Зачем согласился? Ты же знаешь, что не сможешь!» - Рен упал головой на стол.

- Ой, господин гед, тебе плохо? – заволновалась девочка.

«Что будет делать?» - Рен решил не отвечать и не шевелиться.
Девочка действовала решительно. Осторожно придерживая обмякшее тяжёлое тело, положила его на пол. Воротник расстегнула, голову набок повернула, схватила висящую на стуле куртку, свернула, сунула под ноги. «Зачтено» - подумал Рен и открыл глаза. Оказалось, что вовремя: девочка готовилась приводить его в чувства водой и ударами по щекам.

- Как ты, господин гед? – взволнованные  круглые карие глаза. Волосы немного растрепались.

- Я в порядке. Спасибо. – Рен сел, а потом поднялся за стол, - присаживайся, - он указал на стул.

Девочка благодарно кивнула, протянула документы:

- Мариа Брав. Свободного происхождения. Родом из Ерипе. Двенадцать лет.

- Тебе только вчера исполнилось двенадцать, - удивлённо поднял брови Рен.

- Да, вчера, - кивнула Мариа.

Рен горько вздохнул:

- Зачем тебе служить в отряде? – этот стандартный вопрос колом встал у него в горле, и его пришлось выпихивать из себя.

Мариа поёрзала на стуле. Её смутил вопрос:

- Ну как… - замялась она, - это же ясно: я хочу помочь. Чтобы не было боли, чтобы не было крови. Чтобы не было смерти. Чтобы сильные, смелые, добрые люди не умирали просто так.

Рен кивнул. Да, Мариа, ты – добрая. Только ты и можешь всех нас пожалеть.
Девочка взяла разгон:

- Вот и ты, господин гед, ты человек сильный, но устал очень. Ты будто разрываешься на части. Это очень не хорошо, когда в одном человеке живут два существа. Одно, как правило, побеждает, а человек остаётся только с половиной сознания. И это тоже очень плохо.

Рен как заворожённый смотрел на девочку. Ушки покраснели, носик заострился. Она вцепилась в ткань на коленях и говорила, говорила… большие чёрные глаза затягивали в себя. «Волшебница» - только и успел подумать Руан. В голове стало тяжело, свет померк, и Рен почувствовал, как доски пола мягко ударяются в бок.


Чёрные глаза внимательно смотрели на Рена. Мальчик подобрал под себя ноги. Комары кусали нещадно, и их торжественный звон висел над водой. Господин Гебиль, наконец, моргнул и избавил Рена от черноглазых оков.

- Ты чего с причала ловишь? – удивился он, - я же разрешил тебе брать лодку. И ты пользовался этим приглашением, - заметил он, усаживаясь рядом.

- Так это с ребятами, - улыбнулся Рен, - один я с вёслами не справлюсь. – он прижался к тёплому и твёрдому Гебилю. Тот приобнял мальчика за плечо, подышал в макушку.

- Тогда поплыли в залив, - предложил он, - со мной вместе.

Рен кивнул, вскочил на ноги и собрал удочку. Гебиль размотал верёвку у причала и вытянул лодку за нос. Рен осторожно шагнул через борт на зыбкое дно лодки. Заплескали вёсла. Прибрежная трава расступалась, лодка медленно продвигалась вперёд.

И вдруг заросли остались позади, и лодка выскочила на простор большого залива. На дальнем берегу виднелись домики соседней деревни, мычали коровы. Огромное небо, оранжеватое на западе и через зелёный переходящее в тёмно синий, поднималось над Реном и Гебилем шатром.

- Давай к острову, - скомандовал Рен, и Гебиль налёг на вёсла.

Остров, окружённый широкими листьями кувшинок, имел форму полумесяца. Вокруг него сразу шла глубина. Раньше этот остров был в другом месте, но течения снесли его мегонов на триста в сторону. Люди поговаривали, что под островом есть проход в подземное царство, или остров – небольшой корабль, или большое животное. Но что было известно точно, так это то, что возле него было много рыбы.

Рен закинул удочку и принялся ждать.

- Слушай, Рен.

Рен сжался. Он понял, что Гебиль собирается завести разговор о чём-то серьёзном. Господин Гебиль немного помолчал, без нужды поправил вёсла:

- Аль очень изменился, - начал он, - ты понимаешь, я волнуюсь за него.

Это Рен понимал.

- Он мой лучший друг. Единственный друг, - Гебиль глянул на мальчика и снова отвёл взгляд, - он много раз выручал меня. Он единственный кто поддерживал мои идей, которые всем казались безумными.

Да, Алефос так мог. Только подкинь ему безумную идею, и он обязательно воплотит её.

- А сейчас я наблюдаю, как он тает. Тает на глазах. Ты заметил: он совсем перестал читать! А это было его любимое занятие. По утрам я встречал его с опухшим лицом и красными глазами, а он улыбался и говорил: «Вот что значит правильно проведённое время».

Да. Тоже верно. Аль прочитал много книг, это видно. Но сейчас Рен редко видел его за чтением.

Гебиль снова поймал Рена чёрным взглядом:

- Он улыбается, шутит, хочет всем помочь. Но его не хватает. Он будто рассыпается на кусочки. Он похудел. Со стороны кажется, что вы братья. – Гебиль слегка улыбнулся, разглядывая своё колено.

Да, Рен тоже замечал, что вырастает. Он вырастает и уже выглядит на свои двенадцать лет. Всегда выглядел младше, а теперь догнал сам себя. А Алефос не растёт. Когда смотришь, как он говорит с кем-нибудь из деревни, кажется, что он совсем маленький. Чтобы увидеть лицо собеседника, ему приходится запрокидывать голову. Он не был очень низким, но всё же ниже всех мужчин в деревне.

- А почему Аль такого роста? – не удержался Рен.

Гебиль удивлённо поднял глаза.

- Что, прости? Почему Аль такого роста? – он почесал переносицу, - не знаю, честно. Я не специалист в области медицины. Раньше, когда мы были мальчишками, он на голову меня превосходил. А потом исчез на несколько лет. Когда вернулся, оказалось, что я вырос, а он нет.

- А куда он пропал?

- Служить на флоте пошёл. Он посчитал это своим долгом. Понимаешь, он человек долга. И чести. Если что-то противоречит его чести, он  сделает всё чтобы этого избежать.


«Прости, Алефос. Я тебя предал, подвёл»…