Муха-Цокотуха репетиция театральной постановки

Пьеса в одном действии. Сценарий по драме К.И.Чуковского.
(Навеяно мультфильмом «Пиф-паф, ой-ой-ой!» и спектаклем театра кукол С.В.Образцова «Необыкновенный концерт»).

Режиссер (обращаясь к актерам всегда говорит в рупор):
- Нам предлагается поставить драму, едва не переросшую в трагедию: «Муха-Цокотуха». Итак…

(Читает):

«Муха, Муха-Цокотуха,
Позолоченное брюхо…»

Позолоченное брюхо… Ну, надо же! У насекомого из отряда Двукрылые – позолоченное брюхо! Но, раз так в тексте…
Срочно выдать Мухе желтый фартук!
Далее:

«Муха по полю пошла,
Муха денежку нашла…»

Муха, на сцену!

(На сцену выходит молодая крепкая здоровая девушка-Муха в золотистом переднике и задумчиво бредет от одного края кулис к другому. Примерно в середине пути она резво нагибается, поднимает пухлую пачку перетянутых резинкой долларовых купюр, которые радостно демонстрирует зрительному залу и искренне улыбаясь начинает пересчитывать).

Режиссер (с возмущением):
- Нет, это не то, совсем не то!
Во-первых: кто, где, когда видел идущую муху? Какая глупость! Не ходят мухи, не шляются, не бегают, не маршируют, они – летают! Понимаете? Парят, планируют, порхают, витают в конце концов! Нет, так не пойдет, это даже мне понятно!
А если на представление придет хотя бы один энтомолог? Он же с этой сцены будет умирать от смеха, затем все-таки помрет и сорвет нам спектакль! Не пойму, как автор мог так оплошать? Вроде бы взрослый, серьезный, разумный человек?...
Придется внести в сценарий правку…

(Режиссер задумывается и наконец находит решение):
- Отныне будет так:

«Муха весело летела
Муха денежку узрела!»

Вот это уже правдоподобно!
Первая задача решена: потенциального насекомоведа я от смерти спас!
Во-вторых: Муха денежку нашла, понимаете – де-неж-ку! Одну-единственную, не пачку ассигнаций, тем более иностранной валюты! Ее еще надо разменять на рубли! Не торгуют у нас на базаре за доллары! Запрещено! Разве Муха потом в банк залетала или в обменник? Нет этого в тексте! Нет этого в тексте!
И вообще: «… денежку нашла…» или даже «узрела»… Где? На Поле Чудес? Так это другое представление про Буратино! Не наш случай. Вот если бы Муха обнаружила клад…
Может быть, она нашла золотую монету, типа «Балет Щелкунчик», с номинальной стоимостью в сто рублей, а реальной под двести тысяч? На хороший самовар точно хватит!
Ладно, что будет платежным средством еще обдумаем…
 
Следующий эпизод:

«Пошла Муха на базар
И купила самовар…»

Режиссер (недовольно):
- Опять «пошла»! Этот вопрос уже решен – никаких хождений! Дальше будете вальсировать, это сойдет за полет! Понятно?

(Муха согласно кивает).

Режиссер (серьезно):
- А текст поправим:

«Прилетела на базар
И купила самовар!»

Муха, летите!

(Радостная Муха танцуя-вальсируя и помахивая крыльями добирается  к прилавку, над которым визит табличка с надписью «БАЗАР», где выбирает большущий самовар, рассчитываясь с радушным усатым Продавцом-кавказцем в характерной кепке-аэродроме пачкой долларов США).

Режиссер (делово):
- Следующая сцена.

(Муха берет у режиссера рупор и объявляет):

- Приходите, тараканы,
Я вас чаем угощу!

(Пока бегут Тараканы, а за ними и незваные Букашки, Муха, прямо с базарного прилавка разливает чай из огромного самовара по многочисленным стаканам и чашкам. В завершение появляются Жуки-Червяки, но не могут пробиться к халяве и в недоумении разводят лапками в разные стороны).

Режиссер (торжественно декламирует):

«Тараканы прибегали,
Все стаканы выпивали,
А букашки – по три чашки
С молоком и крендельком:
Нынче Муха-Цокотуха – Именинница!»

(Тараканы судорожно пьют из стаканов, Букашки из чашек, нахально срывая крендельки, бублики, баранки и прочие кондитерские изделия вплоть до «карандашей» чурчхелы, висящих на шнурах поперек прилавка обалдевшего от их наглости Продавца-кавказца, и разбавляют чай его же молоком хватая бутылки прямо с витрины. Продавец только охает-ахает, печально гримасничает, делает круглые глаза и качает головой, но возражать этой толпе хамоватых насекомых не решается в связи с ее многочисленностью. Однако несколько стаканов остаются полными).

Режиссер (возмущенно):
- Тараканы! Вы что, меня не слышали? В сценарии сказано: «Все стаканы выпивали»! Понимаете? Все! Вот Букашки свои роли хорошо знают, каждая выпила ровно по три чашки, я считал! А вы почему оставили не выпитые стаканы? Срочно допивайте!

(Хмурые уже напившиеся Тараканы с трудом завершают чаепитие).

Режиссер (удовлетворенно):
- Вот теперь хорошо, достоверно, убедительно! Продолжаем!

(Читает текст):

«Приходили к Мухе блошки,
Приносили ей сапожки,
А сапожки не простые –
В них застежки золотые.

Приходила к Мухе
Бабушка-пчела,
Мухе-Цокотухе
Меду принесла…»

(Две появившиеся на сцене Блошки вручают Мухе картонную коробку, перевязанную розовой лентой с бантом, из которой Муха достает высокие импортные сапоги с желтыми застежками, и немедленно начинает примеривать, не обращая внимания на Бабушку-пчелу с трехлитровой банкой на которой крупными буквами написано: «Мед натуральный». Бабушке-Пчеле надоедает держать тяжелую банку и она, оскорбленная таким невниманием хмуро грохает ее на прилавок. Пока все заняты осмотром сапожек, мед по-тихому, незаметно даже для режиссера, умыкает возмущенный, озирающийся  продавец, пряча банку под прилавок, полагая это своеобразной компенсацией за бесплатно слопанные бублики, крендельки и прочие кондитерские «радости»).

Режиссер (задумчиво):
- Поступок Блошек и Бабушки-пчелы прекрасен, замечателен, достоин восхищения и поощрения! Но! Почему Тараканы и Букашки заявились к имениннице без подарков? Получается, что сценарист проповедует халявный образ жизни? Нет, так не пойдет! Текст придется подправить…
Что у нас в следующей сцене?

(Читает):
 
«Вдруг какой-то Старичок-Паучок
Нашу Муху в уголок поволок –
Хочет бедную убить,
Цокотуху погубить!»

Осветитель, притушите свет!
Старичок! Пошел!

(Свет почти гаснет. На сцену ковыляя выходит согбенный Старичок-Паучок с палочкой-опорной тростью и безуспешно пытается сдвинуть снисходительно ухмыляющуюся, высокомерную Муху с места).

Режиссер (раздраженно):
- Не верю! Вот не верю и все! Я бы понял авторский замысел, если здоровый, накачанный в фитнес-клубе, молодой мачо-паук потащил Муху в кусты (то есть в уголок)… Да она бы сама на нем повисла! Но «Старичок»? Что он может? На что этот импотент способен? Он даже пошатнуть ее не в состоянии!
Муха! Ну, поддайтесь же ему! По тексту: «поволок»!

(Муха нехотя, упираясь, идет за тянущим ее, как бурлак, Старичком-Паучком).

Режиссер (хмуро):
- Неубедительно! Может актера заменить более молодым персонажем, скажем – пред-пенсионером?… Хотя…
Нет! Я понял идею автора: он имел в виду борьбу Старого с Новым! Консерватизма с Прогрессом! Прошлое, отжившее, умирающее, не желая уходить со сцены Истории пытается уничтожить Будущее, но на это у него не хватает сил!
Продолжаем, продолжаем! В соответствии со сценарием Муха отчаянно верещит.
Муха – вопите!

Муха (воет пытаясь изобразить ужас):

- Дорогие гости, помогите!
Паука-злодея зарубите!
И кормила я вас,
И поила я вас,
Не покиньте меня
В мой последний час!

Режиссер:
- Чушь! Ерунда! Нонсенс! Абсурд! Здоровая Муха, девица в расцвете сил, не может сама, лично справиться с каким-то престарелым инвалидом!
И заодно приходится отметить, что фантазия автора круто занесла его на повороте: чем могут гости зарубить Паука-злодея? Они же все безоружные! О том, что хотя бы у одного из них при себе имеется топор, в сценарии ни слова! Может, хотя бы тараканам кинжалы раздать?
Подумаем над этим… А что там дальше?

(Читает):

«Но жуки-червяки испугалися,
По углам, по щелям разбежалися:
Тараканы – под диваны,
А козявочки – под лавочки.

А букашки под кровать –
Не желают воевать!
И никто даже с места не сдвинется:
Пропадай-погибай, именинница!

А кузнечик, а кузнечик,
Ну, совсем как человечек,
Скок, скок, скок, скок!
За кусток, под мосток и молчок!»

Понятно! Оказывается, это событие было задумано автором, как испытание на взаимовыручку гостям, которые, увы, его не выдержали!
Все действуют по сценарию!

(Жуки-Червяки делают перепуганный вид и разбегаются за кулисы, Тараканы, отталкивая друг друга забиваются под диваны, Букашки лезут под кровать, Козявочки под лавочки. Кузнечик в три прыжка достигает кустика, за которым расположен мосток и безуспешно пытается под него залезть. Пространство под мостком слишком мало для Кузнечика, он пыхтит, кряхтит, но под мосток не помещается).

Режиссер (сердито):
- Нет, не годится, не годится! Кузнечик, вылезайте обратно!

(Кузнечик смущенно встает).

Режиссер (проникновенно):
- Поймите, прочувствуйте, Вы – Кузнечик, даже не саранча, Вы – как человечек, но совсем не человечек! Зачем прыгаете? У автора написано: «Скок, скок, скок и скок!» Четыре скока! А у Вас три прыжка! Почему такое расхождение со сценарием?
Давайте снова!

(Кузнечик делает четыре скока до кустка, но вновь не может залезть под мосток).

Режиссер (с тревогой):
- Да помогите ему кто-нибудь! Видите, он сам не может!

(Жуки-Червяки выбегают из-за кулис, приподнимают мосток, кое-как водружают его на пыхтящего Кузнечика и убегают обратно).

Режиссер (одобряюще):
- Вот так – замечательно! Толково!

(Кузнечик начинает охать и ахать).

Режиссер (злобно):
- Немедленно прекратите! По тексту: «Под мосток и молчок!» Замолчите немедленно! И никаких звуков до конца репетиции прошу более не издавать!

(Кузнечик испуганно замолкает).

Режиссер (блаженно):
- Вот так, хорошо! Этот эпизод наглядно свидетельствует о том, что сострадание, эмпатия, если хотите, в нашем обществе еще не на самом высоком уровне. Увы!
Следующая сцена:

«А злодей-то не шутит,
Руки-ноги он Мухе верёвками крутит,
Зубы острые в самое сердце вонзает
И кровь у неё выпивает…»

(Старичок-Паучок осторожно связывает Мухе спереди руки-лапки, а затем ноги тонким шнуром-шпагатом и прижимается к ее груди). 

Режиссер (раздосадовано):
- Ну, не так, не так! Не верю! Крутит, понимаете, крутит, а не привязывает! А разве так вонзают зубы?! Не целуют, не чмокают, а вонзают!

(Режиссер подскакивает к Мухе, отталкивает Паучка, развязывает дилетантски завязанный шнур, силой выворачивает Мухе передние конечности за спину, вынимает из кармана стальные наручники, сковывает Муху и в завершение кусает ее за грудь! «Старичок-Паучок» в растерянности разводит руками, в его правой руке опорная трость с ортопедической рукояткой. На это у него сил точно не хватит. Муха визжит от боли!).

Режиссер (с воодушевлением заглядывая в текст):

«Муха криком кричит,
Надрывается,
А злодей молчит,
Ухмыляется!»

- Вот так ее надо, вот так!

(Лицо Режиссера искажает злодейская гримаса).

Муха (кричит по-настоящему):
- Спасите! Помогите! Милиция!!!

Режиссер (яростно, войдя в роль):
- Я тебе покажу «милиция»! Я тебе обращусь в «органы!»

(Режиссер постепенно приходит в себя, снимает наручники с заплаканной Мухи, отряхивается, приглаживает волосы и обращается к Старичку-Паучку):

- Вот, что я от Вас хочу увидеть, а от Мухи услышать! Вы можете сыграть негодяя, мерзавца, маньяка, Чикатило наконец?! Паучок-то оказался не простой убийца, а ирод, изверг, изувер!

Старичок-Паучок (неуверенно):
- Постараюсь…

Режиссер (раздраженно):
- Не для меня надо стараться, для зрителя! Мы не комедию ставим, не водевиль и должны передать весь трагизм сложившейся ситуации! Вы что хотите, чтобы во время этой ужасной сцены зал над нами хохотал?!

Старичок-Паучок (застенчиво):
- Отнюдь…

Режиссер (сердито):
- Ну вот и действуйте по сценарию! Продолжаем!

(Читает):

«Вдруг откуда-то летит
Маленький Комарик,
И в руке его горит
Маленький фонарик!»

(На сцену прыжками выскакивает небритый детина-Комарик в бандане, тельняшке, с огромным синяком-фингалом под глазом, перетянутый пулеметными лентами, с пистолетной кобурой, двумя гранатами на поясном ремне, мачете в правой руке и устрашающим ножом в левой. Он больше похож на разъяренного, озверевшего Бармалея).

Комарик (злобно озираясь по сторонам, размахивая холодным оружием и сверкая выпученными глазами, рычит):

- Где убийца, где злодей?
Не боюсь его когтей!

(Заметив, что по его душу заявилось сколь беспощадное, столь и безбашенное Возмездие, Старичок-Паучок понял, что ему – хана! Он обреченно присаживается на пенек, обхватывает руками голову, тяжело вздыхает и готовится к неизбежному. Детина-Комарик размахивается мачете готовясь снести голову Старичку-Паучку, но его останавливает Режиссер).

Режиссер (недовольно):
- Стоп, стоп, стоп! Так не пойдет! У автора по тексту: «Маленький Комарик», маленький! А это кто? Анархист-махновец? Атаман Сидор Лютый? Адъютант Попандопуло из Одессы? И фонарик у него должен быть в руке, а не под глазом!
Комарик! Откуда этот «осветительный прибор»?! Кто так оскорбил?! До Вас ведь не каждый «шершень» дотянется!

Комарик (неохотно):
- Это меня вчера в потасовке между нами, «комарами», бутылкой огрели…

Режиссер (понимающе):
- Коньячной, конечно?

Комарик (скромно):
- Нет, из-под шампанского…

Режиссер (в изумлении):
- Из-под шампанского?! Вот это да! Но зачем в таком виде! Гример, где гример?!

(Из-за кулис осторожно выглядывает гример).

Режиссер (императивно):
- Если к следующей репетиции синяк у Комара не сойдет, загримировать! Понятно?! И передайте администратору, чтобы нашел в реквизите маленький фонарик! Маленький, карманный! Не прожектор на аккумуляторах! Пусть хоть за свои деньги покупает, потом возместим! Возможно… Если не выйдем за рамки бюджета.
 
(Гример судорожно кивает и скрывается за кулисами).

Режиссер (авторитетно):
- Впрочем, мы отвлеклись от постановки!
 
(Вновь обращается к Комарику):
- Кстати, Комарик, неужели Вы реально решили обезглавить Старичка-Паучка на глазах у почтенной публики? Хоть бы за кулисы его отвели!

Комарик (Старичку-Паучку с сожалением):
- Видишь, здесь оказывается нельзя! Пойдем!

(Старичок-Паучок с трудом встает, опирается на палочку, кряхтя и всхлипывая следует за кулисы. За ним следует довольный Комарик, лихо помахивая мачете. Через несколько секунд оттуда раздается характерный свист клинка, жуткий вопль и вновь появившийся на сцене Комарик, зловеще улыбаясь демонстрирует зрительному залу «голову» Старичка-Паучка).
 
Режиссер (с сомнением):
- Вообще-то этот фрагмент не слишком напоминает авторскую задумку… Там она описана несколько иначе:

«Подлетает к Пауку
Саблю вынимает,
И ему на всем скаку
Голову срубает!»

А что у нас получается? Приведение в исполнение смертного приговора! А с другой стороны, каким образом это отобразить? Не казнить же Старичка-Паучка прямо на сцене? И Комарик неубедителен: на матерого палача он вполне похож, но на романтического юношу-Комара – не очень…
И опять непорядок с его атрибутом! Саблю, шашку казачью ему достаньте, ятаган на худой конец! Комарик почти с секирой заявился, хорошо, что не с колуном!
Далее происходит лирическо-романтическая сцена:

«Муху за руку берёт
И к окошечку ведёт…»

Комарик, Ваша реплика!

Комарик (подойдя к Мухе, берет ее за руку, подводит к окошечку в декорациях и убедительно тряся перед ее лицом «головой» Старичка-Паучка улыбаясь, загибая пальцы басит):

- Я злодея зарубил?
Это – раз!
Я тебя освободил?
Это – два!

(Муха морщится и брезгливо отстраняется, Режиссер грозит Мухе кулаком, но потом задумывается).

Комарик (вожделенно продолжает):
- Тебе некуда деваться
Кстати, нам пора…

Режиссер (в недоумении):
- Это что за отсебятина?! В сценарии нет ничего подобного! Ни «раз», ни «два»! Нет, и все! Откуда Вы это взяли?
Ваш текст:

«И  теперь, душа-девица,
На тебе хочу жениться!»

Вы, что: эти две несчастные строчки запомнить не можете? Ишь чего нагородили: «Тебе некуда деваться… »?! Прямо дискотека «Авария»!
«Ты в ритме танца, тебе некуда деваться!» Песня из одного предложения! Примитивизм! Вздор! Почему Вы решили, что ей некуда деваться? На чем основано Ваше убеждение? И, кстати, а сами-то что предлагаете? Что вам обоим уже «пора»? Чесаться? Кататься? Соваться? Стебаться? 
Давайте свой вариант! Только в рифму!

Комарик (смущенно):
- Нам пора бы расписаться…

Режиссер (радостно):
- Так это же другое дело! Предложите Мухе вежливо, культурно, по-джентльменски руку и сердце! Вы же – рыцарь, не бандит с большой дороги! А то даже в авторском тексте как-то уж слишком по-хамски и нахраписто:
«На тебе хочу жениться!»
Это он, Комар хочет! Да мало ли что он хочет?! А о девушке он подумал? Из этой тирады следует, что Комар попрекает Муху тем, что он ее спас! Нехорошо, некрасиво и неблагородно!
Тоже мне подвиг! Такого Старичка-Паучка толкни он и рассыпется! Это даже мне под силу! Неприятно… Конечно, Муха должна быть благодарна Комару за спасение, но вот так сразу: а ну-ка, давай теперь жениться! Может, у нее другой жених есть?… Неприличная ситуация. Надо ее доработать!
А что если так попробовать…

(Режиссер задумывается и восхищаясь сам собой выдает):
- Осенило! Эврика!

«Для тебя был рад стараться!
Ты не против расписаться?!»

(Муха, не дожидаясь реакции Комара в знак согласия с таким решением бодро кивает и даже машет лапками).

Комар (аплодирует):
- Браво, маэстро! Я и сам так хотел сказать, но мне сложно это сформулировать и зарифмовать…

Режиссер (несколько смущаясь):
- Ну, что Вы! Решение было практически на поверхности: и Комар – благороден, и Муха благодарна и все приличия соблюдены!
Следуем дальше!

(Читает):

«Тут букашки и козявки
Выползают из-под лавки…»

(Букашки и Козявки опрокидывая лавки выскакивают и натужно, притворно, фальшиво, неискренне кричат):

- Слава, слава Комару –
Победителю!

Режиссер (удовлетворенно):
- Вот! Этот эпизод абсолютно достоверен! Победил бы Старичок-Паучок, они и его так же славили! Приспособленцы! Но, такова жизнь! Большинство всегда пресмыкается перед победителем, независимо от того, кто он!
Продолжаем!

(Читает):

«Прибегали светляки,
Зажигали огоньки –
То-то стало весело,
То-то хорошо!»

(Три Светляка выбегают со старинными керосиновыми лампами типа «Летучая мышь» и спичками пытаются их зажечь. После нескольких попыток у двух Светляков это получается, у третьего Светляка – нет. Освещение сцены усиливается стараниями рабочего-осветителя).

Режиссер:
- Подождите! Так не пойдет! В чем проблема? Почему третий огонек не зажигается? Где третий огонек?! Спички отсырели? Администратор! Обеспечьте Светляков турбо-зажигалками! Или, хотя бы охотничьим спичками! Что это за безобразие: Светляки не могут одновременно зажечь огоньки! Стыдоба! Опозоримся, осрамимся!
Терпим, терпим, осталось чуть-чуть!

(Читает):

«Эй, сороконожки,
Бегите по дорожке,
Зовите музыкантов,
Будем танцевать!
Музыканты прибежали,
В барабаны застучали.
Бом! бом! бом! бом!
Пляшет Муха с Комаром.
А за нею Клоп, Клоп
Сапогами топ, топ!»

- Пошли, пошли! Сороконожки, где вы?!

(На сцену на четвереньках выползают два мужчины и две женщины изображающие сороконожек. С каждой стороны на боку у каждого индивидуума болтается по четыре ножки).

Режиссер (в гневе):
- Нет, совсем не то! Это не Сороконожки, а тараканы какие-то! Тараканы уже были! Провалим спектакль! Вы считать умеете? Раз, два три, четыре! У каждой «Сороконожки» две натуральные ножки с любого бока и четыре искусственных! Сколько всего? Вы в школе учили хотя бы арифметику? Всего – двенадцать! А сколько должно быть в сумме? Восемьдесят! А если кто посчитает? Немедленно прикрепить Сороконожкам в придачу к своим, родным, с каждой стороны по восемнадцать ног!
И по сценарию Сороконожки не ползут, а бегут! Сороконожки – на исходную! Бежим, бежим по дорожке!

(Сороконожки пыхтя и ругаясь, пытаются изобразить «бег» и одновременно скулят):
- Музыканты! Музыканты!

Режиссер (со вздохом):
- Плохо, очень плохо! Но, ничего! До премьеры время есть, а за этот период я из Вас, натуральных членистоногих сделаю!
Но, где же, Музыканты, куда подевались?

(На сцене появляются музыканты, разодетые разными насекомыми с электрогитарой и барабанами).

Режиссер (огорченно):
- Опять не так! Кто вам сказал, что музыканты обязательно должны напоминать богомолов, скорпионов или божьих коровок? Вот Продавец на базаре – обыкновенный человек! Так и вы, должны быть обычные гитаристы и барабанщики! Давайте в дальнейшем без самодеятельности!
Итак, Музыканты, играем! Муха с Комаром – пляшите! И Клоп, Клоп на сцену!

(Музыканты гремят в барабаны заглушая электрогитару, Муха с Комаром изображают танец, что-то вроде рок-н-ролла, а выбежавший на сцену здоровенный толстый Клоп в высоких сапогах-ботфортах отчаянно стучит каблуками по помосту).

 Режиссер (с восхищением):
- Достоверно! Практически скрупулезно передается атмосфера, описанная в сценарии! Прелестно!
Небольшое замечание: актер Клоп, прошу громыхать сапогами не так активно и буйно! Вы нам пол проломите!
Музыканта, пауза!

(Музыканты перестают громыхать, а режиссер читает сценарий дальше):

«Козявочки с червяками,
Букашечки с мотыльками.
А жуки рогатые,
Мужики богатые,

Шапочками машут,
С бабочками пляшут.
Тара-ра, тара-ра,
Заплясала мошкара.

Веселится народ –
Муха замуж идёт
За лихого, удалого,
Молодого Комара!»

Режиссер (задумчиво):
- Хм… Здесь есть какая-то неестественность… По сценарию Маленький Комарик превращается в «лихого-удалого» Комара лишь после победы над Старичком-Паучком. То есть из хилого мальчика по ходу пьесы он становится взрослым, зрелым мужчиной! А мы что видим? Изначально в действие вводится закоренелый верзила-вышибала! Как бы его изначально сделать поменьше, а потом увеличить?
Комарик, а ну-ка, присядьте!

(Комарик садится на корточки и становится в два раза меньше).

Режиссер (удовлетворенно улыбается):
- Так уже лучше! Комарик, пройдите сцену по кругу «гусиным шагом»!

(Комарик, громыхая своим «арсеналом» совершает задуманное режиссером).

Режиссер (торжествующе):
- Великолепно! В таком виде Вы и будете выбегать на сцену в начале эпизода! Убедительно прошу эту часть выступления не басить, а пищать! Ну-ка, попробуйте!

Комарик (натужно):
- Пи-пи-пи! Пи-пи!

Режиссер (восхищенно):
- Весомо! Правдиво! Только уясните, пожалуйста для себя: Вы не в туалет проситесь, а обозначаете, идентифицируете себя, как Комара! Понятно?

Комарик (тонким голоском, практически фальцетом):
- Да…

Режиссер (бодро):
- Прекрасно! А после ликвидации Старичка-Паучка (за кулисами, естественно), с его «башкой» в руке, так же, на корточках возвращаетесь к Мухе и только перед ней выпрямляетесь! Давайте, вставайте!

(Комарик встает и вновь становится громилой).

Режиссер (ликующе):
- Ура! Задача по Вашему «преобразованию» из подростка в состоявшегося мужчину – решена! Так и будете «превращаться» в дальнейшем!
Ай да, режиссер! Ай да, сукин сын!

А теперь: Козявочек, Червяков,  Букашечек и прочих перечисленных прошу на сцену! Присоединяйтесь к танцу!
Музыка!

(Музыканты вновь начинают играть, а в дополнение к стоящим у кулис Козявочкам, Букашечкам и Червякам на сцене появляются Жуки, Бабочки и Мошкара. Жуки облачены в шлемы с рогами, напоминающие головные уборы викингов и одеты в смокинги, с галстуками-бабочками. У них из всех карманов торчат пачки денег, животы украшены золотыми цепями, подчеркивающие богатство. Жуки вальяжно размахивают своими касками и вместе с Бабочками, а также Мошкарой отплясывают рок-н-ролл. Сцена превращается в дискотеку 70-х-80-х).

Режиссер (с удовлетворением):
- Музыканты, потише!

(Музыканты уменьшают громкость)

Режиссер (с наслаждением):
- Вот! Это именно то, что я и хотел от вас увидеть! Прекрасно! Танцуем дальше!  Кого-то, однако не хватает…

(Смотрит в текст).

- Муравей! Муравьиха! Ваш выход!

Режиссер (читает):

«Муравей, Муравей!
Не жалеет лаптей, -
С Муравьихою попрыгивает
И букашечкам подмигивает!»

(Музыка играет, актеры танцуют, однако в течение двух-трех минут Муравьи так и не появляются).

Режиссер (негодующе):
- Где Муравей с Муравьихой? Они, что – спят? Эй, кто-нибудь! Немедленно разбудите Муравьев!

(Букашки-Козявки выводят на сцену заспанных Муравья с Муравьихой обутых в портянки и допотопные лапти. Муравьи протирают глаза, оглядываются по сторонам и не очень понимают, что им делать?).

Режиссер (возмущенно):
- Вы что роль забыли? Суфлер! Подскажите Муравью его репризу!

(Суфлер из будки что-то шепчет, а Муравей, склонившись внимает, затем кивает головой и с Муравьихой начинает  прыгать-скакать по сцене. При этом Муравей откровенно подмигивает всем Букашечкам подряд, что вызывает определенное неудовольствие Муравьихи).

Муравей (вожделенно):
- Вы букашечки,
Вы милашечки,
Тара-тара-тара-тара-таракашечки!

(Заигрывание Муравья явно нравится Букашечкам, которые кокетничая так же с удовольствием подмигивают Муравью, делают призывные жесты и посылают ему воздушные поцелуи).

Режиссер (устало):
- Завершаем в этом же темпе!

(Дочитывает текст):
«Сапоги скрипят,
Каблуки стучат, -
Будет, будет мошкара
Веселиться до утра:
Нынче Муха-Цокотуха
Именинница!»

- Все! Стоп! Для первой репетиции весьма и весьма неплохо. Но, для грандиозного успеха нашего спектакля прошу всех актеров осознать глубокий философский смысл, заложенный в этот шедевр! И он не в сублимации эпидального конфликта, как полагают некоторые психотерапевты.
Все гораздо проще: друзей надо выбирать тщательно, везет, как правило достойным и в Жизни всегда есть место подвигу!
Главное, этот момент не проспать!  Как Муравьи свой выход…
И если премьера «Мухи» пройдет с успехом, дальше замахнемся на более серьезное философское произведение этого же автора, на «Тараканище»!

(Все действующие лица, включая Старичка-Паучка, Продавца-кавказца, выходят на сцену, выстраиваются в шеренгу или в две шеренги, в зависимости от размеров сцены и хором кричат троекратное):
- Ура! Ура!! Ура!!!

Занавес.