Добрынины. Часть 4. Глава 33

- Дальше, моя радость, ты будешь лежать спокойно и пытаться радоваться жизни, а мы все будем сидеть рядом и болтать о чем-нибудь очень-очень хорошем... - попытался изобразить грозного мужа Вадим Добрынин. - Если получится, конечно... 

     - Дядя, я тебя предупреждаю, - грозно заявил Вадим-младший, - если ты, придурок, будешь таскать свою жену на руках сразу после своего криза, то она может очень скоро остаться вдовой...

     - А? Что? - притворился глухим Добрынин.

     - Срочно оглох, чтобы правды не слышать?

     - Я уже выздоровел и сам могу отнести свою жену туда, куда она захочет... - ответил племяннику  Добрынин.

     В его голосе Ляля услышала те самые нотки самодурства, которые она просто терпеть раньше не могла...

     Но сейчас этот оттенок самодурства Лялю даже не раздражал... Наоборот, ей поведение мужа нравилось... Она действительно чувствовала себя  надежно укрытой от всех врагов...
   
     - Смотри, дядя, я тебя предупредил... - заявил Вадим-младший.

     - Мелкий, присутствующие с удовольствием выпили бы чайку сладенького с бутербродами... - перевел разговор на другую тему Добрынин. - В холодильнике есть сыр, колбаса и всякие паштеты.

     - Дядя, если ты проголодался, есть борщ...

     - Мелкий, если бы он был сварен Лялечкиными золотыми ручками, я не просил бы бутерброд... - ухмыльнулся Добрынин.

     - Ты решил загубить огромную кастрюлю борща? - задохнулся от возмущения Вадим-доктор. - Только потому...

     - Нет, я подожду, когда моя Лялечка будет в состоянии довести его до ума... - перебил его Добрынин. - Заодно настоится...

     - Бабушка, а ты борщ будешь? - спросил внук.

     - Я, пожалуй, тоже подожду, когда Лялечка свою ручку золотую к нему приложит, а пока с удовольствием съем бутербродик с колбаской... - с улыбкой ответила Лидия Михайловна.

     - По той же причине? - обиделся Вадим-доктор.

     - Димочка, извини, но Лялечка супы готовит намного лучше тебя... - проворковала бабушка.

     - А остальное?

     - Курицу и мясо по-французски лучше готовишь ты, а все остальное вы делаете одинаково вкусно... - отозвалась старая дама.

     - Вадим-мелкий, налей мне борща... - вдруг попросила Зинаида Васильевна.

     - Хотите сравнить? - улыбнулся Никольский.

     - А почему бы и нет? - хмыкнула Савельева. - Должна же я знать, из-за чего мои зять и сватья окончательно сошли с ума...




     Когда с борщом и чаем было покончено, Зинаида Васильевна присела на диванчик к дочери и с виноватым видом жалобно спросила:

     - Аленушка, ты ждешь, чтобы я попросила у тебя прощения при всех?

     - Нет... - вздохнула Елена. - Ни в коем случает...

     - А чего ты ждешь? - еще более жалобно спросила мать. - Что я должна сделать для того, чтобы заслужить твое прощение?

     - Один раз в жизни исполнить свое обещание... - прошелестела Ляля.

     - Больше не пускать в нашу жизнь Яковлевых? Обещаю! - ответила Зинаида Васильевна.

     - Мама, мне не нужны слова... - отозвалась Елена.

     - Ты хочешь, чтобы я встала на колени? - спросила Зинаида Васильевна.

     - Ни в коем случае! - ответила Ляля. - Я очень хорошо знаю, что такое быть униженной, и никому такого не желаю...

     - А как же я смогу попросить у тебя прощения? - не поняла Зинаида Васильевна.

     - Всей своей оставшейся жизнью... - прошелестела Ляля.

     - Ты хочешь... - начала Зинаида Васильевна.

     - Я очень хочу, - перебила ее дочь, - чтобы ты всю свою оставшуюся жизнь прожила не так, как жила раньше...

     - А как? - спросила Савельева-старшая.

     - Нормально, по-человечески, достойно, не пуская в нашу жизнь ни Яковлевых, ни каких-либо других твоих алчных "друзей" вместо них... - почти шепотом ответила Ляля, которую после всех треволнений одолевала слабость.

     - Обещаю!

     - Я хочу, чтобы ты, хотя бы в своем зрелом возрасте и на старости лет, познакомилась со мною настоящей и научилась смотреть на меня не через кривое стекло людской клеветы и собственной неприязни... - отозвалась Ляля.

     - Обещаю!

     В этот вечер Зинаида Васильевна на обещания была щедра...

     - Я хочу, чтобы ты забыла все гадости, которые внушали тебе соседи, Савельев и прочие, - продолжила Елена, - и научилась относиться ко мне непредвзято и по-настоящему справедливо просто так, по праву моего  рождения...

     - Обещаю!

     - Я хочу, - продолжила Ляля, - чтобы ты, наконец, поняла, что твоя так называемая "объективность" в отношении меня, которой ты так гордишься, является не объективностью, а всего лишь своеобразным способом оправдания тобой своей собственной ненависти ко мне.

     - Ляля! - охнула Зинаида Васильевна.

     - И еще... - перебила ее Елена Гурамовна. - Я хочу, чтобы ты хорошо поняла и на всю оставшуюся жизнь запомнила то, что никому, кроме тех, кто преследует какие-то свои, возможно, и неизвестные тебе, но от этого не менее корыстные цели, раздувать до таких гигантских размеров твою ненависть ко мне любыми способами, включая  клевету, не нужно... И,  тем более, не нужно так "трудиться", как "трудятся" на этой "ниве" Яковлевы...

     - После того, что я узнала сегодня, я запомню твои слова на всю жизнь... - пообещала дочери Зинаида Васильевна.

     - Кроме того, я очень хочу, чтобы ты понимала, что избавление от Яковлевых, скорее всего, не станет для нас избавлением от всех бед... - прошелестела Ляля.

     - Почему? - не поняла Зинаида Васильевна.

     - Потому, что могут найтись и другие посторонние люди, шкурный интерес которых будет не очевиден и тщательно замаскирован различными псевдоблагородными целями и очень красивыми и правильными словами... - устало отозвалась Елена Гурамовна.

     - И что? - тупо спросила Савельева-старшая.

     - Такие люди, увидев, как ты гордишься той немыслимой глупостью, которую ты упрямо называешь своей объективностью, не просто захотят, но и обязательно постараются реально воспользоваться этой твоей псевдообъективностью, как орудием достижения своих целей, то есть как оружием против меня, поскольку я всегда стою на дороге у подонков всех мастей и стараюсь, по мере возможности, помешать им облапошить тебя... - устало добавила девушка.

     - Ленка, это будет очень трудно для меня, но я постараюсь усвоить и этот урок... - ответила Зинаида Васильевна.



Продолжение следует...