Рыцарь... - 41

***

Две недели прошли и Инна вышла на работу. За эти четырнадцать дней она стала другой. Принципиально другой. Она приняла все случившееся. Не винила себя, вернее, перестала винить. Стала считать все должным и неизбежным. Почему? Она бы не смогла этого объяснить. Макс должен был случиться в ее жизни, чтобы озарить ее и сделать Инну собой. Он случился и сделал, но он не ее судьба, положа руку на сердце, Инна признавала, что они не пара друг другу. Они должны были расстаться. По ее вине или по чьей-то другой, было неважно. Судьба решила, что расстанутся таким способом, что же теперь? Таков ее путь.
Инна вспомнила глупую собаку Динку из далекого детства, которая в один день вдруг превратилась в солидную и умную овчарку. Инна как та Динка, изменилась в миг, и попробуй объяснить кому-нибудь причину собственного преображения. Любовь. Ей нужна была любовь, восторженная и ослепляющая. Она по одному разжимала пальцы стальной руки, которая с самого детства сжимала Иннино сердце и мешала радоваться жизни. Теперь ее сердце свободно и легко бьется навстречу всему хорошему и доброму. Любовь сделала свое дело – оживила ее - и ушла, это ничего, это нормально, потому что жизнь длиннее любви. Да, жизнь длиннее любви.
Только непонятно пока, как и зачем жить дальше, интуиция молчала, но сердце билось твердо и уверенно.
Инна собиралась на работу, по телевизору шел мультфильм про друзей из Простоквашино. Почтальон Печкин в унисон Инниным мыслям сказал: «Извините, я почему вредный был? Потому что у меня велосипеда не было. А теперь я сразу добреть начну!» Инна согласно кивнула: так и ее можно делить на Инну до велосипеда и Инну после велосипеда, а велосипед – это Макс. Две разные личности Инны.
***

Дни складывались в недели, недели в месяцы. У Инны не было никаких желаний и стремлений, это несвойственное ей состояние, как ни странно, давало покой. Пока она не видела своего будущего, разве что внутреннее чутье, интуиция, которая всегда вела ее по жизни, внушала уверенность, что все плохое уже позади. Больше испытаний у нее не будет.
Инна никому теперь не могла завидовать, незачем. У нее был лучший мужчина на свете и прекрасное взаимное чувство. Он ушел, а свет остался, поэтому Инна была спокойной и доброй. Теперь она признавалась самой себе, что краешком сознания всегда знала, что у них с Максом не будет будущего. Трудно объяснить почему. Кометы гаснут, а они с Максом были кометами друг для друга. Как высокая температура, которая проходит, и живешь себе дальше. С Максом она стала лучше и будет нести это лучшее в себе дальше. Он должен был случиться в ее жизни, чтобы она узнала себя и стала собой. Но он ее не знал и она его не знала. Они совсем ничего не знали друг про друга, и явно были разными людьми. Им не по пути. Жаль только, что она останется для него обманщицей. Но ведь это правда, что теперь? По крайней мере, это ее последний обман. Теперь она будет жить только по правде.
Кира все же несколько раз предлагала ей позвонить Максу или пойти к нему поговорить, но Инна отказывалась. Она знала, что это бесполезно. Макс ее видел другой, а такая, как есть, она ему не нужна. Для него она теперь ловкачка. Даже если ему все рассказать, он, наверное, поймет, но любил он другую Инну. Ее не изменить и его не изменить. Они такие, как есть. Прав был Андрей, когда говорил, что надо быть собой и не вводить в заблуждение ни себя, ни других. Андрей всегда прав, как и Кира.
- Выходит, ты снова на пороге новой жизни? – толкнула ее плечом Кира.
- Выходит. Только не знаю, куда идти.

***

Ничего конкретного от жизни Инна не ждала и пока не имела душевных сил ни на что, кроме обычного исполнения своих обязанностей.
Ей нужен был покой и невнимание людей, чтобы никто не колыхал воздух вокруг нее, чтобы все в ее душе осело на дно и стало прочным фундаментом. Ей нужна была пауза.
Она перестала краситься, наряжаться, собирала волосы в пучок, ограничивалась белой блузой и джинсами, сменила каблуки на балетки. Сильно похудела, потому что на работе не ела и не пила до тех пор, пока Марина не обратила на это внимания, и стала забирать ее с собой на обед и периодически приносила воды или чая. Инна всегда благодарила и послушно ела и пила. Ей сочувствовали, думая, что она переживает семейное горе, ни о чем не расспрашивали, и Инна была всем за это признательна.
Она написала письмо Андрею, попросила развода. Хотелось быть честной с собой и с другими. Почувствовала душевное облегчение и уважение к себе. Давно бы так, чего ловчила? Андрей ответил коротко: «Конечно, Инна. Спасибо тебе за все. Будь очень счастлива. Документы на подпись принесет мой юрист». Инна попросила у Андрея разрешения пожить в его квартире до конца аренды. Он не возражал. Через несколько дней она подписала заявление о расторжении брака. Юрист сказал, что решение придет по почте.
В конце года она вернулась в свою квартиру.

***

На выходных Инна поехала к родителям Андрея. Дверь открыла Елена Яковлевна, как всегда стройная, красивая и позитивная.
- Елена Яковлевна, здравствуйте! Я вот кольцо ваше хочу вернуть, - протянула Инна любимый перстень.
- Что ты, Инночка! Оставь себе! И проходи, что же ты стоишь!
Инна вошла.
- Не могу я его себе оставить. Дорогое оно и… не заслуживаю я его, - сказала все-таки Инна то, что чувствовала.
- Не говори глупостей, - сжала ее плечи Елена Яковлевна, снимая с Инны пальто. – А что ты так похудела? – всплеснула она руками.
Инну посадили угощаться пирожками и чаем. Дома никого не было. Пирожки оказались нежнейшими, из слоеного теста с сочной мясной начинкой. Инна давно уже не ела с аппетитом и удовольствием и даже забыла, какого это, наслаждаться едой. Елена Яковлевна с улыбкой смотрела, как Инна ест, и погладила ее по голове.
- Давай я тебе сливок подолью! Мы в последнее время без ума от терпкого черного чая со сливками. Нравится?
- Нравится, - махнула головой Инна.
Ей нравился и чай, и теплая улыбка бывшей свекрови, и жизнерадостное умение всех Ильиных превращать в событие любую мелочь как, например, новый способ чаепития. Наверное, специально дедушка ходит с утра за свежими сливками, Елена Яковлевна что-то такое этакое печет, потом церемонно рассаживаются и наслаждаются. Можно биться об заклад, что они  всех знакомых уже напоили. В этом все Ильины.
Инна положила кольцо на стол, но Елена Яковлевна взяла его и надела Инне на палец.
- Оно для тебя делалось. С наилучшими пожеланиями,  мыслями, надеждами. Оно заряжено на тебя, разве ты не чувствуешь?
- Чувствую, - согласилась Инна. Кольцо ее грело, было ее частью.
- Мне совсем не жаль, даже напротив, я хочу, чтобы оно у тебя осталось на счастье и добрую память. А ты его своей дочке подаришь.
- Спасибо, - искренне поблагодарила Инна и расчувствовалась. Какие же душевные люди эти Ильины!
- Где все? – спросила Инна.
- Папа гуляет. Ему прописали гулять по пять километров, теперь в любую погоду честно вышагивает, - улыбнулась Елена Яковлевна. – А Юрий Андреевич дежурит.
- На пенсию не собирается?
- Что ты! Говорит, пока рука твердая, будет стоять за столом и резать. А от преподавания откажется, если заговариваться начнет, не раньше! Ты как?
- Хорошо, спасибо.
- Замуж не вышла?
- Нет. И не собираюсь.
- Ну, ты еще молодая. В твоем возрасте не зарекаются.
Инна покачала головой.
- У меня интуиция хорошая, - сказала Елена Яковлевна, - чувствую, у тебя все будет прекрасно. И семья, и дети.
- Спасибо на добром слове, - улыбнулась Инна.
Она спросила про Андрея, и Елена Яковлевна осветилась счастливой улыбкой:
- Андрей наконец-то соединился с Полиной.
- Соединился? С Полиной? – Инну удивило это слово – соединился. Красиво. Ильины всегда изъяснялись красиво. И про Полину она вспомнила, ее имя Андрей повторял во сне.
- Ты не знала, наверное, их историю.
И Елена Яковлевна все рассказала Инне. Инне многое стало понятно в поведении Андрея, в его отношении к ней. Надо же, Андрей с детства любил готовить, а Полина приходила снимать пробы и ставила оценки мастеру. Как красиво! А Инну раздражала его любовь к кухне. Почему? Мешал ей утвердиться, готовил лучше. Инна не любила, чтобы кто-то был лучше нее. Инна посочувствовала Андрею, услышав, что Полина не понимала, что любит его, а он ее ждал. Неужели такое возможно? Какое высокое чувство, какое благородство! Кира была как всегда права: Андрей, действительно, не был мягкотелым, и зря она на него раздражалась. Он любил, и от этого был мудрым и терпеливым. Боже! Ей советовал быть собой, а она злилась. Как он ее этим бесил! По сути, это единственное, что он ей всегда советовал. Быть собой. Как просто и как сложно. Говорил, что демоны души не дают ей покоя. Прав, кругом прав. Теперь демонов не осталось.
- Пару месяцев назад Полина улетела к нему в Швейцарию, скоро должны вернуться, - закончила рассказывать Елена Яковлевна.
- Дай Бог им счастья! – от всей души пожелала Инна.
Выходя из комнаты, увидела портрет Андрея и красивой женщины с удивительно нежным лицом. Фотограф запечатлел их, когда Андрей целовал ее в висок, а она стыдливо и счастливо смотрела в объектив большими черными глазами.
- Это Полина? – спросила Инна.
- Да, прислали фото, а мы распечатали, - подошла Елена Яковлевна.
- Красивая. Даже очень.
– Андрюша всегда называл ее царевной.
- Царевной?
Инна вспомнила их с Андреем первую встречу в кафе, когда он сказал, что любит царевну, а Инна рассмеялась, почему, мол, царевну, а не принцессу. Андрей тогда не ответил.
- Почему царевна? – спросила она Елену Яковлевну.
- Потому что она соответствует описанию царевны Ксении Годуновой. Может быть слышала?
- Нет.
- Точно не помню, но что-то типа «боярыня красотою лепа, червлена губами, бровьми союзна».
Инна улыбнулась:
- Как в фильме «Иван Васильевич меняет профессию».
- Да, точно.
На прощание они крепко обнялись и пожелали друг другу всего самого лучшего, Инне всучили пакет с пирожками.
Побывав в гостях у Елены Яковлевны, Инна поняла, что соскучилась по родителям. Она решила провести с ними новогодние праздники.