Рыцарь... - 36

***

Благодаря Максу она узнала все пафосные рестораны Москвы. Со временем заметила, что во многих местах они встречают одних и тех же людей.
- Им делать нечего, что ли? – недоумевала она. - Сидят тут?
На подобные ее замечания Макс всегда улыбался и называл ее неиспорченным ребенком.
- Есть люди консервативного склада, - говорил он, - они остаются верны атмосфере и кухне определенного места. Это завсегдатаи. Они не сидят здесь, мы встречаем их во время обеда или ужина. Хотя кто-то, может, заходит просто скоротать время в беседе или за чашечкой кофе. Тебе вот где нравится коротать время?
- Под телеком, - честно ответила Инна.
Макс рассмеялся.
- Зомби-ящик. Не все его любят.
Инна сообразила, что Макс не смотрит телевизор, по крайней мере, она не видела. Как же он коротает время?
- А ты? – спросила она.
- Каждую свободную минуту я провожу с тобой, - улыбнулся Макс.
- А если без меня? – не повелась на комплимент Инна.
- Это бывает крайне редко. Мне не хватает двадцати четырех часов на все свои дела и интересы. И я не могу останавливаться, перед моими глазами обязательно должна меняться картинка.
«Ну да, - сообразила Инна, - вечно ему дома не сидится, то по театрам и консерваториям таскается, то последний снег лыжами полирует, те регату какую-то пропустить боится. Как перекати-поле». В который раз вторым планом мелькнула мысль, что надо бы его остановить на доме и семье. Интересно, как? Нарожать роту? «Ладно, потом подумаю» - решила Инна.
Их поприветствовала незнакомая, но примелькавшаяся по ресторанам парочка.
- Вот такие же неугомонные люди, как и мы, - сказал про них Макс, - им тоже нужна постоянная смена картинки. Одних людей узнаешь, потому что они много лет сидят за одним и тем же столиком в одном месте, а других – потому что они много лет движутся параллельно тебе.
- Интересно, если бы мы ходили в библиотеку, встречали бы там твоих знакомых?
Макс искренне рассмеялся:
- Не в бровь, а в глаз, остроумная ты моя!
Вообще-то, остроумие здесь было не причем. Инна вспомнила, как ходила пару раз с Кирой в библиотеку иностранной литературы и с Кирой там многие здоровались, потому что, как пояснила Кира, они примелькались друг другу. Это было единственное до сих пор известное ей место с завсегдатаями, поэтому и вспомнила. Сама Инна здоровалась только на парковке. Макс же называл подобные ее замечания здоровыми и неиспорченными, а Инну считал остроумной.
Также его умиляла свойственная Инне рачительность.
- Маленькая скряга, - говорил он, когда Инна отказывалась кушать «фиг знает что» за шестьсот долларов, тем более что это «фиг знает что» размером с гулькин нос.
- Это трюфели и фуа-гра, - пояснял Макс, - они столько стоят.
- Да как же! Напридумывают блатные названия и деньги дерут! – Инна не на шутку заводилась, Макс смеялся.
- Да я тебе печени с луком целую сковороду нажарю за двести рублей! И грибов столько же!
Такого расточительства она искренне не понимала. Как-то предложила пойти в японский ресторан, выражая надежду, что цены там «вменяемые».
- Не вопрос. Я тоже люблю японскую кухню, и знаю, где лучше всего кормят, - ответил Макс.
Приехали в его любимый японский ресторан, который, конечно же, не относился ни к какой сети, и цены в меню были заоблачные. Однако Инна признала, что вкус продуктов лучше. Свежее и насыщеннее. Но сама бы в это место не ходила, дорого.
Милее театров и выставок ей были открытия или юбилеи бутиков. Там цен на угощениях написано не было и ничто не пугало. Вот уж где праздник для глаз и живота! Макса приглашали направо и налево: то винный бутик, то ювелирный, то модный. Было много знаменитостей, и Инна жалела, что никто не фотографируется на телефон, а то бы можно было потом хвастаться.
- Тебя все знают и всюду приглашают, но ты же не звезда экрана?
- Они знают всех небедных людей и приглашают не столько меня, сколько мой кошелек.
- Их можно понять, правда?
- Конечно.
 Инна безбожно объедала предложенный фуршет, чем смешила Макса.
- Куда в тебя только лезет? – спрашивал он ее на ушко.
- Вкусно так, не могу, - честно отвечала Инна.
- Все коллекцию рассматривают, платья на себя примеривают, а ты лопаешь, - подтрунивал он.
- Да меня бы жаба задавила за такие деньги платье покупать!
- А я вот прикидываю, что тебе купить.
- Да ты что? Да у меня инфаркт будет! Нарядиться и нервничать, что порвешь или заляпаешь семь тонн зелени? Люди дома себе за такие деньги покупают. Я уж лучше в своем, тоже блатном, но с распродажи.
- Я говорил, что ты мне нравишься? – смеялся Макс.
- Еще нет.
- Так вот: нравишься.
- Ты мне тоже, если что, - принимала независимый вид Инна.
- Пойдем, хоть, посмотришь. Что ты тут об стол трешься?
- А я не просто стою. Я с поварами разговариваю.
- Что? О чем?
- Спрашиваю рецепты.
- Ну, ты даешь! – искренне удивился Макс. – Зачем тебе это?
- Пригодится. Сама как-нибудь при случае сварганю такую вкуснятину. Все ахнут.
Инна получала удовольствие от того, что представляла себе удивление родителей, родных и знакомых. Как она наготовила бы таких крошечных пирожков, канапе и прочих фентифлюшек, разложила бы все красиво на блюдах и поставила бы на стол: нате вам, угощайтесь. А у всех бы глаза на лоб полезли, кто такое видел? Никто. Здорово. У них в городке все бы просто упали! А она бы еще рассказывала, где это все подают и почем одежда стоит. И так все небрежно, мол, ничего необычного, все нормально.
Макс же только руками разводил. Для него все женщины делились на две категории: те, кого обслуживают, и те, кто обслуживает. Он с рождения привык к прислуге, его мама никогда не готовила и ничего не делала по дому. Это позволяло ей всегда выглядеть нарядно и возвышенно. Госпожа, хозяйка. Отцу, как партийному чиновнику высокого ранга, полагалась домработница. А после развала Союза они нанимали себе домработниц. Однако Иннино желание все делать своими руками он находил эксцентричным и милым, можно сказать, демократичным, но все же капризом. Инна в тонкости его замечаний не вдавалась и даже не подозревала, что кого-то может озадачивать столь естественная привычка, как обслуживание самого себя.

Больше всего Инна любила услышать от Макса что-то типа: «Устал я очень. На выходные снял номер в отеле с восстановительным курсом в СПА». Это было настоящее блаженство! Два дня их парили, мыли, скребли, натирали, питали, прогревали, расслабляли, тонизировали, массировали, укладывали дышать специальным воздухом, вновь ополаскивали, умащивали, одевали, поили и кормили чем-то невозможно полезным и легким. Полученному эффекту Инна удивлялась. Казалось, что ее вывернули наизнанку, выстирали, высушили, отгладили и новую отпустили в жизнь. Цвет лица и самочувствие были потрясающие! А какая легкость во всем теле! Промятые мышцы и выведенные токсины качественно меняли ощущение собственного тела. И еще говорят, что не в деньгах счастье! Вон сколько радости они обеспечивают!
Но от личных подарков Инна упорно отказывалась, вызывая недоумение Макса: «Почему? Это же пустяк!» Инна густо краснела и категорически все отвергала. Он предложил ей карточку, сказал, что на ней десять тысяч долларов, эта сумма будет пополняться каждый месяц. Сказал, что был бы счастлив баловать ее. Это было давней мечтой Инны, но она отказалась, хотя сердечко ее сжалось от огорчения. Она заявила, что ей от Макса ничего нужно, кроме него самого, а денег она сама себе заработает. Макс по своему обыкновению поднял бровь, задумался, улыбнулся и обнял ее. Сказал: «Уважаю!» Однако периодически все же протягивал ей золотистую кредитку, Инна отводила его руку.
Однажды это сыграло с ней злую шутку. Как-то они с Максом валялись в постели, смотря фильм. Там героиня тоже отказывалась от подарков щедрого любимого. Он, расхваливая ее, рассказал об этом своему другу. А коварный друг выдал: «Если женщина отказывается от чего-то, значит, она хочет получить все». Макс посмотрел на Инну, Инна смутилась и покраснела.
- Ну, ты же итак за меня платишь, - сказала она, оправдываясь. – Куда еще подарки брать? Я же не из-за них с тобой.
Помолчав, Макс сказал:
- Денег мне не жалко. Их уже некуда девать, не на что тратить. У меня давно все есть. Если тебе что-то нужно, просто скажи, и я дам. Я не приемлю лжи.
- Конечно, - поспешно ответила Инна. – Я тоже за честность. Я тебя… - она хотела сказать: …просто так люблю. Но не сказала, потому что вдруг сообразила, что ни он, ни она еще ни разу не признавались друг другу в любви. Странно. Почему?
- Я с тобой не из-за денег, - сказала она. - Сама прекрасно зарабатываю. Могу тебе одолжить, если надо.
Максу от такого предложения стало смешно:
- Спасибо, буду иметь в виду.
Вообще, Инна, конечно, мечтала выйти за него замуж и тогда, действительно, получить все, но так прямо о себе, как о захватчице, не думала. Потому что, даже если бы Макс разорился, Инна бы его все равно любила. Потому что любила, а это от денег не зависит. На пропитание и жизнь они вдвоем бы все равно заработали. Вот если бы Макс стал ныть, жаловаться, всех винить, завидовать, язвить, сквернословить, придираться к ней, тогда да, можно и разлюбить. Кому такой негатив нужен?
А почему он не говорит, что любит ее? Ведь любит же, она это чувствует. Обжегся, наверное, уже несколько раз, вот и осторожничает. Ничего, он убедится, что ее чувство искреннее и откроется ей.