Рыцарь... - 30

Темнее всего перед рассветом

Придя в себя, Инна вновь стала искать мужчину. Теперь уже с учетом поправок, то есть такого, который имел парочку детишек. И не абы каких детишек, а красивых, здоровых, умных, талантливых. Начала поиск с работы, выспрашивала, у кого какие дети, где учатся, что посещают, болеют ли. Просила показать фотографии. Галина Ильинична оказалась права, красивые дети были у обычных родителей, а у красивых родителей так себе, ни два, ни полтора.
Были моменты колебания, брать ли в расчет женатых, но женатые шли на контакт с той же легкостью, что и холостые. Инна решила, что не ей отвечать за их распущенность, за всех не ответишь: ни она, так другая. А ей проверенные гены нужны.

Безрезультатно у нее было еще двое любовников, каждый по полгода. Безрезультатно в плане беременности, и с отрицательным результатом в отношении к мужчинам вообще и ко всем светлым и воспеваемым чувствам, в частности. Инну убивало, что «женатики» совершенно не парятся по поводу обмана своих жен. Наоборот, ее любовники чувствовали себя героями, хозяевами положения. С чего? С неправды? А как они по телефону говорили! Артисты! Со всеми своя интонация, свои словечки и посыл, разные образы и характеры. Какие-то многоликие и… ненастоящие. Так много щупальцев, что за ними тела не видно. Гадость. Тьфу, не дай бог! Они вели себя так, словно у них было несколько параллельных жизней и в каждой они чувствовали себя полноценно. Где-то семья и родня, где-то друзья ждут их в сауне с девками, где-то любовницы. Про семью все отзывались как про нечто неизбежно обязательное, что необходимо только ради детей. А женам, наверное, втирали, что семья важнее всего, а любовницы – это ничего не значащая ерунда. О друзьях, кстати, тоже говорили, что каждый себе на уме, хоть и гуляют все вместе, а придут или нет на помощь неизвестно. Так что или кто для них не ерунда? Они сами. Себялюбивые эгоисты, больше нет никто.
Интересно, ее отец как маму воспринимал? Как бремя? Вроде, нет, жили душа в душу, все вдвоем делали, друг без друга никуда. Да и все остальные родственники тоже или так казалось?
Номер-два и Номер-три, как мысленно называла последних любовников Инна, легко рассказывали обо всех своих подвигах, не понимая ее удивления, даже рисовались.
- А жена знает про любовниц и сауны?
- Зачем?
- А у нее тоже есть ухажеры?
- Еще чего! Ей зачем?
- Тебе зачем?
- Хочется.
- Может, и ей хочется.
- С чего? Она меня-то не всегда хочет.
- Ты же тоже ее не всегда хочешь.
- Я-то понятно, я самец, а ей с чего?
В то, что жены их не хотели, Инна охотно верила. Она бы их тоже не хотела. Скучные они были в этом деле и не выдающиеся. До Васи всем было далеко. Причем каждый из всех ее мужчин был о себе ого-го какого мнения, даже Никита на свой счет не парился. Интересно, почему? Наверное, потому что женщины им подыгрывали. Инна тоже ахала и охала за семерых, хотя не с чего было: ни жара, ни страсти, ни шикарного «оснащения» ни у кого из них не было. Зачем охала? Да фиг знает. Ей забеременеть надо, а другим, наверное, тоже что-то свое нужно, вот и подыгрывают. И не так-то легко встретить такого, от которого действительно кайфово будет. Раз-другой промахнешься и думаешь, что в тебе самой дело. Тем более мужики любят нахваливать себя, им-то всегда хорошо. А ты слушаешь и комплексуешь: «Блин, вон как девчата под ним горели и стонали! Я, наверное, фригидная» А девчата, может, притворялись! Инна точно знала, что под хорошим мужиком и не захочешь - застонешь! Вася! Пельмень пельменем, а лучше всех. Сроду бы его не выбрала, ориентируешься ведь на внешность, думаешь, если красивый, то и все остальное шикарно будет. Ан нет!
Как все непросто! И грязно. Любви нет, поэтому грязно. Вот будет у нее любовь, прекрасная и искренняя, принесет она счастье и все смоет, все оправдает, всему придаст смысл. А пока приходится терпеть. Потому что любовь может случиться еще через много лет, а дети пусть себе растут. Дети важнее.

Особенно Инну убивал эгоизм ее любовников и равнодушие к ней лично. Как она умудрялась подцепить именно таких? Оба последних номера были при деньгах, как и Саша, и ни разу не сделали ей дорогого подарка, так, ограничивались ресторанами и обычной ювелиркой. Даже не предложили подкинуть денег на обстановку квартиры, хотя она плакалась на трудности.
Собственно говоря, больших трудностей у нее не было, но Инна не понимала, почему они не хотят ее баловать? Она недостаточно хороша или мало стонет под ними? Причем, что один, что другой легко проигрывали в казино какие-то дикие суммы и в очень дорогих ресторанах заказывали очень дорогие напитки. Что им было предложить ей деньжат? Не ценили ее, значит. Иногда они забывали ее предупредить, что не приедут на свидание, и Инна напрасно ждала. Это тоже было обидно.
Номер-два все-таки вел себя учтиво и был элементарно внимателен, хоть за это ему спасибо. Он был тщедушного телосложения, родом из архангельской области. Необычно разговаривал, как в фильме про Ломоносова. Но хитрый! Лесом занимался, такой купи-продай, что не приведи господь! В глаза вообще не смотрел, вскользь только. И сексом занимался, как будто воровал: быстрей-скорей, чуть ли не трясется весь и ладошки потные. И у такого слизняка были такие красивые дети! Белокожие, румяные, ясноглазые, с красивыми зубами и одаренные. Инна их в музыкальной школе высмотрела. Увидела афишу на заборе и из любопытства зашла на концерт учеников, там с ним и познакомилась. Ради генов терпела. Расстались легко, Инна сказала, что не сможет больше встречаться. «Да? Ну ладно» - вот и вся реакция.
С Номером-три пересеклась на работе. Депутат. В одно время он зачастил к руководству ее компании. Как-то разговорились с ним в конференц-зале и пошло-поехало, узнала, что у него четверо детей и все один другого лучше. Инна хорошо рассмотрела их на фото: волосы у всех густые, брови плотные, носы курносые, ноги длинные. Чудо, а не дети, особенно девчата.
Номер-три был вальяжным, говорил назидательно и нараспев, вид имел уставший и умудренный. Обнаглел через пару свиданий! Как-то поздно вечером Инна попросила проводить ее до метро. Они встречались на его служебной квартире, или как он говорил, на партийной. Третий усмехнулся:
- У нас в Москве медведей нет, - сказал он, сделав ударение на последнем слоге в слове «медведей». - Да и чего тебе боятся? Чай, не девочка.
«Козел, - подумала Инна. – А еще депутат! Хотя все они там козлы, воруют да спят на своих заседаниях. Да по саунам шляются».
Он всегда опаздывал, и Инне приходилось его ждать под дверью. Она решила приходить попозже, чтобы он ее ждал, так такой ор начался, что Инна плюнула и ждала. Иногда он выпроваживал ее буквально сразу, как только слазал с нее.
Все это было очень обидно. Позволяя обращаться с собой пренебрежительно, она понижала себя в их глазах. Злилась, делала вид, что все нормально и упорствовала. Как бультерьер бьется об стену, если ему показали на эту стену и сказали: «Фас!», так и Инна не отступала от своего. Говорила себе, что она леди, ведь леди не слышат и не замечают того, что не надо слышать и замечать. Отчаянно кокетничала, щебетала, представлялась легкой и забавной, милой и необременительной подругой. Разве не о таких мечтают? Она хотела влюбить в себя и увидеть, что ее любят. Мучила тело антицеллюлитным массажем, жгла волосы обесцвечиванием и плойкой, страдала от каблуков. Она стала очень хорошо одеваться, можно сказать, с шиком. И купила себе машину. В общем, изо всех сил представлялась красивой, модной, успешной. А как она говорила и вела себя! Кира бы ей пять поставила! Инна была собой очень довольна, даже любовалась, мысленно глядя на себя со стороны, и не понимала, почему оба номера спрашивали, откуда она приехала. У нее что, на лбу печать какая-то стоит, что ли? А Номер-три вообще часто говорил: «Расслабься, будь собой!» Это бесило, и Инне стоило труда мило недоумевать: «А я сама собой!»

Машину она купила на неожиданный доход. В течение года прикрывала администратора, который отвечал за представительские расходы. Он неимоверно завышал затраты на подарки, гостиницы, ужины, аренду транспорта и прочее, а Инна как бухгалтер принимала все чеки без особых придирок. Прибыль делили пополам. Этим же способом она планировала в следующем году закончить обстановку своего отремонтированного гнездышка. Вообще, деньги шли Инне в руки непрерывным и щедрым потоком. Это единственное, в чем ей абсолютно везло, деньги сами ее находили. Премии получала каждый квартал, и такие, что сердечко радостно колотилось о ребра. И зарплата у нее, как у главного бухгалтера, тоже была высокой. Не было у нее только любви и детей.

Расставшись с Номером-три так же просто, как и со вторым, Инна по обыкновению впала в хандру и стала совсем уж раздражительной. Отсутствие беременности дополняла проблема, которая не уступала по силе трагизма: Инну никто не любил. Раньше это был всего лишь вопрос «Ну, почему так?», теперь это встало рядом с бездетностью как приговор. Это ее карма, что ли? Только Кира и родственники любили ее.
Дико, дико хотелось любви. Прямо сосало под ложечкой от голода чувств. Буквально выть хотелось. Как бы она любила! Никто еще так не любил, как это было бы у нее. Дважды она поймала себя на том, что шептала: «Мой дорогой, мой любимый!» Говорила это не кому-то определенному, а вообще: так сильна была ее потребность выразить себя в чувстве, что само слетало с губ. Часто, лежа в постели или на диване, расслабившись, она ощущала блуждание некой энергии в мышцах и понимала, что это энергия любви ищет выхода, хочет обнимать, целовать, кусать, неистовствовать. Когда же она встретит своего любимого? Сколько можно? Ведь не девочка же она, а, выходит, самого главного не узнала. Обделена.
Сидя вечерами дома, Инна обратила внимание, что по телевизору показывают довольно много передач, посвященных одиночеству и ненужности современного человека. Оказывается, это реальная проблема. У людей от этого депрессии и даже суицид. Инна пугалась схожести жалоб героинь с собственными чувствами, сидела на диване, положив ручки на коленки, и чувствовала себя несчастной. Обычно недолго - в ней просыпался воин. Всех, кто пасует перед жизнью и закидывает лапки вверх, мол, сдаюсь, Инна презирала. «Щаззз! – думала она, - прям вот пойду и сделаю вам такой подарочек – впаду в депрессию и начну сопли на кулак наматывать! Неудачники! Не нужна кому-то, не значит, что не нужна никому. И потом, это они пусть все плачут, что мне не нужны!» Подобные телепередачи заряжали Инну энергией на движение к цели, она умудрялась противопоставить себя несчастным дамам: в отличие от героинь эфира Инна была красоткой с широким кругом общения. Это раз. На этих клуш даже ей смотреть неприятно, что уж тут про мужиков говорить! Во-вторых, Инна никогда не была одна и не собирается быть, это скучно. Худо-бедно, а с мужиками спала столько, сколько сама хотела! В-третьих, ее время любить еще не пришло. Ну, не у всех бывает счастье строго по расписанию, в восемнадцать лет!
Ее уверенность, что все будет так, как она хочет, становилась крепче и крепче. Инна считала, что просто где-то ошиблась, просчиталась, не то выбрала. И никак не могла понять, где и что просмотрела. Наверное, все-таки, просто еще не пришло ее время.
«Ничего, ничего! Темнее всего перед рассветом!» - довольно часто говорила себе Инна.
А негатив изливала на Андрея, на кого же еще? Он был рядом.