Добрынины. Часть 4. Глава 35

  - Потому что сегодня мы обсуждаем не его кандидатуру, а Вашу! - рявкнул, выкручиваясь, Добрынин. - Задумывались ли Вы о том, что соседи, которые постоянно говорили гадости о Вашей дочери, могли лгать?

     - Нет. - честно ответила Зинаида Васильевна. - Они всегда бывали весьма убедительны...

     - Задумывались ли Вы, когда Ляля плакала от обиды и унижения, о том, что она тоже имеет право на то, чтобы Вы, как мать, и сами не попирали ее чувство собственного достоинства и никому не давали попирать его?

     - Вадим, Вы не отец, а потому не знаете, что матерям в голову не приходит задумываться о том, что у их детей есть чувство собственного достоинства...

     - Это спорный вопрос... - ответил Добрынин.

     - Возможно... - не посмела возразить ему теща.

      - Задумывались ли Вы, когда Ляля рассказывала Вам свою версию произошедшего, что правдой могут быть именно ее слова? - задал следующий вопрос Добрынин.

      - Нет... - ответила Зинаида Васильевна. - И Вы знаете, почему...

      - Задумывались ли Вы хотя бы над тем, что истина может быть и не в словах Яковлевых, и не в словах Ляли, а где-то посередине? - спросил Добрынин.

      - А Ленку устроило бы это? - ответила вопросом на вопрос теща.

      - В том состоянии вечного унижения, в котором она пребывала еще сегодня утром, ее, вероятнее всего, устроило бы и это... - ответил Добрынин.

      - Я виновата... - тихо сказала теща.

      - Вспомнили ли Вы, Зинаида Васильевна, хоть раз о том, что, если человек плачет, значит, ему плохо? - поинтересовался Вадим-старший. - Ведь нет - правда?

     - Эти вопросы означают, что вы с Ленкой все-таки решили мне мстить... - упавшим голосом сказала Зинаида Васильевна. - Ну что-ж, мне жаловаться не на что - я честно заслужила эту месть... Только очень прошу - пусть не сейчас, но потом, когда-нибудь, когда я стану старой и немощной, постарайтесь, если не сможете простить, быть хотя бы снисходительными и милосердными к моей старости...

     - До старости Вам еще очень далеко... - ответил Вадим. - И будет еще много возможностей исправиться.

     - Нельзя достучаться до тех, кто не желает тебя слышать... - возразила ему Зинаида Васильевна.

     - Да, теща, это правда... - ответил Добрынин. - Вы не желали слышать свою дочь еще сегодня утром... Да какое - утром? Вы ничего не желали слышать до тех пор, пока не услышали речи Яковлева своими ушами и не поняли, что на сей раз он пойман на лжи капитально...

     - Вадим... - жалобно пролепетала теща, но продолжить не успела, потому что Добрынин тут же перебил ее...

     - И не от хорошей жизни Вы сейчас ведете себя почти смиренно, а от того, что приперты к стенке объективными доказательствами вины Вашего любовника, которые Вас явно не устраивают, но сделать с ними Вы ничего не можете. Они есть - и этим все сказано... 

     Зинаида Васильевна отрицательно покачала головой...

     - Поэтому Вы, - продолжил Добрынин, - из своих личных соображений, весьма далеких от материнской любви или от чувства вины перед дочерью, вынужденно мимикрируете под окружающую среду...

     - А даже если и так? - вдруг с апломбом заявила теща.

     - Да никто в этой комнате не сомневается в том, что ни материнской любовью, ни чистосердечным раскаянием здесь не пахнет...
       
     - Вы хотите, чтобы я доказала обратное?

     - Я не Ваша соседка - мне доказательства не нужны! - ответил зять.

     - Да, Вадим, они Вам действительно ни к чему, - с чисто учительским апломбом ответила зятю Зинаида Васильевна, - но только потому, что и Вы, и Ленка привыкли любые свои предположения излагать, как уже свершившиеся факты...

     - Теща, я лучше промолчу о том, насколько Вы были снисходительны к Лялькиным детству и юности...

     - Вы не имеете никакого права рассуждать об этом... - ответила Савельева-старшая.

     - Почему?

     - Вы в этот момент еще не были знакомы с Ленкой...

     - Зато я очень хорошо знаю, что детство и юность - это тоже, знаете ли, возраст, требующий большого снисхождения... - ответил зять. - Даже бОльшего снисхождения, чем умудренная опытом старость... Много бОльшего... Вы слово-то "снисхождение" применительно к Ляльке тогда знали?

     - Теперь я буду слышать напоминания об этом по нескольку раз в день?

     - Прекратите скулить и выговаривать себе преференции, живите, как человек, а не как шестерка соседская, и никто Вам ничего напоминать не будет... - раздраженно заявил Добрынин.

     - Зинаида Васильевна, - вмешался Вадим-мелкий, - уж если Вы действительно решили изменить свою жизнь и отношение к дочери, попробуйте хотя бы сейчас снисходительно отнестись к ее состоянию и оставить и ее, и Вадима Павловича в покое...

     - О чем ты? - не поняла Савельева-старшая.

     - О том, что Ваша дочь в свои всего лишь тридцать лет сегодня страшно перенервничала из-за вашего  соседа, его безобразного поведения и не менее безобразных признаний... - ответил Вадим-доктор. - И на фоне стресса Ваша дочь перенесла серьезный сердечный приступ, виновниками которого были не только Сапог и математичка, но и Вы.

     - А я каким боком? - не поняла Зинаида Васильевна.

     - Ваш ненормальный и даже противоестественный образ жизни, который Вы упорно годами навязывали своей дочери... - начал Вадим-младший. - Ваше, честно говоря, ужасное отношение к Ляле... Полное отсутствие не только родительской любви, но и снисходительности к дочери, и даже милосердия... Ваши непомерно завышенные требования к ней... Неразумная строгость и мелочная придирчивость по любому поводу в угоду соседям... Постоянные недоверие и несправедливость по отношению к девочке...

     - И при этом абсолютное доверие соседям-подонкам... - подсказал Вадим-старший.

     - Ваше самодурство... - продолжил Вадим Никольский.

     - Ваша неразборчивость в выборе друзей и потакание им во всем... - отозвалась Лидия Михайловна.

     - Особенно в вопросах правил гостеприимства... - добавила Елена.

     - Постоянные претензии Ваших соседей, высказываемые Вами дочери, как свои собственные... - добавил Добрынин. -  Бесконечные несправедливые обвинения против Ляльки и унижения ее без всякого повода, спровоцированные теми же соседями... Ваши невыполнимые требования к девочке извиниться за то, чего она не делала...

     - Господа, Вы  имеете наглость всей семьей читать мне нотации? - разозлилась Зинаида Васильевна.

     - А что делать, если Вы не понимаете простейших вещей? - поинтересовался Вадим-доктор.

     - С чего ты взял? - возмутилась Зинаида Васильевна. - Кто тебя просветил?

     - Сегодня я это увидел своими глазами и услышал своими ушами...

     - Дядюшку своего, не от великого ума вынесшего сор из избы, прикрываешь? - язвительно поинтересовалась Зинаида Васильевна.

     - Будьте любезны дослушать и понять, что те Ваши действия, которые уже были нами перечислены, и многое другое, о чем кроме Вас и Леночки никто даже не знает, подорвали ее и так весьма хрупкое здоровье... - сказал Вадим Никольский.



Продолжение следует...