Во власти стихии

            Заря уже догорала, когда мы, преодолев долгий путь на машине, свернули с асфальта на полевую дорогу и покатили по ней, покачиваясь на неровностях, к раскинувшемуся вдали на десяток километров озеру. Внезапно раздался резкий хлопок. «Колесо лопнуло», - воскликнул Анатолий и, затормозив, вышел из машины. Обойдя ее кругом, остановился в недоумении. Выяснилось, в багажнике в сумке с едой от качки взорвалась литровая бутылка домашнего вина. Благо она находилась в отдельном пакете, и мы перелили вино в термос, предварительно выпив чай.
            Подъехав к озеру, быстро установили палатку и, накачав резиновые лодки, разожгли костер. Во время ужина я пытался разглядеть в бинокль - ловится ли у рыбаков рыба.
            - На рассвете поплывем на глубину, там клев лучше и рыба крупнее, - сказал приятель, видя мое нетерпение.
            - А это далеко? – полюбопытствовал я.
            - Тысяча двести гребков, - пояснил Анатолий.
            Мне не приходилось считать гребки, и я задумался, прикидывая расстояние, которое должно было превышать километр.
            В прерывистом сне прошла ночь. Утро выдалось тихое и теплое.
            Торопливо позавтракав, мы пошли к лодкам. Увидев, что половинка моей  «Уфимки» обмякла, подумал, что клапан слабо закрутил. Накачивая лодку, обнаружил небольшой прокол сбоку и второпях, не зачищая поврежденное место, наклеил заплатку, рассчитывая днем переклеить надежнее. Видя все это, Анатолий предложил:
            – Может тебе не стоит плыть со мной на глубину, а порыбачить ближе к берегу?   
            Я отказался, не придав его словам особого значения.
            Плыли долго. Уже рыбаки остались позади, а Анатолий продолжал считать вслух гребки.
            - Тысяча двести, - наконец торжественно произнес он и, опустив якорь за борт, радостно воскликнул, - глубина девять метров, повезло нам, на яму попали.
            Я набросал в воду корм рыбам и приготовился к ловле, но клева не было, сменил насадку на крючках - безрезультатно. Анатолий посетовал, что и у него рыба не ловится и, отплыв от меня в сторону, замолчал.
            Августовское солнце грело по-летнему. Машины и палатки на берегу едва просматривались, отражаясь разноцветными пятнами в зеркальной глади, темными точками пестрели на воде лодки с рыбаками. Устоявшуюся тишину изредка нарушал гул пролетающих самолетов.
            Наконец долгожданный ветерок зарябил воду, и, спустя некоторое время, я увидел, как Анатолий, помогая себе подсаком, поднял и опустил в лодку большую серебристую рыбину. Следя за приятелем, я прозевал поклевку, и резкий рывок едва не выдернул из рук удочку. После недолгого сопротивления, сверкнув на солнце широким боком, в моем садке затрепыхался первый увесистый язь.
            Увлекшись ловлей рыбы, я радовался, что садок быстро наполняется крупными язями, а иногда и судаками, и, поддавшись азарту, не обращал внимания на усиливающийся ветер, и только тогда, когда набегавшие волны начали плескаться через борт, осмотрелся вокруг. Темные волны с белыми барашками на гребнях быстро катились по озеру. Большая черная туча, закрыв солнце, стремительно надвигалась. Лодку от резких порывов ветра стало сильнее дергать, раскачивать, якорный шнур, натянутый, как струна, угрожающе врезался в борт. Я попытался вытащить якорь, но не смог, он или зацепился за что-то, или его засосало в илистом дне. Пришлось перерезать капроновый шнур. Лодку сразу подняло на гребень волны, затем резко бросило вниз. Ухватившись за весла, я принялся грести, направляя ее не к берегу, а навстречу волнам. В этот момент сыпанул крупный и частый дождь. Накинув на голову капюшон спасательного жилета, ощущая пронизывающий душу страх, подумал: «Вдруг на крутых волнах лодку перевернет», - и без промедления привязал конец веревки, за которую перетаскивал лодку, к поясному ремню. Оглянувшись, увидел вдали лодку Анатолия, взлетающую на высоких волнах и вскоре исчезнувшую за плотной завесой дождя.
            Я греб, ощущая, как покидают меня силы, от чрезмерного напряжения и усталости немеют мышцы рук,ног, спины.
            Гроза разыгралась не на шутку: небо над озером разрезали многочисленные зигзагообразные молнии, слепя ярким светом и пугая мощными оглушительными раскатами грома, от которых я машинально пригибался, переставая грести. И тут неожиданно для себя заметил, что правая половина лодки ослабла. «Отклеилась заплатка!» - встревожился я и, прижав ее рукой, почувствовал, как воздух, пузырясь, вырывается наружу. Опасаясь выпасть через обмякший бок лодки, я опустился на залитое водой дно и, прислонившись к другому боку, пытался грести, но лодку высоко поднимало на волнах, едва не опрокидывая. От страха и волнения перед разбушевавшейся стихией, шума волн тряслись руки, гулко стучало сердце.
            Рыба в сетчатом садке у моих ног дружно плескалась.
            Вода в лодке прибывала, стоило мне начать вычерпывать ее совком, загребая одним веслом, как лодку сразу же разворачивало боком.   
            Но вскоре дождь стал затихать, а с ним и ветер.
            Обессилившими от усталости  руками, судорожно вычерпывая в очередной раз воду из лодки, я увидел силуэт рощи и подумал, что мне это показалось, но, взглянув еще раз, несказанно обрадовался: «Берег! Я спасен!»
            Когда весла коснулись дна, силы, будто по мановению волшебной палочки, покинули меня. Какое-то время я сидел в лодке, прикрыв веки, ощущая, как блаженная улыбка застыла на лице, и мысленно винил себя за допущенную беспечность, которая могла стоить мне жизни.
            Выбравшись из лодки и держась за нее, я едва устоял на подкашивающихся ногах. Затем, опираясь на весло, медленно побрел по мели, волоча за собой обмякшую, наполненную водой лодку, беспрестанно оглядывая озеро и берег, надеясь увидеть Анатолия, но напрасно.
            Тревожные мысли одолевали меня, я не знал, что делать дальше. Увидев едущий вдоль берега мотоцикл, поспешил ему навстречу. Местные рыбаки обрадовали меня известием, что лодку с моим приятелем, живым и здоровым, прибило к берегу в километре от этого места.
            И сразу на душе стало легко и радостно, а выглянувшее из-за уплывающей серой тучи солнце вмиг преобразило мрачную картину природы.