Роман интеллект для идиота

ГЛАВА :Я умру за свою любовь
 
 
“Кто-то там наверху, должно быть, присматривает за мной, потому что он послал в мою жизнь самого прекрасного ангела небес.”
 
Этот большущий город – фейерверков и футбольных фанатов, утопающий в вечерних огнях, раскинулся на берегу бухты Гуанабара, защищённой могучими древними горами Серра-ду-Мар – скрывал в себе много человеческих страстей и их тайн…
Название Рио-де-Жанейро переводится как «январская река», так как португальцы, открывшие залив Гуанабара в январе 1502 года, сначала приняли его за реку. Первое название, данное будущему городу звучало как «Сан-Себастьян де Рио-де-Жанейро» – в честь португальского короля Себастьяна I. Может быть, именно поэтому каждый третий мальчик, зачатый в городе, назван именем Себастьян?
– Это нелепо и глупо, вот так просто взять и потерять тебя!
Казалось, ещё минута – и он расплачется как мальчишка…
Да он и был ещё мальчишкой – этот стройный как тростинка паренёк, в светлом костюмчике и коричневых ботинках. Белокурый, как ангел… И с большими голубыми глазами, смотревшими на окружающий мир широко и немного наивно.
Его ещё не испортила грязь взрослой жизни: раз повезло родиться в состоятельной семье – в красивом белом доме, в самом центре Рио-де Жанейро.  Его семья на протяжение вот уже двух поколений владела большими плантациями табака, где трудились несколько тысяч крестьян-арендаторов: и в жару, и под проливными тропическими дождями…

– Перестань, ты никогда по-настоящему не любил меня. Я всего лишь портовая проститутка из бедной семьи. А тебе, богатому городскому мальчику, интересно только моё чёртово тело, что уже давно ненавижу больше всего на свете. Именно из-за него я теперь проклинаю всех мужчин, которых встречала в жизни!
Она выглядела обворожительно: черноволосая мулатка с небольшой красивой грудью и гладкой кожей цвета кофе. Без сомнения, Бог создал её как украшение – точно так же, как создавал маленькие прекрасные звёзды.  Разве что не дал ей главного – обеспеченных родителей, что смогли бы взрастить в чистоте данную красоту. Нет, те из-за лютой бедности передали её за малые деньги в портовый бордель – главное, чтобы дочь теперь сама смогла бы есть досыта.
– Все мужики, каждый и все скопом, хотели только одного: залезть мне под юбку. И больше ничего... – в её голос слышалась бархатистая мягкость. – Их не интересовало какие страдания они мне доставляют. И ты, Себастьян, всего лишь один из них: из этого же ряда похотливых самцов, не видящих в женщинах создание Господа. Ты меня слышишь? Ты же один из них – тех, кто за деньги покупает себе развлечение в виде женского тела.
– Но это неправда! Я люблю тебя больше жизни! И докажу: всё равно женюсь на тебе, как и обещал!
На последнем слове голос юноши сорвался на крик. И он, не в силах больше сдерживать слёзы, бросился в распахнутую дверь.

«Да он просто ещё совсем ребёнок! – успокаивала она себя. – Никогда раньше не знал женщин. Но когда повзрослеет, то всё равно превратится в такую же волосатую похотливую тварь, как и все эти самцы с сальными губами и липкими, пахнущие сигаретами ладонями…»
Но что-то не давала покоя её душе.
– Надо работать, – старалась она успокоиться. – Клиенты ждут. А Диего, владелец их борделя, ничего не заплатит, если она сегодня не обслужит положенного количества клиентов. А если не будет денег – ей нечем будет заплатить за её комнату другому вымогателю: хозяину дома, где она снимала маленькую комнату с одним окном, выходившим в тёмную стену соседнего двора. Из-за чего в её комнатке даже днём стоял полумрак. Впрочем, он помогал скрыть бедность и убогость этого жилища, где кроме обшарпанного стула, крохотной тумбочки и скрипучей кровати – ничего не находилось.
На стене висела фотография картины Тициана "Святой Себастьян" – связанный молодой юноша, в чьё тело впились острые стрелы. За что его так зверски казнил римский император Диоклетиан? За то, что христианин? Или за то, что тот, прорываясь сквозь пропасть одиночества, бросился на спасение друзей?
Хотя она не знала той красивой легенды – да и зачем ей знать?

Стараясь как-то украсить жилище, она постелила на пол дешёвые плетёные коврики, а на тумбочку поставила небольшое зеркальце, специально купленное в соседней лавочке. Но обшарпанные стены с цветастыми обоями, изображающими яркие цветы, безнадёжно выцвели. А местами куски обоев просто отсутствовали, что создавало ощущение неряшливости и бедности. Может, эти прорези на стене отражали те шрамы, что покрывали её молодое сердце?
Но несмотря ни на что, она любила свою комнатку – создающую личное пространство, где обитала только она. Водить сюда клиентов категорически запрещалось хозяином дома – но она могла здесь спать, завтракать и обедать, часто готовя самой себе шикарное воскресное «фейжоада», блюдо из фасоли и вяленого мяса, в чём считала себя мастерицей.
А в остальные дни она довольствовалась на ужин тушёными овощами, а по утрам – просто чашкой кофе и свежей булочкой.
                *
Ближе к вечеру она узнала, что случилось нечто ужасное… Его тело нашли утром, когда над бледным лицом утопленника уже тщательно поработали чайки. Крикливые птицы склевали его голубые глаза и оставили на щеках большие рваные язвы, сквозь которые проглядывали белые кости челюстей.
Он покончил с собой – спрыгнув с причала в самую пучину кипящего моря, когда отлив только-только начинался, и шансов на спасение у него не оставалось.
О чём он думал в последние минуты жизни? Может о красивой мулатке, прикованной невидимыми цепями судьбы к грязному борделю?
А, может, о том, что в силу его рождения – им никогда не быть вместе. Ведь его отец, узнав о планах сына жениться на проститутке, истерично топал ногами и кричал: «Лучше сдохни как собака, чем покроешь позором всю семью таким браком!». А мать юноши начала доверительно увещевать сыночка: мол, с падшей девушкой того никогда не примут высшее общество. И утешила: «Мы с отцом будем выделять тебе деньги – специально на твою мулатку. Ты ей можешь платить столько, чтобы никто кроме тебя больше с ней не спал…» И видя ужас в глазах сына, добавила: «Не бойся, мы с отцом не будем тебя осуждать. Тут нет ничего такого: представители элиты вполне могут тайно использовать отверженных девушек для сексуальных утех – если смогут, конечно, переступить через природную брезгливость!»
После увещеваний старших членов семьи, в разговор вступил старший брат. Мол, я ценю твоё желание пощекотать нервы и удовлетворить мужское любопытство самца. Но, мол, запомни: красивое женское тело – всего лишь кусок мяса. И принадлежит полностью – на все проплаченные часы –  плательщику.
– Так устроена эта жизнь, ничего тут не поделаешь! – с улыбкой вещал брат.  – Ты знаешь реальность только по книгам, что завалили всю твою большую светлую комнату с огромными окнами, откуда виден песчаный берег и прибой. Ты насмотрелся на красивый пейзаж, начитался романтических историй про пиратов и рыцарей – вот тебе и сорвало голову! Поверь, пройдёт года два – и ты во всём согласишься со мной!
Старший брат Пабло улыбался, но при этом чувствовал себя виноватым: ведь это он сам привёл наивного братца в портовый бордель, где тот по наивности страстно влюбился в первую попавшую проститутку. Впрочем, инициатива-то не совсем его: Пабло действовал по настойчивой рекомендации отца – тот посчитал, что младшему сынку пора уже становиться мужчиной.
Но всё пошло не так: молодой парнишка – влекомый книжной романтикой вкупе с христианским сочувствием к падшим – по уши влюбился в смазливую мулатку. И после месяца общения с ней затеял разговоры о женитьбе. Как объяснил родственникам – чтобы спасти и её, и собственную душу! Неопытный дурень стал каяться в блуде и просить отпустить его под венец! Конечно, вся их семья, узнав подобные новости, впала в панику. Чтобы в их семье появилась в родственниках портовая проститутка? Такого не могло быть ни при каких обстоятельствах!
Если бы речь шла о дочери банкира Чио, или владельца адвокатской конторы Маркиса (юного отпрыска настойчиво пытались знакомить и с первой, и с второй) – то другое дело!.. Хотя дочери этих уважаемых людей внешне походили на тех страшил, какими пугают маленьких детей, когда те не хотят спать или есть кашу. Но это не особо важно, когда речь идёт о респектабельности и больших планах на будущее.
…Но что глупый мальчишка в отчаянии наложит на себя руки из-за запрета семьи на его брак – никто не мог даже представить!
Но что случилось – то случилось… Меньше чем через сутки мать погибшего слегла с горячкой – врачи всерьёз опасались за её жизнь. Да и сам отец в часы поседел как лунь от такого поворота событий. Только теперь он понял, кем для него являлся младший сын – такой наивный и не приспособленный к жестокой жизни голубоглазый. Что как хрупкий экзотический цветок в окружении крапивы тянулся к свету… но оказался обречён. Такие комнатные растения долго не живут под солнцем, раз не способны подавлять окружающих собратьев. Да изменять под себя окружающий ландшафт. И потому – погибают, не обладая достаточной злостью и агрессией в борьбе за выживание…

( Продолжение следует )