Волга, Молодец и Каспий

Красавица Волга бежала равниной,
По сердцу пришёлся ей Каспий седой,
В разлуке с любимым впадала в кручину,
Кипела тогда бурунами пучина,
И страсти бурлили в душе молодой.

Но чем привлекал её Каспий суровый?
Восточной премудростью, статью своей,
Высокие смыслы несло его слово,
Ни разу ему не грозили оковы,
Не знала земля воеводы сильней.

Не жили в пустыне храбрее герои,
Кто с Каспием стойким сравниться бы мог,
Врагов поражал он волной боевою,
И путь преграждал он пиратскому строю,
С разбойником был неподкупен и строг.

Друзьям же своим помогал он в дороге,
От штиля купцов тороватых спасал,
От бед избавлял и от мрачной тревоги,
Поэтов писать вдохновлял он эклоги
И песни слагать про клокочущий вал.

Соседей богатством одаривал щедро,
Которое он сохранил в закромах,
А что запасали бездонные недра,
Могли мы узнать лишь у бурного ветра,
Что камни приморские стачивал в прах.

И Волга на крыльях надежды летела,
Ей грезился Каспий могучий во сне,
Стремилась на встречу желанную смело,
Её не пугало нелёгкое дело,
Но силу мечта придавала вдвойне.

Увидел красавицу Молодец крепкий,
И ревность взыграла в широкой груди,
Крушил он дубы за мгновение в щепки,
Леса на плечах он удерживал цепко,
Дружину поставил свою впереди.

«Тебя не пущу и не сдвинусь я с места, –
Стремительной Волге он путь преградил, –
Теперь ты моя дорогая невеста,
Ты воле моей покорись без протеста,
Ведь Каспий – старик, седовлас он и хил».

Вспылила свободолюбивая Волга
И яростно билась о выступы скал,
Волною стреляла в захватчика долго,
Но Молодец смехом встречал её колко:
«Невесту у старца я ловко украл!»

Тогда полонянка смириться решила,
С дружиной она не могла совладать
И стала вести себя тихо и мило,
В глубины ушла необъятная сила,
Приветливой стала зеркальная гладь.

Под действием ласки уснула дружина,
Навеяло дрёму журчание вод,
И в сон погрузило вождя-исполина,
Густыми лесами покрылись вершины,
И радостно Волга рванулась вперёд.

Она повернула от Молодца круто,
Увидеться с Каспием чтобы скорей,
Расторгнуты были невольничьи путы,
В излучине Волги с той самой минуты
Темнеют уступы крутых Жигулей.