Глава тринадцатая. Барахолка

Книга четвёртая. В объятиях рынка.
Глава тринадцатая. Барахолка.
 В следующий выходной день Сергей с Ниной поднялись затемно, чтобы попасть пораньше на "мясновскую барахолку" и продать там подороже пуховик. В Туле они знали ещё две барахолки: на Центральном рынке, бывшей Хлебной площади, Хопёр в Заречье и вот в Мясново.
 И они ехали, именно, сюда. Почему так они сами не знали. На Хопре они никогда не бывали, на Центральном же рынке слишком часто можно было повстречать крутояровцев, а вот Мясново редко. Конечно же, по этому!Это они выбрали подсознательно. Не пристало им на толкучке среди торговцев тряпьём, обувью и прочим.
 Сергей ехал с Ниной на барахолку в третий раз. Она была мотором предприятия. Правда, и до того ему дважды приходилось побывать на толкучке В Воронеже и на Центральном рынке заячью, а на незнакомой толкучке В Воронеже шапку из нутрии.Но самые неприятные для Сергея с Ниной приключения случались, именно, в Мясново.
 Первое из них - это продажа компактного зонтика. Не доходя до толкучки метров пятьдесят Нина решила его проверить, хотя он был совершенно новым. Она решила его раскрыть и он рассыпался у низ на глазах.Они рассмеялись и пошли домой. Хорошо что это случилось не на самой толкучке.
 В другой раз они в темноте и толчее барахолке в Мясново купили Анне красивые модные и дорогие новые сапожки. Приехав домой, как оказалось, один из них был 37, другой 36. Пришлось им в другой выходной ехать опять на эту толкучку и продавать по той же цене. И быстрее сматываться оттуда, радуясь вырученным деньгам.
 И вот теперь они снова здесь. Еще не рассвело и в темноте, подсвечивая себе фонариками и толкаясь, люди выискивали нужные себе вещи, редко торговались, понимая, что это бесполезно и спешили быстрее покинуть барахолку. Иначе можно было остаться без товара и денег.
 Сергей с Ниной притулились возле какого-то строения, похожего на сарай. И стоять им пришлось не очень долго.К ним подошла молодая пара и сразу же стала примеривать на парне их пуховик.
 Парень был довольно высок и худощав, в это пуховик могли войти такие, как он. Расплатившись за него и не снимая, парень с девушкой сразу сразу же исчезли в людском круговороте. Сергей с Ниной поспешили на трамвай до которого тоже нужно было дойти, перейдя длинный мост над железной дорогой.
 Начало рассветать, но было достаточно сыро и холодно. Ветер пронизывал их одежду, но Сергей уже не жалел о пуховике, после того, как он сидел на том парне. Он не застёгивал его, а лишь запахнувшись им всё равно был строен и красив фигурой.
 Он ещё думал о том, что страна превратилась в одну сплошную барахолку, почему так произошло и кто виноват, как написать об этом в газете. Но вместо этого у него родились такие строки:
 
 Пела девушка в переходе,
 Прятал я смущённый свой взгляд...
 Было стыдно и ранил до боли
 Голос что был совсем невпопад.

 Среди тряпок, газет и журналов,
 Среди шарканья множества ног,
 Что, Россия, с тобою вдруг стало
 И Господь почему не помог!

 Очерствели, загублены души,
 А вокруг, кричи, не кричи,
 Голос совести глуше и глуше,
 Ну, а разум давно уж молчит.

 А певица ужасно смущалась,
 Ей так редко бросали гроши,
 Взглядом ни с кем не встречалась,
 В глазах боль и страданье души.

 Нежели нам всё это нужно,
 Чтобы нищих на каждом шагу,
 Что мы строили, жили дружно,
 Всё напрасно и кануло в мглу.

 Мглу позора стыда, унижения,
 Колдунов, аферистов, воров,
 Никогда нам не будет прощения,
 За таких вот певиц и певцов.

 За сиротские горькие слёзы,
 Нищету стариков и старух,
 За вранья иезуитские дозы,
 Ложь не режет ложь даже слух.

 Неужели не видим погибель,
 Не совсем мы уж все дураки,
 Господь наш, Хранитель,
 Как нам жить подскажи, научи!

 Но молчит! И лишь по наитию
 Ищем свой во тьме хаоса путь,
 Отдав жизни страны повелителю
 Свои судьбы с страшную жуть.
          
 Вот такое случилось развитие
 Из перестроечной нашей шалости,
 И не в силах теперь Хранителю
 Побороть нашей алчности-жадности.

 Без стыда живём, совести, жалости,
 Без надежды, без чести и разума,
 В добро веры нет, пусть малости,
 Лишь дорога в погибель указана.

 Где спасенье в душевном хаосе?
 И душой весь голос кричишь:
 Так за что ты, Россия наказана
 Если в смертный свой час ты молчишь?
 
 Вложив всю свою боль в эти строки Сергей не почувствовал никакого облегчения. Впереди предстоял воскресный день. Но радости в нём тоже никакой не было. Нина же, уставшая, но довольная, приступила к приготовлению позднего завтрака, более похожего на обед. В таких случаях. как сегодня, завтрак обозначился пельменями. На это требовалось немного времени. 
 К счастью Сергею удалось их приобрести по знакомству в заводской столовой. По личному знакомству с её заведующей. Таких больших столовых, как эта, на территории комбината было четыре. И он часто пользовался своим знакомством с  заведующими, что нередко выручало его в самых сложных обстоятельствах при полном дефиците продуктов питания и самого необходимого в стране.
 Нина же тоже пользовалась своим вынужденным положением заведующей большой единственной производственной аптеки в посёлке и обращалась к продавцам продовольственных магазинов временами тоже возмущалась поведением работников торговли, тем с каким важным видом они отоваривали нужных им людей продуктами питания, ставшие ещё более дефицитными при гайдаровской "шоковой терапии" нанёсшей сильнейший удар по  экономике страны.    
 Страна билась и задыхалась в объятиях рынка и в гибельных конвульсиях советской плановой экономики. С прилавков магазинов исчезали самые необходимые продукты питания и товары широкого потребления.