Дорога

    «Столько лет прошло, но я помню, как гудят провода…»

    Отпустив рукоятку коробки передачи скоростей, я прибавил звук, надеясь, что музыка хоть немного отгонит сон, в который меня неудержимо клонило последние полтора часа.

    Всё-таки почти шестьсот километров пути — это не шутки. Я провёл за рулём более девяти часов.

    Моя поездка не была запланированной. Я и сам не ожидал от себя такой спонтанности, когда, вернувшись с ночной смены, просто вновь завёл автомобиль и поехал домой.

    Домой.

    Туда, где мама.

    Я не знаю, почему сегодня. Почему не в какой-нибудь другой день из этих пяти лет разлуки. Я просто вдруг понял: меня очень ждёт мама. Из-за работы и других многочисленных проблем я ни разу за все эти годы к ней не приезжал.

    Она звонила нечасто, чтобы не надоедать, словно понимала, что мне некогда с ней разговаривать. Но даже в те редкие звонки я отчётливо слышал в родном голосе нотки тоски и надежды. Каждый раз я обещал ей приехать как можно скорее, на выходных или в отпуске, и каждый раз мне было стыдно за свою ложь.

    «— Мам, привет.

    — Серёженька, радость моя… Позвонил, сам! Как ты, мой хороший? Как твои дела?

    — Всё хорошо. Уже еду к тебе. Только что выехал из города».

    Тогда, утром, мама расплакалась прямо в трубку от счастья. И я понял, что поступил правильно.

    Глаза слипались, но я всё жал на педаль газа.

    Дорога была отвратительной. Из-за сильного бокового ветра на некоторых её участках образовывались снежные наносы, мелкий колючий снег на большой скорости проносился мимо лобового стекла, полностью обнуляя видимость дальше пары метров вперёд.

    Линия горизонта практически отсутствовала. Заснеженное пространство перед моими глазами будто сливалось с небом, затянутым белёсыми облаками.

    Я старался смотреть только на асфальтное покрытие дороги, которое, казалось, ведёт прямиком к небесам. В какой-то момент мне даже подумалось, что автомобиль и вовсе перестал двигаться, и дорога сама везёт его, как конвейерная лента.

    Впереди замаячили огоньки. Подъехав чуть ближе, я понял, что происходит.

    Авария.

    Какой-то бедолага не справился с управлением и угодил в отбойник. Вероятно, скорость была приличная, — вместо автомобиля на дороге лежала груда искорёженного металла, из которой торчала окровавленная, неестественно выгнутая в локте рука.

    На месте уже находились экипаж дорожно-патрульной службы и карета скорой помощи.

    Чтобы объехать затор, я сбросил скорость и аккуратно протиснулся в оставшийся свободным узкий коридор полосы.

    Не удержавшись, я повернул голову влево и посмотрел на пострадавшего. Его голова и туловище были скрыты под смятым железом. Всё, что можно было рассмотреть довольно чётко — его массивные часы на свесившейся из окна дверцы руки.
 Циферблат был разбит. Стрелки показывали 16:20.

    Скорее всего, часы остановились в момент смерти этого несчастного. Куда бы он ни спешил, теперь это совершенно неважно.

    Снег усиливался. Дворники работали, но от них было не так уж много толку.

    Ещё немного, и я дома.

    Конечно же, мама выйдет меня встречать. Маленькая, седая и заплаканная, не верящая своим глазам.

    Дорога круто пошла вверх. Снег слепил меня, я терял ощущение реальности.

    Мама…

    Я вспомнил, как она пела мне колыбельную. Слова я уже позабыл, но мотив сам по себе возник в моей голове вместе с её образом.

    Мам, прости, что я не приезжал столько лет.

    Я всё исправлю.

    Осталось немного, совсем чуть-чуть, и я буду дома.

    Я вскинул левую руку к лицу и посмотрел на часы.

    16:20.

    В лобовое стекло летел снег, дорога стала невидимой. Вокруг меня была лишь ослепительно белая пустота.

    Мам, прости меня за то, что ты больше никогда меня не увидишь…