Любимая

Ты, мой неверный, моя будоражащая тоска, хроническое обострение.
 
Дурь! Блажь! Мираж! Ахинея!

Смотри, моя гордость сходит змеиным чулком - кожа за кожей… А я, счастливая безбожно, выгибаясь, льну, прошу: лакомься лоснящимся жаждой шёлком.

Твои неверные глаза – блуждающие маслинные мозоли, саднящие малиновым голодом на яву ли, во сне, беспамятстве, во мне всей - распахнутые настежь, выдразнивая нестерпимо нагло безудержную ласковость, пришпоренную покорность.

Возьми моё, что хочешь.

Твои ладони – совершенные слепки моей груди, жадно туги. Твои неверные губы - мне пьяная месть за всё безмятежье, в котором я растворяла свои невесомые жизни, отстранённость, робость любви, ты отомстил мне грубым вращением вокруг твоей оси.

Ты высек во мне искру безрассудно-языческой похоти, бессрочного подчинения, высек её в доверчиво розовом чреве, когда-то тихом и кротком, высек махом без предупреждения, согласия, не возжелав спросить, хочу ли, смогу ли, надо мне?

Ты, мой неверный, а я самая неверная из жриц. Улыбаюсь безумию. Аминь.