гл. 38 2015-й пора пробуждений

                38

            Прошло время – это случилось: начальник штаба военно-морских сил Германии, назвал новую операцию “Ход Коня”.                Шахматы Шнивинд знал.
                - Мы уничтожим самый многочисленный конвой, - пообещал Отто фюреру.
Действительно, в сорок втором кажется и Англия прозрела: увеличивая по-ставки вооружения.                Видимо поняла старушенция, о своем единственном способе уберечься от наземного вторжения гитлеровцев. И это была… стойкость русских.                Поскольку защищая свою землю; тем самым – фактически, наши спасали жизни британцев.                Естественно, это должен был признавать Черчилль, но первыми признали в “Вермахте”; в который раз увеличивая северный контингент.                Так, если в начале войны войскам советской 14-й Армии противостояли германские части горнопехотного корпуса "Норвегия", 36-го армейского корпуса и 3-ий финский  корпус в соотношении один к полтора; то теперь, Гитлер поднял это соотношение до 3. Как следствие(!), приходилось увеличивать снабжение огромного войска.                Вот только по-прежнему - опасаясь подводников, немец продолжал водить транспорта – не по чистой воде, а через многочисленные шхеры; отказавшись от огромных судов и притягивая на прикрытие авиацию. Что в общем-то и по временно-человеческим ресурсам трудозатратней.                Так северофлотцы продолжали оттягивать фрица от наземного нападения.
    И в тысячах милях западнее - очередной конвой был готов к отправке. Причем - как надеялись союзники, что в обстановке строжайшей секретно-сти.                Но ведь были в Англии и трезвомыслящие адмиралы.                Это они предостерегали:               
                - В Полярный день, когда практически целых пять месяцев круглосуточно светло; необходимо посылать авиаохранение.                Давайте отправим меньше судов – но с небесной поддержкой.               
Один Черчилль был непреклонен:               
                - В СССР нет свободных самолетов – все рассредоточены на многотысячной линии фронта. А свои мы боимся потерять... Однако раз Советам везет, то почему-бы не рискнуть.               
Давно доказано, что надеялся двуличный политик: если потопят “Семнадцатый’; тогда вообще можно будет ничего не посылать – а нормально сэкономить; направляя ресурсы на личную оборону.                Просто апеллируя таким фактом, Сталину легко отказать...
     Наш Верховный главнокомандующий это прекрасно понимал. А еще ви-дел, как теряла страна огромные территории.                Там, где еще недавно проживали более  80 миллионов сограждан – причем, это были не только пахотные земли, но и промышленно-обустроенные районы; теперь нагло маршировал фашист.
                - Слишком быстро уменьшается экономическая мощь страны, - твердил Иосиф Сталин.               
Эпоха не оставляла выбора – и во время(!), Верховный издал указ:                “Ни шагу назад!”               
                - СССР был, есть и будет!                Продолжаем надеется только на себя. Не Англия или Америка воюет с 380-ю хорошо подготовленными немецкими дивизиями – а Мы, - Сталин говорил с акцентом.
     Напомним: воодушевившись победой сорок первого под Москвой, наша Ставка и вовсе собиралась продолжать наступление. Но нисколько не осла-бевший фриц показал трудность подобного замысла.                Для перехода в атаку фронтом, нам не хватало численного перевеса в техни-ке.                Снова вставал вопрос о Ленд-лизе...
    Сталин еще надеялся, что проскочившая на Север немецкая ударная группа будет уничтожена виновниками их появления – британцами, со своими хвалеными авианосцами. Но те по прежнему были приколоты к торговому флоту колоний.               
Также известно: английская разведка читала немецкие донесения о подготовке к уничтожению “PQ-17”. Но он все равно вышел(!), оставаясь в неведении о намерениях противника; когда разведывательные самолеты Геринга уже рыскали в районе примерного следования.                Ежедневно взлетая – эти стервятники поднимались на такую техническую высоту, что ни один выстрел с поверхности моря все равно бы не смог вос-препятствовать. Зато они - видели огромный шлейф дыма, протянувшийся на многие десятки миль.
А сначала, каравану действительно везло.                В силу низкой облачности, основная часть немецких летчиков оставалась на аэродроме.                Один Геринг не переживал, помня об их способности доставать до самой кромки льда Баренцева моря. Это означало, что проходящий на восток кон-вой окажется как рыба в сачке - куда денешься от воздушной угрозы?                Когда с одной стороны - фашистский берег; с другой - лед; а под воду надводный флот не пойдет – там смерть. Нужна трансформация.                Вдобавок, сбивавшиеся в стаю волки - невидимые подлодки Деница также занимали позиции на пути. И линкор “Тирпиц” - во главе эскадры, незаме-ченным(!) покинул стоянку.                По сему: летний конвой уверенно шел в западню. Тайминг был пущен…
     Но просчитался дьявольский Гитлер  - не понимая главного: как по всей нашей стране, так и на Севере; выстояв в начале войны – Армия и Флот скрупулезно исправляли недоподготовку кадров. Наши люди научились воевать и как следствие: появлялись Герои на море и суше, а в воздухе Асы.                Ну и конечно, на Кольском полуострове каждый защитник становился бога-тырем Алешей, что через много-много лет встанет Североморским памятником на русской земле.
      Вероятно от упоминания богатырства, сон Пескарева снова вернулся на “К-21”. Он увидел, как благоволила походу погода: темно-серые и смугло-зеленые волны незамерзающего моря, были приспособленными и менее не-предсказуемы для мореходства.                Приснились ему и жители морских глубин – что в потеплевшее время года логично активизировались. К примеру, киты занимались таким важным для себя розыском - своей пары; а нашедшие - продолжали естественный процесс дальше...
                - Это значит, амуры летают не только в облаках; а иногда погружаться в пучину морскую, - пошутил старшина Алексей Веселов, приглашая напарника сменить его на акустической вахте. Уж он то, многих их слышал.                И приглаживая - после наушников, свои густые – как у Гоголя волосы; Алек-сей Александрович привстал и прошелся – шаг вперед, два назад:               
                - Засиделся я. Пока никого и ничего – кроме млекопитающих нет, похожу.
А еще через два часа, сдвигая к затылку неизменную даже летом - меховую шапку, его командир  Николай Александрович Лунин припал к окуляру пе-рископа:               
                - Горизонт чист. Будем всплывать и заряжаться.
И далее, наставлял своего старпома Лукьянова:               
                - Федор, необходимо готовится к встрече с противником.
Давая понять, что самим теперь нужно нести вахты на мостике.                Поскольку совсем недавно - на второй день похода, вынырнувший из обла-ков немецкий летчик доставил кучу неприятностей.                Получалось: или вахтенный - командир рулевой группы замешкался со срочным погружением; или немецкий ас оказался таким проворным. В общем, только чудом немецкие авиабомбы не попали по корпусу, поранив  уравнительную цистерну.
Что, вернуться на Базу? - Нет, такого и в мыслях ни у кого не было. Чего-чего, а рукасто-головастых мужчин на Руси всегда предостаточно. И первым среди  них, следует признать механика Владимира Браман.                Он просто плюнул на достижение немца, найдя единственный логичный вы-ход: выровнять дифферентовку лодки за счет перераспределения масс воды.               
         И пока  верные дизеля “Катюши” приводили запас аккумуляторных батарей в норму, сигнальщики и командир зорко присматривали за ночной – а по факту светлой обстановкой Полярного дня.                Все спокойно и Николай Александрович задумался - вспомнился недавний разговор с командующим.                Дело было так:                Накануне, всех командиров пришвартованных в Полярном субмарин, собрал Арсений Григорьевич. Умеет он разговаривать с людьми:
                - Для Вас ребята, задача прежняя: Наращивать причиняемый врагу ущерб. А еще лучшее: запереть немца; обрубить любые перевозки снабжения.                Так мы поможем армии, отстоявшей линию фронта; благодаря  чему и со-хранился в Полярном флот.
Вице-адмирал хотел еще привести примеры, но обратился ординарец:               
              - Товарищ командующий Северного флота. Генерал Фролов на срочной линии.               
И быстренько пожав руки подводников – “На удачу”, Арсений Григорьевич вышел в соседнюю комнату:               
                - Седьмой слушает…
                - К сожалению, – Лунин сейчас мысленно отвечал Головко:                - Пока вражеских судов не обнаружил. Немец, словно зная – затаился.
А вскоре, Николай Александрович получил новый приказ:                “Занять позицию для прикрытия идущего конвоя. Координаты…”.
Вот только не знали: ни Николай Лунин, ни даже вице-адмирал Головко; что первая волна немецких торпедоносцев уже обрушилась на этот несчастливый конвой. И затем, воздушный налет повторится.                Но сохраняя прежнее радиомолчание – с минимальными потерями, “PQ-17”  продолжал свой нелегкий путь.                Не знали советские люди и о том, что на его перехват поспешали и две немецкие ударные группы, во главе с “Тирпицем” – об этом англичане также не удосужились оповестить. Однако адмиралтейство их – старательно дублируя разослало приказ:                “Кораблям охранения отойти на запад - для усиления авианосной группы; а транспортам, рассредоточиться и самостоятельно следовать в порты назначений”.
Вот так, не достигнув русской зоны ответственности, “Семнадцатый” распа-дался. Из-за трусости англичан - не сообщавших смены тактики в охране и было потеряно драгоценное время.                Одни одинокие беззащитные суда пошли в сторону Кольского залива, другие – группами в район Новой Земли. Игра со смертью на них продолжалась и для многих душ моряков – была предопределена.
     На переходе на новую позицию, Лунин привычно собрал офицеров в боевой рубке. Охарактеризовал сложившуюся обстановку, сообщив о движении крупного союзного конвоя и возможном выходе немецкой эскадры на перехват.
                - Подумайте все, - предложил Николай Александрович:                - Как лучше произвести поиск вражеской эскадры? Учитывая незаходящее солнце и штилевую погоду.                Имейте в виду: вражеская авиация будет просматривать море, а мы не имеем права обнаружить себя. Хотя, с одной стороны: самолеты подскажут о ско-ром подходе эскадры и, если хотите - о ее примерном направлении. Вот.                Начнем с младших по званию.
Первым решил высказаться Иван Петруша.                Сузив густые брови, корабельный фельдшер дал четко понять:               
                – Можно идти скрытно – посматривая периодически в перископ; но я бы рискнул по поверхности, - для быстрого поиска.
Да, знала команда “К-21” о героическом характере своего врача. Просто в начале войны, Иван Трофимович служил на том самом, легендарном сторо-жевике “Туман”. Где получил боевое крещение – лично стрелял из орудия в немецкого аса.                Потом был известный всем неравный бой, и спасшего боевого товарища Петрушу – чудом, в общем обоих подняли в шлюпку.                Однако треть команды “Тумана” навсегда осталась в море...
Лунин слушал офицеров, командиров групп, боевых частей. Последним де-лился мыслями старпом Лукьянов.                И хотя много было неконструктивных предложений – Николай Александрович выслушивал не перебивая. Наступила пауза.
              - Признаюсь, вначале и я был автором похожих мнений, - начал Лунин, - но, взвесив все за и против, считаю более правильным, производить поиск в надводном положении. Объясню: Представьте себе, - после многочасового поиска, аккумуляторная батарея будет фактически разряженной. А если в этот момент обнаружим противника? Что тогда делать?!                Для атаки на такого сильного врага, потребуется вся энергия батареи - полный и самый полный ход.                А нам придется довольствоваться малым. Поэтому атака, вероятно сорвется - противник уйдет. Вот почему пойдем в надводном положении!                Это значит, потребуется предельное наблюдение за морем и, сверхвнима-тельное — за воздухом. Снова повторюсь: лучше много раз погрузиться от вида неузнанной чайки, чем прозевать появившийся самолет.
Он слегка повысил голос:
                - Это касается всех. По сигналу вахтенного командира “Срочное погружение!”, нижняя вахта должна мгновенно исполнять приказ.                На мостике установим четырех сигнальщиков, с наблюдением по 90°.                Выход кого бы то ни было на мостик, кроме командира лодки, комиссара, старпома — запрещается.               
Но уловив один вопросительный взгляд - отреагировал:               
                - Ну и штурман, конечно - для астрономических определений ме-ста. Все.
Пробежали мимо пройденные мили. Затем, “К-21” заняла позицию.                Потянулись часы ожидания.               
Однако для очередной зарядки, пришлось уходить в сторону.                В общем, Николай Лунин несший верхнюю вахту преимущественно сам – сильно вымотался.                И командир понял: от напряженной службы, ребята смогут совершить ошибку.
Требовалась разрядка.                И как только – после зарядки, вернулись на прежнюю точку, приказал:               
                - Погружение на 25 метров. Команде спокойно ужинать и отды-хать. Увижу подвахтенных неспящих – накажу.               
Затем, снова было всплытие под перископ. Снова никого...
                - Николай Александрович, Вы бы сами отдохнули, – предложил старпом.               
                - Да что ты, дорогой Федор. Просто, сейчас момент истины. Ждем-ждем немца, а его нет. Может, он вообще не пойдет через эти шхеры. Ведь восточнее есть выходы. Эх, было бы у нас много лодок – все бы тут перекрыли. А так?! – командир снял шапку-невидимку. Жарко.
Но Лукьянов настаивал.               
                - Ну, ладно. Зачем жизнь торопить? Чему быть – тому не мино-вать. Заступайте. Все мероприятия мной выполнены, а если что – буди пер-вым.
Командир заснул быстро – никаких сновидений. Видимо то, что было положено – Лунин давно знал.                “Катюша” курсировала на самом малом ходу, и Федор Лукьянов поймал себя на мысли – что уже сам прислушивается как акустик. И вот:
16.22. С акустической рубки доложили:                – Неясный шум прямо по курсу. Пеленг взят.                - Молодец Александр Сметанин, так держать, – похвалил Федор Александра.               
– Штурман, рассчитать курс на сближение.                - Боцман, всплываем под перископ.
Крутанулся глаз подводника. Ничего.               
- Срочное погружение. Идем на сближение.
Штурман снова обозначил курс.
- Боцман, всплывай под перископ.               
Обнимая ручки управления перископом, старпом все-таки увидел то, что давно искал:                – Так и есть: кажется, это рубка подлодки?!                - Дистанция 50 кабельтовых. Боевая тревога!                - Разбудить командира. Срочное погружение.
Началось привычное маневрирование.
- Что Федор, идут? - спросил вбежавший в боевую рубку Лунин.                И понимая факт по одному виду офицеров, приказал:                - Торпедная атака! Зарядить носовые и кормовые.
В действительности: то, что принималось Лукьяновым за подлодку против-ника, оказалось миноносцем; которому рефракция приподнимала кончик трубы.                Законы физики на планете Земля работают: из-за смешивания теплой воды и холодного воздуха - подобно миражам в пустыни, пространство видоизменяется – увеличивая остроту зрения.               
Лунин приказал: – Федор, запиши в журнал.                17.18.: Ложимся на курс атаки.
В 17.23: Обнаружили мачты больших кораблей, идущих строем фронта в сопровождении миноносцев.               
Так были опознаны линкоры “Тирпиц” и “Шеер”; плюс охранение - восьмерка миноносцев, ходящих на сложных зигзагах. В довершении ко всему, над эскадрой барражировал самолет.
                - Начинаем атаку носовыми торпедными аппаратами линкора “Тирпиц”, - наконец-то Лунин был в своей стихии, где все подчинялось главному – попасть в цель. Хотя, в глубине сознания всплывали островки сомнений:                Лишь бы не сорваться на глубину…                Поскольку пробитая уравнительная цистерна, по-прежнему принимает воду.                А если в момент атаки провалимся; то неизбежно начнем продуваться - нас услышат. Вот какая тогда незаметная атака?
   Николай снял ватник. Небритые в походе щеки белели от лодочного загара.                Шутка ли: Вся мощь германского надводного флота идет на него.               
                – Ты не один, - подсказывал командирский опыт.                С тобой опытный коллектив, а за спиной Родина.
Давно были заряжены - все десять торпедных аппаратов. И в носовом ожидали команду: Пли!
                - Еще ближе, - шептал припавший к окуляру Николай, не понимая: Почему расстояние не сокращается?
И вдруг увидел, как вся эскадра повернула влево.                Так что подлодка оказывалась на расходящемся контркурсе.                Что-то стало складываться в голове опытного подводника. Из ничего, из случайности мозг находил нужную закономерность.                Точно, в 17.50 эскадра вновь повернула, и “Тирпиц” оказался с его левого борта.
                - Да чтоб тебя. Курсовой угол цели 5-7°. Атака носовыми аппаратами невозможна, - шептал Лунин.
Поэтому, опасаясь срыва атаки, подлодка развернулась на кормовые и произвела долгожданный четырехторпедный залп.
                - Четвертая вышла, - доложили из кормового.                “Катюша” рванула на глубину, увеличивая ход.
Командир сожалел: Жаль, что не успели и кормовым торпедам сменить установку глубины хода. Поскольку в “носовых” стояли - с пяти метровым погружением и усиленным боезапасом: не спасет бронепояс.                Но мы стреляли обычными -  кормовыми…
Теперь не только глаза следили за бегом стрелки секундомера. Сердце каж-дого подводника на “Центральном” и кормовом, складывало миги.                Поскольку от будущих 2 минут, зависело многое. Потопим линкор “Тирпиц”, глядишь и война скорее закончится.                А что говорить о сегодняшнем деле – защите “PQ-17”; так это вообще – без проблем. Без своего флагмана, немец - поджав хвост вернётся в нору.                Только бы попасть, только торпедировать!
Однако мозг, на то и есть мозг командира, что все прекрасно понимает: и скорость цели была выше положенной и расстояние больше. А угол, так во-обще на грани фола.                Но что поделать – другой возможности атаковать не было. Русский командир рискнул.
                - Я стрелял, потому что стрелял. Потому что война и потому что надо, – так объяснял ум Лунина сомневающейся совести.
А еще Николай думал: Ведь эсминец снова может свернуть и перехватить торпеду.               
                – Две минуты, – шепнул Федор. Он тоже все понимал: Пан или пропал.                Еще минута.               
                – Ура, - почти безмолвно произнес Лунин: команда услышала далекие взрывы.                Ребята поздравляли друг друга, и дело тут было не в цели как таковой. Для защитников было важно попасть в любого врага. А каким он будет – жирным или потоньше – вопрос не такой праздный.
                - Только почему нет глубинных? – не понимал Лунин.               
Все это началось через двадцать минут…  Раскатистая  канонада.
Люди повеселели: хоть как-то помогли фронту.                Следующие полчаса шли малым ходом.                А когда в 19.09  всплыли под перископ, горизонт оказался чистым.                Лунин приказал старшине-радисту Горбунову, передать донесение об атаке “Тирпица”.
Затем, Николай собственноручно записал в журнал:                “Попадание двух торпед считаю достоверным, это может быть подтверждено разведкой. В то же время допускаю возможность, что головной миноносец перехватил торпеды на себя. В пользу этого предположения свидетельствуют последующие большие взрывы.                Только непонятным остается поведение судов охраны, которые не преследовали лодку. Предполагаю: из-за опасений новой атаки на “Тирпиц”, миноносцы не стали покидать строй”.
Вот такой была эта атака века.                Однако вернемся – как говорят в народе: к нашим баранам. Мечтал…                Мечтал, надеялся и верил немецкий адмирал Шнивинд – в свое скорое возвеличивание.                То есть, как только стало понятно, что конвою некуда деться; оценив  выгоду –  взял операцию под личную ответственность и вывел корабли.                Вот с этих пор, все и пошло не по плану.
Сначала, на камни налетел эсминец “Ганс Лоди”, затем “Карл Гальстер” и “Теодор Ридель”. А карманный линкор "Лютцов" вообще уселся на мель.                Поэтому, вместо запланированной сафари-бойни русских, немецкие боевые корабли отправлялись в долгосрочный ремонт.                И тут еще атака на “Тирпиц”…                В общем, своя жизнь Отто Шнивинду была дороже.
Как не приказывал командующий флота Фридрих Руге: Продолжать движе-ние! - выполнять его Отто не мог. Опасался следующей атаки: раз хваленая, противолодочная оборона провалилась…
Однако на “Тирпице” действовал пост радиоразведки, и эти парни действи-тельно знали свое дело: перехватили донесение Лунина.                А так как данные обнаружения и атаки линкора были в советских координа-тах; Шнивинд сообразил: это русская подлодка. Нам лучше вернуться назад.
Но свое руководство адмирал заверил: - Никакого попадания не было.               
Жизнь по-прежнему, ценилась дороже…               
Вот английский самолет-разведчик, зафиксировавший(!) развернувшуюся вспять немецкую эскадру, сообщал: - От прежней скорости в 22 узла, оста-лось 10...
Затем, так и не выпустивший ни одного снаряда линкор “Тирпиц” был по-ставлен в ремонт. Следовательно “Катюша К-21” сделала то, на что не решились или не захотели сделать англичане: встала на пути главных сил противника; заставила повернуть и тем самым спасла от окончательного разгрома конвой “PQ-17”.                Получается, наш союзник - на словах столь щепетильный в вопросах мор-ской чести, оказывался явно не на высоте.
Ну а что же злыдни-фашисты?                Как обычно: после провала атаки надводным флотом, Герман Геринг отпра-вил свои самолеты.                Поэтому были уничтожены 153 человека и 23 судна. Вечная им память!!
Да, немецкий “Кригсмарине” нанес колоссальный урон конвою; вот только успех был связан не столько с планированием германского штаба, сколько из-за рокового приказа английского адмиралтейства: “О рассредоточении!”               
Тактически - замысел Гитлера был полностью реализован, но стратегическую задачу, немцам не удавалось решить.                Мало того: конвои не только продолжат идти в СССР; теперь, они гораздо лучше будут охраняться.