Преступная справедливость Гл. 1

Во главе местного стардома образовалась настоящая шайка-лейка, в лице заведующей дома для престарелых, Натальи Игоревны Чернышовой, высокой фигуристой женщины, с длинными, ниже плеч, вьющимися волосами каштанового цвета. Ей ни за что не дашь её возраст, сорок лет с небольшим, иногда некоторые члены запланированных комиссий принимали её за вчерашнюю студентку, позволяли себе лишнее в присутствии Натальи Игоревны, но потом сильно об этом жалели.

Среди подчинённых, верными её помощниками являлись: охранник, Егор Николаевич Еремей, среднего роста, чуть полноватый, но вполне приличный на вид молодой человек, лет на десять младше своей начальницы, и нянечка приюта для престарелых, давно пенсионерка, но несмотря на прозвище «полтора на полтора», очень энергичная и подвижная женщина, Таисия Петровна Щербакова.

Эти двое и правда были преданы Наталье Игоревне, точно собаки, и ради неё готовы на всё, даже на самое страшное, они столько дел уже наворотили, с разрешения ненаглядной Натальи, что были повязаны друг с другом, образно выражаясь, самой крепкой верёвкой, разорвать которую, уже никогда не удастся. Проболтается один из них и отвечать по-крупному придётся всем, потому болтать лишнее не имело смысла, всем хотелось сытой счастливой жизни.

А всё начиналось обыденно, с центрального рынка, где Наталья работала продавцом молочных товаров, «молочки», Егор охранял директора рынка, Ашота Геворганяна, а Таисия Петровна драила пол в рыночной администрации. Никто ещё не догадывался о существовании друг друга. Потом Ашот Адамович случайно увидел Наталью и влюбился, их связь продлилась годы, директор приблизил к себе красивую девушку, поставив её своим заместителем, а чтобы потом не было никаких проблем, заставил заочно закончить институт торговли. Ну как закончить? Там учились деньги Ашота Адамовича, а Наталья с владельцем этих денег отдыхала на островах, расположенных далеко за океаном.

Вот тогда и было время у Натальи познакомиться с уборщицей и телохранителем директора рынка. Молодая женщина понимала, что везде должны быть свои люди, способные помочь в безнадёжной ситуации, тем более, Ашот Адамович, которому недавно отметили юбилей в семьдесят лет, всё чаще стал жаловаться на своё здоровье, а вскоре и приказал долго жить, но перед смертью успел устроить Наталью заведующей стардомом, уж оттуда вряд ли её кто попросит, там не такое денежное местечко, как на рынке. Тем более, друг Геворганяна, занимающий высокий пост в Горкоме, обещал посодействовать молодой женщине, если на то будет веская причина. Он выполнил обещание, потому что Ашот Адамович много хорошего сделал для этого друга.

Наталья Игоревна грустила по рынку, грустили и охранник с уборщицей, которых она забрала с собой, но делать нечего, надо привыкать и к мелким прибылям, всё ж лучше, чем совсем ничего. Прибыли поступали регулярно, ведь стариков здесь кормили, им поставлялось сливочное масло, конфеты с печеньем, сгущёнка и прочие вкусности, которые далеко не всегда доходили до подопечных Натальи Игоревны.

-   Посидят на макаронах, ничего с ними не случится. – ворчала она себе под нос Наталья Игоревна, не имеющая жалости ни к кому, считая, что если расслабишься, то сразу окажешься среди беспросветной нищеты. Ведь Ашот денег ей совсем не оставил, даже на развод, потому что все они ушли на лечение, ну и, естественно, на собственных детей, а их у Ашота было трое.

Наталья так и не вышла замуж, она предпочла богатого любовника, чем жизнь с обыкновенным инженером, где постоянно надо будет считать копейки на хлеб насущный и тянуть эти копейки от зарплаты до зарплаты. Детей у красотки тоже не было, Ашот сразу предупредил, что у него уже есть «святая троица», с него хватит.

К обаятельной заведующей тянулись спонсоры один за другим, ни то, чтобы очередь была, но находились. Они передавали приюту некоторые суммы, иногда весьма приличные, только, повторюсь, до подопечных Натальи Игоревны они не доходили. Немного она выделяла для санитарки и охранника, также вкусно их кормила, а им больше ничего и не требовалось. Егор не хотел физически вкалывать, а здесь это и не нужно было. Таисия испытывала благодарность к Наталье, что не выкинула её за калитку, ведь лишняя заработанная копейка ещё никому не помешала, а попробуй, устройся в её возрасте.

Так они и жили не тужили. Но иногда их спокойное существование нарушали досужие старики, которые до всего докапывались, а потом высказывали заведующей, мол, почему им на завтрак не дают положенное сливочное масло и два раза в неделю варёное яйцо, а по воскресеньям клубничный джем и пряники с конфетами. И когда проблема начинала обретать паническую ноту, среди «населения» стардома, в игру вступал Егор Николаевич, который умело успокаивал лидеров «революции», только ему одному известным способом. Наталья в это не вникала, хотя догадывалась, она обычно говорила ему:

-   Егорушка, ну что бы я без тебя делала?

Лицо его расплывалось в улыбке и ему больше ничего и не надо было, кроме этой похвалы. Был ли он влюблён в Наталью Игоревну? Кто его знает, во всяком случае, он никогда ей в этом не признавался.

Что касается Таисии Петровны, то эта хитрая бестия прикидывалась глухой среди пенсионеров, потому старики при ней иногда обсуждали разные насущные проблемы, о которых сразу же узнавала заведующая, а Егор тут же к «нарушителям» порядка принимал самые жёсткие меры, дабы и остальным не было повадно.
Работали почти без выходных, с очень редкой заменой, чтобы в свой круг не впускать чужих людей, а то мало ли… Но иногда Егор предлагал:

-   А давайте сегодня ночью повеселимся? Втроём. Покупаем пиво, берём меня и в беседку. Я знаю, где отличная тарань и раки.

-   Егорушка, потом. Жара невыносимая, давай сентября дождёмся?! – лениво позёвывала Наталья, прикрывая маленький рот изящной ладошкой. Она, наконец, начала привыкать к запаху мочи и отвратительному виду немощных людей.

«Я никогда такой не буду» - кривясь, думала она про себя, совершенно не соглашаясь с тем, что именно жизнь будет вносить свои собственные коррективы.

Некоторые старики не знали, что уборщица, охранник и заведующая – это один трёхглавый ненасытный змей, потому шли к Наталье пожаловаться на Егора или Таисию Петровну.

-   Я ничего такого не сделал, Наталья Игоревна, а эта толстая уборщица огрела меня мокрой тряпкой, мол, не топчись по мытому. Она час целый в туалете елозила шваброй, специально, а я по-маленькому сильно хотел. – жаловался сухощавый старичок, держащий согнутые дрожащие руки на уровне своей хлипкой груди. – Она незаслуженно меня обидела, понимаете?

-   Незаслуженно? – заржал Егор, - Немедленно вернитесь и заслужите.

Вот и все разборки, Наталья Игоревна даже замечание не сделала санитарке. Ей было наплевать на этих несчастных, она бы в жизни сюда не пришла, если бы не смерть Ашота.